Общество
"ТУРАНДОТ" НА ГЛАВНОЙ СЦЕНЕ
03 августа
На самом первом представлении "Турандот" Джакомо Пуччини в миланском театре "Ла Скала" 25 апреля 1926 года дирижер Артуро Тосканини остановил спектакль в том месте, где, как он сказал, обращаясь к публике, "смерть вырвала перо из рук маэстро" (Пуччини скончался за полтора года до этого от рака горла). Но уже со следующего вечера опера стала исполняться с финалом, который по эскизам автора дописал его ученик Ф. Альфано. И вот уже около 80 лет "Турандот" шествует по миру, постоянно увеличивая число своих почитателей.
Удивительные бывают в истории совпадения. Знаменитую театральную сказку (fiaba teatrale) Карло Гоцци "Принцесса Турандот" (1762) в начале двадцатых годов минувшего века, то есть тогда же, когда Пуччини на ее сюжет писал свою оперу, поставил в Москве, в 3-й студии Художественного театра, ученик Станиславского, гениальный Евгений Вахтангов. Он не смог присутствовать на генеральной репетиции: был прикован к постели тяжким недугом (рак), который спустя три месяца свел его в могилу. А спектакль доныне остается знаковым для Театра имени Вахтангова, в который преобразована была 3-я студия.
В Питере творение Пуччини в постановке С. Лапирова в свое время украсило несколько сезонов Малого оперного театра. В Мариинском же звучит впервые. Еще одна репертуарная лакуна ликвидирована усилиями Гергиева.
Это опера-апофеоз. Не только в том смысле, что венчает славный ряд созданных композитором опер, но и в том, что действие, происходящее на площади перед императорским дворцом, развертывается неспешно и величаво, постоянно останавливаемое торжественными шествиями, славлениями и аллегорическими церемониями. Драматические, временами мелодраматические ситуации (добровольная смерть маленькой рабыни Лиу, которая как бы завещает потрясенной принцессе любовь к принцу Калафу) уравновешиваются окрашенной в веселые и иронические тона болтовней трех министров - Пинга, Панга и Понга. Итальянским композиторам в отличие, скажем, от русских с их "всемирной отзывчивостью" долго не удавалось передавать национальный колорит музыки других народов. Пуччини это сделал первым, весьма органичным образом сплавив итальянское бельканто и свой собственный мелодический стиль с интонационными оборотами и ритмами японскими ("Чио-Чио-сан"), французскими ("Плащ"), американскими ("Девушка с Запада") и, наконец, китайскими ("Турандот"). Последняя партитура изобилует экзотическими эффектами, отчего звучание обретает какую-то праздничную нарядность.
Хотя, повторюсь, сюжет тут не очень развит, а каждый из персонажей, как положено в сказке, олицетворяет какое-то одно человеческое свойство, и преображение Турандот осуществляется не эволюционным, а "революционным" путем, внезапно - публика захвачена происходящим. Следя за титрами с переводом итальянского текста, каждый в зале сам силится отгадать задаваемые принцессой загадки, словно от этого зависит его собственная судьба. Волшебные движения рук Гергиева вызывают к жизни поток дивных звуков и стихийных страстей, который захватывает в свой водоворот каждого, принуждая его стать участником действа. Два голоса, мощных, роскошного тембра, в этом потоке царили: сопрано Ирины Гордей и тенор Владимира Галузина. Последний славится как один из лучших в мире интерпретаторов партии Калафа, Гордей же подготовила роль Турандот только что, и была ему подстать.
Во втором спектакле замечательных солистов сменили Лариса Шевченко и Алексей Стеблянко, также обладатели выдающихся голосов и мастера вокала. Им, как и всем, певшим в этот вечер, добавилось трудностей: перед самым началом закапризничал компьютер, и экран с бегущей строкой либретто не зажегся. Лишь благодаря таланту и необычайной самоотдаче дирижера и всех участников представления его успех был тоже очень велик. Назову с благодарностью исполнителей других ведущих партий. Геннадий Беззубенков, поющий свергнутого царя Тимура, отца Калафа, даже в этой, тоже лишенной психологических градаций роли сумел все же найти тонкие нюансы мысли и настроения. Две молодые певицы - делающая первые шаги на сцене Ирма Гиголашвили и уже признанная Татьяна Павловская были трогательно искренними, а в патетический момент и драматически впечатляющими в партии Лиу. И все остальные солисты оказались на высоте.
В "Турандот" необычайно развита и ответственна роль хора. Коллектив, возглавляемый главным хормейстером Андреем Петренко, его помощниками Леонидом Тепляковым и Сергеем Иньковым, а также руководителем детского хора Александром Тютриным, пел не просто слаженно и красиво, но и инициативно поддерживал царившее на сцене воодушевление. Подобным же образом можно было бы оценить и игру сценического духового оркестра, возглавляемого Георгием Страутманом. Говоря о музыкальной стороне спектакля, упомяну еще тех, чей труд оказался для публики невидимым, - пианистов-концертмейстеров во главе с Аллой Бростерман, ближайших помощников дирижера.
Теперь о пластическом решении спектакля, выполненном постановщиком Шарлем Рубо, режиссером Иркином Габитовым, сценографом Изабель Парсьо-Пьери, художниками по костюмам Катей Дениз Дюфло и по свету Владимиром Лукасевичем. Оно не ошеломляет новизной и откровениями. Его достоинства - художественный такт, отменный вкус, верность духу, стилю, смыслу музыки. Это режиссура действенная, однако же в соответствии с характером звуковой драматургии избегающая преувеличений, суеты. Память сохраняет многочисленные изобретательные мизансцены сколь живописные, столь же и смыслово наполненные. К примеру, литургический танец объединившихся в три круга полуобнаженных мужчин (хореограф Дмитрий Корнеев) в честь находящегося в центре... палача. Или в момент, когда три министра предаются мечте отдохнуть от опасных дел, участники черной свиты принимают вдруг позы, когда подкладка их халатов образует огромные желтые и красные лепестки, а ноги - тычинки волшебных цветов, голубые же платки сливаются в водную гладь. Все соответствует жанровым законам сказки, смысл которой аллегорический и весьма современный, порой жестокий и без поднадоевшего нынче "осовременивания", внятен и впечатляющ.
А Гергиев утром после второго спектакля улетел на один из главных мировых фестивалей в Австрию, в город, где родился Моцарт, Зальцбург. Там у него еще одна новая "Турандот". Любопытно, что пойдет она с другим окончанием. Тут решили, что ликующий нынешний финал после сцены гибели Лиу не вполне уместен, и по договоренности с Гергиевым заказали другой - более сдержанный - крупнейшему итальянскому композитору Лучано Берио. Как, любопытно, получится?
МИХАИЛ БЯЛИК
Удивительные бывают в истории совпадения. Знаменитую театральную сказку (fiaba teatrale) Карло Гоцци "Принцесса Турандот" (1762) в начале двадцатых годов минувшего века, то есть тогда же, когда Пуччини на ее сюжет писал свою оперу, поставил в Москве, в 3-й студии Художественного театра, ученик Станиславского, гениальный Евгений Вахтангов. Он не смог присутствовать на генеральной репетиции: был прикован к постели тяжким недугом (рак), который спустя три месяца свел его в могилу. А спектакль доныне остается знаковым для Театра имени Вахтангова, в который преобразована была 3-я студия.
В Питере творение Пуччини в постановке С. Лапирова в свое время украсило несколько сезонов Малого оперного театра. В Мариинском же звучит впервые. Еще одна репертуарная лакуна ликвидирована усилиями Гергиева.
Это опера-апофеоз. Не только в том смысле, что венчает славный ряд созданных композитором опер, но и в том, что действие, происходящее на площади перед императорским дворцом, развертывается неспешно и величаво, постоянно останавливаемое торжественными шествиями, славлениями и аллегорическими церемониями. Драматические, временами мелодраматические ситуации (добровольная смерть маленькой рабыни Лиу, которая как бы завещает потрясенной принцессе любовь к принцу Калафу) уравновешиваются окрашенной в веселые и иронические тона болтовней трех министров - Пинга, Панга и Понга. Итальянским композиторам в отличие, скажем, от русских с их "всемирной отзывчивостью" долго не удавалось передавать национальный колорит музыки других народов. Пуччини это сделал первым, весьма органичным образом сплавив итальянское бельканто и свой собственный мелодический стиль с интонационными оборотами и ритмами японскими ("Чио-Чио-сан"), французскими ("Плащ"), американскими ("Девушка с Запада") и, наконец, китайскими ("Турандот"). Последняя партитура изобилует экзотическими эффектами, отчего звучание обретает какую-то праздничную нарядность.
Хотя, повторюсь, сюжет тут не очень развит, а каждый из персонажей, как положено в сказке, олицетворяет какое-то одно человеческое свойство, и преображение Турандот осуществляется не эволюционным, а "революционным" путем, внезапно - публика захвачена происходящим. Следя за титрами с переводом итальянского текста, каждый в зале сам силится отгадать задаваемые принцессой загадки, словно от этого зависит его собственная судьба. Волшебные движения рук Гергиева вызывают к жизни поток дивных звуков и стихийных страстей, который захватывает в свой водоворот каждого, принуждая его стать участником действа. Два голоса, мощных, роскошного тембра, в этом потоке царили: сопрано Ирины Гордей и тенор Владимира Галузина. Последний славится как один из лучших в мире интерпретаторов партии Калафа, Гордей же подготовила роль Турандот только что, и была ему подстать.
Во втором спектакле замечательных солистов сменили Лариса Шевченко и Алексей Стеблянко, также обладатели выдающихся голосов и мастера вокала. Им, как и всем, певшим в этот вечер, добавилось трудностей: перед самым началом закапризничал компьютер, и экран с бегущей строкой либретто не зажегся. Лишь благодаря таланту и необычайной самоотдаче дирижера и всех участников представления его успех был тоже очень велик. Назову с благодарностью исполнителей других ведущих партий. Геннадий Беззубенков, поющий свергнутого царя Тимура, отца Калафа, даже в этой, тоже лишенной психологических градаций роли сумел все же найти тонкие нюансы мысли и настроения. Две молодые певицы - делающая первые шаги на сцене Ирма Гиголашвили и уже признанная Татьяна Павловская были трогательно искренними, а в патетический момент и драматически впечатляющими в партии Лиу. И все остальные солисты оказались на высоте.
В "Турандот" необычайно развита и ответственна роль хора. Коллектив, возглавляемый главным хормейстером Андреем Петренко, его помощниками Леонидом Тепляковым и Сергеем Иньковым, а также руководителем детского хора Александром Тютриным, пел не просто слаженно и красиво, но и инициативно поддерживал царившее на сцене воодушевление. Подобным же образом можно было бы оценить и игру сценического духового оркестра, возглавляемого Георгием Страутманом. Говоря о музыкальной стороне спектакля, упомяну еще тех, чей труд оказался для публики невидимым, - пианистов-концертмейстеров во главе с Аллой Бростерман, ближайших помощников дирижера.
Теперь о пластическом решении спектакля, выполненном постановщиком Шарлем Рубо, режиссером Иркином Габитовым, сценографом Изабель Парсьо-Пьери, художниками по костюмам Катей Дениз Дюфло и по свету Владимиром Лукасевичем. Оно не ошеломляет новизной и откровениями. Его достоинства - художественный такт, отменный вкус, верность духу, стилю, смыслу музыки. Это режиссура действенная, однако же в соответствии с характером звуковой драматургии избегающая преувеличений, суеты. Память сохраняет многочисленные изобретательные мизансцены сколь живописные, столь же и смыслово наполненные. К примеру, литургический танец объединившихся в три круга полуобнаженных мужчин (хореограф Дмитрий Корнеев) в честь находящегося в центре... палача. Или в момент, когда три министра предаются мечте отдохнуть от опасных дел, участники черной свиты принимают вдруг позы, когда подкладка их халатов образует огромные желтые и красные лепестки, а ноги - тычинки волшебных цветов, голубые же платки сливаются в водную гладь. Все соответствует жанровым законам сказки, смысл которой аллегорический и весьма современный, порой жестокий и без поднадоевшего нынче "осовременивания", внятен и впечатляющ.
А Гергиев утром после второго спектакля улетел на один из главных мировых фестивалей в Австрию, в город, где родился Моцарт, Зальцбург. Там у него еще одна новая "Турандот". Любопытно, что пойдет она с другим окончанием. Тут решили, что ликующий нынешний финал после сцены гибели Лиу не вполне уместен, и по договоренности с Гергиевым заказали другой - более сдержанный - крупнейшему итальянскому композитору Лучано Берио. Как, любопытно, получится?
МИХАИЛ БЯЛИК
