НА ПЕРВЫЙ БАЛ - ПЕШКОМ И БЕЗ СВИТЫ

Ратманский перенес действие "Золушки" в некую условную страну, где фея похожа на профессиональную нищую, дворцовый зал - на провинциальный клуб, где нет даже мещанского быта. Всего этого и не должно быть. Золушка Ратманского, как почти каждая девочка, мечтает о сцене. И о волшебном превращении, которое ее на эту сцену доставит. Постановщик поступает как та колдунья, что подарила Русалочке ноги, отняв голос и заставив жить с непрерывной болью. Золушка получает мир сцены, но без праздничного флера. В нем нет любви, счастья и красоты. Зато есть изнанка - бесплодное ожидание, необходимость считаться с чужим невежеством и рассчитывать только на себя.
Художник спектакля Илья Уткин в подробности вдаваться не стал. Дом Золушки превращен в закулисье, дворцовый зал - в сцену. Минимализм в искусстве вообще удобная вещь. Прибежище нищеты или следствие отсутствия вкуса. Зато хореография и оформление адекватны: и то и другое - скелет.
Прокофьев выбрал для "Золушки" форму классического балета. Ратманский набрал штампов оттуда же. И еще из всех тех, которых не было во времена композитора. Постановщик предоставил пространство спектакля всем желающим. Золушки любят покрасоваться - пожалуйста. Принцы обожают вариации, составленные из джентльменского набора трюков классного тренажа, - нет проблем. Кто-то лучше всего смотрится в определенных движениях или ролях существующего репертуара - получите. Кордебалет утомлен ежедневной муштрой - можете расслабиться и повалять дурака. Мир из случайностей - что оказалось под рукой или пришло в голову.
Вот и актерские удачи выглядели случайными и не имеющими отношения к данному балету. Блистательно хороша была Мачеха Юлии Махалиной, с резкой, экспрессивной пластикой то якобсоновской Бабы-Яги, то Девушки из балета "Юноша и Смерть". Фея Елены Баженовой также не упустила возможности проявить характер: похожая на Верку Сердючку или колдунью Медж, она, закинув ногу на ногу, лихо опрокидывала поднесенный Золушкой стаканчик и выразительно стучала себя по лбу после бала - понимайте, как хотите. С сестрами возникли непредвиденные проблемы. У Маргариты Куллик Кубышка порой напоминала прежнюю Золушку, а Худышка Ирины Желонкиной была безнадежно обаятельна.
Золушка же все время пребывала в одиночестве. У Дианы Вишневой героиня не знала, чем себя занять: то потрет пыль на штанге лесов, то посидит, наблюдая за танцующими сестрами. Ее мечты - это процедура сочинения себе танца для бала. В этой роли не заметно ни сверкающих глаз Вишневой, ни ее улыбки - словно все стерли. Золушка второго спектакля - Наталья Сологуб - более решительна. Если уж она взялась протирать пыль - так даже металлическая конструкция скрипит.
Эта Золушка мечтать не умеет. Оттого и вальс ей противопоказан. А туфелька - ну что же, фее положено делать свое дело. Принцы, разумеется, также были не из сказки. Принц Андрея Меркурьева очень старался. Но вот утвердиться в танце не вышло. Да и с Золушкой отношения как-то не сложились: каждый остался сам по себе. В королевстве у Принца Дениса Матвиенко все решает не наследственность, а политика. Оттого и Золушка выбрана из деловых соображений.
Прокофьев, как и Чайковский, лирическую тему, тему счастья, предоставил вальсу. В "Золушке" их три. Первый - мечты о бале - Алексей Ратманский сделал "бескрылым". А финальный дуэт героев и вовсе выглядит "незавершенкой". Спектакль выстроился какой-то пародией на театр. Хореограф подкидывал публике "развлекательные штучки". То Мачеха и сестры дружно улеглись умирающими лебедями. То сестры выясняют отношения на боксерском ринге. То Фея прижимисто уносит туфельку, когда Принц встретил Золушку. Впрочем, туфелька была явно не хрустальная - ее пару раз роняли с картонным стуком.
Мариинский балет больше не ждет чуда и не рассказывает сказки.
ИРИНА ГУБСКАЯ, фото НАТАЛЬИ РАЗИНОЙ