Город
ДОМ, В КОТОРОМ Я ЖИВУ, ИЛИ ЗАДВОРКИ ШИКАРНОГО НЕВСКОГО
09 ноября
Центрее нашего дома действительно не бывает: Невский проспект, 60, рядом с кинотеатром "Аврора", напротив Аничкова дворца. И ничего, что дом ветхий: без капремонта с конца XIX века, ничего, что квартирка маленькая. Главное - наша, а остальное приложится. Руки есть, голова есть - на все заработаем, все сделаем.
Сказать оказалось проще, чем сделать. В нашем дворе затевались одна за другой стройки века. Двор, перерытый траншеями, напоминал Сталинград после бомбежки. Мы ходили по жердочкам над ямами, иногда в них сваливаясь. О ремонте квартиры нечего было и думать: пройти над пропастью хотя бы с ведром смельчаков не нашлось. Но мы не падали духом.
В нашем подъезде большинство квартир (2000 кв. м жилой площади) странным образом оказались выведены в нежилой фонд и отданы Международному банковскому институту, расположенному в соседнем доме. С оставшимися жильцами банкиры не особенно считались. Выключали по очереди то тепло, то воду, то электричество (иногда все одновременно), и обнаружение среди кухни "озера" от потекшего холодильника, а также погибших продуктов стало нашим повседневным развлечением. Однажды "озеро" оказалось странного цвета и запаха. Взглянув на потолок, мы поняли, что дело не в холодильнике. Именно оттуда к нам на кухню текла зловонная жижа. Потом это случалось регулярно, не реже раза в месяц; однажды потолок не выдержал и обрушил нам на голову штукатурку. Источник протечки обнаружить удалось после долгого расследования. Аккурат над нашей кухней банкиры построили общественный сортир на 10 кабинок. Когда там происходил засор, мы узнавали об этом первыми.
А тем временем стройка века во дворе подошла к концу, и в результате открылся ночной клуб "Голден доллз". Развлечений стало больше. Двор превратился в место ночной парковки навороченных автомобилей, которые заводились ближе к 4 часам утра (гости разъезжались) прямо под нашими окнами. Клуб крутил музыку на полную громкость все ночи напролет. Летом сын принес еще одну веселую новость: "Мам, а у нас девушки голые стоят!" И правда, летом в центре Невского на крылечке клуба среди бела дня постоянно стоят барышни с голыми попками и грудью, радуя глаз прохожих и посетителей "Авроры", а также просвещая детей жильцов в вопросах полового воспитания.
Однажды, попытавшись выйти из квартиры, мы в ужасе запрыгнули назад: вся лестница была в клубах горячего пара, откуда-то сверху хлестали струи кипятка. Дело было зимой, в очередной раз нас отключили от отопления, а когда включили назад, батареи на лестнице лопнули. Кипяток хлестал трое суток. Лестница роняла гигантские куски цемента и штукатурки на голову смельчакам, отважившимся выйти на работу или в магазин.
У читателя, наверное, давно созрел вопрос: а почему в этом рассказе практически не фигурирует ЖЭК? Эта организация, которой мы платим за наши руины и отсутствующие коммунальные услуги весьма солидные деньги, на наши вопли обыкновенно отвечает: "Это не мы. Это не к нам. Это не наше. У нас нет!" У них нет денег на ремонт качающейся лестницы (ходя по которой, мы каждый день рискуем жизнью). На починку труб теплоцентрали. На все. Банк, ночной клуб, кафе в состоянии справляться с этими проблемами сами. ЖЭК их любит. Жильцов - вечно названивающих - нет. Не за что ЖЭКу нас любить.
И вот наступает зима. Наш дом не подключили к отоплению. Летом ЖЭКу было не до отопления, а осенью стало не до нас: чинили тротуар на Невском и отрубили нас от теплоцентрали, а подсоединить забыли. На дворе минус 3. В квартире плюс 10. Я пишу эти строки, завернувшись в одеяло, включив все газовые конфорки.
До начальника жилуправления Тамары Александровны Хлуновой за все эти полтора десятка лет мне не удалось дозвониться ни разу. До главного инженера я один раз дозвонилась. Пока она шла к телефону, я слышала разговор, очевидно, не предназначенный для посторонних ушей: "Сколько раз вам говорить: ставьте на "занято"!" Это была оплошность. Обычно этот телефон так и стоит на "занято". Навечно. Мне просто случайно повезло.
Вероятно, наши квартиры кому-то очень нужны. Кому-то, кто не хочет их честно купить. А жилищные службы, как и было все эти годы, им помогут. Я, открыто пользуясь служебным положением, публикую эту статью. Но я знаю, что таких страдальцев в центре города немало и не все они могут защитить себя. Для нас всех жилищно-коммунальная реформа обернулась только одним: повышением тарифов на оплату ужаса, в котором мы живем. На оплату нашего страха перед завтрашним днем.
Мне сегодня снова принесли счет по квартплате за небольшую двухкомнатную квартиру. В рушащемся доме. С постоянно отключающимся электричеством. Без тепла и почти без воды. На сумму 598 руб. 15 коп. Из них 149 рублей за отопление. Ирина ПАВЛОВА, главный редактор газеты "ТелеСемь", обозреватель "НВ"; фото Николая КУХАРСКОГО
Сказать оказалось проще, чем сделать. В нашем дворе затевались одна за другой стройки века. Двор, перерытый траншеями, напоминал Сталинград после бомбежки. Мы ходили по жердочкам над ямами, иногда в них сваливаясь. О ремонте квартиры нечего было и думать: пройти над пропастью хотя бы с ведром смельчаков не нашлось. Но мы не падали духом.
В нашем подъезде большинство квартир (2000 кв. м жилой площади) странным образом оказались выведены в нежилой фонд и отданы Международному банковскому институту, расположенному в соседнем доме. С оставшимися жильцами банкиры не особенно считались. Выключали по очереди то тепло, то воду, то электричество (иногда все одновременно), и обнаружение среди кухни "озера" от потекшего холодильника, а также погибших продуктов стало нашим повседневным развлечением. Однажды "озеро" оказалось странного цвета и запаха. Взглянув на потолок, мы поняли, что дело не в холодильнике. Именно оттуда к нам на кухню текла зловонная жижа. Потом это случалось регулярно, не реже раза в месяц; однажды потолок не выдержал и обрушил нам на голову штукатурку. Источник протечки обнаружить удалось после долгого расследования. Аккурат над нашей кухней банкиры построили общественный сортир на 10 кабинок. Когда там происходил засор, мы узнавали об этом первыми.
А тем временем стройка века во дворе подошла к концу, и в результате открылся ночной клуб "Голден доллз". Развлечений стало больше. Двор превратился в место ночной парковки навороченных автомобилей, которые заводились ближе к 4 часам утра (гости разъезжались) прямо под нашими окнами. Клуб крутил музыку на полную громкость все ночи напролет. Летом сын принес еще одну веселую новость: "Мам, а у нас девушки голые стоят!" И правда, летом в центре Невского на крылечке клуба среди бела дня постоянно стоят барышни с голыми попками и грудью, радуя глаз прохожих и посетителей "Авроры", а также просвещая детей жильцов в вопросах полового воспитания.
Однажды, попытавшись выйти из квартиры, мы в ужасе запрыгнули назад: вся лестница была в клубах горячего пара, откуда-то сверху хлестали струи кипятка. Дело было зимой, в очередной раз нас отключили от отопления, а когда включили назад, батареи на лестнице лопнули. Кипяток хлестал трое суток. Лестница роняла гигантские куски цемента и штукатурки на голову смельчакам, отважившимся выйти на работу или в магазин.
У читателя, наверное, давно созрел вопрос: а почему в этом рассказе практически не фигурирует ЖЭК? Эта организация, которой мы платим за наши руины и отсутствующие коммунальные услуги весьма солидные деньги, на наши вопли обыкновенно отвечает: "Это не мы. Это не к нам. Это не наше. У нас нет!" У них нет денег на ремонт качающейся лестницы (ходя по которой, мы каждый день рискуем жизнью). На починку труб теплоцентрали. На все. Банк, ночной клуб, кафе в состоянии справляться с этими проблемами сами. ЖЭК их любит. Жильцов - вечно названивающих - нет. Не за что ЖЭКу нас любить.
И вот наступает зима. Наш дом не подключили к отоплению. Летом ЖЭКу было не до отопления, а осенью стало не до нас: чинили тротуар на Невском и отрубили нас от теплоцентрали, а подсоединить забыли. На дворе минус 3. В квартире плюс 10. Я пишу эти строки, завернувшись в одеяло, включив все газовые конфорки.
До начальника жилуправления Тамары Александровны Хлуновой за все эти полтора десятка лет мне не удалось дозвониться ни разу. До главного инженера я один раз дозвонилась. Пока она шла к телефону, я слышала разговор, очевидно, не предназначенный для посторонних ушей: "Сколько раз вам говорить: ставьте на "занято"!" Это была оплошность. Обычно этот телефон так и стоит на "занято". Навечно. Мне просто случайно повезло.
Вероятно, наши квартиры кому-то очень нужны. Кому-то, кто не хочет их честно купить. А жилищные службы, как и было все эти годы, им помогут. Я, открыто пользуясь служебным положением, публикую эту статью. Но я знаю, что таких страдальцев в центре города немало и не все они могут защитить себя. Для нас всех жилищно-коммунальная реформа обернулась только одним: повышением тарифов на оплату ужаса, в котором мы живем. На оплату нашего страха перед завтрашним днем.
Мне сегодня снова принесли счет по квартплате за небольшую двухкомнатную квартиру. В рушащемся доме. С постоянно отключающимся электричеством. Без тепла и почти без воды. На сумму 598 руб. 15 коп. Из них 149 рублей за отопление. Ирина ПАВЛОВА, главный редактор газеты "ТелеСемь", обозреватель "НВ"; фото Николая КУХАРСКОГО
