Общество
ВОЙНА, КОТОРУЮ МЫ НЕ ЗНАЕМ
13 декабря
"Сегодня мы заново открываем для себя ту войну, - говорит председатель Санкт-Петербургского центра международного сотрудничества "Примирение" Юрий Лебедев. - Да, был фашизм, нельзя забывать про зверства фашистов на нашей земле, но вместе с тем было и совсем другое. В этом трагедия войны: хорошие люди вынуждены превращаться в винтики безжалостной военной машины. Они не хотят убивать, но должны выполнять приказ".
Сегодня все больше и больше мы узнаем о другой правде войны: о том, что были случаи, когда немецкие солдаты, которых мы продолжаем (вполне справедливо) называть захватчиками и оккупантами, проявляли человечность к русским мирным жителям. То, что прозвучит дальше, может сперва показаться абсолютно неправдоподобным, однако сохранилось немало свидетельств, что на оккупированных территориях нередко немцы и русские вместе занимались сельским хозяйством, в деревнях русские девушки и немецкие солдаты зачастую вместе ходили на танцы, а когда случалась беда - пожары или какие-нибудь несчастные случаи, простые немецкие солдаты нередко приходили на помощь.
К примеру, известен случай с младшим сержантом Шредером из 30-й немецкой пехотной дивизии, стоявшей зимой 1943 - 1944 года в районе Старой Руссы. Его войсковая часть находилась в деревушке Сорокино. Однажды загорелся дом, по соседству с которым квартировались немецкие солдаты. Они видели, как жильцы дома выбегали из огня и что в доме еще находился грудной ребенок. Шредер накинул на себя мокрый брезент и бросился в горящий дом. Через некоторое время он вынырнул из огня, держа на руках спасенного им ребенка.
Правда, проявленная простым немецким солдатом человечность к попавшим в беду русским жителям вовсе не означала его пацифизма. Он был прежде всего солдатом и уже через несколько дней на передовой стрелял в таких же русских, только одетых в военную форму. Погиб Шредер четыре недели спустя после того пожара...
О том, как складывались отношения местных русских жителей и немцев во время оккупации, на примере небольшой деревеньки Вохоново под Гатчиной рассказывает на страницах автобиографического романа "Дитя смерти" писатель А. С. Клейн. Здесь немцы устроили "штатсгут", то есть государственное имение - для обеспечения армии продовольствием. На работу устраивались беженцы, крестьяне и бывшие рабочие совхоза. Приписанные к "штатсгуту" немецкие солдаты были из простых крестьян, а потому нередко занимались в нем обычным мирным трудом. Ведь большинство из них вовсе не по своей воле пошли на войну.
Однако, несмотря на вполне "нормальные", если это слово может быть применимо к условиям оккупации, отношения между русскими жителями и немцами, вохоновцы ждали освобождения. По словам Клейна, "как бы сносно ни жилось при оккупантах, но каждый согласен жить в сто раз беднее, чем при чужеземцах. Одно присутствие их заставляет с тоской вспоминать о довоенном времени, даже прощать коллективизацию..." Да и сами немцы, несмотря на то что обустраивались с германской основательностью и педантичностью, не особенно верили в долговечность оккупационного режима.
А вот еще примеры "другой правды войны": нередко бывали случаи, когда русские подростки, как знаменитый катаевский Ваня Солнцев, становились "сынами полка", но только не в нашей, а в немецкой армии. В немецком военно-историческом журнале "Альте камераден" несколько лет назад были опубликованы воспоминания бывшего немецкого офицера Хайнца Коотца, в которых тот рассказывал удивительную историю о том, как в 1942 году 13-летний новгородский мальчик Саша Хорев стал "сыном полка" немецких артиллеристов. А потом Хайнц Коотц брал его с собой в отпуск в Германию, в город Греверсмюлен. Когда эта история прозвучала на страницах "Альте камераден", оказалось, что подобные случаи не были единичными: на нее стали откликаться и другие русские мальчики, ставшие "сынами полка" в немецкой армии. Один из них, Василий Панов, был подобран немецкими солдатами осенью 1941-го возле деревни Малукса в Ленинградской области. Немцы спасли его от голодной смерти, и вместе с полком он прошел путь до самого конца войны. Его точно так же, как и Сашу Хорева, немецкий солдат брал с собой в отпуск в Германию. После войны ему удалось остаться в Западной Германии, он женился на немке и живет в Ганновере...
Открывая сегодня неизвестные страницы войны, очень важно не метаться из крайности в крайность: раньше все немцы были враги и изверги, теперь вдруг все разом станут жертвами войны. Как бы то ни было, но они пришли на нашу землю как захватчики и завоеватели, и забывать этого ни в коем случае нельзя. Как нельзя забыть бомбежек и обстрелов Ленинграда, как нельзя забыть тысяч сожженных деревень в России, в том числе и в Ленинградской области, как нельзя забыть карательных акций против мирного населения. Кстати, в них участвовали, как правило, немецкие зондер-команды, полевая жандармерия, войска СС и, что греха таить, наши же бывшие граждане, перешедшие на службу к немцам в полицию.
Здесь дело в другом. "Солдаты, будь то наши или немцы, в обыденной обстановке оставались людьми, - говорит Юрий Лебедев. - Война потому и заканчивается, что человек не расчеловечивается, и гуманное начало все-таки берет верх". СЕРГЕЙ ГЛЕЗЕРОВ
Сегодня все больше и больше мы узнаем о другой правде войны: о том, что были случаи, когда немецкие солдаты, которых мы продолжаем (вполне справедливо) называть захватчиками и оккупантами, проявляли человечность к русским мирным жителям. То, что прозвучит дальше, может сперва показаться абсолютно неправдоподобным, однако сохранилось немало свидетельств, что на оккупированных территориях нередко немцы и русские вместе занимались сельским хозяйством, в деревнях русские девушки и немецкие солдаты зачастую вместе ходили на танцы, а когда случалась беда - пожары или какие-нибудь несчастные случаи, простые немецкие солдаты нередко приходили на помощь.
К примеру, известен случай с младшим сержантом Шредером из 30-й немецкой пехотной дивизии, стоявшей зимой 1943 - 1944 года в районе Старой Руссы. Его войсковая часть находилась в деревушке Сорокино. Однажды загорелся дом, по соседству с которым квартировались немецкие солдаты. Они видели, как жильцы дома выбегали из огня и что в доме еще находился грудной ребенок. Шредер накинул на себя мокрый брезент и бросился в горящий дом. Через некоторое время он вынырнул из огня, держа на руках спасенного им ребенка.
Правда, проявленная простым немецким солдатом человечность к попавшим в беду русским жителям вовсе не означала его пацифизма. Он был прежде всего солдатом и уже через несколько дней на передовой стрелял в таких же русских, только одетых в военную форму. Погиб Шредер четыре недели спустя после того пожара...
О том, как складывались отношения местных русских жителей и немцев во время оккупации, на примере небольшой деревеньки Вохоново под Гатчиной рассказывает на страницах автобиографического романа "Дитя смерти" писатель А. С. Клейн. Здесь немцы устроили "штатсгут", то есть государственное имение - для обеспечения армии продовольствием. На работу устраивались беженцы, крестьяне и бывшие рабочие совхоза. Приписанные к "штатсгуту" немецкие солдаты были из простых крестьян, а потому нередко занимались в нем обычным мирным трудом. Ведь большинство из них вовсе не по своей воле пошли на войну.
Однако, несмотря на вполне "нормальные", если это слово может быть применимо к условиям оккупации, отношения между русскими жителями и немцами, вохоновцы ждали освобождения. По словам Клейна, "как бы сносно ни жилось при оккупантах, но каждый согласен жить в сто раз беднее, чем при чужеземцах. Одно присутствие их заставляет с тоской вспоминать о довоенном времени, даже прощать коллективизацию..." Да и сами немцы, несмотря на то что обустраивались с германской основательностью и педантичностью, не особенно верили в долговечность оккупационного режима.
А вот еще примеры "другой правды войны": нередко бывали случаи, когда русские подростки, как знаменитый катаевский Ваня Солнцев, становились "сынами полка", но только не в нашей, а в немецкой армии. В немецком военно-историческом журнале "Альте камераден" несколько лет назад были опубликованы воспоминания бывшего немецкого офицера Хайнца Коотца, в которых тот рассказывал удивительную историю о том, как в 1942 году 13-летний новгородский мальчик Саша Хорев стал "сыном полка" немецких артиллеристов. А потом Хайнц Коотц брал его с собой в отпуск в Германию, в город Греверсмюлен. Когда эта история прозвучала на страницах "Альте камераден", оказалось, что подобные случаи не были единичными: на нее стали откликаться и другие русские мальчики, ставшие "сынами полка" в немецкой армии. Один из них, Василий Панов, был подобран немецкими солдатами осенью 1941-го возле деревни Малукса в Ленинградской области. Немцы спасли его от голодной смерти, и вместе с полком он прошел путь до самого конца войны. Его точно так же, как и Сашу Хорева, немецкий солдат брал с собой в отпуск в Германию. После войны ему удалось остаться в Западной Германии, он женился на немке и живет в Ганновере...
Открывая сегодня неизвестные страницы войны, очень важно не метаться из крайности в крайность: раньше все немцы были враги и изверги, теперь вдруг все разом станут жертвами войны. Как бы то ни было, но они пришли на нашу землю как захватчики и завоеватели, и забывать этого ни в коем случае нельзя. Как нельзя забыть бомбежек и обстрелов Ленинграда, как нельзя забыть тысяч сожженных деревень в России, в том числе и в Ленинградской области, как нельзя забыть карательных акций против мирного населения. Кстати, в них участвовали, как правило, немецкие зондер-команды, полевая жандармерия, войска СС и, что греха таить, наши же бывшие граждане, перешедшие на службу к немцам в полицию.
Здесь дело в другом. "Солдаты, будь то наши или немцы, в обыденной обстановке оставались людьми, - говорит Юрий Лебедев. - Война потому и заканчивается, что человек не расчеловечивается, и гуманное начало все-таки берет верх". СЕРГЕЙ ГЛЕЗЕРОВ
