Северо-Запад
БАЛТИЙСКИЙ ФЛОТ: ВЗГЛЯД ИЗНУТРИ
08 май
ШТОРМИТ...
Командир дивизиона тральщиков Вася Рыба в своем комдивовском кабинете с начштаба пьют "шило". Благодать. Вася сегодня старший в бригаде. Начштаба же пришел с вечерней проверкой. Они с Рыбой уже проехались по бригаде, особых "чепух" не обнаружили и решили расслабиться. В конце концов, суббота.
Когда "уговорили" уже вторую, задребезжал телефон. Оперативный, чтоб ему сдохнуть.
- Товарищ капитан 2-го ранга, вам срочно выйти в море на дежурном "Малахите". Приказ командира Лиепайской базы...
"Малахит" - это речной тральщик. Пластмассовая посудина, именуемая в просторечии "мыльницей", тонн на 50 водоизмещением. К тому же почти плоскодонка - за борт плюнешь, уже качает балла на три. Но сегодня полный штиль, как назло. А в душе штормит, душа требует продолжения банкета.
- Какое море, - хрипит Рыба в трубку, - там же штормяга дикая! Вы что, очумели, у меня же не крейсер, а "мыльница"...
- А у нас тут ни ветерка, - скрипит в ответ телефонная трубка.
- Так вы в штабе, а я в дивизионе. Тут такая ветрюга, так завывает, что тральщики от стенки отрывает. Я даже дал команду дополнительные швартовы завести.
Оперативный в недоумении. Он, конечно, не на причале базируется, но не более чем в километре от воды. За окном деревья, он смотрит на кроны, листочки не шевелятся...
- Не верите? - возмущается Вася, - а я сейчас трубочку-то к форточке поднесу, сами убедитесь...
Он протягивает телефон к начштаба, и тот тихонечко, вытянув пухлые губы трубочкой, с нарастающей громкостью свистит в мембрану, временами переходя на завывание. Оперативный немеет. Минуту-другую он слушает этот вой, потом принимает решение:
- Хорошо, товарищ капитан 2-го ранга. Я запрошу прогноз погоды и попрошу базу дать отбой...
Вася с улыбкой кладет трубку:
- Наливай, Вовчик. Еще полчаса у нас в запасе есть.
ПРАЗДНИК
Лейтенант Носуля в отдельных, но довольно частых случаях позволял себе применять ненормативную, скажем так, лексику, явно не предназначенную для женских ушей. По мнению Валерия Алексеевича, использование этих весьма колоритных выражений придавало ему вес в глазах подчиненных. Что ж, молодости свойственно ошибаться.
В один из ярко-солнечных весенних дней, когда в воздухе истомно пахнет почками и хочется бежать из железных тисков корабля куда-нибудь поближе к дикой природе, крейсер праздновал свой день рождения. Военный корабль, как известно, рождается дважды. Первый раз - когда сходит со стапелей судостроительного завода. Второй - когда на гафеле корабля впервые поднимается военно-морской флаг и тем самым утверждается принадлежность корабля к военно-морским силам страны. Очередную годовщину поднятия на крейсере флага и отмечал экипаж.
Торжественное построение, и поздравления, и радостные мотивы духового оркестра, и праздничный обед... Некоторое оживление внесла группа мюзик-холла, прибывшая поздравить моряков и давшая задорный концерт на юте, - в основном молодые длинноногие девчата. Экипаж отнесся доброжелательно, долго аплодировал и требовал исполнения на "бис". Но в целом все было обычно.
Необычность же празднику придал лейтенант Носуля, сам, впрочем, того не желая.
После концерта согласно законам флотского гостеприимства артисты, а точнее, артистки были приглашены в кают-компанию отведать знаменитого флотского борща, не менее знаменитого компота и, конечно же, весьма популярного на флоте и за его пределами коктейля, состоящего из флотского спирта, слегка разбавленного водой.
Увы, лейтенант Носуля чувствовал себя лишним на этом маленьком семейном торжестве. И были тому веские причины. Во-первых, Валерий являлся заведующим кают-компанией, а эта очень ответственная должность, достающаяся, как правило, самым молодым офицерам, не позволяла ему расслабиться. Во-вторых, командир корабля, проявляя праздничный демократизм, позволил себе откушать за общим столом и сел рядом с Носулей, а присутствие грозного каперанга донельзя смущало молодого офицера. И в-третьих, через несколько часов Валере предстояло заступить на самую нудную на корабле вахту - командиром вахтенного поста на юте, а значит, нельзя было попробовать и капли расслабляющего напитка.
И вот командир, привлекая всеобщее внимание, постучал ножом по хрустальному тонкостенному бокалу. Мелодичный звон мигом пресек разговоры. Воцарилась уважительная тишина. В этот торжественный момент в динамике громкоговорящей связи, расположенном в центре кают-компании, что-то щелкнуло и присутствующие услышали слова, которые, честно говоря, в приличном обществе не произносят. Командир, сохраняя самообладание, мгновенно оценил ситуацию: очевидно, два моряка-разгильдяя, по которым давно плачет гауптвахта, балуясь в рубке дежурного, случайно включили боевую трансляцию и мирно матерят друг друга. Боевую трансляцию, как известно, отключить из кают-компании невозможно. И командир легонько ткнул сидящего рядом Носулю локтем в бок: "Давай, лейтенант!"
Осознавая всю тяжесть и ответственность поручения, лейтенант Носуля выскочил из-за стола и вылетел на шкафут. Крейсер - корабль не маленький. Из носа в корму - не один десяток шагов отмахать надо. Но Валерий летел, как Борзов на олимпийской стометровке. Он рассчитал все: каждый шаг, каждый поворот, стремясь сэкономить драгоценные секунды. А то черт знает, что они там наговорят, эти обалдуи... Не рассчитал Валерий Носуля только одного - пока он бежал, эти самые кандидаты на губу сообразили, что к чему, и возвратили тумблер включения боевой трансляции в исходное положение!
Тяжело дыша, командир группы ворвался в рубку дежурного, растолкал испуганных моряков и, не глядя (время-то дорого!), щелкнул тумблером:
- Вы что, моряки, охренели?! Да там полная кают-компания б... сидит, а вы!
Через пару минут с приятным чувством исполненного долга лейтенант Носуля вернулся в кают-компанию и негромко доложил командиру:
- Все исполнил в лучшем виде, товарищ капитан первого ранга...
Командир отложил в сторону вилку:
- Мы слышали...
ПРО ГЛАВКОМА ГОРШКОВА
Главком ВМФ СССР Сергей Георгиевич Горшков командовал советским военным флотом чуть ли не тридцать лет. То есть тридцать лет без одного годка. С 1956-го по 1985 год. Естественно, что с его именем связано немало легенд и реальных историй.
...Что такое крейсер 68-го проекта, известно каждому моряку. Впечатляет. Особенно если по годам службы он на издохе. А тут главком нагрянул. Как всегда, "неожиданно". Посему недели эдак за две на крейсере все начали вылизывать. В первую очередь, понятное дело, гальюны. Задраили их, а для морячков на стенке времянку соорудили.
За полчаса до появления на корабле высокого гостя гальюны, конечно же, открыли. Строго-настрого приказав никому там не появляться. Под страхом десятисуточного ареста. Оно и понятно - на носовой гальюн ответственный за этот объект приборки командир БЧ-5 капитан-лейтенант Сироткин не пожалел даже флакона "Тройного". Так что благоухало там, как в приличном борделе.
"Горшок", как было известно, к проверке гальюнов питал особую страсть. Вот и посетил носовой. Зашел, повел носом, принюхался, засомневался. И говорит:
- Все понятно. Тут у вас две недели драили, никого не пускали...
Сироткин неуверенно:
- Никак нет, товарищ адмирал флота Советского Союза... Ежедневно пользуемся...
Горшков самоуверенно:
- Ты мне, друг, не свисти... Что я, на кораблях не служил?
И ногой по дверце кабинки. Та открывается, и... перед изумленным главкомом... в позе орла доблестный наш морячок. Не вытерпел, видно.
- Да, - только и нашелся что сказать главком, - действительно. Чу-де-са...
Большую звездочку Сироткин получил досрочно.
ПТИЧКА БОЖИЯ НЕ ЗНАЕТ...
Баклан - это такая чайка. Только побольше. И, если честно, бакланов я не люблю. Нет, я их люблю как разновидность чаек, ну, тех самых, что являются якобы "душами погибших моряков" и сопровождают корабли, напоминая нам о тех, "кого море забрало навсегда". Хотя, как известно, бакланы за нами летят ради объедков, которые кок время от времени выбрасывает за борт во благо морской экологии.
Когда капитан первого ранга Тутянин из техупра флота прибыл к нам на корабль с очередной проверкой, мех наш как раз из отпуска прибыл. И естественно, маслопупов своих в меридиан привести еще не успел. Так что соляра под пайолами светилась всеми цветами радуги. А если учесть, что "Линзе" нашей было уже десятка два с небольшим, а рассчитан был сейнер на обслуживание опытными рыбаками, а не на золотые ручки нашего среднеазиатского матросика, текло в машинном отовсюду. Как у лихого морячка после посещения блудной леди.
"Линза" наша доблестная, непонятно каким чудом пару десятков лет назад превратившаяся из задрипанного судна в боевой корабль (и не простой, а радиотехнической разведки), к стенке была пришвартована кормушкой. И стояла чуть поодаль от соседних бортов. В естественном окружении пятен солярки, фекальных разводов и прочей плавучей гадости, ярко поблескивающей в лучах июньского солнышка.
Мех, получивший последнюю дозу удовольствия, уже довел проверяющего к трапу, когда на ют спикировал баклан и без всякого свиста и прочих шумовых эффектов произвел точечное бомбометание. Более чем успешное, потому что какнула птичка прямо на белоснежную фуражку капитана первого ранга Тутянина!
Вы знаете, что такое бакланье дерьмо? Я уж не знаю, что там жрет эта птичка и как эту самую пищу переваривает, но достоверно известно, что свежеокрашенную корабельную поверхность это самое дерьмо разъедает даже не до сурика - до железа.
Несчастный мех под гневные матерные вопли несчастного проверяющего схватил сей предмет гордости и понесся в умывальник, надеясь смыть бакланье наследство.
К несчастью, в тот самый момент, когда баклан затмил своими широкими крыльями бледное балтийское солнце, боцман решил переставить сходню. Пока механик и его высокий гость обсуждали на повышенных тонах перспективы "корабля, где все через ж... и даже бакланы - зас...цы", первое действо процесса по передислокации сходни уже началось. Но так как на флоте сразу и просто так ничего не делается, успели только сдвинуть один из опорных углов сходни. Последняя приняла несколько неустойчивое состояние. Тут, как всегда, одного из моряков куда-то вызвали, остальные стали ждать его возвращения.
А вот капитан первого ранга Тутянин ждать не стал. С воплем "Не корабль, а хрен знает что, вы, механик, у меня получите актик о проверке, да такой, что жить не захочется!!!" наш герой смело ступил на сходню. Баланс нарушился. Сходня зашаталась и, не выдержав посягательства, рухнула в воду. Вслед за ней туда же рухнул Тутянин.
Кстати, в белой рубашечке.
АНДРЕЙ РИСКИН
Командир дивизиона тральщиков Вася Рыба в своем комдивовском кабинете с начштаба пьют "шило". Благодать. Вася сегодня старший в бригаде. Начштаба же пришел с вечерней проверкой. Они с Рыбой уже проехались по бригаде, особых "чепух" не обнаружили и решили расслабиться. В конце концов, суббота.
Когда "уговорили" уже вторую, задребезжал телефон. Оперативный, чтоб ему сдохнуть.
- Товарищ капитан 2-го ранга, вам срочно выйти в море на дежурном "Малахите". Приказ командира Лиепайской базы...
"Малахит" - это речной тральщик. Пластмассовая посудина, именуемая в просторечии "мыльницей", тонн на 50 водоизмещением. К тому же почти плоскодонка - за борт плюнешь, уже качает балла на три. Но сегодня полный штиль, как назло. А в душе штормит, душа требует продолжения банкета.
- Какое море, - хрипит Рыба в трубку, - там же штормяга дикая! Вы что, очумели, у меня же не крейсер, а "мыльница"...
- А у нас тут ни ветерка, - скрипит в ответ телефонная трубка.
- Так вы в штабе, а я в дивизионе. Тут такая ветрюга, так завывает, что тральщики от стенки отрывает. Я даже дал команду дополнительные швартовы завести.
Оперативный в недоумении. Он, конечно, не на причале базируется, но не более чем в километре от воды. За окном деревья, он смотрит на кроны, листочки не шевелятся...
- Не верите? - возмущается Вася, - а я сейчас трубочку-то к форточке поднесу, сами убедитесь...
Он протягивает телефон к начштаба, и тот тихонечко, вытянув пухлые губы трубочкой, с нарастающей громкостью свистит в мембрану, временами переходя на завывание. Оперативный немеет. Минуту-другую он слушает этот вой, потом принимает решение:
- Хорошо, товарищ капитан 2-го ранга. Я запрошу прогноз погоды и попрошу базу дать отбой...
Вася с улыбкой кладет трубку:
- Наливай, Вовчик. Еще полчаса у нас в запасе есть.
ПРАЗДНИК
Лейтенант Носуля в отдельных, но довольно частых случаях позволял себе применять ненормативную, скажем так, лексику, явно не предназначенную для женских ушей. По мнению Валерия Алексеевича, использование этих весьма колоритных выражений придавало ему вес в глазах подчиненных. Что ж, молодости свойственно ошибаться.
В один из ярко-солнечных весенних дней, когда в воздухе истомно пахнет почками и хочется бежать из железных тисков корабля куда-нибудь поближе к дикой природе, крейсер праздновал свой день рождения. Военный корабль, как известно, рождается дважды. Первый раз - когда сходит со стапелей судостроительного завода. Второй - когда на гафеле корабля впервые поднимается военно-морской флаг и тем самым утверждается принадлежность корабля к военно-морским силам страны. Очередную годовщину поднятия на крейсере флага и отмечал экипаж.
Торжественное построение, и поздравления, и радостные мотивы духового оркестра, и праздничный обед... Некоторое оживление внесла группа мюзик-холла, прибывшая поздравить моряков и давшая задорный концерт на юте, - в основном молодые длинноногие девчата. Экипаж отнесся доброжелательно, долго аплодировал и требовал исполнения на "бис". Но в целом все было обычно.
Необычность же празднику придал лейтенант Носуля, сам, впрочем, того не желая.
После концерта согласно законам флотского гостеприимства артисты, а точнее, артистки были приглашены в кают-компанию отведать знаменитого флотского борща, не менее знаменитого компота и, конечно же, весьма популярного на флоте и за его пределами коктейля, состоящего из флотского спирта, слегка разбавленного водой.
Увы, лейтенант Носуля чувствовал себя лишним на этом маленьком семейном торжестве. И были тому веские причины. Во-первых, Валерий являлся заведующим кают-компанией, а эта очень ответственная должность, достающаяся, как правило, самым молодым офицерам, не позволяла ему расслабиться. Во-вторых, командир корабля, проявляя праздничный демократизм, позволил себе откушать за общим столом и сел рядом с Носулей, а присутствие грозного каперанга донельзя смущало молодого офицера. И в-третьих, через несколько часов Валере предстояло заступить на самую нудную на корабле вахту - командиром вахтенного поста на юте, а значит, нельзя было попробовать и капли расслабляющего напитка.
И вот командир, привлекая всеобщее внимание, постучал ножом по хрустальному тонкостенному бокалу. Мелодичный звон мигом пресек разговоры. Воцарилась уважительная тишина. В этот торжественный момент в динамике громкоговорящей связи, расположенном в центре кают-компании, что-то щелкнуло и присутствующие услышали слова, которые, честно говоря, в приличном обществе не произносят. Командир, сохраняя самообладание, мгновенно оценил ситуацию: очевидно, два моряка-разгильдяя, по которым давно плачет гауптвахта, балуясь в рубке дежурного, случайно включили боевую трансляцию и мирно матерят друг друга. Боевую трансляцию, как известно, отключить из кают-компании невозможно. И командир легонько ткнул сидящего рядом Носулю локтем в бок: "Давай, лейтенант!"
Осознавая всю тяжесть и ответственность поручения, лейтенант Носуля выскочил из-за стола и вылетел на шкафут. Крейсер - корабль не маленький. Из носа в корму - не один десяток шагов отмахать надо. Но Валерий летел, как Борзов на олимпийской стометровке. Он рассчитал все: каждый шаг, каждый поворот, стремясь сэкономить драгоценные секунды. А то черт знает, что они там наговорят, эти обалдуи... Не рассчитал Валерий Носуля только одного - пока он бежал, эти самые кандидаты на губу сообразили, что к чему, и возвратили тумблер включения боевой трансляции в исходное положение!
Тяжело дыша, командир группы ворвался в рубку дежурного, растолкал испуганных моряков и, не глядя (время-то дорого!), щелкнул тумблером:
- Вы что, моряки, охренели?! Да там полная кают-компания б... сидит, а вы!
Через пару минут с приятным чувством исполненного долга лейтенант Носуля вернулся в кают-компанию и негромко доложил командиру:
- Все исполнил в лучшем виде, товарищ капитан первого ранга...
Командир отложил в сторону вилку:
- Мы слышали...
ПРО ГЛАВКОМА ГОРШКОВА
Главком ВМФ СССР Сергей Георгиевич Горшков командовал советским военным флотом чуть ли не тридцать лет. То есть тридцать лет без одного годка. С 1956-го по 1985 год. Естественно, что с его именем связано немало легенд и реальных историй.
...Что такое крейсер 68-го проекта, известно каждому моряку. Впечатляет. Особенно если по годам службы он на издохе. А тут главком нагрянул. Как всегда, "неожиданно". Посему недели эдак за две на крейсере все начали вылизывать. В первую очередь, понятное дело, гальюны. Задраили их, а для морячков на стенке времянку соорудили.
За полчаса до появления на корабле высокого гостя гальюны, конечно же, открыли. Строго-настрого приказав никому там не появляться. Под страхом десятисуточного ареста. Оно и понятно - на носовой гальюн ответственный за этот объект приборки командир БЧ-5 капитан-лейтенант Сироткин не пожалел даже флакона "Тройного". Так что благоухало там, как в приличном борделе.
"Горшок", как было известно, к проверке гальюнов питал особую страсть. Вот и посетил носовой. Зашел, повел носом, принюхался, засомневался. И говорит:
- Все понятно. Тут у вас две недели драили, никого не пускали...
Сироткин неуверенно:
- Никак нет, товарищ адмирал флота Советского Союза... Ежедневно пользуемся...
Горшков самоуверенно:
- Ты мне, друг, не свисти... Что я, на кораблях не служил?
И ногой по дверце кабинки. Та открывается, и... перед изумленным главкомом... в позе орла доблестный наш морячок. Не вытерпел, видно.
- Да, - только и нашелся что сказать главком, - действительно. Чу-де-са...
Большую звездочку Сироткин получил досрочно.
ПТИЧКА БОЖИЯ НЕ ЗНАЕТ...
Баклан - это такая чайка. Только побольше. И, если честно, бакланов я не люблю. Нет, я их люблю как разновидность чаек, ну, тех самых, что являются якобы "душами погибших моряков" и сопровождают корабли, напоминая нам о тех, "кого море забрало навсегда". Хотя, как известно, бакланы за нами летят ради объедков, которые кок время от времени выбрасывает за борт во благо морской экологии.
Когда капитан первого ранга Тутянин из техупра флота прибыл к нам на корабль с очередной проверкой, мех наш как раз из отпуска прибыл. И естественно, маслопупов своих в меридиан привести еще не успел. Так что соляра под пайолами светилась всеми цветами радуги. А если учесть, что "Линзе" нашей было уже десятка два с небольшим, а рассчитан был сейнер на обслуживание опытными рыбаками, а не на золотые ручки нашего среднеазиатского матросика, текло в машинном отовсюду. Как у лихого морячка после посещения блудной леди.
"Линза" наша доблестная, непонятно каким чудом пару десятков лет назад превратившаяся из задрипанного судна в боевой корабль (и не простой, а радиотехнической разведки), к стенке была пришвартована кормушкой. И стояла чуть поодаль от соседних бортов. В естественном окружении пятен солярки, фекальных разводов и прочей плавучей гадости, ярко поблескивающей в лучах июньского солнышка.
Мех, получивший последнюю дозу удовольствия, уже довел проверяющего к трапу, когда на ют спикировал баклан и без всякого свиста и прочих шумовых эффектов произвел точечное бомбометание. Более чем успешное, потому что какнула птичка прямо на белоснежную фуражку капитана первого ранга Тутянина!
Вы знаете, что такое бакланье дерьмо? Я уж не знаю, что там жрет эта птичка и как эту самую пищу переваривает, но достоверно известно, что свежеокрашенную корабельную поверхность это самое дерьмо разъедает даже не до сурика - до железа.
Несчастный мех под гневные матерные вопли несчастного проверяющего схватил сей предмет гордости и понесся в умывальник, надеясь смыть бакланье наследство.
К несчастью, в тот самый момент, когда баклан затмил своими широкими крыльями бледное балтийское солнце, боцман решил переставить сходню. Пока механик и его высокий гость обсуждали на повышенных тонах перспективы "корабля, где все через ж... и даже бакланы - зас...цы", первое действо процесса по передислокации сходни уже началось. Но так как на флоте сразу и просто так ничего не делается, успели только сдвинуть один из опорных углов сходни. Последняя приняла несколько неустойчивое состояние. Тут, как всегда, одного из моряков куда-то вызвали, остальные стали ждать его возвращения.
А вот капитан первого ранга Тутянин ждать не стал. С воплем "Не корабль, а хрен знает что, вы, механик, у меня получите актик о проверке, да такой, что жить не захочется!!!" наш герой смело ступил на сходню. Баланс нарушился. Сходня зашаталась и, не выдержав посягательства, рухнула в воду. Вслед за ней туда же рухнул Тутянин.
Кстати, в белой рубашечке.
АНДРЕЙ РИСКИН
