Культура
ОДНАЖДЫ, ДВАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
31 января
С мясопродуктами дела тогда обстояли не очень, но какая-то грустная романтика действительно присутствовала. Хотя бы потому, что единственно дозволенным способом выразить себя было творчество, как тогда говорилось, самодеятельное. Пишущей братии предлагалось ходить в литературные объединения - ЛИТО - и учиться у мастеров из Союза писателей. Вот только проблема состояла в том, что многие "ученики" давно переросли уровень самодеятельности, а путь в "профессионалы" оказывался перекрыт, потому что писали они не так и не о том. Да и вообще в расширении рядов союза не была заинтересована ни власть (потому что это давало право на определенные льготы), ни сами его члены (потому что льгот на всех не хватит).
Между тем пробить публикацию своих произведений, не являясь членом СП, было практически невозможно ("союзные"-то авторы в очередь выстраивались, и это еще одна причина, по которой они не жаловали конкурентов). Непризнанные писатели были обречены творить "в стол". "Эрика" берет четыре копии. Вот и все. И этого достаточно", - уговаривал их (и себя) Александр Галич, но эти уговоры действовали плохо. Потому что без "обратной связи", без заинтересованных читателей-слушателей нормальный литературный процесс невозможен. И представители "второй культуры" начали искать выход.
- Для начала нужен был профессиональный литературный клуб, - вспоминает прозаик Борис Иванов. - Мы планировали создать безобидное ЛИТО, а затем превратить его в профессиональное объединение, работа которого будет определяться самими его членами. Уже договорились с библиотекой Дома учителя, и вдруг... Директор дома выразил желание познакомиться с инициативной группой, попросил нас назвать свои фамилии и номера телефонов. Буквально на следующий день нам позвонил сотрудник КГБ, представившийся Владимиром Соловьевым, и предложил встретиться "по интересующему нас вопросу"...
Дальнейшие события достаточно известны. "Клуб-81" создавался при активном участии Комитета государственной безопасности. Впрочем, вопрос о том, зачем это потребовалось всемогущему ведомству, до сих пор остается открытым. "В начале 80-х власть, скорее, была готова давить инициативу, - считает бывший казначей клуба Вячеслав Долинин. - Но здесь она почему-то пошла по другому пути. До тех пор пока не откроют архивы КГБ, мы не узнаем, какие цели он преследовал и удалось ли их достичь".
Если к числу таких целей относился контроль за выступлениями членов клуба и распространением их произведений, то придется признать, что компетентные органы потерпели фиаско. Если же речь шла о попытке разобщить творческую братию, то она отчасти удалась. В "Клубе-81" было всего 70 членов, и многие пишущие (хорошо пишущие) люди остались за бортом: это, естественно, давало повод для плохо скрываемых обид и пересудов. Особенно после выхода сборника "Круг", в который вошли стихи и рассказы членов клуба...
Впрочем, скоро стало очевидно, что поводов для зависти нет: надежды на то, что клуб даст своим членам выход на массовую аудиторию, не оправдались. На проводившиеся там выступления приходили в основном "свои": размеры помещения, особенно после переезда, не позволяли делать их по-настоящему публичными. Круг читателей "самиздатовских" журналов был весьма узок, и тот факт, что с возникновением клуба их количество возросло с трех до десяти, ничего не менял. Что до официальных изданий, то "Круг" остался первым и последним экспериментом... Потом, когда в стране началась перестройка, появились новые издания и издательства, проблему с публикациями удалось решить всем, кто к этому стремился. Но большинство книг выходило мизерными тиражами и терялось на прилавках. Читатель равнодушно скользил глазами по их обложкам: имена авторов не говорили ни о чем. Признание пришло лишь к единицам, да и то - слишком поздно. Впрочем, с другой стороны, можно утешать себя тем, что хоть к кому-то, да пришло. И тем, что для молодой журналистки, приехавшей, чтобы "осветить" встречу, "самиздатовский" сборник был такой же диковинкой, как, например, бивень мамонта. И тем, что на свой юбилей члены "Клуба-81" собрались в отсутствие куратора от КГБ - Павла Кошелева, ныне являющегося одним из руководителей комитета городской администрации по культуре, не пригласили. Правда, некоторые посчитали, что зря: вспоминать - так все и всем вместе... ВИКТОРИЯ РАБОТНОВА
Между тем пробить публикацию своих произведений, не являясь членом СП, было практически невозможно ("союзные"-то авторы в очередь выстраивались, и это еще одна причина, по которой они не жаловали конкурентов). Непризнанные писатели были обречены творить "в стол". "Эрика" берет четыре копии. Вот и все. И этого достаточно", - уговаривал их (и себя) Александр Галич, но эти уговоры действовали плохо. Потому что без "обратной связи", без заинтересованных читателей-слушателей нормальный литературный процесс невозможен. И представители "второй культуры" начали искать выход.
- Для начала нужен был профессиональный литературный клуб, - вспоминает прозаик Борис Иванов. - Мы планировали создать безобидное ЛИТО, а затем превратить его в профессиональное объединение, работа которого будет определяться самими его членами. Уже договорились с библиотекой Дома учителя, и вдруг... Директор дома выразил желание познакомиться с инициативной группой, попросил нас назвать свои фамилии и номера телефонов. Буквально на следующий день нам позвонил сотрудник КГБ, представившийся Владимиром Соловьевым, и предложил встретиться "по интересующему нас вопросу"...
Дальнейшие события достаточно известны. "Клуб-81" создавался при активном участии Комитета государственной безопасности. Впрочем, вопрос о том, зачем это потребовалось всемогущему ведомству, до сих пор остается открытым. "В начале 80-х власть, скорее, была готова давить инициативу, - считает бывший казначей клуба Вячеслав Долинин. - Но здесь она почему-то пошла по другому пути. До тех пор пока не откроют архивы КГБ, мы не узнаем, какие цели он преследовал и удалось ли их достичь".
Если к числу таких целей относился контроль за выступлениями членов клуба и распространением их произведений, то придется признать, что компетентные органы потерпели фиаско. Если же речь шла о попытке разобщить творческую братию, то она отчасти удалась. В "Клубе-81" было всего 70 членов, и многие пишущие (хорошо пишущие) люди остались за бортом: это, естественно, давало повод для плохо скрываемых обид и пересудов. Особенно после выхода сборника "Круг", в который вошли стихи и рассказы членов клуба...
Впрочем, скоро стало очевидно, что поводов для зависти нет: надежды на то, что клуб даст своим членам выход на массовую аудиторию, не оправдались. На проводившиеся там выступления приходили в основном "свои": размеры помещения, особенно после переезда, не позволяли делать их по-настоящему публичными. Круг читателей "самиздатовских" журналов был весьма узок, и тот факт, что с возникновением клуба их количество возросло с трех до десяти, ничего не менял. Что до официальных изданий, то "Круг" остался первым и последним экспериментом... Потом, когда в стране началась перестройка, появились новые издания и издательства, проблему с публикациями удалось решить всем, кто к этому стремился. Но большинство книг выходило мизерными тиражами и терялось на прилавках. Читатель равнодушно скользил глазами по их обложкам: имена авторов не говорили ни о чем. Признание пришло лишь к единицам, да и то - слишком поздно. Впрочем, с другой стороны, можно утешать себя тем, что хоть к кому-то, да пришло. И тем, что для молодой журналистки, приехавшей, чтобы "осветить" встречу, "самиздатовский" сборник был такой же диковинкой, как, например, бивень мамонта. И тем, что на свой юбилей члены "Клуба-81" собрались в отсутствие куратора от КГБ - Павла Кошелева, ныне являющегося одним из руководителей комитета городской администрации по культуре, не пригласили. Правда, некоторые посчитали, что зря: вспоминать - так все и всем вместе... ВИКТОРИЯ РАБОТНОВА
