Культура
КОНЦЕРТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ
13 мартa
ПЕТРОВСКАЯ ДИНАСТИЯ
Новый концертный проект под названием "Семейный портрет в интерьере Малого зала Филармонии" был начат в январе при участии Геннадия Рождественского, Виктории Постниковой и их сына Александра - отклик на это событие тогда поместило "НВ". Одобренный публикой цикл нынче был продолжен вечером, героями которого стали знаменитый наш композитор Андрей Петров, его дочь и тоже уже известный композитор Ольга Петрова и ее дети, певица Манана и контрабасист Петр Гогитидзе.
Приглашенный вести концерт Святослав Бэлза сразу же, как он умеет это делать, задал встрече непринужденно-дружеский тон - в полном соответствии с духом звучавшей музыки. Сочинениям обоих авторов, даже сугубо серьезным по образному строю, присуще счастливое свойство - общительность. Таковы пьеса Андрея Петрова для скрипки с оркестром In memoriam, написанная в честь Бориса Гутникова, с большим чувством сыгранная Михаилом Гантваргом и Конгресс-оркестром под управлением Аркадия Штейнлухта, и столь же проникновенно исполненный Еленой Устиновой вокальный монолог Ольги Петровой "Источник" на текст из "Песни Песней". С выходом на эстраду даровитых представителей младшего поколения семейства и их друзей, сгруппировавшихся в квартет самых высоких инструментов, флейт, и самых низких, контрабасов, в зале установилась охотно поддержанная публикой атмосфера милой шутки и веселья.
А через день в Большом зале у Андрея Павловича состоялась симфоническая премьера, тоже, как положено в праздник, соединившая серьезное с юмором. "Уличные мелодии в смокингах" - так назвал автор свой опус. Поначалу маленький ансамбль - вполне уличного состава, только мастеровитее - сыграл обычный для переходов метро парафраз на темы песен композитора. После чего явился на сцену большой оркестр во главе с Александром Дмитриевым и каждую из прозвучавших мелодий и еще многие другие заново изложил, развил, расцветил, динамизировал. Песенные шлягеры превратились в симфонические. Сочинение оказалось, как частенько у Петрова, столь органичным, что, кажется, просто не могло не появиться, и странно, что создано лишь сейчас.
К слову, жизнерадостный настрой для него был уже задан прозвучавшим непосредственно перед новинкой Третьим фортепианным концертом Прокофьева. Солировавший в нем Алексей Зубов, лауреат международного конкурса имени С. С. Прокофьева, недавно закончил лицей при Петербургской консерватории по классу Зоры Цукер и нынче продолжает образование в Австрии, в городе Моцарта Зальцбурге, у Алексея Любимова. Играл он с удивительными для юного возраста совершенством, продуманностью, невозмутимостью. Порою даже хотелось, чтобы нарушил он свой безупречный академизм какой-нибудь дерзостной - в духе самой этой музыки - выходкой.
ПЕРВАЯ ВЕЛИКАЯ
Опера, как известно, возникла четыре века назад в Италии. Самый ранний из дошедших до нас образцов этого жанра, "Эвридика" Якопо Пери, датирована 1600 годом. А спустя всего семь лет появился шедевр, коим открывается череда великих оперных творений - "Орфей" Клаудио Монтеверди. Обе поименованные оперы сочинены на сюжет знаменитого мифа о великом певце Орфее, который силой своего несравненного искусства сумел совершить то, что никому никакими усилиями не удавалось: вернуть любимого человека из царства смерти. Легенда о безмерном могуществе музыки, конечно же, импонировала композиторам, и они друг за другом вдохновлялись ею для создания опер (и не только опер). И вот еще один филармонический проект: "Орфей сквозь века". Инициированный музыковедом Э. Сориным, он предполагает концертное исполнение нескольких опер XVII - XVIII веков, написанных на вечный сюжет.
Начало реализации проекта положено интерпретацией гениального создания Монтеверди. Поразительны красоты этой музыки, глубок и актуален смысл: страдания художника, переплавленные в горниле творчества, становятся искусством; поступками его творца не может повелевать ничья воля, даже Бога. Для исполнения "Орфея" собрались знатоки: Владимир Шуляковский с руководимым им Российским ансамблем старинной музыки и большая группа певцов - почти все совмещают вокал с профессиями дирижера или музыковеда, часто и то, и другое, и третье. Приглашенный руководить исполнением известный дирижер Владимир Альтшулер также проявил отменное ощущение стиля давней эпохи. Скромные сценические атрибуты и тактичные мизансцены, придуманные Ольгой Цехновицер, усугубляли впечатление.
Уже необычный внешний вид старинных инструментов вызывал почтение, звучание же их волновало каким-то мистическим соединением реальности и призрачности. Не стану характеризовать исполнение каждой из ролей. Все артисты были проникновенны, хотя разное качество голосов и певческих манер создавало ощущение некоторой пестроты. Все же выделю двоих - Константина Никитина (Пастух и Аполлон) и Федора Леднева (Аполлон), задававших тон: знание правил старинного интонирования соединялось у них с необычайной увлеченностью, накалом страсти, отчего четырехсотлетнего возраста опера воспринималась не как любопытный исторический экспонат, а как нечто живое и необходимое.
ИТАЛЬЯНЦЫ СОЧИНЯЮТ НЕ ТОЛЬКО ОПЕРЫ
Это удостоверил состоявшийся во дворце Белосельских-Белозерских концерт Оркестра Равиля Мартынова, которым дирижировал директор знаменитой Римской консерватории "Санта Чечилия" Лионелло Каммарота. Замечу сразу: его воздействие на оркестр определяется не развитостью мануальной техники, а значительностью художественной личности. Музыканты распознают ее мгновенно и с готовностью ей подчиняются. Программа вечера была разножанровой. Маэстро представил написанный в 1958 году Фортепианный концерт своего отца, композитора Карло Каммарота, сочинение содержательное, в хорошем смысле слова академическое, со сложной, выигрышной, но лишенной поверхностного виртуозничества сольной партией, отлично преподнесенной известным и ценимым в Питере пианистом Мональдо Бракони.
Весьма сильное впечатление произвела на аудиторию "Кантата для мира" Ады Джентиле. Видный композитор и музыкальный деятель, она присутствовала на петербургской премьере своего опуса, чем способствовала его успеху. Джентиле работает в разных стилевых манерах, включая сугубо авангардные, но здесь, в произведении, рассчитанном на очень большую аудиторию (оно было впервые исполнено в канун нового тысячелетия в одном из крупнейших соборов Рима), она возвращается к традиции. Она находит сочетания простых и лаконичных средств, чтобы отнюдь не традиционно запечатлеть музыкой образы катастроф, борений, надежд, объединяя звуковые картины каноническим текстом мессы и стихами современных поэтов (выразительно прочтенными Львом Елисеевым).
И все-таки без оперы итальянская музыкальная панорама показалась бы незавершенной. В программе нашлось место для фрагментов из опер Верди и Масканьи, причем последний был представлен не только оркестровыми эпизодами из знаменитой "Сельской чести", но и темпераментным, в цыганском духе Интермеццо из неизвестной у нас оперы "Друг Фриц". К слову, это не единственное, что расширило наши представления о талантливом композиторе. Вместе с участниками концерта из Италии приехала его внучатая племянница госпожа Гуйя Фаринелли, выразившая желание встретиться с петербургскими почитателями ее родственника. Миловидная и энергичная молодая еще женщина поведала нам немало любопытного о Пьетро Масканьи, о его отношении к России, нашей музыке, и прежде всего творчеству Чайковского. Познакомившись с "Сельской честью" в Венской опере, Чайковский (это было незадолго до его кончины) пожелал высказать свое восхищение автору, но не смог пробраться к нему из-за окружившей того толпы поклонников. Он написал ему записку, которую итальянский коллега хранил как дорогую реликвию. На протяжении своей долгой жизни (Масканьи умер в 1945 году) он дирижировал сочинениями Чайковского. В 1940 году в честь 100-летия со дня рождения русского собрата в неблагоприятных условиях разгоравшейся Второй мировой войны он исполнил в муссолиниевской Италии его Шестую симфонию.
"ДЕВИЦЫ, ПЕВИЦЫ И ЛЬВИЦЫ КАБАРЕ..."
Проекты, проекты, проекты... Алексей Гориболь раскручивает в Малом зале свой проект "Консонансы ХХ века" со все возрастающим признанием. Конечно же, публика привержена консонансам. Но они-то у Гориболя по большей части свежие, незнакомые, проблематичные, порой попросту сомнительные! А вот завоевал доверие - куражом, обаянием и еще тем, что безошибочно подбирает одно к одному: произведение к произведению, артиста к артисту.
Последняя программа своим успехом, пожалуй, пересилила прежние. Ее тема - "Кабаретные песни". Что такое кабаре? Это место, где бедные артисты ублажают жрущих и упивающихся богатых? Нет, отвечают Арнольд Шенберг, Бенджамин Бриттен, Эрик Сати - законодатели изысканнейших вкусов, как и не уступавший им по мелодической изобретательности, но знавший кабаре лишь понаслышке (у нас-то их не было) Исаак Дунаевский: это обитель соблазна, где под маской греха расцветают - как в знаковом фильме "Кабаре" Боба Фосса - возвышенные, целомудренные чувства, а веселье скрывает потрясающие драмы.
Исполнители подобрались на этот раз наимузыкальнейшие: крепко полюбившаяся нам москвичка Татьяна Куинджи и петербуржцы Галина Сидоренко и Андрей Славный. Игра же на фортепиано сопровождавшего - нет, ведшего их - Алексея Гориболя была сродни ворожбе.
МИХАИЛ БЯЛИК
Новый концертный проект под названием "Семейный портрет в интерьере Малого зала Филармонии" был начат в январе при участии Геннадия Рождественского, Виктории Постниковой и их сына Александра - отклик на это событие тогда поместило "НВ". Одобренный публикой цикл нынче был продолжен вечером, героями которого стали знаменитый наш композитор Андрей Петров, его дочь и тоже уже известный композитор Ольга Петрова и ее дети, певица Манана и контрабасист Петр Гогитидзе.
Приглашенный вести концерт Святослав Бэлза сразу же, как он умеет это делать, задал встрече непринужденно-дружеский тон - в полном соответствии с духом звучавшей музыки. Сочинениям обоих авторов, даже сугубо серьезным по образному строю, присуще счастливое свойство - общительность. Таковы пьеса Андрея Петрова для скрипки с оркестром In memoriam, написанная в честь Бориса Гутникова, с большим чувством сыгранная Михаилом Гантваргом и Конгресс-оркестром под управлением Аркадия Штейнлухта, и столь же проникновенно исполненный Еленой Устиновой вокальный монолог Ольги Петровой "Источник" на текст из "Песни Песней". С выходом на эстраду даровитых представителей младшего поколения семейства и их друзей, сгруппировавшихся в квартет самых высоких инструментов, флейт, и самых низких, контрабасов, в зале установилась охотно поддержанная публикой атмосфера милой шутки и веселья.
А через день в Большом зале у Андрея Павловича состоялась симфоническая премьера, тоже, как положено в праздник, соединившая серьезное с юмором. "Уличные мелодии в смокингах" - так назвал автор свой опус. Поначалу маленький ансамбль - вполне уличного состава, только мастеровитее - сыграл обычный для переходов метро парафраз на темы песен композитора. После чего явился на сцену большой оркестр во главе с Александром Дмитриевым и каждую из прозвучавших мелодий и еще многие другие заново изложил, развил, расцветил, динамизировал. Песенные шлягеры превратились в симфонические. Сочинение оказалось, как частенько у Петрова, столь органичным, что, кажется, просто не могло не появиться, и странно, что создано лишь сейчас.
К слову, жизнерадостный настрой для него был уже задан прозвучавшим непосредственно перед новинкой Третьим фортепианным концертом Прокофьева. Солировавший в нем Алексей Зубов, лауреат международного конкурса имени С. С. Прокофьева, недавно закончил лицей при Петербургской консерватории по классу Зоры Цукер и нынче продолжает образование в Австрии, в городе Моцарта Зальцбурге, у Алексея Любимова. Играл он с удивительными для юного возраста совершенством, продуманностью, невозмутимостью. Порою даже хотелось, чтобы нарушил он свой безупречный академизм какой-нибудь дерзостной - в духе самой этой музыки - выходкой.
ПЕРВАЯ ВЕЛИКАЯ
Опера, как известно, возникла четыре века назад в Италии. Самый ранний из дошедших до нас образцов этого жанра, "Эвридика" Якопо Пери, датирована 1600 годом. А спустя всего семь лет появился шедевр, коим открывается череда великих оперных творений - "Орфей" Клаудио Монтеверди. Обе поименованные оперы сочинены на сюжет знаменитого мифа о великом певце Орфее, который силой своего несравненного искусства сумел совершить то, что никому никакими усилиями не удавалось: вернуть любимого человека из царства смерти. Легенда о безмерном могуществе музыки, конечно же, импонировала композиторам, и они друг за другом вдохновлялись ею для создания опер (и не только опер). И вот еще один филармонический проект: "Орфей сквозь века". Инициированный музыковедом Э. Сориным, он предполагает концертное исполнение нескольких опер XVII - XVIII веков, написанных на вечный сюжет.
Начало реализации проекта положено интерпретацией гениального создания Монтеверди. Поразительны красоты этой музыки, глубок и актуален смысл: страдания художника, переплавленные в горниле творчества, становятся искусством; поступками его творца не может повелевать ничья воля, даже Бога. Для исполнения "Орфея" собрались знатоки: Владимир Шуляковский с руководимым им Российским ансамблем старинной музыки и большая группа певцов - почти все совмещают вокал с профессиями дирижера или музыковеда, часто и то, и другое, и третье. Приглашенный руководить исполнением известный дирижер Владимир Альтшулер также проявил отменное ощущение стиля давней эпохи. Скромные сценические атрибуты и тактичные мизансцены, придуманные Ольгой Цехновицер, усугубляли впечатление.
Уже необычный внешний вид старинных инструментов вызывал почтение, звучание же их волновало каким-то мистическим соединением реальности и призрачности. Не стану характеризовать исполнение каждой из ролей. Все артисты были проникновенны, хотя разное качество голосов и певческих манер создавало ощущение некоторой пестроты. Все же выделю двоих - Константина Никитина (Пастух и Аполлон) и Федора Леднева (Аполлон), задававших тон: знание правил старинного интонирования соединялось у них с необычайной увлеченностью, накалом страсти, отчего четырехсотлетнего возраста опера воспринималась не как любопытный исторический экспонат, а как нечто живое и необходимое.
ИТАЛЬЯНЦЫ СОЧИНЯЮТ НЕ ТОЛЬКО ОПЕРЫ
Это удостоверил состоявшийся во дворце Белосельских-Белозерских концерт Оркестра Равиля Мартынова, которым дирижировал директор знаменитой Римской консерватории "Санта Чечилия" Лионелло Каммарота. Замечу сразу: его воздействие на оркестр определяется не развитостью мануальной техники, а значительностью художественной личности. Музыканты распознают ее мгновенно и с готовностью ей подчиняются. Программа вечера была разножанровой. Маэстро представил написанный в 1958 году Фортепианный концерт своего отца, композитора Карло Каммарота, сочинение содержательное, в хорошем смысле слова академическое, со сложной, выигрышной, но лишенной поверхностного виртуозничества сольной партией, отлично преподнесенной известным и ценимым в Питере пианистом Мональдо Бракони.
Весьма сильное впечатление произвела на аудиторию "Кантата для мира" Ады Джентиле. Видный композитор и музыкальный деятель, она присутствовала на петербургской премьере своего опуса, чем способствовала его успеху. Джентиле работает в разных стилевых манерах, включая сугубо авангардные, но здесь, в произведении, рассчитанном на очень большую аудиторию (оно было впервые исполнено в канун нового тысячелетия в одном из крупнейших соборов Рима), она возвращается к традиции. Она находит сочетания простых и лаконичных средств, чтобы отнюдь не традиционно запечатлеть музыкой образы катастроф, борений, надежд, объединяя звуковые картины каноническим текстом мессы и стихами современных поэтов (выразительно прочтенными Львом Елисеевым).
И все-таки без оперы итальянская музыкальная панорама показалась бы незавершенной. В программе нашлось место для фрагментов из опер Верди и Масканьи, причем последний был представлен не только оркестровыми эпизодами из знаменитой "Сельской чести", но и темпераментным, в цыганском духе Интермеццо из неизвестной у нас оперы "Друг Фриц". К слову, это не единственное, что расширило наши представления о талантливом композиторе. Вместе с участниками концерта из Италии приехала его внучатая племянница госпожа Гуйя Фаринелли, выразившая желание встретиться с петербургскими почитателями ее родственника. Миловидная и энергичная молодая еще женщина поведала нам немало любопытного о Пьетро Масканьи, о его отношении к России, нашей музыке, и прежде всего творчеству Чайковского. Познакомившись с "Сельской честью" в Венской опере, Чайковский (это было незадолго до его кончины) пожелал высказать свое восхищение автору, но не смог пробраться к нему из-за окружившей того толпы поклонников. Он написал ему записку, которую итальянский коллега хранил как дорогую реликвию. На протяжении своей долгой жизни (Масканьи умер в 1945 году) он дирижировал сочинениями Чайковского. В 1940 году в честь 100-летия со дня рождения русского собрата в неблагоприятных условиях разгоравшейся Второй мировой войны он исполнил в муссолиниевской Италии его Шестую симфонию.
"ДЕВИЦЫ, ПЕВИЦЫ И ЛЬВИЦЫ КАБАРЕ..."
Проекты, проекты, проекты... Алексей Гориболь раскручивает в Малом зале свой проект "Консонансы ХХ века" со все возрастающим признанием. Конечно же, публика привержена консонансам. Но они-то у Гориболя по большей части свежие, незнакомые, проблематичные, порой попросту сомнительные! А вот завоевал доверие - куражом, обаянием и еще тем, что безошибочно подбирает одно к одному: произведение к произведению, артиста к артисту.
Последняя программа своим успехом, пожалуй, пересилила прежние. Ее тема - "Кабаретные песни". Что такое кабаре? Это место, где бедные артисты ублажают жрущих и упивающихся богатых? Нет, отвечают Арнольд Шенберг, Бенджамин Бриттен, Эрик Сати - законодатели изысканнейших вкусов, как и не уступавший им по мелодической изобретательности, но знавший кабаре лишь понаслышке (у нас-то их не было) Исаак Дунаевский: это обитель соблазна, где под маской греха расцветают - как в знаковом фильме "Кабаре" Боба Фосса - возвышенные, целомудренные чувства, а веселье скрывает потрясающие драмы.
Исполнители подобрались на этот раз наимузыкальнейшие: крепко полюбившаяся нам москвичка Татьяна Куинджи и петербуржцы Галина Сидоренко и Андрей Славный. Игра же на фортепиано сопровождавшего - нет, ведшего их - Алексея Гориболя была сродни ворожбе.
МИХАИЛ БЯЛИК
