РОЖДЕСТВЕНСКИЕ ОЧКИ ФЕДОРА ИВАНОВИЧА

20 декабря домой к Тютчеву принесли пакет с надписью "Его Превосходительству Федору Ивановичу Тютчеву от Великого князя генерал-адмирала - для будущего бала". Когда вскрыли пакет, в нем оказались... очки. Эта неожиданная посылка без записки привела всю семью Тютчева в большое недоумение. Начали строить всевозможные догадки. Тютчев был очень удивлен, так как со времени возвращения из-за границы он с Константином Николаевичем ни разу не говорил. Тут, правда, вспомнили, что два дня назад Федор Иванович с дочерью Марией были на балу у Анненковых, где также был и Великий князь. Дочь спросила Федора Ивановича, здоровался ли он с ним у Анненковых. И оказалось, что он его даже не видел. Тютчев пришел в ужас, что так или иначе он задел его августейшее лицо и что это "был любезный способ проучить" его. Но, подумав, Федор Иванович не захотел оставить последнее слово за Великим князем и продиктовал дочери экспромтом стихи, которые в этот же день отправил Константину Николаевичу:
Есть много мелких, безымянных
Созвездий в горней вышине,
Для наших слабых глаз, туманных,
Недосягаемы оне...
И как они бы ни светили,
Не нам о блеске их судить.
Лишь телескопа дивной силе
Они доступны, может быть.
Но есть созвездия иные,
От них иные и лучи:
Как солнца пламенно-живые,
Они сияют нам в ночи.
Их бодрый, радующий души
Свет путеводный. Свет благой
Везде, и в море и на суше,
Везде мы видим пред собой.
Для мира дольнего отрада.
Они - краса небес родных.
Для этих звезд очков не надо,
И близорукий видит их...
Прошло несколько дней, а от Константина Николаевича никакой реакции не последовало. Новые стихи Тютчева быстро разошлись в списках. В это же время Тютчев получает от Великой княгини Елены Павловны официальное приглашение на маскарад - "присоединиться к кадрили розовых домино, состоящих из восьми лиц, включающих В. К. Константина Николаевича", от которого он решительно отказался.
Про эту "историю" с очками, стихами и маскарадом быстро узнали в столице, "и когда это дошло до Оболенского, тот поспешил сообщить разгадку" Тютчеву. Оказывается, Великий князь, который без очков ничего не видит, но не хочет быть узнанным по своим очкам на маскараде, объявил, что все розовые домино должны быть в таких же очках. Полагая, что Тютчев будет в их числе, он послал и ему пару очков. Тут Тютчев пришел второй раз в ужас - теперь уже из-за своих "дерзких" стихов. Никто не знал, дошли ли они до Великого князя.
На первом же уроке танцев Марии Великий князь Николай "с упоением рассказал, что его брат, получив стихи Тютчева, не мог понять, что бы это могло означать, пока, наконец, государь, знавший всю историю от Анны (старшей дочери Тютчева, которая в то время была фрейлиной императрицы), не рассказал ему все". Великие князья долго веселились, вспоминая стихи и очки. Так как маскарад удался и стихи понравились Константину Николаевичу, то он решил преподнести новогодний подарок Тютчеву. Было предложено министру народного просвещения Ковалевскому срочно составить представление на Ф. И. Тютчева к правительственной награде.
1 января 1860 г. в Большой дворцовой церкви после праздничного молебна Федор Иванович Тютчев был награжден орденом Святого Владимира 3-й степени. Поэту было тогда 57 лет, и это был его первый орден. Через год Тютчев будет награжден орденом Станислава 1-й степени, затем еще через полтора года - орденом Святой Анны 1-й степени. А в то новогоднее время Федор Иванович стеснялся надевать на шею "этот несчастный орден". И даже спустя восемь лет, когда это стихотворение было включено без его ведома в книгу "Стихотворения Ф. Тютчева", он потребовал, чтобы оно было оттуда вырезано.
Да и жена, Эрнестина Федоровна, не совсем была довольна этой наградой. В середине января 1860 г. она писала дочери: "Сообщаю тебе, что твой отец недавно был награжден самым скромным образом - Владимиром 3-й степени на шею. Приходить в восторг нет причин, и Любимый еще не решился украсить себя этим орденом... Что до меня, я нахожу, что мне испортили Старика, я предпочитаю его без всяких орденов". ОЛЕГ ВАРЕНИК