Культура
ВНАЧАЛЕ БЫЛ ШОСТАКОВИЧ
18 май
Увертюра Шостаковича, наверное, самый жизнерадостный опус одного из величайших за все времена композиторов-трагиков. Можно бы утверждать, что она написана по заказу властей, но музыкальные темы ее так рельефны и ярки, а их развитие так энергично и блистательно остроумно, к тому же исполнена она была первым филармоническим оркестром и дирижером Николаем Алексеевым с такой заразительной увлеченностью, что воспринималась как искреннее выражение оптимистической убежденности: все скверное в конце концов изживет себя.
Тот же дух всесокрушающей радости пронизывает Концерт для фортепиано с оркестром Бориса Тищенко, любимого ученика Шостаковича. Мне не забыть премьеры этого сочинения, состоявшейся в Москве почти сорок лет назад, на одном из композиторских смотров. Сольную партию великолепно играл сам автор. Несколько маститых коллег во время исполнения демонстративно покинули зал, разозленные дерзостным озорством музыки. Потом, на обсуждении, вспоминали дебют молодого Прокофьева, тоже с фортепианным концертом, точно так же рассердившим почтенных академистов. Прежде часто исполнявшийся, последние лет двадцать Концерт Тищенко не звучал. Его возвратил на эстраду известный и любимый в Питере (и не только тут) юный пианист Мирослав Култышев. Своим педагогом Зорой Цукер Мирослав воспитан на музыке классиков и, главным образом, романтиков. Сроднившись же с новым для себя образным миром, поддерживаемый и инспирируемый оркестром, он проявил ранее не обнаружившиеся артистические качества - раскованность, напор, чувство юмора. По мере взросления талантливого музыканта эти качества, надо думать, будут в нем крепнуть.
Исаака Шварца тоже называют учеником Шостаковича, хотя формально он в классе Дмитрия Дмитриевича не числился. Великий мастер, познакомившись с молодым человеком, рекомендовал ему поступить в Консерваторию и оплачивал его учебу - о последнем Шварц узнал случайно много лет спустя. Шостакович ценил в своем младшем коллеге не только композиторское дарование, но также порядочность и мужество. По-видимому, он знал, что в злосчастном 1948-м от Исаака Иосифовича, сына погибшего в сталинском застенке "врага народа", требовали заявить, что Шостакович - плохой педагог, но тот, рискуя собственной судьбой, наотрез отказался... Дмитрий Дмитриевич постоянно интересовался новыми работами Шварца, помогал ему советами. Шварц стал классиком нашей киномузыки. Всенародная любовь к его мелодиям из "Белого солнца пустыни", "Звезды пленительного счастья", "Соломенной шляпки", престижнейшие премии, включая "Оскара" и "Нику" (последняя получена им только что в третий раз!) - тому подтверждение.
Создав Концерт для оркестра "Желтые звезды" (Пуримшпиль в гетто), посвященный памяти Рауля Валленберга, Шварц возвратился в лоно симфонического творчества. Он продолжил традицию Шостаковича, с поразительной глубиной запечатлевшего тему горького "еврейского счастья" (во Втором трио, Восьмом квартете, вокальном цикле "Из еврейской народной поэзии"). Два года назад на премьеру сочинения Шварца "Невское время" (в номере от 12 мая 2000 г.) откликнулось обстоятельной рецензией. Композитор пересмотрел партитуру, добавив еще одну часть, "Ноктюрн", оказавшуюся едва ли не самой красивой и проникновенной. Теперь число частей в Концерте - сакральное: семь. Николай Алексеев и участники оркестра, интерпретируя музыку, как говорится, вложили в нее душу. Аудитория прослушала сверхпротяженное сочинение, сосредоточившись и сопереживая. А потом устроила автору и исполнителям овацию, свидетелем каковой доводится быть нечасто.
МИХАИЛ БЯЛИК
Тот же дух всесокрушающей радости пронизывает Концерт для фортепиано с оркестром Бориса Тищенко, любимого ученика Шостаковича. Мне не забыть премьеры этого сочинения, состоявшейся в Москве почти сорок лет назад, на одном из композиторских смотров. Сольную партию великолепно играл сам автор. Несколько маститых коллег во время исполнения демонстративно покинули зал, разозленные дерзостным озорством музыки. Потом, на обсуждении, вспоминали дебют молодого Прокофьева, тоже с фортепианным концертом, точно так же рассердившим почтенных академистов. Прежде часто исполнявшийся, последние лет двадцать Концерт Тищенко не звучал. Его возвратил на эстраду известный и любимый в Питере (и не только тут) юный пианист Мирослав Култышев. Своим педагогом Зорой Цукер Мирослав воспитан на музыке классиков и, главным образом, романтиков. Сроднившись же с новым для себя образным миром, поддерживаемый и инспирируемый оркестром, он проявил ранее не обнаружившиеся артистические качества - раскованность, напор, чувство юмора. По мере взросления талантливого музыканта эти качества, надо думать, будут в нем крепнуть.
Исаака Шварца тоже называют учеником Шостаковича, хотя формально он в классе Дмитрия Дмитриевича не числился. Великий мастер, познакомившись с молодым человеком, рекомендовал ему поступить в Консерваторию и оплачивал его учебу - о последнем Шварц узнал случайно много лет спустя. Шостакович ценил в своем младшем коллеге не только композиторское дарование, но также порядочность и мужество. По-видимому, он знал, что в злосчастном 1948-м от Исаака Иосифовича, сына погибшего в сталинском застенке "врага народа", требовали заявить, что Шостакович - плохой педагог, но тот, рискуя собственной судьбой, наотрез отказался... Дмитрий Дмитриевич постоянно интересовался новыми работами Шварца, помогал ему советами. Шварц стал классиком нашей киномузыки. Всенародная любовь к его мелодиям из "Белого солнца пустыни", "Звезды пленительного счастья", "Соломенной шляпки", престижнейшие премии, включая "Оскара" и "Нику" (последняя получена им только что в третий раз!) - тому подтверждение.
Создав Концерт для оркестра "Желтые звезды" (Пуримшпиль в гетто), посвященный памяти Рауля Валленберга, Шварц возвратился в лоно симфонического творчества. Он продолжил традицию Шостаковича, с поразительной глубиной запечатлевшего тему горького "еврейского счастья" (во Втором трио, Восьмом квартете, вокальном цикле "Из еврейской народной поэзии"). Два года назад на премьеру сочинения Шварца "Невское время" (в номере от 12 мая 2000 г.) откликнулось обстоятельной рецензией. Композитор пересмотрел партитуру, добавив еще одну часть, "Ноктюрн", оказавшуюся едва ли не самой красивой и проникновенной. Теперь число частей в Концерте - сакральное: семь. Николай Алексеев и участники оркестра, интерпретируя музыку, как говорится, вложили в нее душу. Аудитория прослушала сверхпротяженное сочинение, сосредоточившись и сопереживая. А потом устроила автору и исполнителям овацию, свидетелем каковой доводится быть нечасто.
МИХАИЛ БЯЛИК
