Почему нам надо дружить с Китаем

 

 

В День образования КНР своими впечатлениями о Поднебесной делится редактор отдела экономики «НВ», только что вернувшийся из этой страны

Сегодня – национальный праздник Китайской Народной Республики. Страны, укрепление отношений с которой, установление максимально тёплых и тесных связей, на мой взгляд, пожалуй, самая важная для России задача на ближайшие десятилетия.

Помимо известных всем политических резонов в пользу «восточного вектора» российской политики автора этих строк привели к такому выводу (о первостепенной важности сотрудничества с Китаем) впечатления от деловой поездки по этой стране, организованной Генеральным консульством КНР в Санкт-Петербурге.

Мы по несколько дней провели не только в главных, «показательных» городах (в столичном Пекине, в технологической столице – городе Гуанчжоу, в одном из главных промышленных центров – Шэньчжэне), но и в провинциях. Желая дать объективное представление о своей стране, китайские товарищи организовали нам знакомство с такими далёкими от столиц населёнными пунктами, как Хух-Хото и Баотоу, расположенными в депрессивной – по китайским меркам – провинции Внутренняя Монголия.

Забегая вперёд, скажу, что «депрессивности» монгольского региона могли бы позавидовать многие города Западной Европы. А китайские столицы вообще трудно с чем-то сравнивать – реальных конкурентов у них сейчас нет. Просто ещё не все в мире об этом знают.

После Крыма, санкций, антисанкций и демонстративного укрепления отношений России с великим восточным соседом (увенчавшегося подписанием гигантского – на 400 миллиардов долларов – газового договора) в некоторых кругах нашего общества развернулась дискуссия: может ли дружба с Китаем заменить нам отношения с Европой и США?

Ответ, конечно же, подразумевался отрицательный. Мол, Китай – это дешёвые и не очень качественные товары, заимствованные технологии и всё ещё бедное население. Тогда как Запад – мировой центр культуры, науки и вообще всего самого лучшего.

Вероятно, инициаторы этой дискуссии в Китае или вовсе не были, или были давно. Потому что если бы они видели сегодняшний Китай не только по телевидению, то сравнение его с Европой оказалось бы, скорее всего, не в пользу последней. Причём по всем статьям, включая высокие технологии, культуру и градостроительство.

Описать в нескольких словах такие супермегаполисы, как Пекин, Гуанчжоу и Шэньчжэнь, на самом деле довольно просто: внешне они похожи на Гонконг и Токио – такое же обилие высоток, современных автомобилей, эстакад, развязок, скоростных поездов. Только без обилия рекламы.

Мы в Петербурге готовимся к строительству своего первого небоскрёба – «Лахта-центра» – примерно как к первому полёту человека в космос: беспокоимся о ветровой нагрузке на здание, о лифтах, системах безопасности и прочих пока неизвестных нам тонкостях. А в перечисленных выше городах подобные «лахта-центры» давно уже можно считать дюжинами. Например, в Гуанчжоу мы обедали на самой высокой в мире телебашне (610 метров) во вращающемся стеклянном ресторане на высоте 428 метров. И рядом строились здания, которые в ещё незаконченном виде были выше этой отметки.

Впрочем, обычные новые жилые дома в Китае тоже имеют высоту в 20, 30, 40, 50 этажей. Некоторые авторы статей о Китае считают, что это от нехватки места. Но, видимо, эти люди тоже писали о Китае заочно. На самом деле по количеству свободных пространств эти города дадут фору и Петербургу с Москвой, и европейским городам. Именно высотное строительство позволяет иметь в мегаполисах дороги по 3–6 полос движения в каждую сторону плюс отдельные полосы для велосипедистов. И огромное количество парков. Как рассказал один из руководителей Баотоу, города с населением под 3 миллиона человек, у них действует норма: каждая семья должна жить не дальше чем в 15 минутах ходьбы от ближайшего парка.

К слову, большинство даже рядовых китайских высоток имеет индивидуальные черты и отличается изяществом. Что же касается небоскрёбов и других значимых зданий, то мэрии китайских городов часто приглашают для их проектирования лучших европейских архитекторов. К примеру, Большой национальный театр в Пекине, сравнимый оригинальностью форм со знаменитым Сиднейским оперным театром, разработал (вместе с китайскими коллегами) француз Поль Андрё. А самая нестандартная высотка мира – офис центрального телевидения КНР небоскрёб «Большие штаны» – творение голландского архитектора Рэма Колхаса.

В этом ещё одно отличие реального Китая от наших стереотипов. В недавнем прошлом Китай упрекали в копировании – не всегда корректном – западных технологий. Сейчас китайцы действуют проще и эффективнее: они покупают уже не технологии, а людей. Если раньше «скупкой мозгов» занимались США – и именно на этом базировалось их технологическое преимущество, – то сейчас специалисты со всего мира и тех же США едут на работу в КНР (об этом автору рассказывали не китайцы, а российские учёные).

Трудно сказать, как будет выглядеть в будущем наше Сколково, но в окрестностях Гуанчжоу такие науко-технограды с идеальной средой для работы и проживания существуют уже много лет. Мы побывали в офисе одной компании, занимающейся телекоммуникациями и цифровыми технологиями в области звука и изображения – производством сверхчёткого кино, которое выглядит достоверней реальности, столь же качественного звука, компьютерной графики и так далее. У неё свой исследовательский и производственный комплекс, окружённый парком с прудами, водопадами и прочими прелестями, свой жилой комплекс, настолько дорогой, что жить в нём могут только местные – то есть наукоградовцы.

Одним из докладчиков на презентации был немецкий специалист – вполне довольный
жизнью, работой, зарплатой и вообще всеми условиями. Что, собственно, неудивительно: ВВП города – 251 миллиард долларов, а вся провинция Гуандун, центром которой является Гуанчжоу, имеет валовой продукт свыше триллиона долларов. За такие деньги можно многое себе позволить.

Впрочем, руководители провинции на встрече посетовали, что раньше экономика у них росла на 16–20 процентов в год, а сейчас из-за второй фазы мирового кризиса всего на 10 процентов. Такие вот «проблемы»…

Впрочем, Гуанчжоу, как и Шанхай, Шэньчжэнь, тот же Гонконг, – экономические лидеры Китая. А как живёт провинция – мы увидели в уже упомянутом Баотао.

Старшее поколение помнит, какими рисовали на советских плакатах города светлого коммунистического будущего: большие светлые дома, утопающие в зелени парков, широкие прямые улицы и лёгкие дымы заводских труб на горизонте. Так вот, Баотао в точности соответствует этому образу. Что в общем-то неслучайно – и город, и его сердце – гигантский металлургический комбинат – проектировали и помогали строить советские специалисты. Отличий только два: даже самые широкие улицы заполнены машинами, а на комбинате уже не осталось ничего советского. Там стоит лучшее китайское и западное оборудование, которого нет и на самом Западе, – это для него слишком дорого.

Нет, Китай не идеальная страна. Там ещё много проблем. Например, запредельная стоимость жилья в Пекине и других крупных городах – до 10 тысяч долларов за квадратный метр. (Впрочем, оно всё равно раскупается.)

Невысока и средняя зарплата – всего около 900 долларов в месяц. То есть как в Петербурге, но ниже, чем в Западной Европе.

Верно и то, что в крупных городах жители из-за смога вынуждены носить защитные повязки. Хотя это скорее уже мода. Нарядные маски-повязки популярны в основном у девушек, которые используют их как инструмент кокетства – можно строить юношам глазки, оставаясь как бы неузнанными.

Да, китайцы – трудные партнёры по переговорам, потому что привыкли к минимизации любых издержек и требуют того же от других. Но у России в отношениях с Китаем есть три преимущества. Первое – у китайцев, в отличие от европейцев, хорошая память. Они помнят и ценят помощь Советского Союза, который был для них «старшим братом». Россия – отнюдь не СССР, но часть того уважения остаётся и на её долю.

Второе – китайцы уважают российский военный потенциал и более чем заинтересованы в союзничестве и сотрудничестве в этой сфере.

В-третьих, есть конкретные проекты, которые интересуют Китай: совместное производство тяжёлых самолётов, наукоёмкое судостроение и ещё некоторые области. Россия этими преимуществами пока мало пользуется. Как сказал один высокопоставленный чиновник, разочарованный недавним визитом в Москву: вы уважаете китайские деньги, но не хотите уважать китайских бизнесменов. Поэтому у автора этих строк сложилось впечатление, что сейчас Китай хотел бы зайти в Россию через Петербург, который не столь амбициозен, как Москва.

Возможно, именно с этим была связана наша поездка – впервые для делегации журналистов одного российского города (Петербурга) организовали такой показ страны.

И главный итоговый вывод по результатам этой поездки я готов сформулировать прямо сейчас: тесная дружба и развитие отношений с Китаем – главный шанс России вернуть себе статус великой державы как в экономическом, так и в политическом смысле.

Надежд на возрождение дружбы с Европой, не говоря уже о США, сейчас не осталось. Ну и ладно. Потому что даже простое экономическое сотрудничество с Китаем обеспечит нашей стране миллиардные заказы, инвестиции, новые технологии, деньги. А полноценный союз России и Китая, если он состоится, сделает две наши страны самой влиятельной силой мира. Европа же останется для нас местом комфортного отдыха и дорогого шопинга – если, конечно, вовремя забудет про свои санкции.

 

(Другие материалы о Китае – в ближайших номерах «НВ»)

1 октября – День образования Китайской Народной Республики, главный государственный праздник страны. 65 лет назад руководитель КПК Мао Цзэдун на митинге на центральной площади Пекина Тяньаньмэнь объявил о победе над армией Гоминьдана, которая пользовалась поддержкой США, и в Китае было провозглашено коммунистическое государство. К 1 октября страна украшается флагами, гирляндами. Днём проходят массовые гулянья, концерты, вечером по всей стране гремят салюты. В прежние годы неотъемлемым атрибутом украшений были и портреты вождей. Однако нынешний глава страны Си Цзиньпин рекомендовал отказаться от этой практики.

 

Владимир Новиков, редактор отдела экономики «НВ». Фото Александра Гальперина