«СССР погубили цензоры, а не политики»

Футуролог Сергей Переслегин предлагает свою версию распада Советского Союза и размышляет о достижениях России в последние 20 лет

Имя Сергея Переслегина хорошо известно в российском экспертном сообществе, хотя с ходу определить его специализацию непросто. Сфера его интересов простирается от социологии до психологии, от соционики до политологии, от экономики до альтернативной истории и от литературоведения до научной фантастики. Выпускник физического факультета ЛГУ (по специальности «физика ядра и элементарных частиц»), он принадлежит к тем немногим интеллектуалам, которым с успехом удается наводить мосты между естественными и гуманитарными науками. Автор ряда монографий по военной истории, а также остроумных комментариев к «Мирам братьев Стругацких», Переслегин профессионально занимается «сценированием будущего» – направлением, которое иногда не совсем корректно называют футурологией. Сегодня Сергей ПЕРЕСЛЕГИН размышляет о причинах распада СССР в рамках спецпроекта «НВ».

«Пора научиться восхищаться Америкой»

Лично я считаю крах СССР самым страшным событием в истории России со времен татаро-монгольского нашествия, но полностью оправдываю Михаила Горбачева. Нельзя продолжать проигранную шахматную партию – ее нужно заканчивать и начинать следующую. Этого требует элементарное уважение к себе и партнеру.

Понятно, что и после 1985 года у руководства СССР вполне хватало ресурсов десятилетиями подавлять любые народные выступления. И при нашем ядерном потенциале американцы по этому поводу тихо молчали бы в тряпочку. Однако советскому руководству хватило ума вовремя осознать, что играть еще двадцать лет при отсутствии реальных шансов на победу – бессмысленно. Зачем губить два поколения, заставляя их решать задачи, которые невозможно решить по определению? Именно поэтому я полагаю, что перестройка была пусть и трагическим, но все же выходом. Да, она завершила мировую холодную войну и привела к распаду СССР, но она же и дала нам шанс начать новую партию.

Но почему СССР проиграл в холодной войне Соединенным Штатам? Каким оружием сокрушил нас противник? Еще в ходе Второй мировой две сверхдержавы вступили в стадию глобализма, распространив свое влияние на весь земной шар. В советское время бытовал такой анекдот: «Вопрос: какая нация самая агрессивная? Ответ: американцы – они вмешиваются в наши внутренние дела в любой точке земного шара». Действительно, на протяжении 1940–1980-х годов они вмешивались в нашу, а мы – в их политику, причем противостояние с первых дней получило приставку «гео».

Американцы не без оснований полагали, что ключ к победе находится в их руках. Как ни крути, а на заре холодной войны у них уже было атомное оружие, самая мощная армия в мире, великолепные военные базы, раскиданные по всему миру, и отличный флот. Однако в геополитической схватке у Штатов ничего не получилось. Союз вскоре создал свою атомную, а потом еще и термоядерную бомбу.

Тогда-то и начался второй этап войны – конфликт перешел в плоскость геоэкономики. США пытались нам объяснить: их экономика настолько эффективнее, что они могут включить нас в свою орбиту. Но как бы американцы ни демонстрировали нам преимущества своей экономической модели, к их несчастью, советские люди об этом не знали. Они сравнивали ситуацию не с Америкой, а с тем, что было вчера. И народ видел, что жизнь действительно улучшается – появляется бытовая техника, машины, санатории, цветное телевидение. Поэтому мысль: «Мы превосходим вас в экономике», которую американцы пытались до нас донести, никакого отклика в СССР не находила. Прав оказался наш экономист Николай Кондратьев: если экономики не соприкасаются, то экономическая экспансия по определению невозможна. Именно так было в случае с Америкой и Россией – обе державы развивались по своим законам, живя в параллельных хозяйственных реальностях.

Поскольку сокрушить СССР в геополитике и геоэкономике у американцев не получилось, им пришлось искать абсолютно новую стратегию. И, как люди умные, они ее нашли! Я не устаю повторять: недооценивать противника – значит обрекать себя на поражение. Поэтому всем нашим патриотам я посоветовал бы регулярно восхищаться Америкой, поверьте, она того заслуживает.

«Мы все играли на чужую стратегию»

Что такого гениального сделали американцы? Они собрали фантастов, психологов, экстрасенсов, людей самых разных профессий и предложили им подумать над созданием чудо-оружия. Тогда американский фантаст Айзек Азимов предложил концепцию «геокультурной войны» – как уроженец России, он знал нашу страну на уровне генетики и неплохо владел русским языком. Суть новой стратегии состояла в том, чтобы сделать американский образ жизни притягательным в глазах противника на всех уровнях – от социальных низов до правящей верхушки. В качестве элементов трансляции подходят музыка (она занимает совершенно особое место), мода и литература. Колоссальную роль в духовном противоборстве сыграло и американское кино. Несмотря на то что в Союзе снимали неплохие фильмы, американцы смогли быстро раскусить «геокультурный» потенциал кинематографа. Голливуд снимал в год сотни картин, у нас из них показывали одну-две, но это была продукция высочайшего уровня. В них не было никакой политики, но они демонстрировали культуру США во всей красе. А сопоставлять американский и советский кинематограф – все равно что сравнивать двух девушек, живущих в разных условиях. Одна пленяет мужчин превосходным макияжем, одеждой от кутюр, великолепными драгоценностями, а другая, несмотря на потрясающие внешние данные, каждый вечер приходит усталой с завода. Тут хоть бейся головой об стену, но девушке-простушке трудно бороться с гламурной красоткой!

Таким образом, мы вслед за американским кинематографом, музыкой и модой приучились любить Америку и все ее «запретные плоды». Потом пошла разрядка, мы начали слушать выступления американских политиков, и они оказались молодыми, умными, симпатичными! У нас же в тот период как раз наблюдался застой – ситуация 1960-х годов, когда почти каждый день приносил нам или победу в космосе, или достижения в технике, или улучшение бытовых условий, внезапно подошла к концу. Не стоит забывать, что пропаганду тоже никто не отменял. Не секрет, что идеи свободы и демократии были вшиты и в наш культурный код. СССР в известной мере был демократическим государством, однако «Голос Америки» пытался убедить нас в том, что наша демократия ненастоящая, в то время как их демократия – подлинная. Замечу, что тезис о фальшивости советской демократии действительно справедлив, однако разговоры о подлинности американской демократии – вранье. Но ведь русские люди, пока не пожили при «настоящей свободе», истинность этих утверждений проверить не могли. В те годы мы искренне верили в то, что американский образ жизни – лучше и прогрессивнее нашего. Мы все – осознанно или неосознанно – играли на чужую стратегию, в результате чего СССР и проиграл войну в культурном пространстве. А если у вас проиграно «геокультурное противоборство», то поражение в других сферах – в геополитике и геоэкономике – вопрос времени.

«Сергей Прокофьев был нашим оружием»

В среде патриотов распространено мнение, что СССР мог сохранить статус сверхдержавы, если бы пошел в 1980-е годы по «китайскому пути». Это мнение в корне неверно, и вот почему. Перестройка как раз и замышлялась для того, чтобы по образцу КНР создать рыночную экономику при сохранении компартии у руля страны.

Однако сторонники «китайского пути» не принимают во внимание то обстоятельство, что между Россией и Китаем – огромная разница в уровне образованности народа и в плане культурного кода. Мы с Америкой принадлежим к одной европейской цивилизации, и наши культурные стереотипы очень похожи. Китай же – цивилизация более древняя и развивающаяся по своим, особым законам. Поэтому-то мы получили прививку геокультурного кода противника, который у нас и породил мощный взрыва, а Китай ввиду информационной несовместимости с США не мог получить ее по определению.

Есть и другое важное отличие между Россией и КНР. В нашей стране перестройка произошла, когда индустриальная фаза развития миновала свою вершину и мы уже столкнулись с «постиндустриальным барьером». А Китай, отставая от нас на многие десятилетия, до сих пор находится в расцвете индустриальной фазы и перенимает наш же опыт 1950-х годов. В эти периоды для государства характерны сложные имперские конструкции, и ни о каком распаде не может идти речь. КНР еще столкнется со своим постиндустриальным барьером, и тогда мы посмотрим, как она справится с этим испытанием.

Но могли же мы что-то противопоставить американцам на «геокультурном фронте»? Да, могли. Безусловно, американская фантастика была первой в мире, но мы прочно удерживали вторую позицию. То есть определенный паритет по этому направлению, как и в военной сфере, у нас сохранялся. Вот только для американцев фантастика являлась государственной программой по трансляции своих смыслов в окружающий мир, а наши цензоры и политики воспринимали нашу фантастику как антисоветскую пропаганду. Мы резко отставали в области музыки, но это отставание тоже не было предопределено. Да, в 1950-е годы США опережали нас в джазе, зато мы превосходили их в оригинальной симфонической музыке. Сергей Прокофьев, между прочим, был нашим сильнейшим геокультурным оружием, это мы начинаем понимать лишь сегодня. Иными словами, в музыке у нас существовал определенный баланс до появления Элвиса Пресли и других легендарных рокеров. Но, когда рок начал свое победоносное шествие по миру, американцы вместе с англичанами стали его целенаправленно развивать, а мы – всячески душить и запрещать.

Я полагаю, что Советский Союз погубили не политики вроде Михаила Горбачева, а цензоры, чиновники и идеологические аппаратчики. К сожалению, наше гениальное Политбюро просто не понимало, что против нас ведется «геокультурная война», и поэтому не успело вовремя надавать по шапке всем этим бездарным культработникам. О «гениальном Политбюро» я говорю безо всякой иронии – это была единственная в СССР структура, которая занималась проектированием будущего. И в какой бы глубокий маразм оно ни впало во времена брежневского застоя, наличие такой «фабрики мысли» все равно лучше, чем ее отсутствие. Кстати, американцы это прекрасно понимали: «рыцари круглого стола» при Джоне Кеннеди или «президентская тысяча» Ричарда Никсона – из той же оперы.

«Мы ведем себя как бандит»

В это мало кто верит, но наряду с очевидными потерями Россия за двадцать лет перестройки и реформ добилась и внушительных результатов. Проблема наша – в том, что мы, как и в советское время, не ценим собственные успехи.

Что мы потеряли в последние два десятилетия? Увы, мы лишились образования, когда-то лучшего в мире. Впрочем, это не только вина нашего руководства – образовательный кризис сейчас наблюдается повсеместно, за исключением Индии и Китая, которые все еще находятся в индустриальной фазе. Но если в начале 1990-х годов наш народ был самым образованным в мире, то сейчас мы уступаем жителям очень многих стран, включая США.

Мы не смогли превратить СНГ в дееспособную организацию. Вся наша политика на пространстве бывшего СССР не выдерживает никакой критики – это не имперская, не демократическая и даже не торговая политика. Мы ведем себя как какой-то бандит, которому важно уважение, а в остальном – хоть трава не расти. Еще одна крупная ошибка – наш стабилизационный фонд, созданный в середине 2000-х на волне высоких цен на нефть. Не спорю, изначально идея была не такой уж плохой, но скажите мне, какого лешего мы поместили накопленные деньги в чужую экономику, да еще накануне экономического кризиса? Такие вещи вполне можно прогнозировать. Михаил Хазин и ваш покорный слуга еще задолго до 2008 года публично предупреждали, какой шорох начнется в мире в связи с кризисными явлениями в экономике США. И ладно бы только мы! О надвигающемся кризисе в один голос говорили представители бизнес-кругов, находящиеся гораздо ближе к центрам принятия решений, но даже к их мнению наверху не пожелали прислушаться.

Самым же досадным поражением последних двадцати лет я считаю то, что мы упустили великолепный шанс построить вменяемые социальные науки. В свое время у нас были советские социальные науки, обладавшие пусть и устаревшей, но все-таки своей онтологией. То есть она давала ответы на основополагающие мировоззренческие вопросы: «Кто мы? Откуда мы? Куда мы идем? В чем смысл жизни? Как устроен мир и как его следует познавать?» Сейчас у нас нет не то что своей, но даже американской или европейской социальной модели. После гибели СССР мы оказались в положении Японии 1945 года. Потеряв всю промышленность, Страна восходящего солнца смогла быстро создать на ее месте новую, более совершенную индустрию. Вот и мы в «лихие девяностые» вполне могли сформировать на обломках советских социальных наук новую социальную модель, вплоть до самой современной. Однако этого не произошло – сегодня в стране начисто отсутствует картина социальной реальности, из-за чего у политиков и населения регулярно случаются истерики.

«Появилось новое поколение красных директоров»

В 1990-е годы уровень жизни в России стремился к нулю. Однако сегодня крупные российские города по этому показателю не сильно уступают средним странам ЕС. Согласитесь, что даже при наличии сырьевой экономики и при высоких ценах на нефть поднять уровень жизни в России примерно в восемь раз только за 2000-е годы – дорогого стоит! Иное дело, что мы сильно отстаем от той же Европе по качеству жизни. Впрочем, поправимо и это. В последние пять-семь лет я посмотрел немало городов и могу сказать, что улучшения происходят и здесь. Можете скептически морщить лбы, но в Перми есть реальное инновационное развитие в управлении и инженерии, и пермские моторы не зря стали вновь котироваться на рынках. Екатеринбург за последние пять лет с пятидесятого места по стране по уровню и качеству жизни поднялся примерно на пятую позицию. Даже в нефтяном Сургуте жизнь становится качественнее и интереснее. В местной гостинице бизнесмены откровенно признались мне: «Нам нужно, чтобы люди банально качали нефть, а мы построили им университет, театр и музей. И ведь мы понимаем, что иначе-то нельзя!» Могу сказать, что археологическую выставку они организовали на высочайшем мировом уровне – попробуйте увлекательно рассказать о мезолите! Из примерно 80 субъектов Федерации в пятнадцати регионах идет нормальное инновационное развитие с изменением уровня и качества жизни.

О положительных переменах свидетельствуют и новейшие тенденции в демографии. В России уже третий год идет настоящий демографический бум. В Минздравсоцразвития мне прямо говорили: «Мы предполагали, что материнский капитал должен вызвать резонансный всплеск рождаемости. Но уже четко видно, что это не резонанс, а непрерывный рост населения». Это означает то, что в России происходит отклик социальной системы на последние события, которые она воспринимает со знаком «плюс».

Еще одно важное достижение – появление прослойки людей, которых я условно называю «новыми красными директорами». «Красные директора» времен СССР были людьми из рабочих семей, которые получили своими стараниями высшее образование, поработали на предприятиях, подверглись репрессиям, просидели в лагерях, вернулись обратно, вновь получили руководящую должность и к 45 годам дошли до такой установки: «Я никого и ничего не боюсь, ведь хуже все равно не будет. Я могу решить любую задачу». По сути, все научно-технические достижения СССР 1960-х годов строились именно на этих людях. И когда они стали уходить, в Союзе резко упало качество управления – на уровне заводов, предприятий, колхозов.

Как мы вырастили новое поколение «красных директоров»? Сначала мы вдребезги поломали этим людям существующую картину мира, потом прогнали через самый страшный экономический кризис в истории человечества (американцы в ужасе из-за того, что за Великую депрессию потеряли 20 процентов экономики, а мы лишились 65 процентов только за один год!). В довершение же ко всему мы устроили им дефолт. Но эти люди выдержали все испытания! Таким образом, в России сформировалось целое поколение бизнесменов, управленцев и инженеров, очень похожих на советских «красных директоров». Они ни во что не верят, ничего не боятся и считают, что в состоянии решить любую задачу. Стоит ли говорить, что это колоссальный стратегический ресурс? И если в наступившем десятилетии мы сумеем им грамотно воспользоваться, то можно рассчитывать на очень серьезный взлет – в науке, технике, экономике и культуре.

С другой стороны, здесь нас подстерегают определенные трудности. Ведь исторические возможности сегодня сконцентрированы в очень небольшой зоне поколений – это те, кому сейчас от 40 до 70 лет. Ребята, которые идут за ними, не могут похвастаться ни их знаниями, ни жизненными опытом. И пока никто из них не придумал, как передать молодежи свои достижения. Но если люди старшего поколения найдут способы протянуть такой мост, то Россия получит уникальный шанс на следующий этап развития.

 

 

Подготовил Михаил Тюркин