Триста лет любви и верности

 

 

 

2012 год объявлен Годом Черногории в России. С этой красивейшей страной мы дружим уже три века

 

На первый взгляд между этими двумя странами, удаленными друг от друга на тысячи километров, нет решительно ничего общего. Одна раскинулась на двух континентах, а другая ютится на крошечном клочке Земли вдоль берегов Адриатики, одна ассоциируется с бескрайними полями-лесами, а другая – с непроходимыми горами-великанами. И все-таки трудно отыскать в мире страны, которые были бы настолько духовно близки, как Россия и Черногория. За 300 лет с момента установления между ними дипломатических отношений два народа по-настоящему сроднились благодаря общим славянским корням и православной вере. 

«Нас с русскими 200 миллионов» 

При всей своей буйной южной красоте Черногория внешне является полной противоположностью России. Попадая в эту страну, российские туристы поначалу чувствуют себя неуютно – темные горные исполины, обступающие со всех сторон, того и гляди задушат в своих каменных объятиях. Что и говорить: русской душе, привыкшей к бескрайним просторам, здесь негде разгуляться. 

Но стоит вам вступить в контакт с местными жителями (а это произойдет обязательно: поговорить здесь любят!), как вы почувствуете себя если не как дома, то уж точно в гостях у близких и радушных родственников. Черногория, пожалуй, одно из немногих мест в мире, где Россию и русских любят искренне и беззаветно. Причем русофильство черногорцев – это не дань моде и временное поветрие, а, если угодно, часть национальной религии. На вопрос: «Кто вы?» – они не задумываясь ответят: «Мы – народ, который надеется только на Бога и на Россию». На вопрос: «Сколько вас?» – обязательно пошутят: «Нас с русскими 200 миллионов, а без русских – полфургона». А по поводу размеров своей страны скажут что-то вроде: «Если разгладить утюгом горы, то будем как Россия».

Но шутки шутками, а россиянина в Черногории даже сейчас, когда наши туристы здесь примелькались, встречают как родного. Будьте готовы, что к вам подойдут на улице, назовут «своим братом» или «сестрой», заключат в тесные братские объятия и начнут признаваться в любви к России. Если на вопрос: «Вы православный?» – ваш собеседник услышит утвердительный ответ, то не сомневайтесь: сейчас он пригласит вас домой и устроит в вашу честь пышное застолье с песнями, тостами и душевными разговорами. А если ненароком выяснится, что вам меньше тридцати лет и вы до сих пор не в браке, то вас непременно начнут сватать своим родственникам и друзьям. «Русский в доме – это подарок судьбы», – говорят черногорцы наполовину в шутку, а наполовину всерьез. 

Откуда берется эта идеализация России? В чем причина этой беззаветной любви сербов и черногорцев к русским? Митрополит Черногорский и Приморский Амфилохий считает, что все дело – в общей религии.

– Мы связаны узами православной веры, – говорит владыка. – Мы видим в россиянах братьев во Христе, которые, как бы им ни было тяжело, всегда окажут нам посильную помощь. Но и наш народ всегда готов верой и правдой послужить России, если она только призовет его на службу. И эта дружба уходит корнями в глубь веков. 

Черногорский Пугачев на службе у Екатерины II 

Действительно, сближение двух братских народов началось еще в начале XVIII столетия, когда Россия вела борьбу за выход к морям, а черногорцы пытались освободиться от навязчивой опеки Османской империи. Тогда Черногория была единственным в православном мире теократическим государством, где реальной властью обладал митрополит Данило I Петрович Негош. Именно к нему в 1711 году прибыли послы из России, которые вручили владыке послание от русского царя Петра I с предложением о совместном походе против Турции.

Призыв русского монарха нашел в этой горной стране живейший отклик. Но вскоре пришло сообщение о неудачном Прутском походе Петра I и подписании мира с турками, после чего черногорцы остались один на один с сильным неприятелем. Однако 17 июля 1712 года всего 8000 черногорцев разгромили 50-тысячную турецкую армию в битве на Царевом Лазе. Правда, уже через два года 120 тысяч турок вторглись в Черногорию, превратив страну в пепелище. Владыка Данило чудом спасся в одной из горных пещер, откуда так обрисовал свою внешнеполитическую программу: «Я – москов, москов, москов!» 

С тех пор Россия как могла поддерживала славянский народ в борьбе с османами, посылала ему денежные субсидии, предоставляла убежище черногорским героям и содержала местные монастыри. Черногория в долгу не оставалась – еще во времена Петра Великого она обучила морскому делу в городке Пераст десятки дворянских детей. А черногорец Савва Владиславич-Рагузинский прислал в подарок русскому самодержцу странную «диковину» – чернокожего раба Ганнибала, прадедушку Александра Сергеевича Пушкина.

Искренняя симпатия черногорцев к единоверной России привела к одному из интереснейших феноменов в мировой истории. В 1766 году в Черногории появился некий Степан Малый – загадочный самозванец, выдававший себя за русского императора Петра III, чудом избежавшего гибели. Авантюрист внешне действительно походил на убитого самодержца, владел несколькими языками и отличался острым умом. 

Ни разу не видев настоящего Петра III, черногорцы признали в Степане Малом русского царя, и он быстро стал полновластным правителем всей Черногории. Причем черногорский «Емелька Пугачев» оказался талантливым правителем – в стране жесткой рукой лжецаря был наведен порядок: учрежден суд, предприняты меры по созданию регулярной армии и начато строительство дорог. Поначалу Екатерина II пыталась всеми правдами и неправдами избавиться от своего «черногорского мужа», но после некоторых колебаний решила задействовать его в качестве союзника России в очередной войне против Турции. В итоге судьба Степана Малого сложилась куда счастливее, чем у Емельяна Пугачева, – самозванец не только не был казнен, но еще и был произведен в офицерское достоинство. 

«Пуще глаза береги мне Камчатку!» 

В середине XIX века Черногории понадобилась военная помощь. Для обороны черногорского побережья от наполеоновских войск император Александр I отправил в Адриатическое море эскадру под общим командованием адмирала Сенявина, которому удалось отвоевать у французов бухту Бока-Которска. Успехи настолько приободрили тогдашнего владыку Черногории митрополита Петра I Петровича Негоша, что он даже набросал план объединения югославянских земель в единую державу с центром в Дубровнике. 

Увы, но эти грандиозные планы перечеркнул Тильзитский мир между Александром I и Наполеоном Бонапартом, когда с уходом русской эскадры оборвались и тесные военно-политические связи между Россией и Черногорией. Однако россияне смогли загладить свою вину в середине XIX века, оказав черногорцам помощь в борьбе с турками. Благодаря Русско-турецкой войне 1877–1878 годов многовековая борьба черногорцев завершилась победой и провозглашением независимости Черногории. Тогда полярность нашей страны на Балканах была настолько велика, что черногорцы даже решили, следуя примеру России, упразднить теократию и передать власть светскому правителю. Им стал князь, а впоследствии король Никола I Петрович Негош, много сделавший для сближения двух стран. 

Его усилия по достоинству оценили в Петербурге. Всем известно легендарное изречение Александра III «У России есть только два союзника – армия и флот», но мало кто знает, что в этот список недоверчивый самодержец позже включил всего одну страну – Черногорию. Во время петербургского визита Николы I в 1889 году он произнес тост, который потом долго цитировали на Балканах и в Европе:

– Пью за здоровье князя черногорского, единственного искреннего и верного друга России! 

Прошло всего пятнадцать лет, и черногорцы смогли делом доказать, что надежды императора были не напрасны. Когда в 1904 году началась Русско-японская война, на стороне России в качестве единственного союзника выступила… маленькая, но бесстрашная Черногория. По рассказам очевидцев, японский император был настолько поражен их неслыханной дерзостью, что в течение нескольких часов искал на карте, где же находится эта удивительная держава. Причем участие Черногории оказалось вовсе не символическим. Хотя Россия отказалась от официальной военной помощи, черногорцы отправили на Дальний Восток добровольческий полк, проявивший себя с лучшей стороны на поле брани. 

О временах русско-японской войны в народе сохранилась любопытная притча-легенда. Умирает старый черногорец. Он зовет к себе старшего сына, который думает, что отец даст последние наставления о доме, о хозяйстве. Но старик сказал лишь одно: «Пуще глаза береги мне Камчатку!» Наивно? Может быть. Но сколько любви к России в этой наивности! Кстати, мирного договора между Черногорией и Японией нет до сих пор, то есть страны формально находятся в состоянии войны. 

«Жаль, Черногория не стала второю родиной моей» 

Вот уже десять лет черногорская земля играет роль «всероссийской здравницы» – ежегодно в этот райский уголок на берегу Адриатики едут миллионы российских туристов. Живейший интерес к истории и культуре здешнего края в первую очередь проявляют  паломники, посещающие монастырь Острог, который так и не смогли взять турки, и центр черногорского православия – город Цетинье. Там можно поклониться деснице Иоанна Крестителя, которой он крестил в водах Иордана Иисуса Христа. Эта уникальная святыня принадлежала дому Романовых, но после революции ее вывезла из России вдовствующая императрица Мария Федоровна, чтобы передать на хранение православной Черногории. 

– Русская царица так поступила, потому что мы – братья во Христе, – говорит черногорский священник отец Мирослав. – Молитвы, возносимые в русских и черногорских храмах, сливаются на небе в единое радостное песнопение. Наверное, поэтому и на земле, несмотря на разделяющие нас расстояния, мы уже столько веков так близки. 

Но лишь опора на общие исторические корни способна упрочить эти родственные узы. К счастью, в Черногории это понимают – в 2002 году в центре черногорской столицы Подгорицы был установлен памятник Александру Сергеевичу Пушкину. «Солнце русской поэзии» здесь боготворят за стихотворение «Бонапарте и черногорцы», в котором тот воспел отчаянно храброе племя в красных шапках. А в другом конце города стоит памятник Владимиру Высоцкому, который бывал в Черногории на съемках советско-югославского фильма и с гастролями Театра на Таганке. Он настолько прикипел душой к этому благодатному краю, что посвятил ему четверостишие, которое знает наизусть каждый третий черногорец: «Мне одного рожденья мало. Расти бы мне из двух корней. Жаль, Черногория не стала второю родиной моей».

Сближение России и Черногории трудно представить без настоящих подвижников, которые возрождают традиции русско-черногорского братства.

Валентин Эльбек: «Я пришел сюда по какому-то внутреннему зову»

 

Со времен Петра I Россия всячески способствовала сохранению православия в Черногории, строя и восстанавливая на свои средства храмы и монастыри. Эту славную традицию сегодня продолжает известный петербургский предприниматель и меценат Валентин Эльбек. Вот уже семь лет спонсирует возведение собора Святого Йована Владимира в городке Бар, расположенном в живописной бухте Адриатического моря. Он считает, что сам Господь привел его в черногорскую землю: 

– Я пришел сюда по какому-то внутреннему зову. Когда в 2005 году я впервые оказался в Черногории, то с первых минут влюбился в ее природу. Но особенно сильно меня покорили люди, которые относятся к нам не иначе как к братьям. Мне захотелось здесь чаще бывать, и я приобрел в Баре небольшой дом. 

Сердечная привязанность к Черногории оказалась настолько сильной, что Валентин Евгеньевич решил пожертвовать часть своих средств на строительство второго по величине храма в Черногории. Именно он недавно подарил собору 3-метровый православный золоченый крест, который будет установлен 4 июня 2012 года в день памяти святого Йована Владимира на колокольне Кирилла и Мефодия, и самый большой колокол в звоннице, который весит 844 килограмма и был отлит на Воронежском заводе имени Анисимова. Местное духовенство ценит его вклад в возрождение православия. 

– В марте я вновь ездил в Черногорию. Мне довелось присутствовать в монастыре Режевичи на трапезе с участием митрополита Черногорского и Приморского Амфилохия, – вспоминает меценат. – Тогда стало известно, что Владимир Путин в третий раз избран президентом России, и черногорцы восприняли эту весть с радостью и оптимизмом. Монахи и священники подходили ко мне, и каждый считал своим долгом поздравить меня с этим событием. А митрополит Амфилохий провозгласил троекратное «Многая лета» в честь Владимира Путина. 

По словам Валентина Эльбека, черногорцы, как и в XVIII и XIX веках, видят в России своею надежду и опору, связывая с ее возрождением свое будущее. Согласно местному поверью, когда наша страна переживает кризис, горе и страдания выпадают на долю черногорцев и сербов. Но стоит ей окрепнуть, как и у южных славян начинается период духовного подъема и культурного расцвета. Но оправдает ли Россия эти надежды?

Гордана Перазич: «Дорогу в Россию мне осветили мои предки»

 

Эта удивительная женщина с внешностью оперной певицы и судьбой, достойной приключенческого романа, широко известна в Черногории «как верный лебедь России и Санкт-Петербурга». Никто не умеет так душевно и искренне говорить в эфире ведущих черногорских каналов о своей любви к нашей стране, как Гордана Перазич. Уже десять лет она активно занимается общественной деятельностью, возрождая традиции русско-черногорского братства.

Вся жизнь госпожи Перазич была связана с Россией. С 1970 по 1994 год она работала в нашей стране на компанию «Юготурс» – ее стараниями тысячи советских туристов побывали в полузапретной тогда Югославии и примерно столько же югославов своими глазами увидели Россию. Только за один 1979 год госпожа Перазич приняла 20 тысяч путешественников с Балкан.

 В детстве маленькую Гордану спасли русские солдаты при освобождении Югославии в 1944-м. Во время сильной бомбежки девочка укрылась в подвале одного из домов, плача при воспоминаниях об убитом отце. Казалось, смерть не пощадит и ее. Но тут в горящий дом вбежал советский солдат, нежно прижал девочку к груди, словно родного ребенка, и унес в безопасное место.

 – Дорогу в Россию мне осветили мои предки, – признается Гордана. – Наш род связан с Россией уже целых 200 лет.

 Далекий предок черногорской «королевы туризма» – отец Дмитрий Перазич – в начале XIX века служил в качестве корабельного священника на Черноморском флоте. В Россию он убежал, спасаясь от Наполеона, который за его участие в борьбе за бухту Бока-Которска развернул на него настоящую охоту. Живя в Одессе, Перазич познакомился с Александром Сергеевичем Пушкиным, находившимся в бессарабской ссылке. И не исключено, что под его влиянием поэт написал стихотворение «Бонапарте и черногорцы». А когда в 1837 году отец Дмитрий узнал о кончине Пушкина, он поскакал на тройке в Петербург и вместе с прибывшим в Россию черногорским митрополитом отслужил заупокойный молебен в честь учителя и друга.

 С нашей страной был тесно связан и дедушка Горданы – доктор Божидар Перазич, служивший личным лекарем у черногорского короля Николы I. Будучи главой черногорского Красного Креста, он хорошо знал императрицу Марию Федоровну, возглавлявшую российское отделение этой организации. Он неоднократно бывал в Петербурге при царском дворе.

 

 

 

 

Михаил Тюркин. Фото Андрея Чепакина