Общество
ПОНАЕХАЛИ?
02 июля
В годы работы прежних Дум законы готовились быстро, а принимались - тягостно. Сейчас все наоборот. Вот и Закон о гражданстве, который создавался шесть лет, причем со скандалами, вплоть до замены разработчиков. Когда же он пришел в Думу, даже консолидированная неприязнь правых и левых, включая Хакамаду и Алксниса, не смогла предотвратить прохождения законом всех трех чтений. Дальше был штамп Совета Федерации, президентская подпись, опубликование и вчерашнее вступление в законную силу.
Закон о гражданстве РФ стал отражением одного из страхов, заключенного в коротком слове - "понаехали!". Такой страх происходит не столько от бытового расизма и ксенофобии, сколько от специфической советской боязни того, что кто-то оторвет лучший кусок социального пирога: заполнит коридоры поликлиник и престижных школ, разрушит очереди на квартиру и просто очереди в гастрономе, наконец, переполнит троллейбусы. Выражаясь чуть цивилизованней и современней, вынудит государство потратить деньги налогоплательщика не только на тех, кто их заработал. Можно выразиться еще современнее: как и большинство цивилизованных государств, Россия соблюдает права человека, но в первую очередь заботится о своих гражданах.
В данном случае о полной тождественности говорить не приходится. Судьба незаконного эмигранта, надеющегося получить гражданство, в любой стране ЕС и России принципиально различны. На Западе подобный соискатель начинает жизнь на новом месте в соответствующем закрытом заведении, проще говоря - лагере, где еда сытная (по контрасту с прежней родиной), но свобода ограничена. Естественно, налогоплательщик гостеприимной страны оплачивает и харчи, и высокие стены, и обслуживающий персонал. Когда гость получает вид на жительство, то ему нередко полагается и пособие, вспомним хотя бы знаменитый американский вэлфер.
Российский гражданин может быть счастлив: он избавлен от подобных расходов. Нелегальных эмигрантов, временно живущих за колючей проволокой, у нас ничтожно мало. Остальные же истово трудятся на благо российской экономики (то, что это экономика зачастую теневая, - проблема налоговой системы), при этом не обременяя нашу скудную социальную сферу. Трудовые эмигранты почти не учатся, не лечатся, не пользуются защитой государства. Более того, и торговцы фруктами, и рабочие на стройках нередко на свой кошт содержат отдельные милицейские должности.
Вряд ли новый закон оставит стройки без маляров. Он всего лишь законсервирует сегодняшнюю ситуацию, когда сотни тысяч, если не миллионы, жителей России расстанутся с мечтой стать ее гражданами (хотя по-прежнему останутся жителями). Закон не такой и страшный, главный вред от него в одном - отныне ни одна перепись не поможет нам узнать, сколько же действительно человек живет в России: если гражданин, может, и пустит в дверь переписчика, в "нелегальный" барак он просто не заглянет. Впрочем, жить "делая вид" Россия умеет давно.
МИХАИЛ ЛОГИНОВ
Закон о гражданстве РФ стал отражением одного из страхов, заключенного в коротком слове - "понаехали!". Такой страх происходит не столько от бытового расизма и ксенофобии, сколько от специфической советской боязни того, что кто-то оторвет лучший кусок социального пирога: заполнит коридоры поликлиник и престижных школ, разрушит очереди на квартиру и просто очереди в гастрономе, наконец, переполнит троллейбусы. Выражаясь чуть цивилизованней и современней, вынудит государство потратить деньги налогоплательщика не только на тех, кто их заработал. Можно выразиться еще современнее: как и большинство цивилизованных государств, Россия соблюдает права человека, но в первую очередь заботится о своих гражданах.
В данном случае о полной тождественности говорить не приходится. Судьба незаконного эмигранта, надеющегося получить гражданство, в любой стране ЕС и России принципиально различны. На Западе подобный соискатель начинает жизнь на новом месте в соответствующем закрытом заведении, проще говоря - лагере, где еда сытная (по контрасту с прежней родиной), но свобода ограничена. Естественно, налогоплательщик гостеприимной страны оплачивает и харчи, и высокие стены, и обслуживающий персонал. Когда гость получает вид на жительство, то ему нередко полагается и пособие, вспомним хотя бы знаменитый американский вэлфер.
Российский гражданин может быть счастлив: он избавлен от подобных расходов. Нелегальных эмигрантов, временно живущих за колючей проволокой, у нас ничтожно мало. Остальные же истово трудятся на благо российской экономики (то, что это экономика зачастую теневая, - проблема налоговой системы), при этом не обременяя нашу скудную социальную сферу. Трудовые эмигранты почти не учатся, не лечатся, не пользуются защитой государства. Более того, и торговцы фруктами, и рабочие на стройках нередко на свой кошт содержат отдельные милицейские должности.
Вряд ли новый закон оставит стройки без маляров. Он всего лишь законсервирует сегодняшнюю ситуацию, когда сотни тысяч, если не миллионы, жителей России расстанутся с мечтой стать ее гражданами (хотя по-прежнему останутся жителями). Закон не такой и страшный, главный вред от него в одном - отныне ни одна перепись не поможет нам узнать, сколько же действительно человек живет в России: если гражданин, может, и пустит в дверь переписчика, в "нелегальный" барак он просто не заглянет. Впрочем, жить "делая вид" Россия умеет давно.
МИХАИЛ ЛОГИНОВ
