Общество
НИКОЛАЙ НАГОРСКИЙ: НАСТОЯЩИЙ ХРАМ - ЭТО ВСЕГДА ПАМЯТНИК
03 июля
Наш разговор начался с темы, которая не может остаться "за кадром", потому что ее актуальность очевидна каждому, кто хотя бы мало-мальски знаком с историей музея-памятника...
- До вас в кресле генерального директора находился Георгий Петрович Бутиков. Он проработал на этом посту 34 года. Вы унаследовали не только руководство уникальным музейным комплексом, но еще и тот коллектив, те традиции, которые сложились здесь при Бутикове. Как вы сосуществуете с его наследством?
- Я работаю директором только с апреля, но некоторые вещи для меня уже очевидны в том смысле, что они требуют если не радикальных решений, то плавных изменений. Стиль руководства Георгия Петровича, с которым - увы! - я лично не был знаком, складывался десятилетиями в совершенно конкретных исторических условиях. Я, как работник культурной сферы, сформировался в другую эпоху и на некоторые проблемы, связанные с нашим музеем, имею другой взгляд.
- Например?
- Взаимоотношения с Церковью. При моем предшественнике позиция руководства музея в отношении сотрудничества с Церковью в части использования наших памятников для богослужений была жестко настороженной. Я считаю, что мы должны и будем сотрудничать и с прихожанами, и со священниками. График проведения богослужений в Исаакиевском соборе так же, как и в Сампсониевском соборе, определен. Священники, которые их проводят, - люди вполне современной формации. Я знаком с ними лично и вижу, что и они понимают, в сколь уникальных памятниках архитектуры им приходится трудиться. Я считаю, что в храме, даже если он является памятником, должно звучать слово Божье.
- Как директор, вы накладываете какие-то ограничения на богослужения?
- Они связаны исключительно с количеством людей, присутствующих на службе, и графиком работы музея. Ведь в Сампсониевском соборе продолжаются реставрационные работы, которые были возобновлены после десятилетнего перерыва.
- Предполагается ли проведение богослужений в Спасе-на-Крови?
- Дело в том, что этот храм никогда не был приходским. Вокруг него даже не сформирована церковная община. К тому же следует учитывать и мемориальный характер этого шедевра архитектуры. Мраморный пол здесь толщиной всего в четыре миллиметра. Поэтому мы вынуждены порой сознательно ограничивать пропускную способность храма. Если же и вести разговор о службах, то они могут произойти только в исключительных, эксклюзивных случаях, крайне редко, с очень ограниченным кругом лиц.
- Все ваши три объекта имеют официальное название "храм-памятник". Какое из этих двух слов для вас важнее?
- Я считаю, что настоящий храм всегда является памятником культуры, истории, духовности. Точно так же истинный памятник архитектуры всегда выполняет функции храма, вызывая у его посетителей особое настроение приобщения к духовному просветительству.
- Георгий Петрович Бутиков в середине 90-х годов гордо заявлял всем начальникам, что, мол, Исаакиевский собор и его филиалы смогут прожить без государственной поддержки. Как вы сейчас относитесь к подобной точке зрения?
- Мне кажется, что в этих словах была некоторая бравада. Можно, конечно, вспомнить, как во времена Георгия Александровича Товстоногова в БДТ были сплошные аншлаги, но при этом театр все-таки получал дотацию от государства. Можно утверждать, что такой большой музейный комплекс, как Исаакиевский собор, содержался без копейки государственных денег, но в тот период в нем не велись реставрационные работы, была законсервирована реставрация в Сампсониевском соборе. Вот и получилось в итоге, что у музея отсутствует современная компьютерная база, не достает элементарной оргтехники, и в результате письмо в три строчки из нашего филиала в Сампсониевский сотрудники едут печатать сюда в дирекцию. При всех сложностях экономической ситуации есть вещи, которые в состоянии профинансировать исключительно государство. Культура сегодня не может и не должна быть самоокупаемой. Иначе мы рискуем вернуться к тем временам, когда в Спасе-на-Крови был склад картошки, а затем хранились декорации Малого оперного театра.
- Вы постоянно говорите о проведении ремонтных и реставрационных работ. Но Спас-на-Крови был открыт совсем недавно. В Сампсониевском соборе они постоянно ведутся. В этом есть необходимость?
- Что касается Спаса-на-Крови, то территория храма недаром огорожена. Леса, конечно, с него сняли, однако памятник спешили сдать к определенной дате, поэтому некоторые работы проводились некачественно и в спешке. Особенно по фасаду, за состоянием которого мы постоянно следим. Что же касается Исаакия, то недавно мы получили тревожный сигнал: из здания выпал небольшой камень, от которого на асфальте осталась вполне выразительная вмятина. В этом здании фасадные ремонтные работы не проводились годами. Считалось, что он стоит себе и стоит и ничего с ним не произойдет. Обследования показали, что, протяни мы с ремонтом еще десять лет, последствия могли оказаться непредсказуемыми. Время безжалостно к памятнику, поэтому работы по реставрации фасадной части собора мы будем вести постоянно по мере поступления средств. Еще один выразительный пример - золоченый купол Исаакия. Он не ремонтировался более 150 лет, со дня постройки собора. За эти годы в куполе накопилось немало проблемных мест. Если мы сможем изыскать средства, то придется купольное покрытие по частям снимать, спускать вниз, на земле приводить его в порядок, реставрировать, а затем поднимать обратно. Мы подсчитали стоимость всего этого...
- И каков результат?
- 50 миллионов долларов.
- Однако поток посетителей и в Исаакий, и в Спас не ослабевает, а, по-моему, возрастает. Следовательно, музей зарабатывает какие-то деньги...
- Мы радуемся тому, что народ идет к нам, но при разумном и сопоставимом с другими музеями уровне цен на входные билеты это не может принести те денежные средства, которые необходимы для содержания и реставрации наших храмов-памятников.
- Сколько же посетителей проходит через них в год?
- Примерно полтора миллиона человек в Исаакиевском соборе и около пятисот тысяч в Спасе-на-Крови.
- Вы анализировали соотношение в этом потоке "наших" и "не наших" туристов?
- Конечно. К нашему приятному удивлению, три четверти составляют наши соотечественники. Оба наших действующих музейных объекта - это прежде всего памятники отечественной истории. И мы стараемся, чтобы наши посетители воспринимали их не только как некий впечатляющий аттракцион, но и получали необходимые сведения, чтобы музеи выполняли свою просветительскую миссию. Для этого сейчас проводим реэкспозицию внутри Исаакиевского собора, обновляем ту информацию, которая там представлена, думаем над использованием современных технологий, в том числе и компьютерных.
- Вы не проводили исследования вашей публики по социальному составу?
- Этим я занимался в бытность заместителя директора в заповеднике "Царское Село". Подобная проблематика имела отношение к теме моей диссертации. В итоге мы выяснили, что Царское Село все-таки воспринимается многими как элитный музей-заповедник. Во всяком случае, туда направляются люди образованные, знающие историю, культуру и архитектуру. Выяснили мы и еще одну любопытную деталь: для многих первые посещения Царского Села связаны с впечатлениями детства. Оказалось, что сюда люди приезжают уже по традиции. Нам это помогло в работе, когда мы четко сформулировали для себя задачу превращения музея-заповедника в тихом провинциальном городе в крупнейший музейный объект российского и городского уровня. Мне кажется, что нам это удалось сделать. Что же касается моего нового места работы, то я для себя сформулировал аналогичную задачу. Опыт и знания для этого, смею думать, у меня есть.
- Однако "Царское Село" - уникальный комплекс, объединяющий не только дворец и парковые павильоны, но еще и красивейший парк. Там, по-моему, гораздо больше возможностей, чтобы разнообразить работу с посетителями по сравнению с Исаакиевским собором, в котором есть только уникальная архитектура...
- Я бы сказал иначе: в Исаакии совсем иные возможности для того, что раньше называлось социокультурной деятельностью. Например, мы пошли на эксперимент в связи с летним хоровым сезоном "Под сводами Исаакия", когда впервые в истории этого памятника и в истории нашего города здесь прозвучала русская духовная музыка. Петербургский камерный хор под руководством Николая Корнева исполнил "Всенощное бдение" Рахманинова.
- Эксперимент удался?
- Несомненно. На открытие пришли около двух тысяч человек. В соборе царила удивительная атмосфера. Мы внесли минимальные элементы театрализации в концерт. Он начался с того, что мажордом зажег свечи, затем открылись Царские врата в алтарной части. А в финале врата закрылись. Аплодисменты были искренними и продолжительными. Публика после окончания концерта долго не хотела расходиться. Мы неслучайно выбрали 22 июня как дату концерта. Ведь это был День памяти и скорби, Родительская суббота, канун Троицы. Поэтому и значительную часть слушателей составляли ветераны. Успех этого концерта убедил нас в том, что такие концерты надо продолжать. Нынешний хоровой сезон в Исаакиевском соборе продлится до 20 июля. Это только один пример открывающихся возможностей. Мне, например, еще очень хочется сделать возможным обзор красоты нашего города с высоты в 79 метров, а не с 46, как это происходит сейчас. Аналогичную услугу можно оказывать для посетителей и в Спасе-на-Крови. Если намерение властей о передаче в ведение дирекции нашего музея Смольного собора будет реализовано, то наши возможности еще более расширятся.
- Насколько серьезно намерение властей о передаче Смольного собора?
- Оно было озвучено губернатором, но для этого необходимо предпринять ряд организационных усилий, чтобы слова приняли реальные очертания дела. Пока в распоряжении дирекции есть три уникальных памятника, связанных с разными этапами русской истории: XVIII век представляет Сампсониевский собор, XIX - Исаакий, конец XIX и начало XX века - Спас.
- Не появилась ли идея каким-либо образом связать все три храма в единый маршрут, например?
- Вы словно предугадываете наши планы. Сейчас мы начали разработку такой автобусной экскурсии, которая бы связала вместе эти объекты.
- Не жалеете, что поменяли должность, где знали абсолютно все и всех, на новое дело, уйдя с поста заместителя директора "Царского Села"?
- В шутку я однажды сказал своим домашним, что нашел новое место работы, поближе к дому. Вся дорога от дома до директорского кабинета занимает от силы десять минут пешком, и то если идти очень медленно. Когда я работал 16 лет в Царском Селе, то за день на машине накручивал немало километров. Что же касается сожаления о сделанном выборе, то его нет, потому что этот шаг был сделан сознательно.
- А прежний капитан не жалеет о потери опытного помощника?
- Вы имеете в виду директора "Царского Села" Ивана Петровича Саутова?
- Да.
- Мы с ним проработали бок о бок полтора десятка лет. Я у него многому научился в профессии. Это не означает, что мы не спорили по каким-то вопросам, но всегда находили взаимопонимание. Иван Петрович сыграл определенную роль в том, что я оказался на этом посту. Его поддержка мне очень важна. За это я ему очень благодарен.
- Каким бы вы определили нынешнее состояние Николая Викторовича Нагорского?
- Эйфория от открывшихся возможностей. Хотя поначалу были временами совсем иные настроения. А в тот момент, когда происходило назначение, мне показалось, что в 58 лет у еще не совсем старого мужчины, имеющего немалый опыт работы и кое-какие знания, появилась возможность возглавить новое дело. Как сказали бы в старые времена, встать у штурвала, чтобы появилась возможность рулить этим сложным кораблем под названием "музей". Правда, для этого очень важно знать направление выбранного курса. Мне кажется, что оно мне известно.
Наша беседа с Николаем Нагорским случилась в канун его дня рождения. Он выбрал весьма оригинальный способ отметить его, отправившись вместе с митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Владимиром в паломническую поездку на остров Коневец в Ладожском озере. Там и встретил свое 58-летие новый директор.
СЕРГЕЙ ИЛЬЧЕНКО
- До вас в кресле генерального директора находился Георгий Петрович Бутиков. Он проработал на этом посту 34 года. Вы унаследовали не только руководство уникальным музейным комплексом, но еще и тот коллектив, те традиции, которые сложились здесь при Бутикове. Как вы сосуществуете с его наследством?
- Я работаю директором только с апреля, но некоторые вещи для меня уже очевидны в том смысле, что они требуют если не радикальных решений, то плавных изменений. Стиль руководства Георгия Петровича, с которым - увы! - я лично не был знаком, складывался десятилетиями в совершенно конкретных исторических условиях. Я, как работник культурной сферы, сформировался в другую эпоху и на некоторые проблемы, связанные с нашим музеем, имею другой взгляд.
- Например?
- Взаимоотношения с Церковью. При моем предшественнике позиция руководства музея в отношении сотрудничества с Церковью в части использования наших памятников для богослужений была жестко настороженной. Я считаю, что мы должны и будем сотрудничать и с прихожанами, и со священниками. График проведения богослужений в Исаакиевском соборе так же, как и в Сампсониевском соборе, определен. Священники, которые их проводят, - люди вполне современной формации. Я знаком с ними лично и вижу, что и они понимают, в сколь уникальных памятниках архитектуры им приходится трудиться. Я считаю, что в храме, даже если он является памятником, должно звучать слово Божье.
- Как директор, вы накладываете какие-то ограничения на богослужения?
- Они связаны исключительно с количеством людей, присутствующих на службе, и графиком работы музея. Ведь в Сампсониевском соборе продолжаются реставрационные работы, которые были возобновлены после десятилетнего перерыва.
- Предполагается ли проведение богослужений в Спасе-на-Крови?
- Дело в том, что этот храм никогда не был приходским. Вокруг него даже не сформирована церковная община. К тому же следует учитывать и мемориальный характер этого шедевра архитектуры. Мраморный пол здесь толщиной всего в четыре миллиметра. Поэтому мы вынуждены порой сознательно ограничивать пропускную способность храма. Если же и вести разговор о службах, то они могут произойти только в исключительных, эксклюзивных случаях, крайне редко, с очень ограниченным кругом лиц.
- Все ваши три объекта имеют официальное название "храм-памятник". Какое из этих двух слов для вас важнее?
- Я считаю, что настоящий храм всегда является памятником культуры, истории, духовности. Точно так же истинный памятник архитектуры всегда выполняет функции храма, вызывая у его посетителей особое настроение приобщения к духовному просветительству.
- Георгий Петрович Бутиков в середине 90-х годов гордо заявлял всем начальникам, что, мол, Исаакиевский собор и его филиалы смогут прожить без государственной поддержки. Как вы сейчас относитесь к подобной точке зрения?
- Мне кажется, что в этих словах была некоторая бравада. Можно, конечно, вспомнить, как во времена Георгия Александровича Товстоногова в БДТ были сплошные аншлаги, но при этом театр все-таки получал дотацию от государства. Можно утверждать, что такой большой музейный комплекс, как Исаакиевский собор, содержался без копейки государственных денег, но в тот период в нем не велись реставрационные работы, была законсервирована реставрация в Сампсониевском соборе. Вот и получилось в итоге, что у музея отсутствует современная компьютерная база, не достает элементарной оргтехники, и в результате письмо в три строчки из нашего филиала в Сампсониевский сотрудники едут печатать сюда в дирекцию. При всех сложностях экономической ситуации есть вещи, которые в состоянии профинансировать исключительно государство. Культура сегодня не может и не должна быть самоокупаемой. Иначе мы рискуем вернуться к тем временам, когда в Спасе-на-Крови был склад картошки, а затем хранились декорации Малого оперного театра.
- Вы постоянно говорите о проведении ремонтных и реставрационных работ. Но Спас-на-Крови был открыт совсем недавно. В Сампсониевском соборе они постоянно ведутся. В этом есть необходимость?
- Что касается Спаса-на-Крови, то территория храма недаром огорожена. Леса, конечно, с него сняли, однако памятник спешили сдать к определенной дате, поэтому некоторые работы проводились некачественно и в спешке. Особенно по фасаду, за состоянием которого мы постоянно следим. Что же касается Исаакия, то недавно мы получили тревожный сигнал: из здания выпал небольшой камень, от которого на асфальте осталась вполне выразительная вмятина. В этом здании фасадные ремонтные работы не проводились годами. Считалось, что он стоит себе и стоит и ничего с ним не произойдет. Обследования показали, что, протяни мы с ремонтом еще десять лет, последствия могли оказаться непредсказуемыми. Время безжалостно к памятнику, поэтому работы по реставрации фасадной части собора мы будем вести постоянно по мере поступления средств. Еще один выразительный пример - золоченый купол Исаакия. Он не ремонтировался более 150 лет, со дня постройки собора. За эти годы в куполе накопилось немало проблемных мест. Если мы сможем изыскать средства, то придется купольное покрытие по частям снимать, спускать вниз, на земле приводить его в порядок, реставрировать, а затем поднимать обратно. Мы подсчитали стоимость всего этого...
- И каков результат?
- 50 миллионов долларов.
- Однако поток посетителей и в Исаакий, и в Спас не ослабевает, а, по-моему, возрастает. Следовательно, музей зарабатывает какие-то деньги...
- Мы радуемся тому, что народ идет к нам, но при разумном и сопоставимом с другими музеями уровне цен на входные билеты это не может принести те денежные средства, которые необходимы для содержания и реставрации наших храмов-памятников.
- Сколько же посетителей проходит через них в год?
- Примерно полтора миллиона человек в Исаакиевском соборе и около пятисот тысяч в Спасе-на-Крови.
- Вы анализировали соотношение в этом потоке "наших" и "не наших" туристов?
- Конечно. К нашему приятному удивлению, три четверти составляют наши соотечественники. Оба наших действующих музейных объекта - это прежде всего памятники отечественной истории. И мы стараемся, чтобы наши посетители воспринимали их не только как некий впечатляющий аттракцион, но и получали необходимые сведения, чтобы музеи выполняли свою просветительскую миссию. Для этого сейчас проводим реэкспозицию внутри Исаакиевского собора, обновляем ту информацию, которая там представлена, думаем над использованием современных технологий, в том числе и компьютерных.
- Вы не проводили исследования вашей публики по социальному составу?
- Этим я занимался в бытность заместителя директора в заповеднике "Царское Село". Подобная проблематика имела отношение к теме моей диссертации. В итоге мы выяснили, что Царское Село все-таки воспринимается многими как элитный музей-заповедник. Во всяком случае, туда направляются люди образованные, знающие историю, культуру и архитектуру. Выяснили мы и еще одну любопытную деталь: для многих первые посещения Царского Села связаны с впечатлениями детства. Оказалось, что сюда люди приезжают уже по традиции. Нам это помогло в работе, когда мы четко сформулировали для себя задачу превращения музея-заповедника в тихом провинциальном городе в крупнейший музейный объект российского и городского уровня. Мне кажется, что нам это удалось сделать. Что же касается моего нового места работы, то я для себя сформулировал аналогичную задачу. Опыт и знания для этого, смею думать, у меня есть.
- Однако "Царское Село" - уникальный комплекс, объединяющий не только дворец и парковые павильоны, но еще и красивейший парк. Там, по-моему, гораздо больше возможностей, чтобы разнообразить работу с посетителями по сравнению с Исаакиевским собором, в котором есть только уникальная архитектура...
- Я бы сказал иначе: в Исаакии совсем иные возможности для того, что раньше называлось социокультурной деятельностью. Например, мы пошли на эксперимент в связи с летним хоровым сезоном "Под сводами Исаакия", когда впервые в истории этого памятника и в истории нашего города здесь прозвучала русская духовная музыка. Петербургский камерный хор под руководством Николая Корнева исполнил "Всенощное бдение" Рахманинова.
- Эксперимент удался?
- Несомненно. На открытие пришли около двух тысяч человек. В соборе царила удивительная атмосфера. Мы внесли минимальные элементы театрализации в концерт. Он начался с того, что мажордом зажег свечи, затем открылись Царские врата в алтарной части. А в финале врата закрылись. Аплодисменты были искренними и продолжительными. Публика после окончания концерта долго не хотела расходиться. Мы неслучайно выбрали 22 июня как дату концерта. Ведь это был День памяти и скорби, Родительская суббота, канун Троицы. Поэтому и значительную часть слушателей составляли ветераны. Успех этого концерта убедил нас в том, что такие концерты надо продолжать. Нынешний хоровой сезон в Исаакиевском соборе продлится до 20 июля. Это только один пример открывающихся возможностей. Мне, например, еще очень хочется сделать возможным обзор красоты нашего города с высоты в 79 метров, а не с 46, как это происходит сейчас. Аналогичную услугу можно оказывать для посетителей и в Спасе-на-Крови. Если намерение властей о передаче в ведение дирекции нашего музея Смольного собора будет реализовано, то наши возможности еще более расширятся.
- Насколько серьезно намерение властей о передаче Смольного собора?
- Оно было озвучено губернатором, но для этого необходимо предпринять ряд организационных усилий, чтобы слова приняли реальные очертания дела. Пока в распоряжении дирекции есть три уникальных памятника, связанных с разными этапами русской истории: XVIII век представляет Сампсониевский собор, XIX - Исаакий, конец XIX и начало XX века - Спас.
- Не появилась ли идея каким-либо образом связать все три храма в единый маршрут, например?
- Вы словно предугадываете наши планы. Сейчас мы начали разработку такой автобусной экскурсии, которая бы связала вместе эти объекты.
- Не жалеете, что поменяли должность, где знали абсолютно все и всех, на новое дело, уйдя с поста заместителя директора "Царского Села"?
- В шутку я однажды сказал своим домашним, что нашел новое место работы, поближе к дому. Вся дорога от дома до директорского кабинета занимает от силы десять минут пешком, и то если идти очень медленно. Когда я работал 16 лет в Царском Селе, то за день на машине накручивал немало километров. Что же касается сожаления о сделанном выборе, то его нет, потому что этот шаг был сделан сознательно.
- А прежний капитан не жалеет о потери опытного помощника?
- Вы имеете в виду директора "Царского Села" Ивана Петровича Саутова?
- Да.
- Мы с ним проработали бок о бок полтора десятка лет. Я у него многому научился в профессии. Это не означает, что мы не спорили по каким-то вопросам, но всегда находили взаимопонимание. Иван Петрович сыграл определенную роль в том, что я оказался на этом посту. Его поддержка мне очень важна. За это я ему очень благодарен.
- Каким бы вы определили нынешнее состояние Николая Викторовича Нагорского?
- Эйфория от открывшихся возможностей. Хотя поначалу были временами совсем иные настроения. А в тот момент, когда происходило назначение, мне показалось, что в 58 лет у еще не совсем старого мужчины, имеющего немалый опыт работы и кое-какие знания, появилась возможность возглавить новое дело. Как сказали бы в старые времена, встать у штурвала, чтобы появилась возможность рулить этим сложным кораблем под названием "музей". Правда, для этого очень важно знать направление выбранного курса. Мне кажется, что оно мне известно.
Наша беседа с Николаем Нагорским случилась в канун его дня рождения. Он выбрал весьма оригинальный способ отметить его, отправившись вместе с митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Владимиром в паломническую поездку на остров Коневец в Ладожском озере. Там и встретил свое 58-летие новый директор.
СЕРГЕЙ ИЛЬЧЕНКО
