«У нас остался пост-Штокмановский синдром»

 

Губернатор Мурманской области Марина Ковтун уверена, что задержка освоения крупнейшего газового месторождения в Арктике не приведёт к топливному коллапсу

Марина Ковтун стала губернатором стратегически важного российского региона всего полтора года назад, и ей приходится работать под серьёзным психологическим прессом. Ещё не утих скандал, связанный с резким повышением тарифов ЖКХ в начале 2013 года с последующей их отменой после вмешательства высшего руководства страны. Также серьёзным ударом по планам газификации стал перенос начала промышленной эксплуатации Штокмановского месторождения с 2015-го на далёкий 2030 год. А тут ещё прессуют низкими рейтингами социально-экономической стабильности различные фонды…

– Какая была у вас мотивация, когда в апреле 2012-го вы приняли предложение президента возглавить Мурманскую область? Не изменилось ли настроение после 18 месяцев стрессовой работы?

 

– Я думаю, мало есть людей, которые с детства мечтают стать губернатором. Во всяком случае, я к их числу не отношусь. Я – дочь потомственного рыбака, Героя Социалистического Труда Василия Тихоновича Козлова, который проходил в траловом флоте 44 года. К сожалению, отец ушёл из жизни… Весь свой трудовой стаж он работал мастером лова – на судах таких людей называли тралмайорами. Это не командный состав, а штучные специалисты, от которых зависят объёмы улова. У моего отца было отношение к труду как к чему-то святому. Он мне не раз говорил: делай добросовестно своё дело, ни на кого не смотри – обязательно получишь результат. Этот принцип я взяла за основу. Человек только тогда уверен в себе и своих действиях, когда он твёрдо убеждён и профессионален.

– Соглашаясь на должность губернатора сложнейшего региона, вы, наверное, были уверены, что оба эти качества у вас есть?

– Считаю, что да, но важно другое. В Мурманске я родилась, выросла и всю жизнь здесь живу. Когда принимала предложение президента, главной мотивацией было знание того, что это моя родина, я её чувствую и люблю, здесь похоронен мой отец. Считаю, что руководить Мурманской областью должен человек, который её знает. Гордость за то, что я северянка, заложена у меня на генетическом уровне. Ведь северянин – это почти национальность, мы всегда отличались дружелюбием, толерантностью, взаимовыручкой. К сожалению, в последние годы гордость за свою малую родину мы немного утратили, так как жители Кольского полуострова перестали чувствовать свои конкурентные преимущества. В советское время Крайний Север развивался и осваивался, как нынешние мегапроекты. Сюда завозили колоссальные материальные и человеческие ресурсы, на Кольском полуострове было сразу несколько только комсомольских строек. Но для того, чтобы люди ехали сюда с удовольствием, им предоставлялись льготы: полярные надбавки, северные коэффициенты, долгие отпуска, социальные гарантии, бесплатный проезд к месту отпуска…

– Сейчас всё это утрачено или что-то осталось?

– Такие преимущества работают только при социализме. После развала СССР социальная нагрузка легла на предприятия, и, чтобы выжить в рынке, они эти льготы отменили. Надо понимать, что на Севере будет дороже всё: труд, тепло, электричество, любые завозимые ресурсы. Ведь условия Крайнего Севера – экстремальные для жизни. В Мурманской области живут почти 800 тысяч человек, а у наших соседей из Финляндии и Норвегии на этих широтах – на порядок меньше. С утратой льгот люди стали из Кольского Заполярья уезжать.

Евгений Евтушенко, который в этом году отметил 80-летний юбилей, в своё время писал: «Ох, надбавка северная, вроде сумасшедшая, /  На снегу засеянная, на снегу взошедшая, / Правда, здесь все рублики как шагрень сжимаются, / От мороза хрупкие люди здесь ломаются». За десять последних лет из Кольского края на материк уехали свыше 100 тысяч человек. А в 1980-х годах население Мурманской области доходило до миллиона человек. Но в качестве позитива скажу: в прошлом году регион преодолел так называемый «крест». Уровень рождаемости впервые за 20 лет превысил уровень смертности, и в 2013 году эта тенденция сохранится. Но у нас наблюдается большая, 7–8 тысяч человек в год, миграционная убыль.

– Не возникло ли у вас разочарование в губернаторской работе, особенно после скандала с тарифами ЖКХ для населения?

– Скорее, возникла злость за то, что так долго не решались насущные проблемы региона. Начала бы власть решать ключевые вопросы лет 10 назад – ситуация была бы иной. Самой больной проблемой для Кольского Севера давно стало обеспечение людей и предприятий теплом. Свыше 80 процентов тепловой энергии у нас вырабатывается из самого дорогого вида топлива – мазута. Он не только дорогой, но и экспортный товар, и нефтеперерабатывающие заводы стремятся продать мазут за границу. Нашей области не повезло: почти все котельные и промышленные производства проектировались и строились под мазут, который при социализме стоил копейки, а сейчас стоит 12–13 тысяч рублей за тонну. Объём потребления этого вида топлива в Мурманской области ежегодно составляет 400 тысяч тонн. Единственным выходом видится перевод котельных на более дешёвые виды топлива. К 2018 году мы должны сократить долю мазута до 62 процентов.

– Что станет заменой: газ, уголь, торф или щепа?

– Кольский полуостров расположен в зоне арктической тундры и лесотундры. Промышленный лес вырабатывается у нас в очень небольших объёмах, а ближайшая газовая труба проходит в тысяче километров от Мурманска – в Петрозаводске. Вот почему Кольский Север так рассчитывал на Штокмановский проект, который должен был дать первый газ в 2016 году. Вся система газоснабжения области с прокладкой новых сетей и переоборудованием котельных была привязана именно к нему. К нашему сожалению, запуск месторождения «Газпром» перенёс на 2030 год, чем ввёл северян в большое уныние. Теперь у нас остался только пост-Штокмановский синдром.

– До 2030 года – целых 17 лет. Чем отапливаться будете?

– Не замёрзнем. При массе проблем, связанных с дороговизной мазута, мы сумели снизить его стоимость путём анализа цено­образования. Отпускная цена этого вида топлива с Уфимского НПЗ, а область закупает нефтепродукты именно там и в Татарстане, составляет 8 тысяч рублей за тонну. Однако из-за высокого железнодорожного тарифа мазут доставляется на Кольский полуостров уже по 12, а то и по 14 тысяч. Когда я впервые столкнулась с проблемой, Мурманская область покупала топливо по 15 тысяч. Но мы смогли урезать аппетиты посредников. На закупку мазута зимой-2012/13 бюджет потратил на один миллиард рублей меньше, чем годом ранее.

Поставщики, которые работали на топливном рынке, были крайне раздосадованы тем, что не получили сверхприбыли, на которую рассчитывали. Представляете, какое там большое поле для коррупции? А разницу между экономически обоснованным тарифом и тарифом для населения в размере 2,5 миллиарда рублей в год теплоснабжающие организации Заполярья получают из областного бюджета. А общие субсидии по теплу, включая льготные категории граждан, превышают 4 миллиарда рублей в год: десятую часть доходной части бюджета.

– Кто спровоцировал скандал с резким повышением тарифов ЖКХ для населения Мурманской области, который вызвал всероссийский резонанс?

– Имён называть не буду, но этот скандал был рукотворным, он стал для меня большим стрессом и одновременно встряской. Подводными камнями конфликта стала вся система ЖКХ, снабжающие организации, которые привыкли работать по явно завышенным нормативам. Платить по показаниям приборов учёта гораздо выгоднее, чем по нормативу, но жители Заполярья устанавливают счётчики неохотно, хотя на это были выделены бюджетные деньги и целых три года. Вместе с тем завышенные нормативы были карательной формой, которая могла сподвигнуть северян на установку приборов учёта. Не ставишь счётчик – по нормативу по воде плати не за реальное потребление, а за бассейн. Кроме того, частные управляющие компании, расчётные центры которых не входят в зону государственного воздействия, под шумок включили в платёжные квитанции перерасчёты за прошлый год, а также намеренные ошибки. Например, для квартиры площадью 58 квадратных метров делали расчёт, как для 85-метровой.

Мы тщательно изучили 600 платёжек, которые пришли на мой сайт, и на всех до единой обнаружили ошибки в пользу управляющих компаний! Были ли они намеренными или случайными, гадать не буду, но можно понять ярость северян, которым приходит платёжка на 17–20 тысяч рублей, а по справедливости нужно платить в два раза меньше.

Во время скандала, кстати, по следам рассерженных жителей ходили «активисты» и подстрекали: «Вы получили платёжку с неподъёмной квартплатой? Подпишитесь за отставку губернатора!» Вот почему я считаю эту акцию рукотворной, она многому меня научила. Основной вывод таков: Марина Ковтун, как губернатор, должна предусмотреть все подводные течения и факторы, которые могут возникнуть неожиданно, а также иметь политическую прозорливость и осторожность в принятии решений. К июлю 2013 года к процессу повышения тарифов в сфере ЖКХ мы подошли настолько взвешенно, что население его практически не заметило.

– В отличие от многих регионов Северо-Запада Мурманская область имеет небольшой дефицит бюджета…

– Дефицит нашего бюджета ещё не подошёл к отметке 15 процентов, он находится в плоскости бюджетных правил. Но всё равно нас поругивают за то, что стали больше брать кредитов. Для того чтобы выполнить свои социальные обязательства, Мурманская область объявляет конкурсы для банков на получение коммерческих кредитов. Банкиры делают достаточно выгодные предложения – под 8 процентов годовых. Другой вопрос: возьмём ли такой кредит или нет? Жителей Кольского Севера вообще не должен волновать бюджет Мурманской области. Людям важно вовремя получать зарплату, знать, что она индексируется и растёт.

Средняя зарплата наших бюджетников растёт ежемесячно и в ноябре 2013 года составляет 38 тысяч рублей. Однако на решение социальных задач, которые возложили на регион, денег в областном бюджете не предусмотрено. До 2018 года на повышение зарплат в бюджетной сфере нам потребуется 40 миллиардов рублей – ещё один годовой бюджет Мурманской области. Повышение зарплат имеет и положительные последствия – в область подтягиваются работодатели из коммерческих предприятий.

В октябре 2013 года трёхсторонняя комиссия согласовала минимальный размер оплаты труда в Мурманской области в размере
10 тысяч 730 рублей. Это пятое место в России и второе в СЗФО. За 9 месяцев 2013 года жители Кольского полуострова потратили в магазинах 97 миллиардов рублей, что в пересчёте на год даст свыше 120 миллиардов. Это говорит о высокой покупательной способности населения региона.

– Но ведь многие люди живут не по средствам, их развращают потребительские кредиты. Сам зарабатывает 20 тысяч, но ездит на новой иномарке…

– Бюджетники Заполярья, даже если берут кредит, знают, чем его погашать. Кроме того, на мурманской земле живёт много молодых военнослужащих с семьями, зарплата которых повышалась за последние год-два неоднократно. И рождаемость нам дают в основном военные гарнизоны.

– Вы говорите о достижениях, а во многих СМИ Мурманская область подаётся как очень проблемный регион…

– Мурманская область – стратегически важная и уникальная территория России, где базируется Северный флот, вылавливается четверть российской рыбы, добывается 100 процентов апатитового концентрата, а в недрах находится кладовая редкоземельных металлов. Как можно к такой территории относиться снисходительно и порой уничижительно? С негативным отношением к моей родной земле, которое в последнее время сформировалось в СМИ, я категорически не согласна.

Северяне всегда работают качественно и добросовестно, уровень безработицы не превышает у нас 1,3 процента. Очереди в детские сады для малышей 3–7 лет в Мурманской области попросту нет, а очередь от года до трёх насчитывает 1180 человек. Да, нам сегодня не хватает квалифицированных рабочих рук в высокотехнологичных отраслях, в горнодобывающей промышленности. Сегодня требуются горняки, которые умеют управлять техникой последнего поколения, начинённой электроникой. Сегодня предприятия согласны за свой счёт переучивать людей. Но часть из них думает: лучше уволюсь, получу 6 зарплат и уеду в Центральную Россию или выйду на пенсию.

– Фонд «Петербургская политика» недавно невысоко оценил уровень социально-экономической устойчивости Мурманской области. Согласны ли вы с такой оценкой?

– Всякого рода рейтинги регионов – это коммерческий продукт, не имеющий ничего общего с анализом положения дел на конкретной территории. За полтора года работы губернатором я не видела в области ни одного аналитика из фондов, которые составляют рейтинги, ни одного эксперта или политического консультанта. Само понятие «социально-экономическая устойчивость» вызывает у меня иронию. Что это за устойчивость, которая может колебаться каждый месяц? В сентябре ты устойчивый, а в октябре – уже нет.

Что является критерием этой устойчивости? Не считаю нужным тратить время на комментарии. Сидя в кабинете в Москве или Петербурге и ранжируя регионы, «аналитики» не имеют понятия о региональных проблемах. Они делают выводы в лучшем случае из хлёстких заголовков газет, которые хотя бы несут ответственность за информацию. А различные интернет-агентства вообще не имеют регистрации и ответственности и печатают всё, что захотят. Их заголовки похожи на треш. Если на устойчивость Мурманской области могла негативно повлиять отставка даже не главы администрации муниципального образования, а нанятого сити-менеджера районного звена – это что?

Рейтинги, которые основаны на поверхностной информации, попросту вредны. Можно относиться к ним спокойнее, чем я, если бы их не читали люди. Северяне не могут понять: почему регион со 100-процентным дефицитом бюджета и последним местом по отопительному сезону находится по устойчивости в лидерах, а Кольский Север, имеющий дефицит менее 15 процентов и занявший 11-е место в России по качеству прошлогоднего отопительного сезона, – в аутсайдерах? Троллинг в интернете стал забавой для многих. Вот журналисты пишут: «Марина Васильевна Ковтун посетовала на «сетевых хомячков». В конце месяца я читаю в интернете: «Губернатор Мурманской области обозвала всех пользователей интернета «сетевыми хомячками».

Мне понятны цель и задачи подобных рейтингов, но северяне недоумевают: почему территория, где они благополучно проживают, объявляется социально неустойчивой? Когда говорят, что Мурманская область бесперспективна, это не просто неверное – преступное заявление. Мы обладаем абсолютными конкурентными преимуществами. Например, незамерзающим портом, который готов принимать суда самого большого водоизмещения и кратно может увеличить объёмы переработки грузов. Да, консервация Штокмановского проекта не позволит реализовать все планы по газификации Кольского Севера, но уже в 2014 году в Мурманск придёт компания «Роснефть», которая будет строить нефтяной терминал на западном берегу Кольского залива и формировать базу для освоения арктического шельфа. В ближайших планах инвесторов – строительство Мурманского транспортного узла.

– Какие важные для области промышленные и аграрные предприятия правительство Мурманской области вместе с инвесторами планирует открыть в ближайшие годы и почему?

– Начнём с вопроса «почему», так как ответ на него очевиден не для всех. Новые предприятия – это новые рабочие места и налоги, показатель экономического развития региона и его привлекательности для инвестиций. Пожалуй, самое важное для области предприятие – горно-обогатительный комбинат на базе месторождения Олений Ручей – введён в эксплуатацию в этом году. Этот проект уникален не только для Заполярья, но и для всей России, ему присвоен статус приоритетного не только в Мурманской области, но и в СЗФО. Группа «Акрон» вложила в ГОК миллиард долларов. Разработка месторождений в Оленьем Ручье позволит ликвидировать дефицит фосфатного сырья в России.

– Что вы считаете своей главной удачей за полтора года работы главой региона?

– Я не ставила задачу сделать что-то яркое, а хотела вернуть пошатнувшееся доверие к власти. Считаю, что это удалось. В областном правительстве сегодня работает плеяда местных профессионалов, уважаемых в своих отраслях. Мне всего за несколько месяцев удалось создать и притереть эффективную
команду. Мои более опытные с точки зрения губернаторского опыта коллеги признаются, что на создание такой команды требуется даже не год – три. В области началась реальная, а не имитационная борьба с коррупцией, полным ходом декриминализация экономики. Правоохранительные органы очень предметно занимаются этой сферой, то и дело идут судебные процессы. Мы встали на путь реального оздоровления ситуации в ТЭКе и уже получили отдачу. Прошлый отопительный сезон – и это предмет для гордости – Кольский Север прошёл по качеству на 11-м месте в России после 47-го места в сезоне-2011/12.

 

Беседовал Сергей Тачаев. Фото автора