Культура
ТРИ ИСПОВЕДИ КРУПНЫМ ПЛАНОМ
06 февраля
Кажется, что ее карьера - какой-то конвейер ролей. Но ни одна из новых партий не выглядит полуфабрикатом. Павленко - уникальная балерина "на все случаи", балерина-стайер с хорошим дыханием. Она органично ощущает стиль гран-спектакля и концентрат камерных постановок. Ее пластика, как идеальный инструмент, может быть кантиленно нежной и воздушной, наделенной праздничным роскошеством движения, или графически сухой и четкой, остро прочерченной в пространстве. Она умеет интонировать танец и способна определить ровно ту энергию, которая необходима хореографии.
Центральные партии в балетах "Жизель", "Легенда о любви" и "Раймонда" Дарья Павленко пока исполнила лишь по одному разу. Впереди проблемы второго спектакля, когда праздник дебюта сменится буднями репертуара, и шероховатости, списанные на волнение, начнут считаться недоработками. Но с первых спектаклей определилась своя, неповторимая особенность отношения к ролям. Дарья Павленко умеет рассказать свое в известной схеме. Ее спектакли - исповедь персонажа, где вместо кельи исповедника - зрительный зал и театр - храм. Она умеет сделать убедительной патетику старинных легенд и сказок, подчеркнуть значимость и тщательность подбора па.
Жизель у Павленко - чистое доверчивое дитя. "Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад". Танец Жизели не просто увлечение деревенской девочки. Он изначально - способ жизни. Отсюда его органичность и безусильность. Но и в момент упоения счастьем он вполне трезво распределен по игровым вехам. Застенчиво поправила растрепавшуюся в танце юбку. Утащила Альберта за руку в сторону, прячась от Берты. Схватила Берту за руку, указующую в могилу, но испугалась не за себя - за нее: нельзя предрекать такое - оно сбывается. И совсем по-иному смотрит потом на Альберта. Жизель одинаково защищает его в земном мире - от Батильды, в загробном - от Мирты. У этой Жизели удивительно выразительное лицо, летучие руки, развертывающиеся из позиции в позицию без проходных, незавершенных поз.
Точное пластическое чутье пришлось кстати в партии Мехмене Бану с экзотическими изломами рисунка. Мехмене у Дарьи Павленко - сестра Ширин, с той же нежностью, столь же трепетная и наделенная ранимой красотой. Только уже ощутившая груз ответственности и способная на поступок. И безусловно, более положительный персонаж в зрительском восприятии, чем Ширин. Не жестокая правительница, по своей прихоти сломавшая судьбы сестры и любимого, а женщина, способная на самопожертвование, не оцененное теми, кому эта жертва принесена. Она настоящая в дуэте с Ферхадом. Последняя жертва этой царицы - расставание с любимым, который, это же ясно, вернется не к ней. И финал - тот, что в пьесе и легенде, - она уйдет из жизни. И на этот уход не обратят внимания те, ради кого она это сделает.
Раймонда - самая долгожданная партия в репертуаре балерины. Заявка на нее была сделана еще за два года до выпуска в концертах Вагановской академии, где Дарья Павленко станцевала вариацию из спектакля. Может, оттого за ее исполнением словно выстроилась вся история спектакля вплоть до парадоксального сюжета Вайнонена. В этом спектакле сдвинулись времена. Раймонда забыла, что она не Аврора. Восторженный отец жениха забыл, что он не восточный шейх. Абдерахман - что он не европеец.
Мир Раймонды - привычный этикет, фантазии трубадуров. С Абдерахманом приходит страсть, которая пугает, потому что к жениху ее нет. Юная графиня смотрит жалобным взглядом пойманной газели. И это "не глаза, а очи". Сон Раймонды - ее темные аллеи, ночь обскура, в которой проходит путь познания. "Я увидел, как в зеркале, мир и себя, и другое, другое, другое". Это зеркала, где она видит свои тайны, тайны взросления и выбора, духовного развития и самопознания. Но - в социально обозначенных рамках. Прекрасной Даме рыцаря-жениха - с загадочной полуулыбкой Джоконды - ей предстоит быть центром некоего царства, социума. С Абдерахманом - только вдвоем, на выжженной земле - любовь безжалостна.
Сон становится выходом за предписанные рамки, и отступать обратно поздно, и нельзя притвориться, что ничего не было. Оттого в реальности охватывает смятение чувств при встрече с Абдерахманом. Как у Бунина, сон ощущается обоими участниками наяву, создавая неловкость. К финальному гран па героиня научится у Абдерахмана страсти - но страсть на этом закончится. Останется жизнь-условность, с кристальной формой, но без огня чувства. Личная ответственность за других, чувство, что есть высшие силы, и трезвый расчет, если можно так говорить о поэтике выбора. Призванная Раймонда, как Мехмене, останется у власти, но без счастья. Для нее важнее личного социальная этика, мудрость властителя и человека.
Спектакли Дарьи Павленко не просто танцы, нанизанные на живую нитку фабулы, а построение сюжета и его развитие. В этих танцах каждое па - фраза рассказываемой истории. А каждая история в ее исполнении наделена симфонической многослойностью трактовки и восприятия. ИРИНА ГУБСКАЯ, фото НАТАЛЬИ РАЗИНОЙ
Центральные партии в балетах "Жизель", "Легенда о любви" и "Раймонда" Дарья Павленко пока исполнила лишь по одному разу. Впереди проблемы второго спектакля, когда праздник дебюта сменится буднями репертуара, и шероховатости, списанные на волнение, начнут считаться недоработками. Но с первых спектаклей определилась своя, неповторимая особенность отношения к ролям. Дарья Павленко умеет рассказать свое в известной схеме. Ее спектакли - исповедь персонажа, где вместо кельи исповедника - зрительный зал и театр - храм. Она умеет сделать убедительной патетику старинных легенд и сказок, подчеркнуть значимость и тщательность подбора па.
Жизель у Павленко - чистое доверчивое дитя. "Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад". Танец Жизели не просто увлечение деревенской девочки. Он изначально - способ жизни. Отсюда его органичность и безусильность. Но и в момент упоения счастьем он вполне трезво распределен по игровым вехам. Застенчиво поправила растрепавшуюся в танце юбку. Утащила Альберта за руку в сторону, прячась от Берты. Схватила Берту за руку, указующую в могилу, но испугалась не за себя - за нее: нельзя предрекать такое - оно сбывается. И совсем по-иному смотрит потом на Альберта. Жизель одинаково защищает его в земном мире - от Батильды, в загробном - от Мирты. У этой Жизели удивительно выразительное лицо, летучие руки, развертывающиеся из позиции в позицию без проходных, незавершенных поз.
Точное пластическое чутье пришлось кстати в партии Мехмене Бану с экзотическими изломами рисунка. Мехмене у Дарьи Павленко - сестра Ширин, с той же нежностью, столь же трепетная и наделенная ранимой красотой. Только уже ощутившая груз ответственности и способная на поступок. И безусловно, более положительный персонаж в зрительском восприятии, чем Ширин. Не жестокая правительница, по своей прихоти сломавшая судьбы сестры и любимого, а женщина, способная на самопожертвование, не оцененное теми, кому эта жертва принесена. Она настоящая в дуэте с Ферхадом. Последняя жертва этой царицы - расставание с любимым, который, это же ясно, вернется не к ней. И финал - тот, что в пьесе и легенде, - она уйдет из жизни. И на этот уход не обратят внимания те, ради кого она это сделает.
Раймонда - самая долгожданная партия в репертуаре балерины. Заявка на нее была сделана еще за два года до выпуска в концертах Вагановской академии, где Дарья Павленко станцевала вариацию из спектакля. Может, оттого за ее исполнением словно выстроилась вся история спектакля вплоть до парадоксального сюжета Вайнонена. В этом спектакле сдвинулись времена. Раймонда забыла, что она не Аврора. Восторженный отец жениха забыл, что он не восточный шейх. Абдерахман - что он не европеец.
Мир Раймонды - привычный этикет, фантазии трубадуров. С Абдерахманом приходит страсть, которая пугает, потому что к жениху ее нет. Юная графиня смотрит жалобным взглядом пойманной газели. И это "не глаза, а очи". Сон Раймонды - ее темные аллеи, ночь обскура, в которой проходит путь познания. "Я увидел, как в зеркале, мир и себя, и другое, другое, другое". Это зеркала, где она видит свои тайны, тайны взросления и выбора, духовного развития и самопознания. Но - в социально обозначенных рамках. Прекрасной Даме рыцаря-жениха - с загадочной полуулыбкой Джоконды - ей предстоит быть центром некоего царства, социума. С Абдерахманом - только вдвоем, на выжженной земле - любовь безжалостна.
Сон становится выходом за предписанные рамки, и отступать обратно поздно, и нельзя притвориться, что ничего не было. Оттого в реальности охватывает смятение чувств при встрече с Абдерахманом. Как у Бунина, сон ощущается обоими участниками наяву, создавая неловкость. К финальному гран па героиня научится у Абдерахмана страсти - но страсть на этом закончится. Останется жизнь-условность, с кристальной формой, но без огня чувства. Личная ответственность за других, чувство, что есть высшие силы, и трезвый расчет, если можно так говорить о поэтике выбора. Призванная Раймонда, как Мехмене, останется у власти, но без счастья. Для нее важнее личного социальная этика, мудрость властителя и человека.
Спектакли Дарьи Павленко не просто танцы, нанизанные на живую нитку фабулы, а построение сюжета и его развитие. В этих танцах каждое па - фраза рассказываемой истории. А каждая история в ее исполнении наделена симфонической многослойностью трактовки и восприятия. ИРИНА ГУБСКАЯ, фото НАТАЛЬИ РАЗИНОЙ
