Общество
ЗВЕЗДА РЕЖИССЕРСКОГО СЧАСТЬЯ
26 июня
К этому официальному признанию он шел непростыми путями, окончив два института, потрудившись в театрах Сибири и Урала, а затем на Свердловской киностудии. Где-то рядом, там же начинал свою кинокарьеру и Глеб Панфилов. Впоследствии пути-дороги привели обоих на "Ленфильм". И оба решили окунуться в историю. Для Панфилова настала пора революционного кино под названием "В огне брода нет", для Владимира Мотыля - пора сценария картины о Вильгельме Кюхельбекере. Тут-то и пришлось столкнуться лауреату Госпремии Таджикской ССР с идиотизмом отечественной цензуры и кинематографических начальников. Сценарий был отклонен ввиду неглавности фигуры Кюхли в декабристском движении и его подозрительно нерусской фамилии. Однако судьба тут сыграла с Владимиром Мотылем любопытную шутку. Во-первых, он решил поставить фильм по повести Булата Окуджавы "До свидания, мальчики!", а, во-вторых, к теме декабристов он все равно вернется через десяток лет.
Что из подобной ситуации вышло, мы уже знаем. Появился фильм "Женя, Женечка и "катюша", в котором так ярко обнаружился драматический дар интеллигентного юноши "с глазами мальчика из Освенцима". Юношу звали Олег Даль. Везение режиссера продолжалось. Несмотря на грозные окрики из ГлавПУРа (идеологического штаба Советской Армии), картина все же вышла в прокат, найдя своего зрителя. Однако идеологическая вольница "оттепели" тихо подкатывалась к первым заморозкам эпохи, которую позже назовут "застоем".
И вновь Владимир Мотыль вытащил счастливый билет, когда в Экспериментальном творческом объединении ему предлагают ставить сценарий "Гарем Абдуллы" о приключениях красноармейца в годы гражданской войны в Средней Азии. Это был едва ли не последний проект объединения незадолго до его роспуска. Так родился абсолютный хит советского кино "Белое солнце пустыни". Это было своеобразное кинематографическое "Горе от ума" 70-х годов прошлого века. Десятки миллионов зрителей по всей стране, романс "Не везет мне в смерти", мощная игра Павла Луспекаева и ушедшие в народ фразы и слова героев - все это сделало картину своеобразной кинематографической иконой, раз и навсегда разрешившей спор между массовым и элитарным кино. Есть в "Белом солнце пустыни" удивительное ощущение сопричастности к происходящему в кадре, когда ты, зная, чем закончится картина, все равно надеешься, что Верещагин спасется. Так верили зрители "Чапаева" в то, что их любимый герой выплывет.
"Солнце" выдвигали на Государственную премию СССР, но под благовидным предлогом ее присуждение было отложено... на 28 лет. И только уже в обновленной России фильм Владимира Мотыля получил то, что ему по праву полагалось уже давно, - официальное признание всенародной любви в виде Государственной премии страны, которая вся - от мала до велика - любит картину, в которой есть такие гордые и нужные нам сейчас слова: "Мне за державу обидно".
Потом была изматывающая работа над фильмом о женах декабристов, подарившая публике романтически-возвышенную фантазию "Звезда пленительного счастья". Cудьба картины висела на волоске, но сошлись вместе ряд обстоятельств: надвигавшееся 150-летие восстания на Сенатской площади и смелость ленинградских партийных начальников, решившихся открыть зеленый свет фильму о тех, кто был рядом с первым поколением отечественных низвергателей устоев. Как легенду рассказывал позже сам режиссер об очередной благосклонности судьбы. В канун съемок главной сцены восстания у "Медного всадника" в Ленинграде разразилась оттепель и вся съемочная группа замерла в ожидании. Однако в назначенный день столбик термометра пополз вниз и выпал снег. Громадную массовую сцену успели снять буквально за один день.
Может показаться, что для Владимира Яковлевича Мотыля путь в искусстве был сплошным везением. Но все было - увы! - далеко не так. Была отправлена на полку его гротескная киноверсия "Леса" Островского. Не очень заметным вышел его телеопыт с экранизацией чеховских новелл. А с картиной "Несут меня кони", которую Владимир Мотыль поставил по мотивам чеховской "Дуэли", и вовсе случился скандал в связи со снятием ее с конкурса на премию "Ника". Но все эти обстоятельства не смогли подорвать репутации режиссера-профессионала и создателя таких лент, которые без преувеличения можно называть классикой отечественного кино. Владимир Яковлевич родился под счастливой режиссерской звездой, ибо что есть счастье для творца кинематографических грез, как не радость от того, что твою картину смотрят миллионы? В этом смысле "Белое солнце пустыни" - абсолютно счастливый для Владимира Мотыля фильм.
СЕРГЕЙ ИЛЬЧЕНКО
Что из подобной ситуации вышло, мы уже знаем. Появился фильм "Женя, Женечка и "катюша", в котором так ярко обнаружился драматический дар интеллигентного юноши "с глазами мальчика из Освенцима". Юношу звали Олег Даль. Везение режиссера продолжалось. Несмотря на грозные окрики из ГлавПУРа (идеологического штаба Советской Армии), картина все же вышла в прокат, найдя своего зрителя. Однако идеологическая вольница "оттепели" тихо подкатывалась к первым заморозкам эпохи, которую позже назовут "застоем".
И вновь Владимир Мотыль вытащил счастливый билет, когда в Экспериментальном творческом объединении ему предлагают ставить сценарий "Гарем Абдуллы" о приключениях красноармейца в годы гражданской войны в Средней Азии. Это был едва ли не последний проект объединения незадолго до его роспуска. Так родился абсолютный хит советского кино "Белое солнце пустыни". Это было своеобразное кинематографическое "Горе от ума" 70-х годов прошлого века. Десятки миллионов зрителей по всей стране, романс "Не везет мне в смерти", мощная игра Павла Луспекаева и ушедшие в народ фразы и слова героев - все это сделало картину своеобразной кинематографической иконой, раз и навсегда разрешившей спор между массовым и элитарным кино. Есть в "Белом солнце пустыни" удивительное ощущение сопричастности к происходящему в кадре, когда ты, зная, чем закончится картина, все равно надеешься, что Верещагин спасется. Так верили зрители "Чапаева" в то, что их любимый герой выплывет.
"Солнце" выдвигали на Государственную премию СССР, но под благовидным предлогом ее присуждение было отложено... на 28 лет. И только уже в обновленной России фильм Владимира Мотыля получил то, что ему по праву полагалось уже давно, - официальное признание всенародной любви в виде Государственной премии страны, которая вся - от мала до велика - любит картину, в которой есть такие гордые и нужные нам сейчас слова: "Мне за державу обидно".
Потом была изматывающая работа над фильмом о женах декабристов, подарившая публике романтически-возвышенную фантазию "Звезда пленительного счастья". Cудьба картины висела на волоске, но сошлись вместе ряд обстоятельств: надвигавшееся 150-летие восстания на Сенатской площади и смелость ленинградских партийных начальников, решившихся открыть зеленый свет фильму о тех, кто был рядом с первым поколением отечественных низвергателей устоев. Как легенду рассказывал позже сам режиссер об очередной благосклонности судьбы. В канун съемок главной сцены восстания у "Медного всадника" в Ленинграде разразилась оттепель и вся съемочная группа замерла в ожидании. Однако в назначенный день столбик термометра пополз вниз и выпал снег. Громадную массовую сцену успели снять буквально за один день.
Может показаться, что для Владимира Яковлевича Мотыля путь в искусстве был сплошным везением. Но все было - увы! - далеко не так. Была отправлена на полку его гротескная киноверсия "Леса" Островского. Не очень заметным вышел его телеопыт с экранизацией чеховских новелл. А с картиной "Несут меня кони", которую Владимир Мотыль поставил по мотивам чеховской "Дуэли", и вовсе случился скандал в связи со снятием ее с конкурса на премию "Ника". Но все эти обстоятельства не смогли подорвать репутации режиссера-профессионала и создателя таких лент, которые без преувеличения можно называть классикой отечественного кино. Владимир Яковлевич родился под счастливой режиссерской звездой, ибо что есть счастье для творца кинематографических грез, как не радость от того, что твою картину смотрят миллионы? В этом смысле "Белое солнце пустыни" - абсолютно счастливый для Владимира Мотыля фильм.
СЕРГЕЙ ИЛЬЧЕНКО
