Общество
БОГИНЯ ТАНЦА
21 августа
Наталья Михайловна Дудинская родилась не в Петербурге, но ее имя всегда ассоциируется с нашим городом, с нашим балетом, который она прославила и подняла на недосягаемую высоту. Дудинская - целая эпоха русского балета, уже ушедшая в историю. Иногда кажется, что от танца Дудинской осталась одна легенда. Пленки с записью несовершенны - они не передают, да и не могут передать ощущений тех спектаклей. Фотографии отрывочны, часто не качественны, да и многих партнеров уже нет. Лишь из уст в уста одно поколение другому передает рассказ о том потрясении, которое пережили те, кто видел танцующую Дудинскую. Сергей Викулов, народный артист СССР, сегодня балетмейстер-репетитор Мариинского театра, рассказывает, что танец Натальи Михайловны Дудинской был подобен извержению вулкана, столько в нем было огня, экспрессии, даже магии, что, глядя на фантастический танец, пропадало ощущение реальности бытия. Она, конечно, настоящая богиня танца.
Поклонников балерины практически бесполезно спрашивать о том, в каких партиях им больше всего нравилась Наталья Михайловна. Ответ однозначен: во всех. Ее талант настолько уникален, что не было роли, в которой балерина казалась неинтересной. А созданные Дудинской образы Раймонды, Лауренсии, Одиллии стали эталоном для нескольких поколений артистов. Каждое выступление воспринималось как праздник. Когда она появлялась на сцене, зал замирал, чтобы через несколько минут взорваться громом аплодисментов.
Потрясающее тогда было время: целая плеяда не только гениальных танцовщиков, но и актеров - Дудинская, Уланова, Чабукиани, Сергеев. Каждое имя - легенда. Позже наступит время талантливых танцоров: Соловьев, Викулов, Панов, Нуреев, Годунов, Барышников. Их партнершами станут уже ученицы Дудинской по классу усовершенствования, который она вела в Кировском театре: Колпакова, Сизова, Комлева.
Любимая ученица Вагановой, Наталья Дудинская, стала не только гениальной танцовщицей, но и великолепным педагогом, продолжателем вагановских традиций. Более 50 лет она занимается педагогической деятельностью и до сих пор преподает в Академии русского балета им. Вагановой, также работая над возобновлением классических балетов во всем мире.
Накануне юбилея Наталья Михайловна согласилась побеседовать с нами.
- Вы на сцене с детства. А другой путь вам когда-нибудь мыслился?
- Нет, даже не представляла. Танец в нашем доме играл главенствующую роль, и я окунулась в него сразу же, как стала осознавать себя.
У моей мамы Наталии Александровны Дудинской-Тальори в Харькове была частная балетная студия, где я и занималась. Учеников приходило много, уроки шли целый день. С семи лет мама начала меня учить танцевать, а в конце сезона я впервые вышла на харьковскую сцену. Потом я очень много танцевала, а к десяти годам мама решила везти меня в Петроград, в хореографическое училище, чтобы показать великой Вагановой. Так получилось, что с собой у меня не было ни балетных туфель, ни трико, ни платьев, в которых нужно было предстать на экзамене. Платье, которое мне дали, оказалось велико, туфли все время сваливались с ног, а трико не было вообще. Я предстала перед комиссией настоящей Золушкой, но выдержала экзамен.
- Вы, любимая ученица Вагановой, на своем опыте опробовали ее методику преподавания классического танца. Что для вас значило общение с Агриппиной Яковлевной, какими были ее уроки?
- До того как я попала в класс к Вагановой, жила ожиданием этого момента. Сейчас мне кажется, что я никогда не работала с таким вниманием, самозабвением, как в первый год в балетной школе в классе Вагановой. Мне казалось, что я попала в другой мир.
Уроки Вагановой - это что-то особенное: они никогда не повторялись, у каждого была своя задача, а в классе царила атмосфера творчества. Агриппина Яковлевна была требовательна, строга, не прощала слабости. Обычно говорила тихо, показывала и объясняла все просто и доходчиво. Во время урока она никогда не сидела, а ходила по классу, с разных ракурсов наблюдая за нашим исполнением. Ваганова сделала гениальное открытие в области постановки корпуса, рук, плеч, головы, координации движений. Она много экспериментировала, не признавала зубрежки, учила все делать сознательно. К каждой воспитаннице у нее был свой подход, а общение с учениками не заканчивалось со звонком. Как-то однажды после репетиции она протянула мне сверток и велела отнести домой. Когда мы с мамой дома развернули его, там оказалось сливочное масло. Не знаю, откуда Агриппина Яковлевна узнала, что мы жили очень трудно. Она была человеком большого чуткого сердца и делала добро тихо и скромно.
Я училась у Вагановой двадцать три года: три года в школе и двадцать лет в театре в классе усовершенствования. Именно она определила мой путь в искусстве, всю дальнейшую судьбу, стала единственным педагогом, другом, наставником, моей второй матерью.
- Вагановская школа долгое время была эталоном, а русский балет был "впереди планеты всей". А сейчас говорят о том, что другие европейские школы сильнее. Вагановская система устарела?
- Вагановская система не может устареть, это основа всего. За эти годы она доказала свою правомерность, жизнеспособность, право на лидерство. Многие иностранные артисты балета приезжают учиться именно к нам. Другое дело, что нашей школе сейчас не уделяется большого внимания, нарушаются традиции, уходят преподаватели, нет преемственности. Хочется надеяться, что руководство школы сможет изменить ситуацию.
- Вы и сегодня преподаете в Академии балета им. Вагановой. Есть ли у вас особенные выпуски, любимые ученицы?
- У меня много учениц, о каждом выпуске можно говорить часами. Любимых много... Это прежде всего Риточка Куллик, Любовь Галинская, Валентина Ганнибалова, Ирина Желонкина, Анастасия Волочкова. Боюсь обидеть тех, кого не назвала - в каждой ученице есть что-то особенное, индивидуальное.
О НАТАЛЬЕ МИХАЙЛОВНЕ ДУДИНСКОЙ
Сергей ВИКУЛОВ, народный артист СССР, балетмейстер-репетитор Мариинского театра:
- В "Тенях" мне посчастливилось однажды стать партнером Натальи Михайловны - в 1962 году на гастролях Кировского театра в Москве. Одно дело - лицезреть великую балерину в качестве зрителя и другое - танцевать с нею в паре. Мое состояние было полуобморочным. Однако балерина пришла на помощь неопытному партнеру - не навязывала своего ощущения, а чутко шла за ним и этим мобилизовывала всю мою волю. Танцевать с Дудинской было легко, но следовало быть все время начеку, так как ураганный ритм ее вращений мог лишить чувства реальности.
Незабываема Раймонда Дудинской. Вот уж поистине партия, которая требует от балерины всех качеств, необходимых для балетной примадонны, - особой монументальности жеста, технического блеска. Для меня Дудинская в этой партии была и остается эталоном, и где бы ни заходил разговор о "Раймонде", имя Дудинской - вечный ее спутник, равно как и в "Лауренсии".
Индивидуальная техника Дудинской поражала. Я не помню спектакля "Спящей красавицы", чтобы в вариации первого акта она не сделала бы три пируэта вместо двух, а иногда и более. На сцене Дудинская казалось высокой. Широта жеста, динамика, искрометный шарм танца создавали ощущение необычайной масштабности балерины, и, встречая Наталью Михайловну вне сцены, каждый раз удивляешься, что в жизни она невысока ростом.
Габриэла КОМЛЕВА, народная артистка СССР:
- Десять лет почти ежедневного профессионального общения в театре с таким мастером я воспринимаю как подарок судьбы, как редкую удачу. Я спешила в ее класс, радуясь предстоящему уроку, непременно волнуясь, смогу ли быть на высоте особых требований, которые предъявляла Дудинская и к себе, и к тем, кто занимался под ее руководством. Репетиции начинались с самого трудного - таково было непреложное правило Натальи Михайловны. Но помимо тайн сценического танца мне открывалось и нечто иное, значительное - сама балерина Дудинская. А это был целый мир!
Мое первое выступление в "Дон Кихоте" связано с очень трогательным событием. Наталья Михайловна подарила мне свой костюм - великолепную алую пачку, в которой она танцевала последнюю "Пахиту", посвященную 80-летию А. Я. Вагановой. Мне предназначалось в этой пачке танцевать последний акт "Дон Кихота" вопреки сложившейся традиции исполнять его в белом свадебном костюме. Подарок стал для меня своего рода амулетом.
Дудинская обладала замечательным даром создавать особое, приподнятое настроение на сцене. Она всегда говорила, что выступление для актера - это праздник.
Маргарита КУЛЛИК, лауреат Международного конкурса артистов балета, ученица Н. М. Дудинской:
- Мне не удалось видеть Дудинскую на сцене, но, работая с ней на репетициях, я могу сказать, что знаю, как она танцевала. Никогда не забуду своего ощущения во время одной репетиции над балетом "Золушка". Проходили первую сцену. Золушка сидит у камина и чистит подсвечник. Кажется, ничего особенного, но когда мой педагог присела на перевернутый стул, взяла в руки туфлю, во мне все сжалось и дрожь охватила тело от невероятной трогательности, естественности, нежности, с которой мне был представлен этот эпизод спектакля. И надо сказать, что все спектакли, сделанные с Натальей Михайловной Дудинской, как будто впаяны в мою память: разбуди меня хоть ночью, и я станцую партию. Уроки, репетиции, классы - это было так профессионально, так глубоко и так кропотливо, так внимательно и так требовательно, что по-другому танцевать эти партии я не могу. Мне дорог текст танца, который мне передала Наталья Михайловна.
И конечно, танцевать новую "Золушку" в хореографии А. Ратманского было не просто. У меня там роль Кубышки. Когда была примерка костюма из поролона - не могла сдержать града слез. Но прошло время, и эта новая роль сегодня мне кажется интересной.
Для меня Наталья Михайловна не только педагог, но и большой друг. Ни одно решение не принимается без ее ведома. Она научила быть сильной, не роптать. Как-то я пришла на репетицию грустная.
- У меня болит нога, - говорю педагогу.
- А при чем здесь нога?! - удивленно возразила Наталья Михайловна.
Рядом с Дудинской хочешь не хочешь, а чувствуешь себя сильнее. Она умеет преодолевать трудности.
Анастасия ВОЛОЧКОВА, лауреат международных конкурсов, ученица Н. М. Дудинской:
- Встреча с таким легендарным педагогом во многом определила мой путь. Для Натальи Михайловны вся жизнь - это танец. Такое видение мира, нашей профессии она передала и мне. Наталья Михайловна дала мне балеринскую стать, научила держаться на сцене, быть уверенной, подавать свой танец как украшение, дарить людям ощущение праздника. Научила меня не жаловаться на трудности, неудачи, боль, быть терпеливой.
Я с гордостью говорю во всем мире - я ученица великой русской балерины Натальи Михайловны Дудинской!
НАДЕЖДА БЕЛОВА, АННА УЛЬЯНОВА
Поклонников балерины практически бесполезно спрашивать о том, в каких партиях им больше всего нравилась Наталья Михайловна. Ответ однозначен: во всех. Ее талант настолько уникален, что не было роли, в которой балерина казалась неинтересной. А созданные Дудинской образы Раймонды, Лауренсии, Одиллии стали эталоном для нескольких поколений артистов. Каждое выступление воспринималось как праздник. Когда она появлялась на сцене, зал замирал, чтобы через несколько минут взорваться громом аплодисментов.
Потрясающее тогда было время: целая плеяда не только гениальных танцовщиков, но и актеров - Дудинская, Уланова, Чабукиани, Сергеев. Каждое имя - легенда. Позже наступит время талантливых танцоров: Соловьев, Викулов, Панов, Нуреев, Годунов, Барышников. Их партнершами станут уже ученицы Дудинской по классу усовершенствования, который она вела в Кировском театре: Колпакова, Сизова, Комлева.
Любимая ученица Вагановой, Наталья Дудинская, стала не только гениальной танцовщицей, но и великолепным педагогом, продолжателем вагановских традиций. Более 50 лет она занимается педагогической деятельностью и до сих пор преподает в Академии русского балета им. Вагановой, также работая над возобновлением классических балетов во всем мире.
Накануне юбилея Наталья Михайловна согласилась побеседовать с нами.
- Вы на сцене с детства. А другой путь вам когда-нибудь мыслился?
- Нет, даже не представляла. Танец в нашем доме играл главенствующую роль, и я окунулась в него сразу же, как стала осознавать себя.
У моей мамы Наталии Александровны Дудинской-Тальори в Харькове была частная балетная студия, где я и занималась. Учеников приходило много, уроки шли целый день. С семи лет мама начала меня учить танцевать, а в конце сезона я впервые вышла на харьковскую сцену. Потом я очень много танцевала, а к десяти годам мама решила везти меня в Петроград, в хореографическое училище, чтобы показать великой Вагановой. Так получилось, что с собой у меня не было ни балетных туфель, ни трико, ни платьев, в которых нужно было предстать на экзамене. Платье, которое мне дали, оказалось велико, туфли все время сваливались с ног, а трико не было вообще. Я предстала перед комиссией настоящей Золушкой, но выдержала экзамен.
- Вы, любимая ученица Вагановой, на своем опыте опробовали ее методику преподавания классического танца. Что для вас значило общение с Агриппиной Яковлевной, какими были ее уроки?
- До того как я попала в класс к Вагановой, жила ожиданием этого момента. Сейчас мне кажется, что я никогда не работала с таким вниманием, самозабвением, как в первый год в балетной школе в классе Вагановой. Мне казалось, что я попала в другой мир.
Уроки Вагановой - это что-то особенное: они никогда не повторялись, у каждого была своя задача, а в классе царила атмосфера творчества. Агриппина Яковлевна была требовательна, строга, не прощала слабости. Обычно говорила тихо, показывала и объясняла все просто и доходчиво. Во время урока она никогда не сидела, а ходила по классу, с разных ракурсов наблюдая за нашим исполнением. Ваганова сделала гениальное открытие в области постановки корпуса, рук, плеч, головы, координации движений. Она много экспериментировала, не признавала зубрежки, учила все делать сознательно. К каждой воспитаннице у нее был свой подход, а общение с учениками не заканчивалось со звонком. Как-то однажды после репетиции она протянула мне сверток и велела отнести домой. Когда мы с мамой дома развернули его, там оказалось сливочное масло. Не знаю, откуда Агриппина Яковлевна узнала, что мы жили очень трудно. Она была человеком большого чуткого сердца и делала добро тихо и скромно.
Я училась у Вагановой двадцать три года: три года в школе и двадцать лет в театре в классе усовершенствования. Именно она определила мой путь в искусстве, всю дальнейшую судьбу, стала единственным педагогом, другом, наставником, моей второй матерью.
- Вагановская школа долгое время была эталоном, а русский балет был "впереди планеты всей". А сейчас говорят о том, что другие европейские школы сильнее. Вагановская система устарела?
- Вагановская система не может устареть, это основа всего. За эти годы она доказала свою правомерность, жизнеспособность, право на лидерство. Многие иностранные артисты балета приезжают учиться именно к нам. Другое дело, что нашей школе сейчас не уделяется большого внимания, нарушаются традиции, уходят преподаватели, нет преемственности. Хочется надеяться, что руководство школы сможет изменить ситуацию.
- Вы и сегодня преподаете в Академии балета им. Вагановой. Есть ли у вас особенные выпуски, любимые ученицы?
- У меня много учениц, о каждом выпуске можно говорить часами. Любимых много... Это прежде всего Риточка Куллик, Любовь Галинская, Валентина Ганнибалова, Ирина Желонкина, Анастасия Волочкова. Боюсь обидеть тех, кого не назвала - в каждой ученице есть что-то особенное, индивидуальное.
О НАТАЛЬЕ МИХАЙЛОВНЕ ДУДИНСКОЙ
Сергей ВИКУЛОВ, народный артист СССР, балетмейстер-репетитор Мариинского театра:
- В "Тенях" мне посчастливилось однажды стать партнером Натальи Михайловны - в 1962 году на гастролях Кировского театра в Москве. Одно дело - лицезреть великую балерину в качестве зрителя и другое - танцевать с нею в паре. Мое состояние было полуобморочным. Однако балерина пришла на помощь неопытному партнеру - не навязывала своего ощущения, а чутко шла за ним и этим мобилизовывала всю мою волю. Танцевать с Дудинской было легко, но следовало быть все время начеку, так как ураганный ритм ее вращений мог лишить чувства реальности.
Незабываема Раймонда Дудинской. Вот уж поистине партия, которая требует от балерины всех качеств, необходимых для балетной примадонны, - особой монументальности жеста, технического блеска. Для меня Дудинская в этой партии была и остается эталоном, и где бы ни заходил разговор о "Раймонде", имя Дудинской - вечный ее спутник, равно как и в "Лауренсии".
Индивидуальная техника Дудинской поражала. Я не помню спектакля "Спящей красавицы", чтобы в вариации первого акта она не сделала бы три пируэта вместо двух, а иногда и более. На сцене Дудинская казалось высокой. Широта жеста, динамика, искрометный шарм танца создавали ощущение необычайной масштабности балерины, и, встречая Наталью Михайловну вне сцены, каждый раз удивляешься, что в жизни она невысока ростом.
Габриэла КОМЛЕВА, народная артистка СССР:
- Десять лет почти ежедневного профессионального общения в театре с таким мастером я воспринимаю как подарок судьбы, как редкую удачу. Я спешила в ее класс, радуясь предстоящему уроку, непременно волнуясь, смогу ли быть на высоте особых требований, которые предъявляла Дудинская и к себе, и к тем, кто занимался под ее руководством. Репетиции начинались с самого трудного - таково было непреложное правило Натальи Михайловны. Но помимо тайн сценического танца мне открывалось и нечто иное, значительное - сама балерина Дудинская. А это был целый мир!
Мое первое выступление в "Дон Кихоте" связано с очень трогательным событием. Наталья Михайловна подарила мне свой костюм - великолепную алую пачку, в которой она танцевала последнюю "Пахиту", посвященную 80-летию А. Я. Вагановой. Мне предназначалось в этой пачке танцевать последний акт "Дон Кихота" вопреки сложившейся традиции исполнять его в белом свадебном костюме. Подарок стал для меня своего рода амулетом.
Дудинская обладала замечательным даром создавать особое, приподнятое настроение на сцене. Она всегда говорила, что выступление для актера - это праздник.
Маргарита КУЛЛИК, лауреат Международного конкурса артистов балета, ученица Н. М. Дудинской:
- Мне не удалось видеть Дудинскую на сцене, но, работая с ней на репетициях, я могу сказать, что знаю, как она танцевала. Никогда не забуду своего ощущения во время одной репетиции над балетом "Золушка". Проходили первую сцену. Золушка сидит у камина и чистит подсвечник. Кажется, ничего особенного, но когда мой педагог присела на перевернутый стул, взяла в руки туфлю, во мне все сжалось и дрожь охватила тело от невероятной трогательности, естественности, нежности, с которой мне был представлен этот эпизод спектакля. И надо сказать, что все спектакли, сделанные с Натальей Михайловной Дудинской, как будто впаяны в мою память: разбуди меня хоть ночью, и я станцую партию. Уроки, репетиции, классы - это было так профессионально, так глубоко и так кропотливо, так внимательно и так требовательно, что по-другому танцевать эти партии я не могу. Мне дорог текст танца, который мне передала Наталья Михайловна.
И конечно, танцевать новую "Золушку" в хореографии А. Ратманского было не просто. У меня там роль Кубышки. Когда была примерка костюма из поролона - не могла сдержать града слез. Но прошло время, и эта новая роль сегодня мне кажется интересной.
Для меня Наталья Михайловна не только педагог, но и большой друг. Ни одно решение не принимается без ее ведома. Она научила быть сильной, не роптать. Как-то я пришла на репетицию грустная.
- У меня болит нога, - говорю педагогу.
- А при чем здесь нога?! - удивленно возразила Наталья Михайловна.
Рядом с Дудинской хочешь не хочешь, а чувствуешь себя сильнее. Она умеет преодолевать трудности.
Анастасия ВОЛОЧКОВА, лауреат международных конкурсов, ученица Н. М. Дудинской:
- Встреча с таким легендарным педагогом во многом определила мой путь. Для Натальи Михайловны вся жизнь - это танец. Такое видение мира, нашей профессии она передала и мне. Наталья Михайловна дала мне балеринскую стать, научила держаться на сцене, быть уверенной, подавать свой танец как украшение, дарить людям ощущение праздника. Научила меня не жаловаться на трудности, неудачи, боль, быть терпеливой.
Я с гордостью говорю во всем мире - я ученица великой русской балерины Натальи Михайловны Дудинской!
НАДЕЖДА БЕЛОВА, АННА УЛЬЯНОВА
