Славься, страна! Мы гордимся тобой!

Накануне Дня России наши журналисты ответили на вопрос: «Когда вы последний раз испытывали гордость за свою страну?», а наши фотографы прислали в редакцию снимки, которые они сами могли бы назвать «Моя Россия»

Фо­то Юлии Осмоловской

 

Я отлично понимаю, что сейчас ступаю на тонкий лёд. Что все эти патриотические восторги в духе «Ура, Крым наш!», обильно пролившиеся во многих отечественных СМИ, выглядят отчасти даже моветоном. Да я и сам, возможно, не поверил бы этим своим строкам, если бы не стал очевидцем известных событий...

То, что я воочию наблюдал в Севастополе в день референдума 16 марта, до сих пор кажется мне красочным и удивительным сном. Такой концентрации счастливых людей на один квадратный метр мне ещё никогда не приходилось видеть. Ясные лица, лучистые глаза, катящиеся по щекам слёзы радости...

– Ты из России? Дай обниму тебя, брат! Спасибо, что приехал, ты теперь у себя дома! – сказал мне севастополец, у которого я спросил дорогу, и начал активно зазывать домой на «рюмку чая».

– Неужели вы действительно так рады? – спросил я недоверчиво.

– Вам на Большой земле нас не понять, – слегка обиделся мой собеседник. – Понимаешь, сердцем мы всегда были в России.

– Но многие, наверное, просто хотят получать российские пенсии и зарплаты…

– Эх, ничего-то ты не понимаешь! – совсем обиделся севастополец. – Да даже если бы в России жизнь была хуже, а зарплаты ниже, мы всё равно пошли бы в Россию. Пусть будет тяжело, пусть сюда придут олигархи, пусть у вас та же коррупция… Главное – мы будем жить в родной стране. Если бы ты знал, какое это счастье – возвращаться домой...

В Севастополе я своими глазами видел, как сотни людей выстраиваются перед избирательными участками за час до начала референдума и говорят друг другу: «С праздником вас!» Как восьмидесятилетняя бабушка, крестя бюллетень, шепчет сквозь слёзы: «Боже, я всю жизнь ждала этого дня, теперь можно и умереть спокойно!» Как прохожие начинают ни с того ни с сего скандировать: «Россия, Россия!» – и их возглас радостно подхватывает вся улица. Как рыдает маленькая девочка, когда на площади Нахимова выдавали российские флажки, а она осталась без подарка...

И гордость за страну у меня вызвало не то, что Крым воссоединился с Россией или что мы изящно «утёрли нос американцам». А то, что на свете есть люди, любящие нашу страну – искренне и беззаветно. И будет очень досадно, если мы окажемся недостойны этой чистой, трогательной любви. Любви к России.

Михаил Тюркин, политический обозреватель

Когда в начале этого года я сошёлся с ребятами из общественного движения «Красивый Петербург», которые тратят всё своё свободное время на то, чтобы изменить жизнь нашего города к лучшему, оптимизма в отношении будущего России у меня существенно прибавилось. Они и есть первые ростки того самого гражданского общества, которого нам так не хватает.

А ещё в последнее время я стал замечать, что наши люди всё чаще послушно останавливаются перед зеброй и ждут зелёного сигнала светофора, даже если машинами вокруг и не пахнет, а улочка, которую надо преодолеть, всего с десяток метров в ширину. Это и называется «преодоление правового нигилизма», который так отравляет жизнь нашей страны сверху донизу.

И вот вчера, стоя у перехода на улице Чапыгина вместе с такими же, как я, россиянами и вспоминая о ребятах из «Красивого Петербурга», я испытал… Ещё не гордость, нет. Но надежду. Надежду на то, что в ближайшем будущем я смогу-таки в полной мере гордиться своей страной.

Андрей Миронов, заместитель главного редактора

 

 

Со смотровой площадки на улице Крыгина во Владивостоке всегда открывался прекрасный вид. А когда я оказался там в 2012 году, то и вовсе обомлел: пролив Босфор Восточный пересёк знаменитый теперь уже на весь мир Русский мост – с вантами, окрашенными в цвета государственного флага. Этот мост сразу же заклеймили «прожектом», «переправой в никуда», «распилом бабла»…

А если, стоя на той же видовой площадке, перевести взгляд на 90 градусов влево, то станут видны пилоны другого нового моста – через бухту Золотой Рог, соединившего южный Первомайский район города с центром, минуя загруженные улицы. А ведь жители Владивостока не понаслышке знают, что такое жить в городе с самым высоким в стране уровнем автомобилизации...

Владивостоку, конечно, повезло, потому что здесь в 2012-м проходил саммит АТЭС. В других городах тоже было немало поводов для реализации масштабных проектов: универсиада, Олимпиада, чемпионат мира по футболу… Но владивостокский «мегаремонт» – пусть и спешный, неполный, с немалым количеством нарушений и зубовного скрежета – позволил испытать чувство гордости за страну, которая умеет (было бы желание!) наводить порядок в своих обширных владениях. Всё-таки теплее на душе становится оттого, что в нашей стране не забыли, зачем она веками расширялась.

Илья Снопченко, редактор полос «Мировая пресса»

 

В первом классе я сидел за последней партой. Над моей головой висел цветной плакат, где счастливые дети куда-то бежали. Надпись на плакате гласила: «Они будут жить при коммунизме!»

 

Учительница Антонина Андреевна учила нас гордиться Родиной – Советским Союзом.

Я довольно долго гордился. Искренне, честно и бескорыстно.

А когда подрос, стал Родину просто любить. Как маму. Ведь мы не перестаём её любить, если она бедно одета, мало зарабатывает. Если у неё, наконец, плохой начальник на работе или она просто не принимает твоих убеждений и чаяний. С мамой ты можешь разругаться вконец и даже не разговаривать подолгу, но по первому же зову мчишься, если надо, к ней на помощь.

К слову, я никогда не понимал людей, которые путают понятия «Родина» и «государство». И если в чём-то не согласны с государством, начинают обвинять Родину.

Но если любовь к Родине величина постоянная, то гордость за неё, как и счастье в нашей обычной жизни, дело нечастое. Однако если она тебя посещает, то остаётся в памяти надолго. Как это случилось со мной в Сочи на Олимпиаде.

Я давно и навсегда люблю лыжи. (Настоящий спорт для тех, кто понимает.) И был рад уже тому, что мог находиться рядом с нашими ребятами, когда они в последний день Олимпиады бежали 50-километровый марафон. А когда Саша, Максим и Илья «вырвали» весь пьедестал, меня накрыли восхищение-восторг-радость и… гордость.

Настоящая. Не выжатая «допингом» из лозунгов и призывов. Хотя в моём случае это давно не работает.

Гордость за ребят. За десятки тысяч людей, что стояли вдоль трассы, до последнего дня веря в успех. За себя – что был там, что видел это.

Помнить этот момент буду до конца жизни.

Андрей Чепакин, заведующий фотослужбой

 

Живёт на Вологодчине мужик, отставной военный. Прославился он среди местных жителей, когда своими руками поставил часовню. После этого пришли к нему с мольбой соседи: дескать, нет сил больше жить без моста! Ну, почесал он затылок – и построил за полгода переправу. Да какую! Специалисты обомлели – им бы и времени втрое больше понадобилось, и стоил бы мост на порядок дороже. Так ведь мужик не только построил – он же и технологию изобрёл! Вот такие люди, на мой взгляд, и есть главное богатство России, основная причина её гордости.

 

А вообще-то нам всем стоит не ждать, когда кто-то что-то сделает, – самим надо больше шевелиться. Вот можно, к примеру, от ЖЭКа требовать озеленения придомовой территории, а можно самому клумбу разбить. Кстати, в моём дворе цветников с каждой неделей становится всё больше и больше.

Дмитрий Шандлоренко, редактор отдела «Северо-Запад»

 

 

 

Гордость за Россию я испытывал в августе 1991 года. Когда были пережиты три дня путча ГКЧП. Эти дни сейчас оценивают по-разному, сам путч называют карикатурным, фальшивым и бог знает как ещё. Но тогда всё воспринималось серьёзно: либо мы, люди, вкусившие свободы и не желающие возвращаться в прошлое, либо они, тени этого самого прошлого, желающие продлить унылое существование отвергнутой временем системы.

Три дня я не покидал редакцию газеты «Смена», где тогда работал. Только на антипутчистский митинг на Дворцовой площади 20 августа сходил – и действительно, ни до ни после не видел столько замечательных светлых лиц. А по пути на Дворцовую раздавал свежие номера газеты, единственной в городе рассказавшей правду о том, что происходит, и был едва не сбит с ног людьми, выхватывающими эти номера.

В самую тревожную ночь с 20 на 21 августа, когда в Москве готовились отражать штурм Белого дома, а в Петербурге, тогда ещё Ленинграде, тысячи людей пришли защищать Мариинский дворец, тираж газеты был увеличен на 100 тысяч экземпляров, и все они распространялись на Исаакиевской площади. Опять же ни до ни после такое и представить было невозможно. Как сейчас невозможно испытать ту эйфорию, которая овладела мной и моими друзьями после победы над путчистами.

Да, потом было много испытаний и разочарований. В том числе разочарований многими из тех, кто внёс свой вклад в эту победу. Но в том, что мы в те дни всё делали правильно, у меня сомнений нет.

Андрей Петров, шеф-редактор «НВ»

 

 

После завтрака настроение у постояльцев нашего отеля под Барселоной сильно ухудшилось: на ресепшене обнаружилась внушительная группа галдящих подростков.

– Это к нам? – испуганно спросила у меня дама неопределённого возраста из Саратова.

Я утвердительно кивнула, рассматривая новых постояльцев и подозревая недоброе: беготню по коридору, неумолкающий шум в соседних номерах до рассвета…

Позже я обнаружила в кафе напротив руководителя этого беспокойного хозяйства – как потом выяснилось, педагога из пострадавшего от наводнения района Сербии. А привёз он сюда школьников из своего и соседних городков, которым устроили каникулы на испанском побережье в виде компенсации за пережитые бедствия.

Предчувствия не обманули – до полуночи наша гостиница напоминала школу во время большой перемены. А в номере, соседнем с моим, поселились сербские девочки, и мальчики постоянно по ошибке тарабанили в мою дверь. Наконец я – уже изрядно злая – решила провести воспитательную работу и фурией предстала перед юными сербами.

Ввиду языкового барьера разговора не получилось – и диалог проходил на уровне жестов. Диалог этот как-то сам собой переключился на футбол (на фамилии известных нам русских и сербских игроков), а потом один из парней широко улыбнулся, показал мне большой палец и произнёс:

– Путин! Добро! Хвала!

Из дальнейшей беседы я поняла, что юные сербы очень хотят, чтобы у их страны был такой же президент, как у нас. Что им нравится Россия и они благодарны нашей стране за то, что она первой пришла на помощь Сербии во время наводнения.

Я, признаться, смутилась. В конце концов, говоря «хвала» («спасибо») нашему президенту, они говорили обо всех нас – живущих в России, поскольку для них Владимир Путин не просто руководитель, но и символ, олицетворение нашей страны.

…Потом я дремала под звуки шумной вечеринки в соседнем номере, и мне было неловко от ощущения собственной важности – словно я тайком стянула мамины туфли на каблуках и стала выше.

За границей на нас, россиян, редко смотрят с таким уважением. И это очень приятно, скажу я вам.

Кира Донская, спортивный обозреватель