Шесть часов в прямом эфире
Четыре года назад на канале 100 ТВ состоялся беспрецедентный телемарафон «Судьба Петербурга. Четвертое столетие»
Многие петербуржцы хорошо помнят тот теплый июньский вечер 2008 года. Чуть не половина города прильнула к телеэкранам, следя за тем, как десятки людей в студии, которую перенесли в Академию художеств, и сотни жителей на открытых в городе площадках с возмущением и горечью говорят о разрушении исторического центра северной столицы. А ведущие чиновники петербургской администрации, поначалу державшиеся твердо и даже с апломбом, быстро теряют уверенность и не могут найти весомых аргументов, чтобы мало-мальски достойно возразить горожанам.
Шесть часов в прямом эфире продолжалась эта программа, побившая все рекорды городского телевидения. Достаточно только сказать, что на передачу тогда дозвонились 30 тысяч человек! Да и как можно было оставаться равнодушными, когда организаторы телемарафона обнародовали список, в котором числилось свыше 100 исторических зданий, разрушенных в Петербурге всего за три предыдущие года…
В середине 2000-х годов приезжие, выйдя из здания Московского вокзала, недоумевали: «У вас тут, что, война?» Вопрос закономерный. За углом, на Лиговском проспекте, – огромная яма, оставшаяся еще с 1990-х годов, когда компания «Высокоскоростные магистрали» собиралась возвести здесь новый вокзальный комплекс, но ничего так и не построила, а взятый у европейцев кредит пришлось потом возвращать из городского бюджета. Чуть наискосок от площади Восстания, на углу Невского проспекта и улицы Восстания, вообще снесен целый квартал жилых домов. Сначала в этом месте хотели провести масштабную реконструкцию, однако, разрушив одно из зданий и вырыв котлован под будущее строительство универмага, тем самым угробили все близстоящие строения.
Если такое происходило в самой середине Невского проспекта, то уж в других, более скромных местах исторического центра разрушения шли полным ходом. На проспекте Декабристов зияла огромная яма – все, что осталось от памятника конструктивизма Дворца культуры имени 1-й пятилетки. На Большой Морской улице, рядом с Домом архитектора, почти полностью разрушен жилой дом, оставлена лишь фасадная стена; все, что было в доме ценного, утрачено безвозвратно. В квартале между Мытнинской набережной, проспектом Добролюбова и Зоологическим переулком уцелело только одно здание – дом Оболенского, который был спасен статусом вновь выявленного памятника архитектуры; остальные, увы, были защищены только принадлежностью к Объединенной охранной зоне, но этого оказалось недостаточно. Полностью уничтожено историческое здание на углу набережной Робеспьера и Литейного проспекта. Дальше по Литейному снесено здание Гвардейской артиллерийской бригады, из-за чего серьезно пострадал и едва не был потерян стоящий рядом дом Мурузи. В самом начале улицы Белинского разрушен дом Симеоно-Аннинской церкви, построенный в 1777 году…
Пожалуй, больше всего от разру-
шительно-строительной атаки по-
страдали ансамбли петербургских площадей. На Владимирской вырос монструозно-торгово-развлека-тельный «Регент-холл». Этот громадный сундук из стекла и бетона совершенно задавил маленький дом Дельвига – тот самый, который во второй половине 1980-х на митингах отстояли тысячи ленинградцев. Еще один торгово-развлекательный центр, но куда больших размеров своими синими стеклянными стенами закрыл одну из сторон Сенной площади. По Шпалерной улице вплотную к площади Растрелли подступили жилые кварталы, спроектированные в стиле хай-тек, изуродовав тем самым вид на гениальное творение зодчего – Смольный собор… Да разве все перечислишь!..
И еще одно событие того 2008 года: на углу Пироговской набережной вырастал жилой комплекс «Монблан». Как раз тогда мне попался рекламный буклет этого здания. То, что там рекламировалось, меня поразило: «Из апартаментов «Монблана» видны Петропавловская крепость, Стрелка Васильевского острова, Эрмитаж, Смольный собор и другие шедевры северной столицы. Как на ладони – Нева с ее мостами, Финский залив, линия горизонта». Я тут же представил себе, что должен рекламировать такой же буклет, скажем, лет через десять: «Из апартаментов «Тибета» видны «Монблан», «Эльбрус», «Гималаи» и прочие высотные шедевры северной столицы. За ними угадываются Эрмитаж, Финский залив и линия горизонта».
Многие горожане – в том числе и выступавшие на телемарафоне – считали, что во всем виноваты строители с их бульдозерной пробивной силой и алчностью. Владимир, преподаватель русского языка иностранным студентам, один из тех, кто подошел к микрофону на открытой площадке в начале улицы Восстания, так и сказал: «Тому, что у нас происходит, застройщики должны радоваться». Однако с обвинениями в адрес строителей трудно согласиться. В уставе строительных компаний нет пункта «сохранение исторического наследия», зато есть главная задача – извлечение коммерческой прибыли. Еще одной мишенью участников телепрограммы оказались современные архитекторы. Почти все горожане возмущались стилем хай-тек с зеркальными стеклами. Но и наших зодчих не надо ругать. Чтобы обогатить старую архитектуру принципиально новыми идеями, надо быть Растрелли или Росси.
Как и ожидалось, главными разрушителями города были назначены чиновники. Коренная петербурженка Любовь Волкова прямо заявила в эфире: «Я обвиняю городское правительство!» Но и правительство тоже не самое крайнее в этой трагедии. На мой взгляд, точнее всех высказалась перед телекамерой координатор движения «Живой город» Елена Минченок: «Проблема в том, что пока у нас отсутствует гражданское общество». Другими словами, то общество, которое способно заставить городскую администрацию вести диалог с горожанами и прислушиваться к их мнению.
Этот диалог на протяжении всего минувшего десятилетия пытались наладить с чиновниками и представители Петербургского отделения ВООПИиК, и «Живого города», и Законодательного собрания, и творческой интеллигенции. Власть упорно не желала никого слушать. Она твердила, что город не может быть музеем. Здания не музейные экспонаты, чтобы с них сдувать пылинки. Если дом ветхий, его надо сносить и взамен строить новый (хотя на самом деле современные технологии позволяют сохранить и такие здания). По данным 2005 года, в Петербурге числилось 7783 объекта культурного наследия, из них 1317 – «в активной фазе разрушения». А сколько зданий, которые не являются объектами культурного наследия? – вопрошала власть. И за чьи деньги прикажете их спасать? На реставрацию и поддержание в нормальном состоянии всего фонда исторического центра Петербурга не хватит бюджета даже самых богатых городов мира! В том же 2008 году губернатор Валентина Матвиенко публично объявила, что «город не располагает средствами для реставрации 500 ветхих зданий старой постройки». «Не имеющих никакой исторической ценности», – подчеркнула госпожа губернатор.
Самым серьезным и крупным диалогом стал телемарафон «Судьба Петербурга. Четвертое столетие». И Смольный, как убедились сотни тысяч телезрителей, оказался не готов вести этот диалог на равных. Представители городской власти не могли найти ни веских объяснений происходящего, ни конкретных предложений решения проблемы, ни свежих идей.
«Мне представляется необходимым рассматривать культуру как определенное пространство, сакральное поле, из которого нельзя, как в игре в бирюльки, изъять одну какую-либо часть, не сдвинув остальные. Общее падение культуры непременно наступает при утрате какой-либо одной ее части», – говорил академик Дмитрий Лихачев. Уверен, большинство петербуржцев готовы подписаться под этими словами. Поэтому неудивительно, что, когда новый губернатор Георгий Полтавченко заговорил о необходимости моратория на разрушение и строительство в историческом центре Петербурга, его слова были восприняты с большим воодушевлением.
Тем не менее и во втором десятилетии XXI века разрушения в центре Петербурга продолжились. В черном списке последних лет – Литературный дом на углу Невского проспекта и набережной Фонтанки (из-за сноса здания оказался в аварийном состоянии его сосед, недавно отреставрированный Дом журналиста), казармы Преображенского полка, здание Пробирной палаты на набережной канала Грибоедова, 51, историческое здание на Галерной улице, 6… Продолжают строиться мансарды (один из примеров – здание на углу Каменноостровского проспекта и улицы Профессора Попова). И в нарушение всех правил высотности возводятся многоэтажные жилые громадины, причем зачастую даже без формальных разрешений, как это было на Московском проспекте рядом с Новодевичьим монастырем…
Сегодня наиболее остро петербуржцев волнует участь трех крупных объектов города. Это комплекс зданий Военно-медицинской академии, которую собираются в буквальном смысле выбросить из центра Петербурга на Карельский перешеек, погубив тем самым не только исторический архитектурный ансамбль, но и старейшее медицинское научное и учебное заведение России. Это Пулковская обсерватория, чья территория зеленой защитной зоны уже на 90 процентов продана в частную собственность и может быть уничтожена масштабной застройкой. Это, наконец, набережная Европы, где вместо парка, как предлагают градозащитники, планируется возвести ряд зданий современной архитектуры, диссонирующей с традициями городского зодчества, и к тому же с нарушением высотного регламента.
…«Судьба Петербурга. Четвертое столетие» – название и сам смысл телемарафона, проведенного каналом 100 ТВ и Балтийской медиа-группой ровно четыре года назад, сохраняет свою актуальность и в наши дни. Четвертое столетие продолжается – и судьба северной столицы России продолжает волновать всех, кто любит этот уникальный город.
как это было
«Люди поверили, что от их мнения зависит политика города»
– Я был участником того телемарафона. И за четыре года со времени его проведения произошло немало позитивных перемен. Положено начало общественному процессу в городе, все больше людей стали проявлять свою гражданскую позицию, отстаивая культурные и исторические памятники старого Петербурга. Мне кажется, больше людей поверило, что от их мнения, от их голоса может что-то зависеть в политике города. И благо, что нас поддерживали СМИ и телеканал 100 ТВ снял 20 серий фильма «Петербург. Хроника разрушений», в которых были зафиксированы вписанные в ландшафт города уродцы и требующие немедленной реставрации или уничтожающиеся здания. Эти по-режиссерски замечательно снятые фильмы стали своего рода вкладом в краеведение и исследовательскую работу градостроительства.
За эти годы мы научились разговаривать с властью и убеждать ее в своей правоте, считаться с общественным мнением. Мы, активисты, шесть раз встречались с тогдашним губернатором Валентиной Матвиенко, и всякий раз она принимала решения о запрещении сносов. Но будто в насмешку сносы после наших встреч усиливались, обнаруживая другую проблему – люди бизнеса имеют свою волю и свое огромное воздействие на чиновников. Но все же я надеюсь, что власти в конце концов поймут, что, несмотря на любое политическое устройство государства, главным мерилом для принятия государственных решений, в том числе градостроительных, должно стать мнение «общественной коммуны», в которую входят честные, порядочные, принципиальные граждане. Несколько дней назад мы написали письмо президенту страны о деструктивной и угрожающей ситуации в нашем городе, где во главу угла вовсе не поставлены приоритеты культурные, исторические, гуманитарные. Сегодня мы, увы, отчетливо понимаем: ни закон, ни власть не смогут защитить любое историческое здание в нашем городе от сноса.
прямая речь
Валерий Татаров, ведущий марафона:
– Четыре года назад в одном месте собрались люди, которыми гордится страна, которые формируют общественное мнение Петербурга, – от кинорежиссера Александра Сокурова до барда Александра Городницкого. Более интеллигентную и культурную компанию вряд ли где-то встретишь. Пришли и чиновники, не смогли не прийти. Мне запомнилось, как неловко они себя чувствовали в тот момент. А еще хорошо помню, как в конце марафона на больших экранах показали под музыку список из более чем сотни домов, которые исчезли навсегда. На глазах у крепких мужиков стояли в тот момент слезы.
Самая большая беда в том, что ни один из чиновников, отвечавших тогда за градостроительную отрасль и охрану памятников, не понес наказания. Большинство из них проводили цветами и перевели на другие должности, не менее теплые. Снос зданий в исторической части Петербурга продолжается.
Александр Дольский, поэт, бард:
– Исторический облик Петербурга во многом удается сохранять благодаря сильному общественному движению – в отличие от той же Москвы и многих-многих российских городов, откуда просто ушла атмосфера. И этого очень жаль, ведь атмосферу не восстановить. Но при этом мне кажется, что сегодня куда важнее градостроительных вопросов другая проблема – наша власть не очень желает нас защищать, ее волнуют какие-то свои вопросы. Простите за такой пример: в наполеоновской армии офицер не мог ударить солдата – за это ему грозил расстрел. Потому в этой армии служили достойные люди, солдаты не только уважали, но и любили офицеров. А в россиянах до сих пор жив дух нецивилизованных кочевников, и это наследие лишь усиливается.
Иван Уралов, заведующий кафедрой изобразительного искусства факультета искусств СПбГУ, экс-главный художник Санкт-Петербурга:
– За четыре года изменилась администрация в городе, и, по крайней мере в первых заявлениях, декларациях, слышится надежда, что нужно ждать улучшений. Новый губернатор начал с того, что стал говорить о недопустимости разрушения, искажения исторического облика в центре. При этом за четыре года я не вижу принципиально зримых изменений. Продолжается строительство многих спорных объектов – и в старом городе, и, в большей степени, в пограничных частях. От градозащитников постоянно приходит тревожная информация.
Совсем недавно выступал Сокуров и говорил, что не видит перемен к лучшему. Я тоже не вижу. Ситуация меняется к лучшему только в теории, когда различные группы девелоперов, архитекторов начинают обсуждать, в частности и с участием Всемирного клуба петербуржцев, какие пути нужно избрать для объединения усилий. Но это все разговоры. Нужно создавать общее дискуссионное поле между защитниками среды и города, между архитекторами, девелоперами и властями. И призвать всех к здравому доброжелательному диалогу. Потому что иначе у каждого будет своя маленькая война и ничего не выйдет.
А как же можно в этом деле без СМИ, телевидения в частности, и без газет? Я бы даже сказал, необходима равная степень участия. Другое дело, что благодаря особенностям вашей медиа-группы вы могли бы стать «застрельщиками» этой инициативы, потому что, может быть, она наиболее нейтральна среди ведомственных интересов. Собирая, по сути, на своей территории интересы вместе, вы принесете колоссальную пользу.
Сергей Ачильдиев, редактор отдела спецпроектов «НВ». Фото Интерпресс
