Общество
ЗОНА ПОВЫШЕННОЙ ОПАСНОСТИ
22 ноября
КОШМАР ДАЛЬНЕГО СЛЕДОВАНИЯ
Почему-то принято считать, что "коммунальный" у нас в основном центр города. Дескать, все, что могли, уже риэлторы расселили, остались огромные неликвидные квартиры в дореволюционных прогнивших домах. Когда на уровне законодательной и исполнительной власти города в очередной раз поднимают эту нудную проблему, очень любят подчеркивать: зато нерасселенным "центровым" жителям вольно дышится! Если в среднем на горожанина приходится 12 метров площади, то на жителя коммуналки - аж целых 17! Оставим пока в стороне эту "среднюю температуру по больнице" и вопрос о пресловутых метрах (с точки зрения метров вообще-то в самом лучшем положении бомж - в его распоряжении квадратура, ограниченная лишь контрольно-следовыми полосами российской границы). Обратимся к цифрам. В домах до 1917 года постройки расположено лишь около 19 процентов коммуналок. Около 69 процентов - в домах постройки 60-х годов. Все остальное - по мелочи. Например, вовсе даже не редкость квартиры в "домах-кораблях", где две семьи делят между собой крошечную кухоньку и слышат каждый вздох друг друга через тонюсенькую стенку между малюсенькими комнатами. Ну и некоторые общаги тоже превратились в коммуналки.
Пример, с которого мы начали, относится как раз к дому постройки 60-х. Не в центре, но рядом с метро, на Малой Охте. Это пятиэтажка, но еще не хрущевка в ее привычном понимании. Потолки трехметровые, санузлы отдельные. Внутренней "начинкой" занимались финны, они установили в кухнях отличные мойки из нержавейки, которые по сей день как новые, поставили типовые аккуратные кухонные шкафчики, настелили красивый фигурный паркет. Но и мойка, и шкафчики устроены так, что пользоваться ими весьма удобно одной семье из четырех-пяти человек. Нет возможности "разграничить" места для хранения продуктов и сушки посуды. То же самое со встроенными шкафами. Финским строителям наверняка и в страшном сне не могло присниться, что на этих уютных кухнях будут грохотать сражения между соседями, что на большом столе для готовки будут сделаны грубые надрезы по линеечке, и упаси боже поставить вашу тарелку так, чтобы она хоть на пару сантиметров оказалась за разделительной этой чертой... Но я намеренно не буду в очередной раз вспоминать о прелестях совместного существования чужих людей - об этом писано-переписано. Я о другом.
Трехкомнатная квартира в этом доме. Во время переписи сюда так и не зашли молодые люди с портфельчиками и удостоверениями. Жильцов аккуратно "переписали" на основании данных жилконторы. Стало быть, из этих данных следует, что в одной комнате живет мать с сыном, в другой - неженатый молодой человек и непонятным образом совсем недавно прописанная дама, уроженка бывшей союзной республики, в третьей - еще одна дама. В реальности мать с сыном, перевезя сюда вещи, не жили в комнате ни одного дня - они обитают в другом месте, а в комнате год назад поселилась старшая дочь. Молодой человек четыре года не появлялся в квартире (именно он пришел в конце концов с милиционером), а дама из союзной республики обрадовала соседей своим появлением три года назад и все время пытается склонить их к обмену, чтобы поселить в остальные комнаты приехавших из той же республики родственников. Третья соседка купила себе однокомнатную квартиру и тоже не появляется.
В итоге неизвестно, кто откроет своим ключом дверь завтра, послезавтра и скажет: "Я здесь живу". Коммунальные квартиры становятся не просто источником склок и мелкой "бытовухи". Они становятся местом повышенной опасности - комнаты в них стали неким перевалочным пунктом на пути к радикальному решению чьих-то жилищных проблем, причем жильцы порой даже косвенно не могут себе представить - чьих. Комнаты стали звеньями в бесконечных риэлторских цепочках. Жизнь в них напоминает длительное путешествие в поезде. Ты никогда не знаешь, на какой станции кто выйдет, кто зайдет и чем может обернуться путешествие.
"МЕРТВЫЕ ДУШИ" И ПОКА ЕЩЕ ЖИВЫЕ
Сколько таких случаев: вечером ты засыпаешь в своей комнате, запершись на все замки и отгородившись от нарочитого топота и грохота скандальной и стервозной (впрочем, аккуратной в быту и коммунальных платежах) соседки, а утром просыпаешься и видишь на кухне небритое рыло, которое, дыша перегаром, хрипит: "Я здесь живу. Вот прописка в паспорте". И точно, свеженький штамп. Выясняется, что ушлая аккуратистка соседка обнаружила неподалеку алкоголика с квартирой, стаскала его в загс, прописала с собой, а сына с невесткой - в бывшей квартире алкоголика. Квартира на несколько лет превращается в клоповник и бомжатник, потом алкаш исчезает в неизвестном направлении, мадам возвращается и настоятельно уговаривает соседку обменяться с "одной знакомой бабушкой": "Там хорошая комната, я перевезу вас и долги по квартплате оплачу, а здесь буду за бабушкой ухаживать, у нее ножки больные". Соседка не выдерживает кнута и пряника и соглашается. Переселяется бабушка, одинокая и без наследников. В итоге у ушлой мадам в ближайшей перспективе две хорошие квартиры: бывшее жилье алкоголика и бывшая двухкомнатная коммуналка.
Это, так сказать, пример индивидуальной инициативы. Если же мы возьмем общий масштаб... Комнаты, как и отдельные квартиры, становятся предметом рекламных зазываний: "Уважаемые пенсионеры, если вы одиноки и нуждаетесь в помощи, завещайте нам свое жилье и проживете без проблем". Это адресуется таким же "бабушкам с больными ножками".
Казалось бы, у малогабаритных коммуналок есть шанс и перспектива превратиться в отдельные. В первую очередь, увы, за счет естественной убыли населения - освободится комнатка, а рядом живет семья с детьми. Ей-то и положено предложить эту жилплощадь в первую очередь. Ужасно, когда смерть одинокого больного человека оказывается втайне желаемой... Но ужасно и другое.
Скажите на милость, почему едва ли не сразу после поминок некто, доселе неизвестный, получает информацию о свободной жилплощади и со всеми как следует оформленными документами о приватизации комнаты, о прописке и т. д. появляется в квартире? Или как получается, что долгие годы комната стоит запертой, а едва соседи находят риэлтора и варианты разъезда, выясняется, что в пустой комнате прописан с десяток граждан, которых никто никогда и в глаза не видел? Несколько месяцев назад администрация города торжественно объявила, что будет положен конец практике массовой прописке за мзду. Но как висели, так и продолжают висеть объявления: "Петербургская прописка и гражданство России за умеренную цену".
ЗАТО БУДЕТ ДВА ЛЕДОВЫХ ДВОРЦА
Очередь на отдельное жилье не движется с места. Если же кто-то из обитателей коммуналки заработает достаточное количество денег, то остальным жильцам на освобождение комнаты уповать не приходится: потому что либо это будет обмен с доплатой, либо, купив квартиру, человек комнату свою продает. Или не продает - сгодится на всякий случай.
Кроме того, застопорилось и коммерческое расселение. Все очень просто: трехкомнатная квартира стоит, ну, скажем, двадцать тысяч у. е. (цифру привожу условную). Трем живущим в ней семьям нужно по однокомнатной квартире, которые в сумме стоят значительно дороже. Что делать риэлтору? Теперь смотрим: все три семьи стоят на очереди, у всех по санитарным нормам не хватает метров. У города нет денег на эти три квартиры. Но если бы город смог покрыть разницу в цене (по нескольку тысяч долларов на расселение одной квартиры), то проблема была бы решена... Зато собрались пять миллионов долларов вкладывать в Академию фигурного катания в дополнение к уже существующему Ледовому дворцу...
Сейчас объявлено, что к 300-летию расселят кучу коммуналок и устроят мини-гостиницы. Имеется в виду опять же центр. Не коснется 300-летие коммуналок Малой Охты, поселка Стрельна, Кировского района. Умолчим и об аварийных домах в том же центре - какие там мини-гостиницы, как бы не пришлось переселять жителей сначала в маневренный фонд, а потом изыскивать для них КОМНАТЫ В КОММУНАЛКАХ на периферии города, высматривать, не скончался ли вовремя в них с десяток бабушек. И этой песне не будет конца...
Губернатор Владимир Яковлев не так давно заявил, что к 2010 году коммунальных квартир точно не будет. Многие из тех, кто в 1996 году поверил, что хоть на старости лет успеет порадоваться отдельному жилью, до 2010 года могут и не дожить...
ДОСТОВЕРНО
·Городская очередь на жилье насчитывает 314 тысяч семей - около 780 тысяч человек.
·60 процентов очередников живут в коммунальных квартирах. Кроме того, не все жители коммунальных квартир являются очередниками - если на члена семьи приходится даже на 5 сантиметров больше, чем "положено", на очередь семью не ставят. Свыше 300 тысяч петербургских семей проживают в коммунальных квартирах. Это около 800 тысяч человек.
·В 1996 году, выдвигаясь на первый срок, в своей предвыборной программе Владимир Яковлев обещал расселить коммунальные квартиры.
·16 марта 2001 года (уже после избрания Владимира Яковлева на второй срок) правительство Санкт-Петербурга приняло программу реконструкции и расселения коммунальных квартир, предусматривавшую объединение усилий различных ведомств и организаций для решения проблемы и ускорения продвижения очереди на жилье. Итогом принятия программы стало создание рабочей группы.
Светлана ГАВРИЛИНА
Почему-то принято считать, что "коммунальный" у нас в основном центр города. Дескать, все, что могли, уже риэлторы расселили, остались огромные неликвидные квартиры в дореволюционных прогнивших домах. Когда на уровне законодательной и исполнительной власти города в очередной раз поднимают эту нудную проблему, очень любят подчеркивать: зато нерасселенным "центровым" жителям вольно дышится! Если в среднем на горожанина приходится 12 метров площади, то на жителя коммуналки - аж целых 17! Оставим пока в стороне эту "среднюю температуру по больнице" и вопрос о пресловутых метрах (с точки зрения метров вообще-то в самом лучшем положении бомж - в его распоряжении квадратура, ограниченная лишь контрольно-следовыми полосами российской границы). Обратимся к цифрам. В домах до 1917 года постройки расположено лишь около 19 процентов коммуналок. Около 69 процентов - в домах постройки 60-х годов. Все остальное - по мелочи. Например, вовсе даже не редкость квартиры в "домах-кораблях", где две семьи делят между собой крошечную кухоньку и слышат каждый вздох друг друга через тонюсенькую стенку между малюсенькими комнатами. Ну и некоторые общаги тоже превратились в коммуналки.
Пример, с которого мы начали, относится как раз к дому постройки 60-х. Не в центре, но рядом с метро, на Малой Охте. Это пятиэтажка, но еще не хрущевка в ее привычном понимании. Потолки трехметровые, санузлы отдельные. Внутренней "начинкой" занимались финны, они установили в кухнях отличные мойки из нержавейки, которые по сей день как новые, поставили типовые аккуратные кухонные шкафчики, настелили красивый фигурный паркет. Но и мойка, и шкафчики устроены так, что пользоваться ими весьма удобно одной семье из четырех-пяти человек. Нет возможности "разграничить" места для хранения продуктов и сушки посуды. То же самое со встроенными шкафами. Финским строителям наверняка и в страшном сне не могло присниться, что на этих уютных кухнях будут грохотать сражения между соседями, что на большом столе для готовки будут сделаны грубые надрезы по линеечке, и упаси боже поставить вашу тарелку так, чтобы она хоть на пару сантиметров оказалась за разделительной этой чертой... Но я намеренно не буду в очередной раз вспоминать о прелестях совместного существования чужих людей - об этом писано-переписано. Я о другом.
Трехкомнатная квартира в этом доме. Во время переписи сюда так и не зашли молодые люди с портфельчиками и удостоверениями. Жильцов аккуратно "переписали" на основании данных жилконторы. Стало быть, из этих данных следует, что в одной комнате живет мать с сыном, в другой - неженатый молодой человек и непонятным образом совсем недавно прописанная дама, уроженка бывшей союзной республики, в третьей - еще одна дама. В реальности мать с сыном, перевезя сюда вещи, не жили в комнате ни одного дня - они обитают в другом месте, а в комнате год назад поселилась старшая дочь. Молодой человек четыре года не появлялся в квартире (именно он пришел в конце концов с милиционером), а дама из союзной республики обрадовала соседей своим появлением три года назад и все время пытается склонить их к обмену, чтобы поселить в остальные комнаты приехавших из той же республики родственников. Третья соседка купила себе однокомнатную квартиру и тоже не появляется.
В итоге неизвестно, кто откроет своим ключом дверь завтра, послезавтра и скажет: "Я здесь живу". Коммунальные квартиры становятся не просто источником склок и мелкой "бытовухи". Они становятся местом повышенной опасности - комнаты в них стали неким перевалочным пунктом на пути к радикальному решению чьих-то жилищных проблем, причем жильцы порой даже косвенно не могут себе представить - чьих. Комнаты стали звеньями в бесконечных риэлторских цепочках. Жизнь в них напоминает длительное путешествие в поезде. Ты никогда не знаешь, на какой станции кто выйдет, кто зайдет и чем может обернуться путешествие.
"МЕРТВЫЕ ДУШИ" И ПОКА ЕЩЕ ЖИВЫЕ
Сколько таких случаев: вечером ты засыпаешь в своей комнате, запершись на все замки и отгородившись от нарочитого топота и грохота скандальной и стервозной (впрочем, аккуратной в быту и коммунальных платежах) соседки, а утром просыпаешься и видишь на кухне небритое рыло, которое, дыша перегаром, хрипит: "Я здесь живу. Вот прописка в паспорте". И точно, свеженький штамп. Выясняется, что ушлая аккуратистка соседка обнаружила неподалеку алкоголика с квартирой, стаскала его в загс, прописала с собой, а сына с невесткой - в бывшей квартире алкоголика. Квартира на несколько лет превращается в клоповник и бомжатник, потом алкаш исчезает в неизвестном направлении, мадам возвращается и настоятельно уговаривает соседку обменяться с "одной знакомой бабушкой": "Там хорошая комната, я перевезу вас и долги по квартплате оплачу, а здесь буду за бабушкой ухаживать, у нее ножки больные". Соседка не выдерживает кнута и пряника и соглашается. Переселяется бабушка, одинокая и без наследников. В итоге у ушлой мадам в ближайшей перспективе две хорошие квартиры: бывшее жилье алкоголика и бывшая двухкомнатная коммуналка.
Это, так сказать, пример индивидуальной инициативы. Если же мы возьмем общий масштаб... Комнаты, как и отдельные квартиры, становятся предметом рекламных зазываний: "Уважаемые пенсионеры, если вы одиноки и нуждаетесь в помощи, завещайте нам свое жилье и проживете без проблем". Это адресуется таким же "бабушкам с больными ножками".
Казалось бы, у малогабаритных коммуналок есть шанс и перспектива превратиться в отдельные. В первую очередь, увы, за счет естественной убыли населения - освободится комнатка, а рядом живет семья с детьми. Ей-то и положено предложить эту жилплощадь в первую очередь. Ужасно, когда смерть одинокого больного человека оказывается втайне желаемой... Но ужасно и другое.
Скажите на милость, почему едва ли не сразу после поминок некто, доселе неизвестный, получает информацию о свободной жилплощади и со всеми как следует оформленными документами о приватизации комнаты, о прописке и т. д. появляется в квартире? Или как получается, что долгие годы комната стоит запертой, а едва соседи находят риэлтора и варианты разъезда, выясняется, что в пустой комнате прописан с десяток граждан, которых никто никогда и в глаза не видел? Несколько месяцев назад администрация города торжественно объявила, что будет положен конец практике массовой прописке за мзду. Но как висели, так и продолжают висеть объявления: "Петербургская прописка и гражданство России за умеренную цену".
ЗАТО БУДЕТ ДВА ЛЕДОВЫХ ДВОРЦА
Очередь на отдельное жилье не движется с места. Если же кто-то из обитателей коммуналки заработает достаточное количество денег, то остальным жильцам на освобождение комнаты уповать не приходится: потому что либо это будет обмен с доплатой, либо, купив квартиру, человек комнату свою продает. Или не продает - сгодится на всякий случай.
Кроме того, застопорилось и коммерческое расселение. Все очень просто: трехкомнатная квартира стоит, ну, скажем, двадцать тысяч у. е. (цифру привожу условную). Трем живущим в ней семьям нужно по однокомнатной квартире, которые в сумме стоят значительно дороже. Что делать риэлтору? Теперь смотрим: все три семьи стоят на очереди, у всех по санитарным нормам не хватает метров. У города нет денег на эти три квартиры. Но если бы город смог покрыть разницу в цене (по нескольку тысяч долларов на расселение одной квартиры), то проблема была бы решена... Зато собрались пять миллионов долларов вкладывать в Академию фигурного катания в дополнение к уже существующему Ледовому дворцу...
Сейчас объявлено, что к 300-летию расселят кучу коммуналок и устроят мини-гостиницы. Имеется в виду опять же центр. Не коснется 300-летие коммуналок Малой Охты, поселка Стрельна, Кировского района. Умолчим и об аварийных домах в том же центре - какие там мини-гостиницы, как бы не пришлось переселять жителей сначала в маневренный фонд, а потом изыскивать для них КОМНАТЫ В КОММУНАЛКАХ на периферии города, высматривать, не скончался ли вовремя в них с десяток бабушек. И этой песне не будет конца...
Губернатор Владимир Яковлев не так давно заявил, что к 2010 году коммунальных квартир точно не будет. Многие из тех, кто в 1996 году поверил, что хоть на старости лет успеет порадоваться отдельному жилью, до 2010 года могут и не дожить...
ДОСТОВЕРНО
·Городская очередь на жилье насчитывает 314 тысяч семей - около 780 тысяч человек.
·60 процентов очередников живут в коммунальных квартирах. Кроме того, не все жители коммунальных квартир являются очередниками - если на члена семьи приходится даже на 5 сантиметров больше, чем "положено", на очередь семью не ставят. Свыше 300 тысяч петербургских семей проживают в коммунальных квартирах. Это около 800 тысяч человек.
·В 1996 году, выдвигаясь на первый срок, в своей предвыборной программе Владимир Яковлев обещал расселить коммунальные квартиры.
·16 марта 2001 года (уже после избрания Владимира Яковлева на второй срок) правительство Санкт-Петербурга приняло программу реконструкции и расселения коммунальных квартир, предусматривавшую объединение усилий различных ведомств и организаций для решения проблемы и ускорения продвижения очереди на жилье. Итогом принятия программы стало создание рабочей группы.
Светлана ГАВРИЛИНА
