Я НЕ НАПРЯГАЛСЯ - МНЕ ПРОСТО ПОВЕЗЛО

ГЕРОЙ № 2.
Прошел все формальные ступени карьерного роста в своей корпорации. Утверждает, что это не столько его заслуга, сколько поддержка шефа. Его любят подчиненные и уважают коллеги. Он искренне предан своей корпорации и гордится, что работает в фирме, имеющей мировую известность.
ГЕРОЙ № 3.
На днях защитил докторскую. Обладатель множества грантов, лауреат различных научных премий и стипендиат всевозможных научных программ. Его научную деятельность приветствуют и поддерживают Министерство образования, Российская академия наук, международные фонды и... НАТО. Две медали за научную деятельность. 106 научных работ, в числе которых две монографии и 62 статьи в российских и международных научных журналах.
ГЕРОЙ № 4.
Отец семейства: три сына и две дочери. По вечерам читает им книги. Сейчас это "История пугачевского бунта" А. С. Пушкина.
Старшему сыну семь лет. Самому маленькому в семье - пять месяцев.
ГЕРОЙ № 5.
Он никогда не был тихим пай-мальчиком. Романтик, побывавший в экспедициях на Байкале и Урале. Он не может без восхищения говорить о минералах и дикой природе. Герой № 5 мечтает побывать на Камчатке и, как все геологи, любит крепкие напитки.
Никак не могу решить, какой из этих героев мне интереснее. То и дело перескакиваю в своих вопросах с одной темы на другую. Вот и сейчас забыла представить нашего гостя: Сергей Владимирович КРИВОВИЧЕВ, доцент кафедры кристаллографии геологического факультета СПбГУ. Но, наверное, можно без отчества - Сергею недавно исполнилось 29.

О НАУКЕ

Кандидатскую и докторскую диссертации Кривовичев не считает большими достижениями. Просто он хотел пройти эти квалификационные ступени как можно раньше, чтобы больше не тратить времени на формальности и спокойно заниматься наукой.
Он называет себя кабинетным ученым. Предмет его исследований - кристаллическое вещество: исследования используются в медицине для создания новых лекарственных препаратов, в минералогии и электронике.
Кривовичев любит преподавать, но с радостью научной работы, на его взгляд, ничто не сравнится. К сожалению, эту радость он испытывает только за границей. Потому что у нас вести экспериментальные исследования невозможно: "Там на решение одной задачи уйдет неделя. Здесь - месяцы работы, огромные силы и нервы. Конечно, это подавляет: получается, что работать можно только там".
В университете города Нотр-Дам (штат Индиана, США), где Сергей проработал год, были созданы все условия. Большой дом, машина, зарплата в несколько тысяч долларов и возможность ни в чем себе не отказывать. А главное: "Я жил рядом с лабораторией, и у меня был ключ. Я мог пойти туда в любое время дня и ночи. Понимаете, я чувствовал радость научного труда, когда все получается. А получается, потому что все под рукой. Там же оборудование и аппаратура превосходные!"
Кривовичев переживает, что в мире падает авторитет нашей науки. То есть к русским ученым относятся очень хорошо, а вот к их перспективам и возможностям на родине - весьма скептически.
Значит, они так же скептически отнесутся к мечте своего петербургского коллеги: иметь свою обеспеченную всем необходимым лабораторию и научную группу, с которой можно было бы плодотворно работать.

О НАУКЕ КАК ДЕЛЕ ГОСУДАРСТВЕННОМ

На оборудование, которое необходимо Сергею, нужно 300 тысяч долларов - столько стоит дифрактометр. "Думаю, для масштабов города это небольшие деньги, - смело рассуждает ученый. - Вот у нас выложили улицу Маяковского плиткой. Прекрасно, нет колдобин. Но сколько можно было на эти деньги сделать классных лабораторий и поднять уровень естественных наук!"
Я ему, разумеется, возражаю: большинство горожан наверняка проголосуют за ремонт дорог, а не за покупку совершенно непонятного дифрактометра. Потому что улица, на которой спотыкаешься, касается каждого. А вот зачем конкретному прохожему этот дифрактометр - вопрос. Да и какой смысл от их науки, если импортные компьютеры, телевизоры и лекарства все равно лучше? Встречаются, конечно, звездочки на общем сером фоне, но в целом среди ученых слишком много дармоедов.
"Да какие же они дармоеды?! - не выдерживает Сергей. - Они сейчас едят меньше всех со своей мизерной зарплатой! Ведь большинство или уезжает, или уходит в бизнес. А те, кто остались в России, - действительно подвижники науки. Сейчас держится наука на тех, кому 50 - 60 лет. И вовсе это не серый фон - что у вас за предрассудки?!"
Мой собеседник легко и уверенно разбивает все перечисленные стереотипы. Ему легко говорить - какую еще науку должно государство сегодня поддержать, как не геологию, которая практически и обеспечивает нынче нашу страну? "Нефть, газ, уголь, сталь - это все геология. Но ведь нельзя на улице поймать человека: иди искать нефть, а ты - ищи газ. Чтобы подготовить геолога, нужно сохранить научную школу. А если нынешнее поколение геологов уйдет, то что? Если мы хотим иметь нормальную промышленность и приличную экономику, нужно прежде всего поддержать естественные науки. А значит, институты, которые в этой области работают".
Следующим был стереотип про дармоедов. "Вот наш президент говорит, что фундаментальная наука должна выходить на новые технологии и себя окупать. Но нельзя требовать, чтобы каждый ученый мог что-то продавать: сделать какую-то технику, машину, прибор и идти с ним на рынок. Я, например, не могу создать новую технологию, но в американском университете за мою работу мне платят 4 - 5 тысяч долларов в месяц: своей деятельностью я закладываю некий общенаучный базис для дальнейших открытий. В США ученых гораздо больше, чем у нас. И всем платят хорошие деньги, потому что технологии вырастают из общего уровня науки. И открытия возможны, только если этот уровень достаточно высок. Наконец, любое научное исследование подразумевает некоторый риск. В США есть даже гранты на рискованные исследования. Из ста профинансированных проектов 99 могут ничего не принести. Но один окупит с лихвой все эти затраты".

О СИЛЕ ДЕНЕГ В НАУКЕ

Сегодня единственный реальный источник дохода семьи Кривовичевых - гранты и премии отца семейства. Да, сейчас все успешно и достаточно легко: за последний год из семи заявок наш герой выиграл шесть грантов. Для молодых ученых сегодня существует очень много программ, но молодость - достоинство временное. Значит, через несколько лет вопрос о том, на что содержать семью, может стать весьма актуальным.
Сторонники грантовой системы утверждают, что гранты - это возможность отсеять ненужные исследования и поддержать перспективные. Однако Сергей считает образцом финансирования науки систему, принятую в США. Зарплаты профессора достаточно, чтобы купить хороший дом и пару автомобилей. А для научных исследований он вправе подать заявку на грант. Грантовая система хороша, но лишь как дополнение. К тому же у грантовой системы есть существенный недостаток: в заявке вы должны написать, какой результат и к какому сроку планируете получить. "Поэтому я пишу то, что уже сделал, но еще не опубликовал, - признается ученый. - То есть я знаю, что этот результат у меня уже в кармане. Потому что научная работа - это поиск. И я могу к концу года открыть минерал, а могу не открыть. Могу решить структуру, а могу и не решить. Это же дело озарения, вдохновения, если хотите".

О НАУЧНОМ ПАТРИОТИЗМЕ

Некрасиво задавать банальные вопросы. Например, почему молодой ученый не уезжает насовсем.
"Я вернулся из Штатов, потому что мне хотелось вернуться домой. У меня было удовлетворение уже от того, что я приехал обратно. Чувствовал, что мой поступок оправдан..."
- А теперь вас два года не будет в России. Хорошо быть таким патриотом: жить там годами, зарабатывать деньги, пользоваться благами цивилизации. Но при этом говорить: я не уехал. А ваши студенты будут два года без хорошего преподавателя.
- Ну почему вы так? В Германию еду, потому что хочу наладить тесные контакты с немецкими коллегами. Во-первых, я смогу отправить туда поработать на год-другой своих студентов. А во-вторых, мне нужно найти финансирование. Ведь у меня аспиранты - нужно платить им деньги, чтобы они могли хорошо работать, заниматься наукой. Ведь нельзя прожить на аспирантскую стипендию. Так что им, ящики грузить? Значит, мне нужно искать деньги. Поэтому у меня нет угрызений совести.
И потом: а что же мне делать? Вот у меня двухкомнатная квартира в полуподвальном помещении. Окна - во двор-колодец. И тесно нам. Поэтому я и еду в Штаты - один, без жены и детей. Это тяжело и для меня, и для семьи. Но если бы мне дали квартиру, я бы не поехал.
Чтобы молодой ученый никуда не поехал, нужно еще одно условие: если бы у перспективного ученого была нормальная лаборатория, он просто не мог бы уезжать в такие длительные командировки. Да это было бы и ни к чему. "Но я уезжаю, чтобы вернуться. Это стратегический шаг".
По результатам исследований, которые наш геолог проводит за границей, публикуются статьи в научных журналах. Полагается, чтобы в начале текста был указан университет, где трудился ученый. Но Кривовичев всегда делает сноску о том, что постоянное место его работы - Санкт-Петербургский государственный университет.

О СЕМЕЙНОЙ НАУКЕ

Лайнус Полинг, дважды нобелевский лауреат, говорил, что для ученого очень важно сделать в жизни две вещи: рано жениться и не разводиться. Сергей с ним абсолютно согласен: "Представляю, сколько времени отнимает у человека личная жизнь без семьи, надо на женщин время тратить, деньги".
У Сергея эта проблема решилась просто: "Как только мы поженились, жена все время говорила: пойдем в кино, в театр, погуляем. А мне хотелось дома с книжкой посидеть. Но потом начали рождаться дети. И она уже больше меня никуда не зовет. У меня появилась возможность сосредоточиться на науке. А у нее - на детях". Кстати, Сережина мама говорит, что в 5 лет он заявил, что у него будет пять детей - две девочки и три мальчика.
Он - потомственный геолог и признается, что никогда не задумывался, кем быть. Отец заведует кафедрой минералогии на геологическом факультете. Дед и тетя - полевые геологи. Мама тоже закончила геофак, и теперь они с сыном пишут в соавторстве научные статьи. Жена тоже коллега, но бывшая. Карьеру в семье делает муж.
Сергей хочет, чтобы дети учились в России, потому что верит в лучшее в мире образование. Обещает не делать за них выбор, хотя и будет рад, если кто-то из сыновей захочет стать военным. А если парикмахером или водителем троллейбуса? Говорит, что не будет возражать: главное, чтобы детям нравилась их работа и чтобы не занимались ерундой. Но здесь он скорее политкорректен, чем искренен.

О СЕБЕ В НАУКЕ (ПОЭТОМУ ОЧЕНЬ СКРОМНО)

Ничто так не огорчает, как чужие успехи. Когда видишь человека успешного, просто необходимо в качество домашней психотерапии найти какой-нибудь изъян. Ну, например, сделал кто-то карьеру блестящую - ага, значит, с личной жизнью наверняка не сложилось. Или семья вроде есть, зато работа нелюбимая. Или со здоровьем проблемы, или всю жизнь на это положил и насладиться всем, о чем мечтал, не успел.
С Сергеем сложнее. Говорит, что даже с завистниками сталкиваться почти не приходилось. Разве что "там" - наверное, потому, что "там", в отличие от "здесь", есть за что бороться.
Он уверяет, что никакого жизненного плана не писал. Просто на третьем курсе почувствовал вкус к жизни и науке. Обо всех своих достижениях говорит до неприличия просто: мне повезло, это стечение обстоятельств, и тема удачная, и научный руководитель настаивал. "Я не напрягался - просто жил".
Сергей Кривовичев действительно не производит впечатления человека, замученного жизнью, работой и семьей. Ему трудно сказать, чем пришлось жертвовать ради науки и семьи. "Я и художественную литературу читаю, и с детьми успеваю поиграть", - честно перечисляет он. Правда, с друзьями стали видеться реже, но здесь проблема в тесноте: если в двухкомнатную квартиру, где живут семь человек, придут друзья со своими детьми... Но эту проблему Сергей решит: он ведь едет в Штаты за квартирой. "Вот еще статьи писать не успеваю, - вспоминает мой собеседник. - А наработок интересных очень много".
И тут я не выдерживаю и решительно требую, чтобы Сергей сказал что-нибудь утешительное для завистников. И отец пятерых детей, практически доктор наук, лауреат и стипендиат всех возможных премий, разрешает написать, что, как и все геологи, он "любит крепкие напитки". Но при этом улыбается так добродушно, уверенно и спокойно, что мне становится ужасно жаль всех завистников - не дождутся. ШЕКИЯ АБДУЛЛАЕВА, фото ЛЮДМИЛЫ ВОЛКОВОЙ