Культура
ДРУГИЕ ЖИЗНИ ФОТОПОЭТА
26 октября
Старинный веер, фарфоровая чашка, ложечка с витой ручкой, круглая деревянная печать и хрестоматийный портрет неистового критика Виссариона Григорьевича Белинского... Или чеховское пенсне на шнурке, то ли флакон, то ли штоф, фотография молодой интеллигентной пары, сбоку благородные переплеты какого-то двухтомника и сухие ветки... Подсвечники, рюмки, книги, хвосты сухих букетов, ракушки... Вещи века. Серебряного... Они стояли когда-то на комоде. Нет, скорее всего, так они никогда не стояли. Это не бытовая фотография, а портрет эпохи. Отсюда, из студеных залов галереи эта эпоха кажется элегически-прекрасной и навсегда отодвинувшейся от нас. Связь с этим веком потеряна, время необратимо. В их галереях было тепло, они топили березовыми дровами белые изразцовые печи.
Вячеслав Баранов - поэт. Фотографией увлекся в середине 90-х годов. Считается, что он больше известен в литературных кругах, чем в фотографических. По мне так неважно, где он больше известен. Важно, что соединение двух языков - поэзии и светописи - дало поразительный, совершенно оригинальный результат. Баранов - фотопоэт. Его натюрморты и пейзажи строятся по законам поэтической ритмики. Вещи в "Петербургских сумерках" или деревья, небо и деревянная церковь в цикле "Светлоярские сумерки" существуют в сложном рифмованном хороводе. Каждый блик работает как слово в строке, как мазок на полотне. Даже вроде бы репортажный цикл "Крестный ход на Светлояре", том самом озере, на дне которого таится град Китеж, все равно четко ритмизован. И оттого барановские черно-белые работы выразительнее любых цветных. И оттого кажется, что в "Светлоярских сумерках" он разговаривает с Богом.
Еще поражает тематическая широта. Серебряный век, светлоярский пейзаж, римский скульптурный портрет, обнаженная натура. И все сделано по-своему, неожиданно, но каждый раз с редкостным чувством времени, эпохи, фактуры. Интересный он, загадочный художник, Вячеслав Баранов. Живет то в Нижнем Новгороде, то в Петербурге, а работает в Хельсинки. Впрочем, к таким вещам мы уже постепенно привыкли.
Александр УРЕС
Вячеслав Баранов - поэт. Фотографией увлекся в середине 90-х годов. Считается, что он больше известен в литературных кругах, чем в фотографических. По мне так неважно, где он больше известен. Важно, что соединение двух языков - поэзии и светописи - дало поразительный, совершенно оригинальный результат. Баранов - фотопоэт. Его натюрморты и пейзажи строятся по законам поэтической ритмики. Вещи в "Петербургских сумерках" или деревья, небо и деревянная церковь в цикле "Светлоярские сумерки" существуют в сложном рифмованном хороводе. Каждый блик работает как слово в строке, как мазок на полотне. Даже вроде бы репортажный цикл "Крестный ход на Светлояре", том самом озере, на дне которого таится град Китеж, все равно четко ритмизован. И оттого барановские черно-белые работы выразительнее любых цветных. И оттого кажется, что в "Светлоярских сумерках" он разговаривает с Богом.
Еще поражает тематическая широта. Серебряный век, светлоярский пейзаж, римский скульптурный портрет, обнаженная натура. И все сделано по-своему, неожиданно, но каждый раз с редкостным чувством времени, эпохи, фактуры. Интересный он, загадочный художник, Вячеслав Баранов. Живет то в Нижнем Новгороде, то в Петербурге, а работает в Хельсинки. Впрочем, к таким вещам мы уже постепенно привыкли.
Александр УРЕС
