Спорт
ЖАРКАЯ ОСЕНЬ 1972-ГО
25 октября
Приведу только один пример. Андрей Старовойтов, возглавлявший нашу делегацию на чемпионате мира 1972 года в Праге, где и было достигнуто соглашение о первых матчах со звездами НХЛ, спустя пару месяцев, летом, заходит якобы к своему соседу по подъезду знаменитого дома на Соколе Всеволоду Михайловичу Боброву, главному тренеру сборной СССР, также сидевшему в Праге за столом переговоров. "Ты знаешь, - сообщает Андрей Васильевич, - а канадцы-то к нам не какие-нибудь приедут, а самые-самые..."
Прочитав подобное, невольно потянешься к перу...
ДЖИННА НЕ ХОТЕЛИ ВЫПУСКАТЬ НА ВОЛЮ
Приход к руководству советской сборной весьма популярных в Канаде еще со времен нашего первого визита за океан Боброва и Пучкова позволил уже в Праге решить вопрос, к которому совсем еще недавно не знали, как подступиться.
В 1969 году Конгресс ИИХФ, идя навстречу пожеланиям канадцев, впервые согласившихся принять чемпионат мира, разрешил иметь в сборных по девять профессиональных игроков, правда не из основных команд НХЛ.
Руководители советского хоккея отнеслись к этому отрицательно и даже не очень стремились скрыть свою точку зрения. Со слов Анатолия Владимировича Тарасова, в Госкомспорте тоже, по-видимому, были убеждены, что "канадцев-то мы обыграем, но пусть они нас сначала догонят".
Главный редактор "Советского спорта" с прокурорской настойчивостью допытывался у приехавшего в Москву президента ИИХФ, почему же все-таки снят запрет на встречи любителей с профессионалами.
Остроумный Ахерн, однако, за словом в карман не лез.
- Когда решался этот вопрос, - заявил он, - я невольно вспомнил частые сны, в которых Чернышев и Тарасов упрашивали меня разрешить им сыграть с профессионалами. Я с большим уважением отношусь к советским тренерам и игрокам и потому со спокойной совестью пошел им навстречу.
Обстановка накалилась.
А после того как в августе 1969 года сборная Канады, усиленная девятью бывшими профессионалами, выиграла турнир "Советского спорта" в Ленинграде, преподав невиданные прежде в нашей стране уроки силовой борьбы, в число которых вошло и откровенное "ледовое побоище", учиненное, между прочим, именно в том единственном матче, который канадцы проиграли в "Юбилейном", - стало очевидно, какого "джинна" Ахерн "выпустил из бутылки".
В декабре на Международном турнире в Москве канадцы добились ничьей со сборной СССР и заняли второе место. Теперь уже было абсолютно очевидно, что "такой хоккей нам не нужен", поскольку обыграть "эту" Канаду, да еще на ее льду, будет куда как сложно. Ну не могли же мы, в самом деле, подвергать сомнению авторитет ИИХФ, по версии которой вот уже семь лет кряду сборная СССР сохраняла звание сильнейшей на земном шаре. И не было нам никакого дела до тех канадцев, которые лучше нас играли в хоккей. Пусть они это докажут, когда мы позволим. А мы не позволим никогда. Или пока не позволим, по крайней мере.
И советские хоккейные вожди добились желаемого.
В январе 1970 года очередное обсуждение в Женеве проблем, связанных с проведением чемпионата мира на родине хоккея, выявило столько взаимных претензий руководителей ИИХФ и канадского оргкомитета, что канадцам в конце концов вообще запретили использовать "профи", ссылаясь на президента МОК Брэндеджа, который противился их совместным выступлениям с любителями. Не хотелось бы вдаваться в детали, выявлять сработавшие при этом пружины, хотя всем известно, как блюли в Советском Союзе любительский статус, по существу давно сделав спорт профессиональным в самом поверхностном смысле этого слова, и как мы всегда рвались к хоккейному чемпионству. В ответ канадцы заявили, что чемпионат мира у них не состоится, а их команда вообще выбывает из игры. Это прискорбное происшествие заметно притормозило развитие хоккея во всем мире и, естественно, ударило по престижу мирового чемпионата.
Однако, с другой стороны, это упростило путь к золотым медалям сборной команды СССР, регулярные победы которой на ЧМ уже откровенно использовались как доказательство преимуществ не только советской, но и всей социалистической системы.
Вот я и думаю: так ли на самом деле стремился Анатолий Владимирович Тарасов встретиться с "профи" на льду, как запальчиво убеждал нас в этом на страницах своих книг, где не раз "обыгрывал" "Монреаль" или "Бостон"? Стоило ли подвергать сомнению авторитет многолетних чемпионов мира? Не исключено, что не только Тарасов, но и многие хоккейные чиновники самого высокого ранга могли думать именно так.
Но в том-то и дело, что весной 1972 года Тарасова в сборной уже не было, а значение возможных контактов с НХЛ тогда трудно было переоценить.
ЧЕРТА МАЛЕВАЛИ СТРАШНЫМ
Переговоры, о которых помимо Николая Георгиевича Пучкова рассказывал мне и присутствовавший там корреспондент ТАСС Владимир Дворцов, были совсем не простыми. Решались вопросы размещения, питания, даже питьевой воды, которую, как, впрочем, и продукты, канадцы привезли с собой в Москву. За каждый из четырех матчей на родине хоккея руководители НХЛ предложили советской стороне по $5000 - сумму, которая и в те времена выглядела мизерной. Перстни стоимостью как раз в $5000 получали лучшие игроки обеих команд в каждом заокеанском матче. Один только Александр Якушев, отмеченный специалистами во всех московских поединках, мог заработать, если б и здесь "рассчитывались" по канадским "тарифам", столько же, сколько весь наш хоккей. Однако не избалованный валютными поступлениями Госкомспорт пошел и на это...
- Хорошо, - сказали канадцы. - Тогда и вы отдадите нам по 5000 с каждой московской игры.
- Рублей, - уточнили с советской стороны.
- Почему же? - резонно возразили канадцы. - Тех же долларов...
Это был тупик. Неожиданный выход предложил Старовойтов.
- А вы обменяйте наши рубли в вашем посольстве. Уж там-то советские деньги наверняка на шпионскую работу пригодятся, - посоветовал он под общий хохот...
Договоренность с НХЛ в Праге стала поворотным пунктом в истории мирового хоккея. Все лето 1972 года не прекращались дебаты о том, как же сложится предстоящая серия.
- Как сыграют? - спрогнозировал на мой вопрос известный хоккейный тренер Дмитрий Богинов, не раз бывавший в Канаде. - Вбросят шайбу в центре, отвезут в наши ворота и опять вбросят...
Долгое жаркое лето 1972 года все мы и в самом деле жили ожиданием невиданного хоккейного спектакля, просчитывали варианты, сравнивали мнения и в результате подошли к первому матчу между сборными СССР и НХЛ в Монреале абсолютно не подготовленными к тому удивительному итогу, который тогда был достигнут.
Но прежде чем говорить о результате, я обязан отметить исключительную прозорливость Дмитрия Николаевича Богинова, потому что началось все для нас тогда в Монреале именно так, как он и предполагал.
Представьте себе: уже на 30-й секунде сверхмощный Фил Эспозито, которого не смог сдвинуть с пятачка даже 100-килограммовый Александр Рагулин, открыл счет. А вскоре канадцы забросили и вторую шайбу...
На рассвете 3 сентября 1972 года меня разбудил телефонный звонок вездесущего Сережи Левина, тогда режиссера ленинградского телевидения. Позднее, после переезда в Соединенные Штаты, он получил скандальную известность как хоккейный агент Серж Ханли.
- Знаешь, как сыграли? - возбужденно гудел он. - 7:3! Представляешь, 7:3!
СОКРУШЕНИЕ МИРА
Это был гром среди ясного неба. Прославленные звезды НХЛ оказались всего на одну шайбу удачливей того самого, как утверждали канадцы, "наскоро собранного по дворам Торонто" клуба "Ландхерст Моторз", который Бобров своими руками сокрушил на первом для нас чемпионате мира в Стокгольме. И вот через 18 лет он сделал теперь, в Монреале, фактически то же самое, но с тренерского мостика, да и не с любительским клубом, в котором на самом деле все-таки были тогда два бывших игрока "Бостон Брюинз", а со сборной командой самой могущественной профессиональной лиги мира.
По свидетельству известной газеты "Глоб энд мейл", канадские любители, проигравшие в 1954-м в Стокгольме со счетом 2:7, боялись возвращаться домой. И вот теперь профессионалы начали с почти точно такого же поражения на родном льду.
"Я еще когда говорил, что русским и профи не страшны, да меня поднимали на смех, - вспоминал ветеран "Ландсхерста" Грей.- А прислушались бы, не были б так ошарашены теперь результатом, столь схожим с нашим поражением".
Ободренные той первой стокгольмской победой руководители советской команды решились пригласить грозных канадцев на товарищеские матчи в Москву.
"Мы можем приехать, - ответили те, - но потом, будучи джентльменами, обязаны организовать ответный визит. Но, извините, на ваши матчи в Канаде никто не придет".
На самом деле все оказалось не так, и матчи советских мастеров на родине хоккея регулярно собирали немалые аудитории. Вот только встречались гости, как правило, с любителями, и лишь изредка - с профессиональными клубами низших лиг. Долгое время победы советских хоккеистов вообще старались не замечать или обращали в шутку.
И только к концу 60-х годов, когда чемпионы мира стали регулярно и, как правило, с крупным счетом выигрывать у любительской сборной Канады, там, на родине этих постоянных неудачников, начали все чаще раздаваться призывы к профессионалам, что, дескать, пора им освободить один вечер, встретиться со сборной СССР и жестоко проучить выскочек, мнящих себя чемпионами мира.
И вот все мы наконец дожили до "такого" вечера.
- Небольшой кусочек каждого из нас умер в тот день, - писал в вышедшей по следам событий книге "Хоккейные откровения" тренер канадцев Гарри Синден, игравший, между прочим, против нашей сборной еще на чемпионате мира 1958 года в Осло. - Я был готов к тому, что русским в какой-то момент может посветить удача, но не подозревал, что они способны быть лучше нас.
Конечно, канадцы быстро пришли в себя. В Торонто они взяли реванш - 4:1. Затем была ничья в Виннипеге - 4:4, где нашим удалось ликвидировать дефицит в две шайбы. Возможно, эта деталь в какой-то степени и предопределила успех сборной СССР в Ванкувере - 5:3. Там наша команда впервые в серии открыла счет.
Так была выиграна канадская половина состязаний
- Я уверен, что в Москве нам будет гораздо труднее, - сказал корреспонденту еженедельника "Футбол-Хоккей" второй тренер сборной СССР Борис Павлович Кулагин. - В Канаде две хоккейные школы впервые встретились на высшем уровне. Мы отнеслись к сопернику со всей серьезностью, они же нами мало интересовались, да и их эксперты явно недооценили наш хоккей.
КАЖДЫЙ ОБЪЯВИЛ СЕБЯ ПОБЕДИТЕЛЕМ
22 сентября игры возобновились в Москве. За четверть часа до конца первого поединка на льду Дворца спорта в Лужниках канадцы вели со счетом 4:1, и в их успехе не сомневался в этот момент, вероятно, никто... Кроме игроков нашей сборной. С интервалом в восемь секунд Вячеслав Анисин и Владимир Шадрин забросили две шайбы, создав плацдарм для прекрасной победы - 5:4.
Казалось, что прогнозу Кулагина сбыться никак не суждено. Ведь теперь для общего успеха в восьми поединках сборной СССР достаточно было выиграть хотя бы один из трех оставшихся матчей на родном льду. Но этого-то ей как раз и не удалось. 24 сентября наши проиграли - 2:3. Ведя 1:0, они пропустили три шайбы в течение 80 секунд. Судьба предпоследнего матча решилась за две минуты до финальной сирены - 3:4.
В заключительном поединке 28 сентября хозяева площадки долгое время были впереди - 1:0, 2:1, 3:2, а после второго периода - даже 5:3. Но победили все-таки канадцы - 6:5, причем шайба, решившая исход серии, была заброшена Полом Хендерсоном за 34 секунды до финальной сирены.
И сразу все отошло в историю - и невиданная нами прежде непримиримая борьба с первых до последних секунд на каждом пятачке хоккейной площадки, частенько переходившая в рукопашную, и стулья, летевшие на лед Лужников с тренерской канадской скамейки.
Прошло совсем немного времени, и диорама решающего гола Хендерсона украсила экспозицию Музея хоккейной славы в Торонто.
Как это ни удивительно, но у нас между тем считали, что серию выиграла сборная СССР, забросившая 32 шайбы, на одну больше соперников. Канадцы же резонно возражали, что победили все-таки они, поскольку выиграли четыре матча, а проиграли только три. Сейчас, спустя три десятилетия, играть цифрами нет желания. Вполне понятно, что мировой хоккей стартовал в те дни в новую эру, и коль случилось это в серии СССР - НХЛ, то, значит, и шаг этот синхронно сделали и канадские, и советские хоккеисты.
А до появления в НХЛ первого из наших - Виктора Нечаева - оставалось всего 10 лет...
Семен ВАЙХАНСКИЙ
Прочитав подобное, невольно потянешься к перу...
ДЖИННА НЕ ХОТЕЛИ ВЫПУСКАТЬ НА ВОЛЮ
Приход к руководству советской сборной весьма популярных в Канаде еще со времен нашего первого визита за океан Боброва и Пучкова позволил уже в Праге решить вопрос, к которому совсем еще недавно не знали, как подступиться.
В 1969 году Конгресс ИИХФ, идя навстречу пожеланиям канадцев, впервые согласившихся принять чемпионат мира, разрешил иметь в сборных по девять профессиональных игроков, правда не из основных команд НХЛ.
Руководители советского хоккея отнеслись к этому отрицательно и даже не очень стремились скрыть свою точку зрения. Со слов Анатолия Владимировича Тарасова, в Госкомспорте тоже, по-видимому, были убеждены, что "канадцев-то мы обыграем, но пусть они нас сначала догонят".
Главный редактор "Советского спорта" с прокурорской настойчивостью допытывался у приехавшего в Москву президента ИИХФ, почему же все-таки снят запрет на встречи любителей с профессионалами.
Остроумный Ахерн, однако, за словом в карман не лез.
- Когда решался этот вопрос, - заявил он, - я невольно вспомнил частые сны, в которых Чернышев и Тарасов упрашивали меня разрешить им сыграть с профессионалами. Я с большим уважением отношусь к советским тренерам и игрокам и потому со спокойной совестью пошел им навстречу.
Обстановка накалилась.
А после того как в августе 1969 года сборная Канады, усиленная девятью бывшими профессионалами, выиграла турнир "Советского спорта" в Ленинграде, преподав невиданные прежде в нашей стране уроки силовой борьбы, в число которых вошло и откровенное "ледовое побоище", учиненное, между прочим, именно в том единственном матче, который канадцы проиграли в "Юбилейном", - стало очевидно, какого "джинна" Ахерн "выпустил из бутылки".
В декабре на Международном турнире в Москве канадцы добились ничьей со сборной СССР и заняли второе место. Теперь уже было абсолютно очевидно, что "такой хоккей нам не нужен", поскольку обыграть "эту" Канаду, да еще на ее льду, будет куда как сложно. Ну не могли же мы, в самом деле, подвергать сомнению авторитет ИИХФ, по версии которой вот уже семь лет кряду сборная СССР сохраняла звание сильнейшей на земном шаре. И не было нам никакого дела до тех канадцев, которые лучше нас играли в хоккей. Пусть они это докажут, когда мы позволим. А мы не позволим никогда. Или пока не позволим, по крайней мере.
И советские хоккейные вожди добились желаемого.
В январе 1970 года очередное обсуждение в Женеве проблем, связанных с проведением чемпионата мира на родине хоккея, выявило столько взаимных претензий руководителей ИИХФ и канадского оргкомитета, что канадцам в конце концов вообще запретили использовать "профи", ссылаясь на президента МОК Брэндеджа, который противился их совместным выступлениям с любителями. Не хотелось бы вдаваться в детали, выявлять сработавшие при этом пружины, хотя всем известно, как блюли в Советском Союзе любительский статус, по существу давно сделав спорт профессиональным в самом поверхностном смысле этого слова, и как мы всегда рвались к хоккейному чемпионству. В ответ канадцы заявили, что чемпионат мира у них не состоится, а их команда вообще выбывает из игры. Это прискорбное происшествие заметно притормозило развитие хоккея во всем мире и, естественно, ударило по престижу мирового чемпионата.
Однако, с другой стороны, это упростило путь к золотым медалям сборной команды СССР, регулярные победы которой на ЧМ уже откровенно использовались как доказательство преимуществ не только советской, но и всей социалистической системы.
Вот я и думаю: так ли на самом деле стремился Анатолий Владимирович Тарасов встретиться с "профи" на льду, как запальчиво убеждал нас в этом на страницах своих книг, где не раз "обыгрывал" "Монреаль" или "Бостон"? Стоило ли подвергать сомнению авторитет многолетних чемпионов мира? Не исключено, что не только Тарасов, но и многие хоккейные чиновники самого высокого ранга могли думать именно так.
Но в том-то и дело, что весной 1972 года Тарасова в сборной уже не было, а значение возможных контактов с НХЛ тогда трудно было переоценить.
ЧЕРТА МАЛЕВАЛИ СТРАШНЫМ
Переговоры, о которых помимо Николая Георгиевича Пучкова рассказывал мне и присутствовавший там корреспондент ТАСС Владимир Дворцов, были совсем не простыми. Решались вопросы размещения, питания, даже питьевой воды, которую, как, впрочем, и продукты, канадцы привезли с собой в Москву. За каждый из четырех матчей на родине хоккея руководители НХЛ предложили советской стороне по $5000 - сумму, которая и в те времена выглядела мизерной. Перстни стоимостью как раз в $5000 получали лучшие игроки обеих команд в каждом заокеанском матче. Один только Александр Якушев, отмеченный специалистами во всех московских поединках, мог заработать, если б и здесь "рассчитывались" по канадским "тарифам", столько же, сколько весь наш хоккей. Однако не избалованный валютными поступлениями Госкомспорт пошел и на это...
- Хорошо, - сказали канадцы. - Тогда и вы отдадите нам по 5000 с каждой московской игры.
- Рублей, - уточнили с советской стороны.
- Почему же? - резонно возразили канадцы. - Тех же долларов...
Это был тупик. Неожиданный выход предложил Старовойтов.
- А вы обменяйте наши рубли в вашем посольстве. Уж там-то советские деньги наверняка на шпионскую работу пригодятся, - посоветовал он под общий хохот...
Договоренность с НХЛ в Праге стала поворотным пунктом в истории мирового хоккея. Все лето 1972 года не прекращались дебаты о том, как же сложится предстоящая серия.
- Как сыграют? - спрогнозировал на мой вопрос известный хоккейный тренер Дмитрий Богинов, не раз бывавший в Канаде. - Вбросят шайбу в центре, отвезут в наши ворота и опять вбросят...
Долгое жаркое лето 1972 года все мы и в самом деле жили ожиданием невиданного хоккейного спектакля, просчитывали варианты, сравнивали мнения и в результате подошли к первому матчу между сборными СССР и НХЛ в Монреале абсолютно не подготовленными к тому удивительному итогу, который тогда был достигнут.
Но прежде чем говорить о результате, я обязан отметить исключительную прозорливость Дмитрия Николаевича Богинова, потому что началось все для нас тогда в Монреале именно так, как он и предполагал.
Представьте себе: уже на 30-й секунде сверхмощный Фил Эспозито, которого не смог сдвинуть с пятачка даже 100-килограммовый Александр Рагулин, открыл счет. А вскоре канадцы забросили и вторую шайбу...
На рассвете 3 сентября 1972 года меня разбудил телефонный звонок вездесущего Сережи Левина, тогда режиссера ленинградского телевидения. Позднее, после переезда в Соединенные Штаты, он получил скандальную известность как хоккейный агент Серж Ханли.
- Знаешь, как сыграли? - возбужденно гудел он. - 7:3! Представляешь, 7:3!
СОКРУШЕНИЕ МИРА
Это был гром среди ясного неба. Прославленные звезды НХЛ оказались всего на одну шайбу удачливей того самого, как утверждали канадцы, "наскоро собранного по дворам Торонто" клуба "Ландхерст Моторз", который Бобров своими руками сокрушил на первом для нас чемпионате мира в Стокгольме. И вот через 18 лет он сделал теперь, в Монреале, фактически то же самое, но с тренерского мостика, да и не с любительским клубом, в котором на самом деле все-таки были тогда два бывших игрока "Бостон Брюинз", а со сборной командой самой могущественной профессиональной лиги мира.
По свидетельству известной газеты "Глоб энд мейл", канадские любители, проигравшие в 1954-м в Стокгольме со счетом 2:7, боялись возвращаться домой. И вот теперь профессионалы начали с почти точно такого же поражения на родном льду.
"Я еще когда говорил, что русским и профи не страшны, да меня поднимали на смех, - вспоминал ветеран "Ландсхерста" Грей.- А прислушались бы, не были б так ошарашены теперь результатом, столь схожим с нашим поражением".
Ободренные той первой стокгольмской победой руководители советской команды решились пригласить грозных канадцев на товарищеские матчи в Москву.
"Мы можем приехать, - ответили те, - но потом, будучи джентльменами, обязаны организовать ответный визит. Но, извините, на ваши матчи в Канаде никто не придет".
На самом деле все оказалось не так, и матчи советских мастеров на родине хоккея регулярно собирали немалые аудитории. Вот только встречались гости, как правило, с любителями, и лишь изредка - с профессиональными клубами низших лиг. Долгое время победы советских хоккеистов вообще старались не замечать или обращали в шутку.
И только к концу 60-х годов, когда чемпионы мира стали регулярно и, как правило, с крупным счетом выигрывать у любительской сборной Канады, там, на родине этих постоянных неудачников, начали все чаще раздаваться призывы к профессионалам, что, дескать, пора им освободить один вечер, встретиться со сборной СССР и жестоко проучить выскочек, мнящих себя чемпионами мира.
И вот все мы наконец дожили до "такого" вечера.
- Небольшой кусочек каждого из нас умер в тот день, - писал в вышедшей по следам событий книге "Хоккейные откровения" тренер канадцев Гарри Синден, игравший, между прочим, против нашей сборной еще на чемпионате мира 1958 года в Осло. - Я был готов к тому, что русским в какой-то момент может посветить удача, но не подозревал, что они способны быть лучше нас.
Конечно, канадцы быстро пришли в себя. В Торонто они взяли реванш - 4:1. Затем была ничья в Виннипеге - 4:4, где нашим удалось ликвидировать дефицит в две шайбы. Возможно, эта деталь в какой-то степени и предопределила успех сборной СССР в Ванкувере - 5:3. Там наша команда впервые в серии открыла счет.
Так была выиграна канадская половина состязаний
- Я уверен, что в Москве нам будет гораздо труднее, - сказал корреспонденту еженедельника "Футбол-Хоккей" второй тренер сборной СССР Борис Павлович Кулагин. - В Канаде две хоккейные школы впервые встретились на высшем уровне. Мы отнеслись к сопернику со всей серьезностью, они же нами мало интересовались, да и их эксперты явно недооценили наш хоккей.
КАЖДЫЙ ОБЪЯВИЛ СЕБЯ ПОБЕДИТЕЛЕМ
22 сентября игры возобновились в Москве. За четверть часа до конца первого поединка на льду Дворца спорта в Лужниках канадцы вели со счетом 4:1, и в их успехе не сомневался в этот момент, вероятно, никто... Кроме игроков нашей сборной. С интервалом в восемь секунд Вячеслав Анисин и Владимир Шадрин забросили две шайбы, создав плацдарм для прекрасной победы - 5:4.
Казалось, что прогнозу Кулагина сбыться никак не суждено. Ведь теперь для общего успеха в восьми поединках сборной СССР достаточно было выиграть хотя бы один из трех оставшихся матчей на родном льду. Но этого-то ей как раз и не удалось. 24 сентября наши проиграли - 2:3. Ведя 1:0, они пропустили три шайбы в течение 80 секунд. Судьба предпоследнего матча решилась за две минуты до финальной сирены - 3:4.
В заключительном поединке 28 сентября хозяева площадки долгое время были впереди - 1:0, 2:1, 3:2, а после второго периода - даже 5:3. Но победили все-таки канадцы - 6:5, причем шайба, решившая исход серии, была заброшена Полом Хендерсоном за 34 секунды до финальной сирены.
И сразу все отошло в историю - и невиданная нами прежде непримиримая борьба с первых до последних секунд на каждом пятачке хоккейной площадки, частенько переходившая в рукопашную, и стулья, летевшие на лед Лужников с тренерской канадской скамейки.
Прошло совсем немного времени, и диорама решающего гола Хендерсона украсила экспозицию Музея хоккейной славы в Торонто.
Как это ни удивительно, но у нас между тем считали, что серию выиграла сборная СССР, забросившая 32 шайбы, на одну больше соперников. Канадцы же резонно возражали, что победили все-таки они, поскольку выиграли четыре матча, а проиграли только три. Сейчас, спустя три десятилетия, играть цифрами нет желания. Вполне понятно, что мировой хоккей стартовал в те дни в новую эру, и коль случилось это в серии СССР - НХЛ, то, значит, и шаг этот синхронно сделали и канадские, и советские хоккеисты.
А до появления в НХЛ первого из наших - Виктора Нечаева - оставалось всего 10 лет...
Семен ВАЙХАНСКИЙ
