Культура
НАУКА, ИНТЕРЕСНАЯ, КАК РОМАН
25 октября
Именно так выглядело 23 октября многолюдное собрание в Музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме по поводу выхода в свет новой, четвертой книги Александра Эткинда "Толкование путешествий. Россия и Америка в травелогах и интертекстах".
Как и предыдущие книги Александа Эткинда - "Эрос невозможного", "Содом и Психея", "Хлыст", новое его произведение, "Толкование путешествий", относится к научной литературе и в то же время читается захватывающе, как роман. Пушкин, читающий Токвиля, Маяковский, стоящий на Бруклинском мосту, американский посол Уильям Буллит, послуживший, по мысли Эткинда, прототипом для булгаковского Воланда, Пастернак и Набоков, Рахматов и Шатов, религиозные секты и сексуальные утопии, дочь Троцкого, пылающая кровосмесительной любовью к своему знаменитому отцу, - это далеко не полный перечень тем, попавших в поле зрения автора.
Последняя глава посвящена объяснению метода, которым он пользуется, - нового историзма: в книге Эткинда история, психология, культурология, политика даны через биографии отдельных людей, именно это делает серьезные предметы близкими и понятными всем.
Конечно, при всей своей занимательности, книга не свободна от некоторого, скорее всего, нарочитого и эпатирующего наукообразия, выражающегося прежде всего в терминологии. По этому поводу на презентации прозвучало много шуток, все сошлись на том, что Эткинд провоцирует всех вокруг на создание неологизмов. Плоды такой провокации блестяще продемонстировал доктор философских наук Моисей Каган, который предложил определить метод Александра Эткинда как персоналистский холизм (холизм - англ. whole - целый), потому что главное достижение автора "Толкования путешествий" - преодоление односторонности и сухой аналитичности, преобладающей последнее время в науке. "Главное, - сказал Моисей Каган, - что в то время как у нас наблюдается утрата сознания человеческого бытия как целого, Эткинд предлагает нам художественно-научное исследование, преодолевает раздробленность человеческого знания о человеке и обществе".
И - остается добавить - дает возможность русским и американцам посмотреть друг на друга внимательно и открыто, без мифов и предубеждений, мешающих пониманию. ТАТЬЯНА ВОЛЬТСКАЯ
Как и предыдущие книги Александа Эткинда - "Эрос невозможного", "Содом и Психея", "Хлыст", новое его произведение, "Толкование путешествий", относится к научной литературе и в то же время читается захватывающе, как роман. Пушкин, читающий Токвиля, Маяковский, стоящий на Бруклинском мосту, американский посол Уильям Буллит, послуживший, по мысли Эткинда, прототипом для булгаковского Воланда, Пастернак и Набоков, Рахматов и Шатов, религиозные секты и сексуальные утопии, дочь Троцкого, пылающая кровосмесительной любовью к своему знаменитому отцу, - это далеко не полный перечень тем, попавших в поле зрения автора.
Последняя глава посвящена объяснению метода, которым он пользуется, - нового историзма: в книге Эткинда история, психология, культурология, политика даны через биографии отдельных людей, именно это делает серьезные предметы близкими и понятными всем.
Конечно, при всей своей занимательности, книга не свободна от некоторого, скорее всего, нарочитого и эпатирующего наукообразия, выражающегося прежде всего в терминологии. По этому поводу на презентации прозвучало много шуток, все сошлись на том, что Эткинд провоцирует всех вокруг на создание неологизмов. Плоды такой провокации блестяще продемонстировал доктор философских наук Моисей Каган, который предложил определить метод Александра Эткинда как персоналистский холизм (холизм - англ. whole - целый), потому что главное достижение автора "Толкования путешествий" - преодоление односторонности и сухой аналитичности, преобладающей последнее время в науке. "Главное, - сказал Моисей Каган, - что в то время как у нас наблюдается утрата сознания человеческого бытия как целого, Эткинд предлагает нам художественно-научное исследование, преодолевает раздробленность человеческого знания о человеке и обществе".
И - остается добавить - дает возможность русским и американцам посмотреть друг на друга внимательно и открыто, без мифов и предубеждений, мешающих пониманию. ТАТЬЯНА ВОЛЬТСКАЯ
