Общество
ДИАГНОЗ: ПРЕДАТЕЛЬСТВО
06 сентября
О феномене предательства написаны философские труды, художественные произведения. Оно так же древне, как и сам человек, ведя свою историю от Каина. Однако при всей отвратительности предательства человека человеком для политики более важно понять абсолютную неприемлемость предательства государства. Если, конечно, это государство придерживается демократических принципов. Но ясно также, что построить демократическое государство при том наращивании предательства, с которым мы сталкиваемся сегодня, практически невозможно.
Профессионалы, изучавшие этот феномен, указывают на две основные причины его появления - корысть и зависть. Сам предатель всегда внутренне оправдывает себя тем, что, во-первых, он недостаточно оценен материально, а во-вторых, недостаточно признаны его таланты. С такой внутренней мотивацией он и идет на предательство.
Сотрудник милиции или прокуратуры, "крышующий" вместе с криминалом прибыльные секторы рынка, офицер, "толкающий" со склада оружие, продовольствие, - все они пытаются объяснить свои действия вышеизложенными причинами. Но беда еще глубже. Она в том, что общество таким доводам сочувственно внимает, понимающе кивает и фактически поощряет массовое предательство.
Люди замечают нарастающую волну предательств в избираемых ими структурах государственной власти - представительных органах. Депутаты всех уровней, подобно "тушинским перелетам" Смутного времени, бегают из фракции во фракцию, из партии в партию. И при этом - всегда на плаву. Я полагаю, что каждый внимательный читатель газет сможет привести не один десяток примеров. Стоит ли удивляться, что уровень мнений о политике как о "грязном" деле за последние годы не снизился, а возрос.
Как своеобразную форму предательства можно рассматривать и повсеместную практику использования государственными чиновниками различных рангов государственной собственности в личных интересах. И опять-таки все происходит на глазах у людей. Деятельность такого рода депутатов, чиновников создает гнетущую атмосферу для миллионов и миллионов людей, понимающих, что они практически бессильны изменить что-либо. Отсюда снижение моральных основ общества в целом. Страдает трудовая, деловая, политическая этика.
Многие обсуждают и не могут проникнуть в сущность "феномена Путина". Однако тот неколебимый семидесятипроцентный рейтинг, который является действительно феноменальным, можно в значительной степени объяснить тем, что лично Путин не может быть обвинен в политической "сдаче" кого бы то ни было. Это в глазах людей многого стоит.
Может быть, одна из самых трудных задач политики и состоит в том, чтобы начать решительную борьбу с предательством в системе прежде всего государственной власти. Причем не "сталинскими" способами поисков "врагов народа". Необходимы мощные мозговые штурмы, чтобы понять: что в этом направлении предстоит сделать? Уже принятых мер вроде подписания президентского указа об этическом кодексе госслужащих явно недостаточно. Если мы ответим на вопрос, какими средствами можно сегодня минимизировать экономическую выгоду от предательства, - мы, может быть, найдем ключ к решению проблемы. Пока предательство экономически выгодно - оно будет существовать и процветать.
Мне возразят, что, дескать, прежде всего необходимо поднимать моральный дух общества. Соглашусь с этим. Но добавлю - это тоже вопрос политики, прежде всего кадровой политики. Вскоре после окончания первой чеченской кампании мне пришлось принимать вступительные экзамены в одно из высших учебных заведений правоохранительного ведомства. Среди абитуриентов было несколько молодых людей, только что вернувшихся с фронта. С двумя из них после экзаменов я разговорился. На мой вопрос, как они относятся к чеченцам, парни ответили просто. Никакой ненависти к чеченцам, как к народу, у них нет. Но война есть война. Или ты - или тебя. "Почему же вы решили пойти по правоохранительной части", - спросил я. И они рассказали мне о том, как уже накануне дембеля один из высоких чинов предложил им поучаствовать в разгрузке эшелона с оружием и продовольствием. Но разгрузке ночной, тайной. За это он обещал ребятам по пусть и старенькому "жигулю" и ускоренное возвращение домой. "Мне нужны офицерские погоны и полномочия, чтобы ловить таких гадов", - сказал один из моих молодых собеседников. Не знаю, как сложилась их судьба дальше. Хотелось бы, чтобы удачно.
Но состоявшийся разговор в последние дни не выходит у меня из головы. Что, если и "Стрелы" попали в руки боевиков таким образом? Почему так мало парней, нутром ненавидящих предательство и готовых положить жизни на борьбу с этим злом? Почему столь нерешительны действия в этом направлении? Ведь вопросы не праздные. Может быть, от их решения и зависит наша общая судьба.
ВАЛЕРИЙ ОСТРОВСКИЙ, политолог
Профессионалы, изучавшие этот феномен, указывают на две основные причины его появления - корысть и зависть. Сам предатель всегда внутренне оправдывает себя тем, что, во-первых, он недостаточно оценен материально, а во-вторых, недостаточно признаны его таланты. С такой внутренней мотивацией он и идет на предательство.
Сотрудник милиции или прокуратуры, "крышующий" вместе с криминалом прибыльные секторы рынка, офицер, "толкающий" со склада оружие, продовольствие, - все они пытаются объяснить свои действия вышеизложенными причинами. Но беда еще глубже. Она в том, что общество таким доводам сочувственно внимает, понимающе кивает и фактически поощряет массовое предательство.
Люди замечают нарастающую волну предательств в избираемых ими структурах государственной власти - представительных органах. Депутаты всех уровней, подобно "тушинским перелетам" Смутного времени, бегают из фракции во фракцию, из партии в партию. И при этом - всегда на плаву. Я полагаю, что каждый внимательный читатель газет сможет привести не один десяток примеров. Стоит ли удивляться, что уровень мнений о политике как о "грязном" деле за последние годы не снизился, а возрос.
Как своеобразную форму предательства можно рассматривать и повсеместную практику использования государственными чиновниками различных рангов государственной собственности в личных интересах. И опять-таки все происходит на глазах у людей. Деятельность такого рода депутатов, чиновников создает гнетущую атмосферу для миллионов и миллионов людей, понимающих, что они практически бессильны изменить что-либо. Отсюда снижение моральных основ общества в целом. Страдает трудовая, деловая, политическая этика.
Многие обсуждают и не могут проникнуть в сущность "феномена Путина". Однако тот неколебимый семидесятипроцентный рейтинг, который является действительно феноменальным, можно в значительной степени объяснить тем, что лично Путин не может быть обвинен в политической "сдаче" кого бы то ни было. Это в глазах людей многого стоит.
Может быть, одна из самых трудных задач политики и состоит в том, чтобы начать решительную борьбу с предательством в системе прежде всего государственной власти. Причем не "сталинскими" способами поисков "врагов народа". Необходимы мощные мозговые штурмы, чтобы понять: что в этом направлении предстоит сделать? Уже принятых мер вроде подписания президентского указа об этическом кодексе госслужащих явно недостаточно. Если мы ответим на вопрос, какими средствами можно сегодня минимизировать экономическую выгоду от предательства, - мы, может быть, найдем ключ к решению проблемы. Пока предательство экономически выгодно - оно будет существовать и процветать.
Мне возразят, что, дескать, прежде всего необходимо поднимать моральный дух общества. Соглашусь с этим. Но добавлю - это тоже вопрос политики, прежде всего кадровой политики. Вскоре после окончания первой чеченской кампании мне пришлось принимать вступительные экзамены в одно из высших учебных заведений правоохранительного ведомства. Среди абитуриентов было несколько молодых людей, только что вернувшихся с фронта. С двумя из них после экзаменов я разговорился. На мой вопрос, как они относятся к чеченцам, парни ответили просто. Никакой ненависти к чеченцам, как к народу, у них нет. Но война есть война. Или ты - или тебя. "Почему же вы решили пойти по правоохранительной части", - спросил я. И они рассказали мне о том, как уже накануне дембеля один из высоких чинов предложил им поучаствовать в разгрузке эшелона с оружием и продовольствием. Но разгрузке ночной, тайной. За это он обещал ребятам по пусть и старенькому "жигулю" и ускоренное возвращение домой. "Мне нужны офицерские погоны и полномочия, чтобы ловить таких гадов", - сказал один из моих молодых собеседников. Не знаю, как сложилась их судьба дальше. Хотелось бы, чтобы удачно.
Но состоявшийся разговор в последние дни не выходит у меня из головы. Что, если и "Стрелы" попали в руки боевиков таким образом? Почему так мало парней, нутром ненавидящих предательство и готовых положить жизни на борьбу с этим злом? Почему столь нерешительны действия в этом направлении? Ведь вопросы не праздные. Может быть, от их решения и зависит наша общая судьба.
ВАЛЕРИЙ ОСТРОВСКИЙ, политолог
