Культура
ОКНО В ПАРИЖ, ТУЛУЗУ И ПЕКИН
03 апреля
Она больше похожа на киноверсию, чем на театральное представление (все-таки двухмерность дает себя знать). Но ее динамика, ее ритм и звук (цвет ведь тоже умеет звучать) заставляют снова и снова переживать давно знакомый сюжет в настоящем времени. Вопрос только в том, на место какого героя встает читатель. Вышеупомянутый солидный человек, видимо, почувствовал себя Присыпкиным (тем самым, что проснулся в зоопарке через пятьдесят лет после своей огненной свадьбы).
На выставке в Мраморном дворце "Клоп" тоже есть. Но нет ни времени, ни возможности разыграть его для посетителей выставки Георгия Ковенчука целиком. Поэтому поаплодируем обложке и двинемся дальше.
Туда, где в зеленом мареве белой ночи проступают на холсте дуги петербургских мостов и крыш. Они плакатно лаконичны и насквозь пропитаны акварельной лирикой. Они, может быть, и рождены реальным впечатлением, но давно переместились в иной мир - мир, творимый художником на листах и холстах. Чуть уплощенный, слегка упрощенный (по форме), местами эстетски красивый, а кое-где изукрашенный арабесками... Там есть свой Париж, воздух которого зелен, как вода лесного озера. И свой Пекин, поделенный пополам светом и тенью. И, конечно, свое изобразительное искусство с неизвестными здесь видами и жанрами.
Особой популярностью в мире Ковенчука пользуется факс-арт - совместное порождение точного механизма и творческого организма. Один из центральных экспонатов - стремянка, оплетенная гирляндами повторяющихся изображений и текстов.
Рядом приютились представители бутыль-арта (роспись на обрезках пластиковых бутылок), пенопласт-арта и устриц-арта (догадайтесь сами, как это).
Попадаются, правда, и традиционные холсты с листами. Но, скорее всего, это не произведения, а зеркала. Или окна в мир иной. Не то чтобы нарисованные, а промытые художником. Хотя, конечно, все наши выводы могут оказаться ошибкой. Ведь игра, затеянная Ковенчуком, не признает жестких правил.
ЕКАТЕРИНА СОЛОВЬЕВА
На выставке в Мраморном дворце "Клоп" тоже есть. Но нет ни времени, ни возможности разыграть его для посетителей выставки Георгия Ковенчука целиком. Поэтому поаплодируем обложке и двинемся дальше.
Туда, где в зеленом мареве белой ночи проступают на холсте дуги петербургских мостов и крыш. Они плакатно лаконичны и насквозь пропитаны акварельной лирикой. Они, может быть, и рождены реальным впечатлением, но давно переместились в иной мир - мир, творимый художником на листах и холстах. Чуть уплощенный, слегка упрощенный (по форме), местами эстетски красивый, а кое-где изукрашенный арабесками... Там есть свой Париж, воздух которого зелен, как вода лесного озера. И свой Пекин, поделенный пополам светом и тенью. И, конечно, свое изобразительное искусство с неизвестными здесь видами и жанрами.
Особой популярностью в мире Ковенчука пользуется факс-арт - совместное порождение точного механизма и творческого организма. Один из центральных экспонатов - стремянка, оплетенная гирляндами повторяющихся изображений и текстов.
Рядом приютились представители бутыль-арта (роспись на обрезках пластиковых бутылок), пенопласт-арта и устриц-арта (догадайтесь сами, как это).
Попадаются, правда, и традиционные холсты с листами. Но, скорее всего, это не произведения, а зеркала. Или окна в мир иной. Не то чтобы нарисованные, а промытые художником. Хотя, конечно, все наши выводы могут оказаться ошибкой. Ведь игра, затеянная Ковенчуком, не признает жестких правил.
ЕКАТЕРИНА СОЛОВЬЕВА
