Северо-Запад
БЕЗ КОРЕННЫХ НАРОДОВ И СЕВЕР - НЕ СЕВЕР
27 июня
Отсутствие в настоящий момент, как мы видим из самого названия закона, не только единой государственной политики, но даже ее основ (при том, что этот самый Север с "приравненными местностями" занимает едва ли не большую часть площади России) - имеет давние корни. А в настоящее время и вовсе: представителей в Думе и СФ от этих территорий очень мало, орган в правительстве, мало-мальски занимавшийся территориями в комплексе, - Госкомсевер несколько лет назад расформирован. А в печати и обществе бытуют расхожие представления о Севере как о чем-то дальнем, на периферии сознания: заработки на Севере, вахтенный метод, какая-то там Арктика под боком, тундра с оленями... А коренные народы на Севере - парочка каких-то ненцев или чукч (название чукотского народа в быту распространяется на всех коренных северян без разбора, в том числе и на Северо-Западе). С сопутствующими анекдотами. Если вымрут эти народы, то беда одна - анекдотов не будет.
Это сознание во всей его полноте сложилось лет 30-35 назад, еще во времена пролетарского интернационализма. И как раз примерно в то же время власти США, Канады, Дании и стран Скандинавии стали принимать решения по экономическому развитию коренных общностей, созданию структур самоуправления, разделению земель и ресурсов и в конечном итоге к преодолению наследия ассимиляции. Все началось с судебных исков поселковых и региональных общностей местных жителей относительно исторических прав на землю и ресурсы. Работа шла длительная и продолжается по сей день. В частности, Комиссия по аборигенному населению Канады в 1996 году предложила комплекс мер, направленных на восстановление коренных народов как наций, и именно так изжить их неблагополучие. Комиссия сделала вывод: если реализуется такая стратегия - канадское общество не просто решит важные этические аспекты, но и в течение 10-20 лет получит экономический выигрыш. Не правда ли, к такому мнению стоит прислушаться и нам?
...В XVIII, XIX веках российские северные территории не подвергались особым преобразованиям. Налаженный пушной промысел, скудное сельское хозяйство для собственного прокорма. В горнорудную промышленность нужно было уже вкладываться. Жили себе и жили люди на местах - ненцы и лопари, коми и русские (многие из которых были староверами). Чумы и теплые, приспособленные к суровой зиме избы, веками отработанная схема отопления жилищ, технология изготовления одежды и приготовления пищи... В общем-то задумаешься о том, что есть отсталость и прогресс, когда в блочных современных поселках зимой болеют и замерзают люди, а "северный завоз", съедая огромную часть госбюджета, каждый раз осуществляется авральными методами с большими накладками.
В конце XIX века начались интересные процессы. Вот данные Института социально-экономических и энергетических проблем Севера, Коми НЦ УрО РАН: на территории нынешней Коми появилось (на юге региона) продуктивное сельское хозяйство. Урожаи озимых и картошки на рубеже веков сравнялись с урожаями в Финляндии! Оленеводство стало самой капитализированной отраслью здешнего хозяйства. Осваивались биологические ресурсы, прежде всего лесные. Росла численность населения - причем и среди коми, и среди ненцев, и среди русских. Экономическое развитие было тесно связано с развитием в российском обществе идей федерализма среди политиков и ученых.
Поначалу и лидеры большевиков в первые годы советской власти придерживались в отношении территорий именно политики развития регионов. Это потом началась вторичная колонизация, "раскулачивание", прибирание ресурсов к рукам отраслевых ведомств. Важны оказались не интересы территорий (федералисты начала прошлого века справедливо считали, что именно от развития территорий зависит благосостояние государства), а интересы системы. А так называемая "автономизация" 30-х годов стала безжизненной декорацией, за которой творилось такое: оленеводов выселяли из тундры и ставили кордоны, чтобы не дать им вернуться, на острове Колгуев забили оленье стадо, жить не давали и русским коренным земледельцам, и рыбакам. А по сценам скакали танцоры в кухлянках и унтах, а в кино крутили фильмы про то, как в тундру пришли радио и медицина... А потом начался ГУЛАГ, потом - переселенцы. Осваивали ресурсы. Потом... Высокая миграция - до конца 80-х годов в течение 2-3 лет население менялось на 50-70 процентов. Жизнь некомфортная, трудности, одна радость - "северные". В общем: "Мой адрес не дом и не улица, мой адрес - Советский Союз", и что за дело до этой холодной неуютной земли.
А естественные для Севера отрасли хозяйства остались без развития, стали хиреть. У коренных жителей появилось желание уходить в города и поселки, куда подальше. Бедность создавала обиды, причем взаимные, между приезжими и коренными, а у коренных - чувство унижения. На этом фоне - рост числа самоубийств, туберкулез и большая беда - алкоголизм. Сейчас любят выдавать всякие выкладки о каких-то особых "генах" у "аборигенов" - а какие такие особые "гены" у спивающейся русской деревеньки где-нибудь на Смоленщине, в которой (в полутораста километрах от Москвы) нет света, газа и автолавка не всякую неделю?
Сейчас ученые (в основном живущие в северных центрах, для которых проблема не чужая) предлагают меры для спасения и развития народов и их территорий. Государство разрушило традиционные уклады и отрасли - оно должно помочь их восстановить. Для начала дать самообеспечиться, а потом вести речь о коммерческом использовании излишков этих видов производства. Развить сельское предпринимательство. Создать интегральные снабженческо-сбытовые структуры, в которых должны участвовать коренные жители и государство. Готовить местные кадры - но чтобы это не превращалось в пародию, как во времена СССР. (Тем не менее именно у нас в Петербурге, где в ряде вузов было налажено целевое обучение студентов с Севера, накоплен прекрасный опыт.) Но все это обернется во благо, а не во зло лишь в том случае, если "заботу" не будут спускать сверху, а наоборот, нынешняя апатия и неверие в будущее сменятся инициативой и верой в перспективу самих народов. Сейчас в Коми, в Карелии, в Мурманской области создаются различные общественные организации представителей "малых народов" и не только, возникают горизонтальные связи с зарубежными коллегами, обмен опытом. Но в любом случае надежда на перспективу может возникнуть, когда к голосу этих организаций будут прислушиваться, когда они будут играть роль в местном самоуправлении. Вот, скажем, на Северном склоне Аляски живут 6 тысяч представителей народа инуитов. Они формируют муниципальное правительство. И ничего, как-то разбираются с местным налогообложением...
СВЕТЛАНА ГАВРИЛИНА
Это сознание во всей его полноте сложилось лет 30-35 назад, еще во времена пролетарского интернационализма. И как раз примерно в то же время власти США, Канады, Дании и стран Скандинавии стали принимать решения по экономическому развитию коренных общностей, созданию структур самоуправления, разделению земель и ресурсов и в конечном итоге к преодолению наследия ассимиляции. Все началось с судебных исков поселковых и региональных общностей местных жителей относительно исторических прав на землю и ресурсы. Работа шла длительная и продолжается по сей день. В частности, Комиссия по аборигенному населению Канады в 1996 году предложила комплекс мер, направленных на восстановление коренных народов как наций, и именно так изжить их неблагополучие. Комиссия сделала вывод: если реализуется такая стратегия - канадское общество не просто решит важные этические аспекты, но и в течение 10-20 лет получит экономический выигрыш. Не правда ли, к такому мнению стоит прислушаться и нам?
...В XVIII, XIX веках российские северные территории не подвергались особым преобразованиям. Налаженный пушной промысел, скудное сельское хозяйство для собственного прокорма. В горнорудную промышленность нужно было уже вкладываться. Жили себе и жили люди на местах - ненцы и лопари, коми и русские (многие из которых были староверами). Чумы и теплые, приспособленные к суровой зиме избы, веками отработанная схема отопления жилищ, технология изготовления одежды и приготовления пищи... В общем-то задумаешься о том, что есть отсталость и прогресс, когда в блочных современных поселках зимой болеют и замерзают люди, а "северный завоз", съедая огромную часть госбюджета, каждый раз осуществляется авральными методами с большими накладками.
В конце XIX века начались интересные процессы. Вот данные Института социально-экономических и энергетических проблем Севера, Коми НЦ УрО РАН: на территории нынешней Коми появилось (на юге региона) продуктивное сельское хозяйство. Урожаи озимых и картошки на рубеже веков сравнялись с урожаями в Финляндии! Оленеводство стало самой капитализированной отраслью здешнего хозяйства. Осваивались биологические ресурсы, прежде всего лесные. Росла численность населения - причем и среди коми, и среди ненцев, и среди русских. Экономическое развитие было тесно связано с развитием в российском обществе идей федерализма среди политиков и ученых.
Поначалу и лидеры большевиков в первые годы советской власти придерживались в отношении территорий именно политики развития регионов. Это потом началась вторичная колонизация, "раскулачивание", прибирание ресурсов к рукам отраслевых ведомств. Важны оказались не интересы территорий (федералисты начала прошлого века справедливо считали, что именно от развития территорий зависит благосостояние государства), а интересы системы. А так называемая "автономизация" 30-х годов стала безжизненной декорацией, за которой творилось такое: оленеводов выселяли из тундры и ставили кордоны, чтобы не дать им вернуться, на острове Колгуев забили оленье стадо, жить не давали и русским коренным земледельцам, и рыбакам. А по сценам скакали танцоры в кухлянках и унтах, а в кино крутили фильмы про то, как в тундру пришли радио и медицина... А потом начался ГУЛАГ, потом - переселенцы. Осваивали ресурсы. Потом... Высокая миграция - до конца 80-х годов в течение 2-3 лет население менялось на 50-70 процентов. Жизнь некомфортная, трудности, одна радость - "северные". В общем: "Мой адрес не дом и не улица, мой адрес - Советский Союз", и что за дело до этой холодной неуютной земли.
А естественные для Севера отрасли хозяйства остались без развития, стали хиреть. У коренных жителей появилось желание уходить в города и поселки, куда подальше. Бедность создавала обиды, причем взаимные, между приезжими и коренными, а у коренных - чувство унижения. На этом фоне - рост числа самоубийств, туберкулез и большая беда - алкоголизм. Сейчас любят выдавать всякие выкладки о каких-то особых "генах" у "аборигенов" - а какие такие особые "гены" у спивающейся русской деревеньки где-нибудь на Смоленщине, в которой (в полутораста километрах от Москвы) нет света, газа и автолавка не всякую неделю?
Сейчас ученые (в основном живущие в северных центрах, для которых проблема не чужая) предлагают меры для спасения и развития народов и их территорий. Государство разрушило традиционные уклады и отрасли - оно должно помочь их восстановить. Для начала дать самообеспечиться, а потом вести речь о коммерческом использовании излишков этих видов производства. Развить сельское предпринимательство. Создать интегральные снабженческо-сбытовые структуры, в которых должны участвовать коренные жители и государство. Готовить местные кадры - но чтобы это не превращалось в пародию, как во времена СССР. (Тем не менее именно у нас в Петербурге, где в ряде вузов было налажено целевое обучение студентов с Севера, накоплен прекрасный опыт.) Но все это обернется во благо, а не во зло лишь в том случае, если "заботу" не будут спускать сверху, а наоборот, нынешняя апатия и неверие в будущее сменятся инициативой и верой в перспективу самих народов. Сейчас в Коми, в Карелии, в Мурманской области создаются различные общественные организации представителей "малых народов" и не только, возникают горизонтальные связи с зарубежными коллегами, обмен опытом. Но в любом случае надежда на перспективу может возникнуть, когда к голосу этих организаций будут прислушиваться, когда они будут играть роль в местном самоуправлении. Вот, скажем, на Северном склоне Аляски живут 6 тысяч представителей народа инуитов. Они формируют муниципальное правительство. И ничего, как-то разбираются с местным налогообложением...
СВЕТЛАНА ГАВРИЛИНА
