Операция в Афганистане: под знаком «Большого перехода»

Десять дней назад я летел в Афганистан с труднообъяснимым ощущением собственного, какого-то глубинно-русского превосходства. У нас, в России, говоря о ситуации в этой стране, принято выставлять американцев за этаких растяп:  мол, богатые амбициозные буратины, разозлившись на радикальный ислам после 9 сентября 2001-го, вторглись в Афганистан (совсем как СССР в 1979-м) и «вляпались по уши». А теперь даже толком не знают, что делать с этой страной. Три дня назад, возвращаясь домой из Кабула, я ясно понимал, что этот стереотип – ерунда: похоже, в НАТО все же знают, что делать с этой несчастной страной. Или почти знают. И об этом – ниже. 

«Эволюция» должна быть экономной 

…Впервые слово transition (в переводе с английского – «переходное состояние, эволюция») я услышал в голландском Брюнссуме, в штаб-квартире Объединенного командования Международных сил НАТО (ISAF). Этот процесс, по словам генералов НАТО, в данном случае означает постепенную передачу военного контроля над всеми провинциями Афганистана от международных сил к Афганской национальной армии (АНА). Впрочем, сам по себе «переход» не подразумевает быстрого и окончательного ухода сил коалиции из страны – подобно тому как это сделала Советская армия в 1989-м.

– Если кто-то из руководства «Талибана» хочет, чтобы мы немедленно ушли, он может забыть об этом. Мы останемся в Афганистане на столько, на сколько потребуется для того, чтобы закончить нашу работу, – заявил на брифинге нам, шести европейским журналистам, советник командующего ISAF по международным связям Мартин де Ситтер. 

По его словам, окончательный уход сил коалиции из страны намечен на 2024 год. А к концу 2014-го – после завершения transition – в Афганистане должно остаться не более 60 тысяч военных из ISAF (сейчас численность контингента международных сил составляет 130 тысяч человек, из них 90 тысяч – американцы). Все это время командование коалиции намерено постепенно, в три этапа, передавать контроль в каждой из 34 афганских провинций их властям и силам Афганской национальной армии (АНА), а афганские генералы будут возглавлять все большее количество боевых операций. В свою очередь, войска международной коалиции будут оказывать всемерную поддержку афганским военным – от совместного участия в операциях против талибов до передачи знаний по военной тактике и стратегии. 

Кстати, Афганистан лишь на расстоянии видится этакой страной – «монолитом зла», на деле же все провинции очень разнятся по уровню безопасности. 

– Наиболее спокойные провинции – на севере и западе страны, такие как Балк, Герат или Кундуз. Хотя, конечно, и там иногда происходят теракты. Но ситуация в них не идет ни в какое сравнение с восточными и особенно южными провинциями, которые граничат с Пакистаном. В Кандагаре, Гильменде или Газни «Талибан», к сожалению, очень активен. В этих местах в любой момент может случиться что угодно, – говорит Эндрю Стейнфилд, главный представитель ISAF в Афганистане по работе с гражданскими организациями.

Сама по себе ISAF – уникальная армия, в которой служат солдаты и офицеры из 56 стран мира. Они вместе выезжают на боевые операции против талибов, вылетают на вертолетах в дальние афганские деревни, эвакуируют жителей из особо «горячих» регионов страны и вместе живут на многочисленных военных базах. В любом из этих военных городков наряду с американцами легко встретить австралийца, немца, турка или даже сингапурца. Попав на базу, быстро понимаешь, что разговоры в духе «Афганистан оккупировали американцы» не более чем стереотип. По сути, эту страну сегодня «оккупировал» едва ли не весь цивилизованный мир – во многом для того, чтобы превратить этот «гнойник Средневековья» (по выражению одного из экспертов НАТО) в нормальное государство. По крайней мере такое, которое не несет постоянной смертельной угрозы своим соседям и всему миру. 

Поэтому «работой» в руководстве НАТО называют, по сути, создание афганского государства и армии – во многом «с нуля». Несмотря на то что войска коалиции еще в 2002-м отбросили отряды движения «Талибан», контролировавшие страну, за границу соседнего Пакистана, процесс «отстройки Афганистана» находится в самом разгаре. Конечно, в Афганистане есть президент Хамид Карзай, правительство и даже парламент, и власть в стране формально полностью принадлежит им. Но в руководстве НАТО слишком хорошо понимают, что ни их сил, ни 228 тысяч бойцов нынешней афганской армии недостаточно даже для удержания под контролем Кабула, города, в котором проживает от 5 до 6 миллионов человек – пятая часть населения страны.

Страны, пролетая над которой невозможно увидеть сверху ничего, кроме гор: ни рек, ни лесов, ни полей, ни даже озер в Афганистане нет – есть только горы и немного пустынных плато. Страны, в которой при общей чудовищной бедности и коррупции высшими судьями до сих пор выступают автомат Калашникова и винтовка М-16. Страны, где большинство населения сегодня, в XXI веке, является неграмотным и, живя, по сути, в Средневековье, органически не приемлет большинство достижений человечества вроде театра, телевидения или джинсов. И даже, извините, мыла с зубной щеткой. 

Поэтому силы ISAF делают сегодня главную ставку на создание сильных органов власти в провинциях, губернаторами которых президент Карзай (при поддержке американских советников) все чаще назначает «новых афганцев» – представителей местной интеллигенции и людей, получивших высшее образование на Западе. Стремясь активизировать процесс передачи контроля над страной афганским военным, НАТО организовало специальные лагеря, в которых афганских солдат тренируют лучшие инструкторы альянса. И в этом есть трезвый англосаксонский расчет – через два года количество афганцев в местных вооруженных силах должно достигнуть 320 тысяч.

– Поверьте, мы в НАТО устали тратить по 10 миллиардов долларов в год на содержание столь масштабного контингента в Афганистане. Если все пойдет по плану, то уже в 2014 году эта сумма должна быть снижена до 4,1 миллиарда долларов, – признается спикер альянса Мартин де Ситтер. А эксперты говорят о том, что общая стоимость всей военной операции альянса в Афганистане давно превысила порог в триллион долларов. 

На «ты» – с винтовкой, на «вы» – с букварем

В том, что подготовка бойцов Афганской национальной армии движется максимально быстрыми темпами, мы убедились на третий день пребывания в Кабуле. Военная база «Кэмп Аламо» находится в пятнадцати минутах езды от Кабула, и на ней проходят военную и учебную подготовку более семи тысяч афганских солдат и офицеров. Впрочем, по словам майора Ахсануллы, прослужившего в афганской армии более четверти века, для большинства новобранцев главное – привычка к дисциплине и обучение грамоте. Дело в том, что большинство молодых солдат – уроженцы дальних горных селений и многие из них, придя в армию, не умели ни читать, ни писать.

 Сейчас эта наука дается им все легче – пусть некоторым из них и со скрипом. А вот на стрельбище у молодых афганцев, как правило, нет никаких проблем: большинство из них, живя в родных селениях, учатся стрелять еще в детстве. Новенькие американские винтовки М-16 привычно ложатся им в руку, и после того как по команде инструктора они «отстреливают» по пять магазинов, ему мало кого из них есть в чем упрекнуть. Кстати, инструктора тоже афганские военные, поскольку, по словам офицеров коалиции, часть новобранцев считает для себя неприемлемым подчиняться командам «неверных». То есть вслух об этом никто не говорит, но, если офицер ISAF слишком резко им что-то скомандовал, могут и «не услышать».

– Мы надеемся, что именно эти ребята через пару лет составят костяк новой афганской армии – армии, которой предстоит контролировать страну, когда большая часть сил коалиции отправится домой, – говорит капрал Макконнахи. Он служит в «Кэмп Аламо» уже три года, разумеется, с перерывами на отпуск домой. Кстати, разовая командировка американских военных длится в Афганистане дольше, чем у остальных наций, например, немцы и британцы проводят здесь не больше четырех месяцев подряд, после чего едут домой. Возвращаться обратно в Афганистан вновь или нет – персональный выбор каждого. 

 Когда мы направлялись в учебные классы, где молодым афганским солдатам преподают основы грамматики и военной науки, капитан ISAF Гэвин Сигвэйн честно предупредил нас:

– Если захотите кого-то сфотографировать, пожалуйста, всегда сначала спрашивайте разрешения. Они вполне дружелюбные парни, но очень не любят, когда что-то делают против их воли. Что поделаешь – горцы, у них очень взрывной темперамент…

Впрочем, афганские солдаты не просто были не против фотографирования и мини-интервью – многие из них хотели попасть в кадр во что бы то ни стало. Как выяснилось потом, им сказали, что приехали журналисты из Европы, которые напишут о них в мировые СМИ, – и каждый из них хотел стать звездой. 

Сила нынешней афганской армии в том, что благодаря поддержке извне местным молодым людям (и тем более кадровым офицерам) сегодня намного выгоднее служить в рядах национальной армии, нежели поддаваться на сомнительную пропаганду рекрутеров талибов.

– У меня сейчас служит несколько десятков людей, составлявших командирскую элиту талибских моджахедов в 1990-е, – говорит генерал Аминулла, кадровый офицер афганской армии. – А вот большинство тех, кто приходит в Афганистан из Пакистана совершать теракты и убийства «во имя Аллаха», едва обученные юнцы, и их дни, как правило, сочтены. 

 Генерал Аминулла знает, о чем говорит. Он рассказал, что в «проклятые 1990-е», когда талибы взяли власть в Афганистане, он, кадровый офицер, не пожелал бежать из собственной страны. Поэтому вскоре был вынужден в добровольно-принудительном порядке работать инструктором в лагере «воинов ислама».

– Что делать – такие были времена: можно было либо бежать за границу, либо сотрудничать с ними, либо принять смерть, – грустно улыбаясь, говорит генерал Аминулла.

Он уверен: нынешней афганской молодежи нет нужды продаваться за «тридцать сребренников» поборникам «всемирного джихада» – месячное жалованье солдата АНА сегодня составляет около 250 долларов (эта сумма позволяет прокормить афганскую семью из 6–7 человек), а у офицеров – и того больше. Единственное, чего боится афганский генерал, – того, что иностранцы, пришедшие в 2001-м с войной и оставшиеся на десятилетия, одномоментно уйдут из страны. Уйдут до того, как в Афганистане сформируется собственная армия, способная противостоять агрессивным пришельцам из Пакистана. И до того, как сами афганцы привыкнут к нормальной жизни – без риска вновь попасть под пяту приверженцев «чистого ислама». 

По словам генерала Аминуллы, лидеры талибов сегодня хорошо понимают, что не в состоянии на равных биться с прекрасно вооруженными и тактически подготовленными подразделениями ISAF. Поэтому они организуют засады, нападают исподтишка, устраивают демонстративные «силовые акции» в горах, нападая на конвои коалиции, сопровождающие доставку гуманитарных грузов в горные селения. И войска ISAF уже давно втянуты в вязкую партизанскую войну, победить в которой невозможно – несмотря на увеличение численности солдат, техники и наращивание финансовой помощи правительству Карзая. Но можно попробовать создать государство, способное само себя защищать.

«Если мы уйдем – это будет уже ваша проблема»

Отряды талибов, проведя несколько операций, как правило, уходят в соседний Пакистан, в так называемую Зону племен, расположенную в горах на границе двух стран, которую не контролирует официальный Исламабад. Правда, есть и те, кто остается жить под видом мирных крестьян в горных деревнях, – таких, по словам экспертов, несколько десятков, и вычислить их очень нелегко: местные жители, как правило, не сдают их иностранным военным. Правда, незадолго до нашего приезда, в конце июня, в одной из южных афганских провинций, Газни, случилось неслыханное – крестьяне из нескольких местных деревень, недовольные тем, что талибы закрыли местные школы, открыто восстали против моджахедов и выгнали их со своих территорий. Однако, по словам экспертов, долго такое восстание не продлится и талибы, скорее всего, восстановят контроль над селениями – разве что школы вновь откроют. В случае если международные силы полностью покинут Афганистан, талибы тут же организуют масштабное наступление на Кабул, как это уже было в начале 1990-х, и могут вернуть себе контроль над страной. 

Россия сегодня всего лишь наблюдатель за масштабным экспериментом, который мир проводит над государством, прочно застрявшим в XVII–XVIII веках. Страной, где женщин принято годами не выпускать из дома, не обучать, не давать им слушать радио, а в случае их малейшей провинности – отрезать им уши и нос. Страной, где правят доллар и винтовка, а многие «цивилизованные» ценности, увы, не стоят и гроша. Страной, которая в любой момент, будучи оставленной на произвол судьбы, может вновь превратиться в змеиное гнездо сторонников «истинного ислама», готовых до последней капли крови вести джихад против «неверных». 

На этом фоне странно смотрятся внутрироссийские скандалы по поводу того, что мы предоставляем силам ISAF возможность перебрасывать грузы из Афганистана через свои базы вроде ульяновской. Ведь с точки зрения остального мира мы просто помогаем силам ISAF тем, чем можем, причем за весьма приличную плату. Опыт СССР, вторгшегося в эту никем никогда так и не завоеванную страну, а спустя 10 лет выведшего оттуда войска,  ныне, увы, непригоден. Операция НАТО выходит сегодня на этап, когда военная победа над талибами является уже не целью, а средством – она призвана создать условия для организации в стране более или менее сильной власти. Власти, способной как минимум не дать ей вновь скатиться в кровавый хаос. 

Многие, очень многие, в том числе и среди воюющих сегодня в Афганистане, искренне убеждены в том, что сама по себе идея transition обречена на провал. Мол, афганцы, выросшие в условиях Средневековья, органически не способны сами выстроить пристойную жизнь в своей стране. И что со временем коррупция, разъедающая местные органы власти, так же легко проникнет и в афганскую армию, лишив ее возможности эффективно противостоять талибам. 

Так это будет или нет – покажет время: по крайней мере, Запад не намерен оставлять эту страну на произвол судьбы как минимум до 2024-го. Более того, на последней конференции по Афганистану в Токио решено выделить этой стране в течение следующих четырех лет 16 миллиардов долларов. Но результат этого масштабного эксперимента сегодня все равно не возьмется предсказать никто – ведь ничего подобного в новейшей истории человечества пока не происходило. 

 Однако для нас важнее всего то, что от исхода «афганского эксперимента» НАТО напрямую зависит будущая безопасность России – прежде всего на ее южных рубежах. Эту сложную сентенцию мне «на пальцах» объяснил капитан Малой, необъятных размеров американец, работающий старшим инструктором тренировочного лагеря ISAF под Кабулом.

– Вам, русским, стоит понять одну простую вещь, – добродушно сообщил мне капитан, стоя под лучами испепеляющего афганского солнца и пожевывая травинку. – Если мы сейчас не справимся с этой работой и будем вынуждены уйти отсюда, вся эта талибская братия через считаные месяцы окажется прямо у ваших границ. И это будет уже ваша проблема. 

Капитан Малой ухмыльнулся и посмотрел мне прямо в глаза. Представив эту картину, я непроизвольно вздрогнул. 

 

Иван Максимов, Кабул – Петербург. Фото автора