Общество
ОНИ ЗНАЮТ БОЛЬШЕ, НО УЧАТСЯ ХУЖЕ
30 августа
По исследованиям социологов, образование сейчас является одной из трех наиболее важных ценностей для российского человека - грядет понимание того, что не специалист зависит от работодателя, а работодатель от специалиста. Но оно остается не столько основополагающей дальнейшей успешной жизни, сколько шансом сделать несколько шагов вверх по социальной лестнице. Потому и формируется определенный спрос на те или иные профессии, которые считаются наиболее востребованными в обществе, - почти каждый вуз "штампует" экономистов, менеджеров, юристов, а теперь еще и пиарщиков.
Бытуют совершенно противоположные мнения, согласно которым уровень российского образования либо безнадежно отстал от европейского и американского, либо до сих пор находится в верхних строках мирового образовательного рейтинга. На самом деле истина где-то посередине: наша страна занимает 74-е место в мире по уровню образования, а российские учащиеся по сравнению с зарубежными сверстниками имеют больший запас знаний, но вот оперировать этими знаниями в жизни не приучены. То есть, к сожалению, в прикладных науках Россия не сильна, хотя в научных сферах даст сто очков вперед любой стране. Показателен сегодня был бы и эксперимент, проведенный в конце 1960-х гг.: тогда сравнили ответы на один и тот же вопрос выпускников школ 1958 и 1968 годов. И пришли к неутешительному выводу - знать учащиеся стали больше, но учиться - хуже. А значит, школа потеряла монополию на образование.
Посему и встал вопрос о реформировании существующей системы образования, что и обсуждалось на прошедшем 28 августа в ИА "РОСБАЛТ" круглом столе, в котором приняли участие преподаватели ведущих вузов Санкт-Петербурга и представители околообразовательных структур, заинтересованных в реформировании системы обучения.
"Наша школа до сих пор учит человека запоминать, в то время как необходимо научить человека мыслить и быть готовым к изменению знаний", - говорит председатель постоянной комиссии по образованию и культуре Законодательного собрания Петербурга Леонид Романков. По его мнению, в обязательную программу высшей школы должно входить четыре общеразвивающие дисциплины: русский язык, компьютерная грамотность, экология, правоведение. "В России потрясающая безграмотность в вопросах права, компьютеризации и экологии. Мы понятия не имеем об устойчивом развитии мира, а постулат о том, что в правовом поле человек может равняться государству, как это существует в США, просто не приходит многим в голову", - размышляет Л. Романков.
Но учить мыслить необходимо с 1-го класса. Пока же средняя школа пытается выжить. В этой ситуации родители детей 6-7 лет начинают лихорадочно соображать, что делать с любимым чадом - куда "отдать". Первый и, наверно, самый мучительный вопрос: что же все-таки предпочесть - государственную общеобразовательную десятилетку или коммерческую гимназию. По данным социологов, 52% родителей все еще доверяют обучение своего ребенка государственным учреждениям, но реально отдающих детей в обычные школы намного больше - около 70%. И в первую очередь такое решение аргументируется меньшими затратами на учебу и боязнью того, что "за деньги" педагоги более лояльно относятся к ученикам, а значит, и оценки будут завышены. Но, по свидетельствам самих педагогов, разница между государственными и частными школами не столь велика, как может показаться на первый взгляд. Расширенные и углубленные программы по изучаемым дисциплинам не всегда дают ожидаемый эффект, а практически отсутствие специальных методик преподавания приводит к тому, что дети перезагружены учебой, быстро устают, чаще болеют.
Вопрос финансирования образования, наверно, самый болезненный. То, что образование - это бюджетная сфера, практически ни у кого не вызывает сомнения. Но, по замечанию проректора Санкт-Петербургского государственного университета Станислава Еремеева, в образовательной системе существует четыре объекта: ученик, учитель, инфраструктура и управленческий аппарат. И в разное время та или иная часть системы требует большего финансирования. Понятно, например, что после войн деньги необходимо вкладывать в строительство школ, то есть инфраструктуру.
В настоящее же время за решением вопросов о повышении зарплаты педагогам забывают о других проблемах, в том числе и об одной из самых главных - устраивает ли общество тот уровень образования, который имеется в стране на данный момент. Банально увеличивая зарплаты педагогам, мы тем самым расписываемся в том, что нас все устраивает. В то время как элементарная дифференциация заработной платы педагогов могла бы привести к здоровой конкуренции среди школ и вузов страны. Что давно сделано в США, где вузы активно борются за повышение качества преподавания, разнообразие представленных дисциплин, гибкость расписания, дабы заслужить право получать дотацию из госбюджета. Всего в системе аттестации учебного заведения больше 100 пунктов. В России также необходим мониторинг учебных заведений.
Еще одно яблоко раздора в вопросе реформирования - переход на 12-летнее среднее образование. Этот переход должен стать первым шагом на пути признания российского диплома за рубежом, что является непременным условием интеграции России в Европу. В связи с этим наше образование необходимо адаптировать к существующим европейским нормам. Но переход с 11-летней системы на 12-летнюю подразумевает урегулирование вопросов о воинской обязанности и, как следствие, влечет за собой принятие иных стратегических решений. На что у России, похоже, нет сил.
Некоторым регионам страны, кроме всего прочего, известно такое понятие, как ЕГЭ - единый государственный экзамен - эксперимент, в ходе которого выпускникам школ предлагается сдать экзамены по 8 предметам (обязательно - математику, остальное - по выбору), а результаты ЕГЭ могут быть засчитаны как вступительные в 140 вузах страны. При этом знания школьников оцениваются по 100-балльной системе. В этом году ЕГЭ сдавали почти 80 тыс. выпускников. Математику "на все 100" сдали только 112. Еще хуже дело обстоит с русским языком - всего 32 "сотни". Неудовлетворительные оценки в среднем получили 8,5% учащихся. А в общем и целом, как отметил замминистра по образованию России Виктор Болотов, "в основном ниже среднего уровня".
ЕГЭ задумывался как шанс для талантливых подростков поступить в престижные вузы страны. В России же не так давно прокатилась волна "университизации", но уровень преподавания от смены названия не меняется. А за 10 лет - с 1991 по 2001 год - в России число высших учебных заведений увеличилось с 519 до 621, в основном, конечно, за счет появления коммерческих вузов, число которых уже превышает 400. Увеличилась и численность студентов - с 2762,8 до 4797,4 тысячи человек. Но действительно "университетов", по мнению проректора СПбГУ по научной работе Владимира Трояна, полтора десятка. И почти все они в Москве и Петербурге. Новоиспеченные же "университеты" пользуются услугами преподавательского состава ведущих вузов страны. Кроме того, ни один из региональных ректоров не хочет терять приобретенный вдруг статус своего вуза, и потому решением последствий "университизации", скорее всего, станет обыкновенный "отсев".
Бог с ней, Москвой, но Петербург в свете возросшей популярности высшего образования просто не в состоянии принять всех иногородних студентов, пожелавших учиться в северной столице. В городе не хватает студенческих общежитий, многие из них откровенно используются как гостиницы, не организована инфраструктурная сеть студгородков, не предоставляется возможность студентам подработать, как это делается во всем мире, потому что нигде в мире студент не живет на одну стипендию, оставляет желать лучшего доступ к библиотечным сетям... Хотя город, как никогда, нуждается в высококвалифицированных специалистах.
В итоге становится понятно, почему реформа образования - дело неблизкого будущего. Кроме финансирования образованию не хватает еще очень многого - свежих идей, современных методик, молодых сил в преподавательском корпусе, общественных организаций, поддерживающих реформу, заинтересованности населения, которое должно в конце концов понять, что диплом и удачная карьера - совсем не обязательно звенья одной цепи.
ОЛЬГА ОСИНОВСКАЯ, ИА "Росбалт", специально для "Невского времени"
Бытуют совершенно противоположные мнения, согласно которым уровень российского образования либо безнадежно отстал от европейского и американского, либо до сих пор находится в верхних строках мирового образовательного рейтинга. На самом деле истина где-то посередине: наша страна занимает 74-е место в мире по уровню образования, а российские учащиеся по сравнению с зарубежными сверстниками имеют больший запас знаний, но вот оперировать этими знаниями в жизни не приучены. То есть, к сожалению, в прикладных науках Россия не сильна, хотя в научных сферах даст сто очков вперед любой стране. Показателен сегодня был бы и эксперимент, проведенный в конце 1960-х гг.: тогда сравнили ответы на один и тот же вопрос выпускников школ 1958 и 1968 годов. И пришли к неутешительному выводу - знать учащиеся стали больше, но учиться - хуже. А значит, школа потеряла монополию на образование.
Посему и встал вопрос о реформировании существующей системы образования, что и обсуждалось на прошедшем 28 августа в ИА "РОСБАЛТ" круглом столе, в котором приняли участие преподаватели ведущих вузов Санкт-Петербурга и представители околообразовательных структур, заинтересованных в реформировании системы обучения.
"Наша школа до сих пор учит человека запоминать, в то время как необходимо научить человека мыслить и быть готовым к изменению знаний", - говорит председатель постоянной комиссии по образованию и культуре Законодательного собрания Петербурга Леонид Романков. По его мнению, в обязательную программу высшей школы должно входить четыре общеразвивающие дисциплины: русский язык, компьютерная грамотность, экология, правоведение. "В России потрясающая безграмотность в вопросах права, компьютеризации и экологии. Мы понятия не имеем об устойчивом развитии мира, а постулат о том, что в правовом поле человек может равняться государству, как это существует в США, просто не приходит многим в голову", - размышляет Л. Романков.
Но учить мыслить необходимо с 1-го класса. Пока же средняя школа пытается выжить. В этой ситуации родители детей 6-7 лет начинают лихорадочно соображать, что делать с любимым чадом - куда "отдать". Первый и, наверно, самый мучительный вопрос: что же все-таки предпочесть - государственную общеобразовательную десятилетку или коммерческую гимназию. По данным социологов, 52% родителей все еще доверяют обучение своего ребенка государственным учреждениям, но реально отдающих детей в обычные школы намного больше - около 70%. И в первую очередь такое решение аргументируется меньшими затратами на учебу и боязнью того, что "за деньги" педагоги более лояльно относятся к ученикам, а значит, и оценки будут завышены. Но, по свидетельствам самих педагогов, разница между государственными и частными школами не столь велика, как может показаться на первый взгляд. Расширенные и углубленные программы по изучаемым дисциплинам не всегда дают ожидаемый эффект, а практически отсутствие специальных методик преподавания приводит к тому, что дети перезагружены учебой, быстро устают, чаще болеют.
Вопрос финансирования образования, наверно, самый болезненный. То, что образование - это бюджетная сфера, практически ни у кого не вызывает сомнения. Но, по замечанию проректора Санкт-Петербургского государственного университета Станислава Еремеева, в образовательной системе существует четыре объекта: ученик, учитель, инфраструктура и управленческий аппарат. И в разное время та или иная часть системы требует большего финансирования. Понятно, например, что после войн деньги необходимо вкладывать в строительство школ, то есть инфраструктуру.
В настоящее же время за решением вопросов о повышении зарплаты педагогам забывают о других проблемах, в том числе и об одной из самых главных - устраивает ли общество тот уровень образования, который имеется в стране на данный момент. Банально увеличивая зарплаты педагогам, мы тем самым расписываемся в том, что нас все устраивает. В то время как элементарная дифференциация заработной платы педагогов могла бы привести к здоровой конкуренции среди школ и вузов страны. Что давно сделано в США, где вузы активно борются за повышение качества преподавания, разнообразие представленных дисциплин, гибкость расписания, дабы заслужить право получать дотацию из госбюджета. Всего в системе аттестации учебного заведения больше 100 пунктов. В России также необходим мониторинг учебных заведений.
Еще одно яблоко раздора в вопросе реформирования - переход на 12-летнее среднее образование. Этот переход должен стать первым шагом на пути признания российского диплома за рубежом, что является непременным условием интеграции России в Европу. В связи с этим наше образование необходимо адаптировать к существующим европейским нормам. Но переход с 11-летней системы на 12-летнюю подразумевает урегулирование вопросов о воинской обязанности и, как следствие, влечет за собой принятие иных стратегических решений. На что у России, похоже, нет сил.
Некоторым регионам страны, кроме всего прочего, известно такое понятие, как ЕГЭ - единый государственный экзамен - эксперимент, в ходе которого выпускникам школ предлагается сдать экзамены по 8 предметам (обязательно - математику, остальное - по выбору), а результаты ЕГЭ могут быть засчитаны как вступительные в 140 вузах страны. При этом знания школьников оцениваются по 100-балльной системе. В этом году ЕГЭ сдавали почти 80 тыс. выпускников. Математику "на все 100" сдали только 112. Еще хуже дело обстоит с русским языком - всего 32 "сотни". Неудовлетворительные оценки в среднем получили 8,5% учащихся. А в общем и целом, как отметил замминистра по образованию России Виктор Болотов, "в основном ниже среднего уровня".
ЕГЭ задумывался как шанс для талантливых подростков поступить в престижные вузы страны. В России же не так давно прокатилась волна "университизации", но уровень преподавания от смены названия не меняется. А за 10 лет - с 1991 по 2001 год - в России число высших учебных заведений увеличилось с 519 до 621, в основном, конечно, за счет появления коммерческих вузов, число которых уже превышает 400. Увеличилась и численность студентов - с 2762,8 до 4797,4 тысячи человек. Но действительно "университетов", по мнению проректора СПбГУ по научной работе Владимира Трояна, полтора десятка. И почти все они в Москве и Петербурге. Новоиспеченные же "университеты" пользуются услугами преподавательского состава ведущих вузов страны. Кроме того, ни один из региональных ректоров не хочет терять приобретенный вдруг статус своего вуза, и потому решением последствий "университизации", скорее всего, станет обыкновенный "отсев".
Бог с ней, Москвой, но Петербург в свете возросшей популярности высшего образования просто не в состоянии принять всех иногородних студентов, пожелавших учиться в северной столице. В городе не хватает студенческих общежитий, многие из них откровенно используются как гостиницы, не организована инфраструктурная сеть студгородков, не предоставляется возможность студентам подработать, как это делается во всем мире, потому что нигде в мире студент не живет на одну стипендию, оставляет желать лучшего доступ к библиотечным сетям... Хотя город, как никогда, нуждается в высококвалифицированных специалистах.
В итоге становится понятно, почему реформа образования - дело неблизкого будущего. Кроме финансирования образованию не хватает еще очень многого - свежих идей, современных методик, молодых сил в преподавательском корпусе, общественных организаций, поддерживающих реформу, заинтересованности населения, которое должно в конце концов понять, что диплом и удачная карьера - совсем не обязательно звенья одной цепи.
ОЛЬГА ОСИНОВСКАЯ, ИА "Росбалт", специально для "Невского времени"
