Культура
МИХАИЛ ПИОТРОВСКИЙ: "ЭРМИТАЖ ВСТРЕТИТ ЮБИЛЕЙ ПЕТЕРБУРГА ДОСТОЙНО"
28 декабря
- Какое событие в грядущем 2003 году в жизни Эрмитажа вы считаете самым ярким?
- Думаю, что таким событием станет та выставка, которую организует наш музей в Париже. Она, конечно, посвящена 300-летию Петербурга, но главная ее тема - русско-французские связи. Мы хотели в экспозиции отразить целый ХIХ век, но потом ужались до первой половины века. Главными ее героями станут Александр Первый и Наполеон, а название мы ей дали "Война и мир". Потому что Россия и Франция будут представлены в противостоянии двух самодержцев, двух армий, двух культур, между которыми в ту эпоху было немало общего...
- Например?
- Cтиль ампир, который попал из Францию в Россию и здесь преобразовался в русский ампир. Поэтому на выставке в Париже будет представлена и мебель, и книги. Будет представлена очень любопытная книга - словарь русских слов, заимствованных из французского и вошедших в наш культурный обиход. Например, слово "гардероб". Выставка сначала должна была быть иллюстрацией к словарю, но она преобразовалась в более широкую экспозицию. Хотя, конечно, некоторые темы будут достаточно острыми, в том числе - истории. Например, тема Бородина или Тильзита. Мы уже пробовали делать такое сопоставление, когда совместно со шведскими музеями организовывали выставку "Петр Первый и Карл Двенадцатый". Оказывается, и выставка может быть, что называется, c "жареными фактами".
- Кто выступает вашими партнерами с российской стороны?
- Эрмитаж ее организует совместно с Историческим музеем, Оружейной палатой. Они предоставляют все самое лучшее, что есть в России по данной теме.
- Кто будет вашим французским партнером?
- Музей армии. Будет немного экспонатов французских, но трон Наполеона из Национального собрания нам обещали предоставить.
- А где будет развернута выставка?
- В Куполе Дома инвалидов, рядом с могилой Наполеона. Как нестандартна тема выставки, так необычно и место ее проведения. И мы благодарны нашим французским коллегам за то, что им пришло в голову такое место. Выставка станет историческим событием еще и потому, что она пройдет под патронажем президентов обеих стран.
- Предполагается ли их присутствие на церемонии открытия?
- Я думаю, что эта ситуация прояснится ближе к 20 мая - дате открытия выставки.
- То есть в самый канун 300-летия Санкт-Петербурга...
- Это было предложение французской стороны. Выставка же делается Россией, на русские деньги. Спонсором выступает холдинговая компания "Интеррос". Дизайн оформления тоже русский. Французам он очень нравится. Для нас этот опыт очень важен, потому что выставка обещает стать событием, которое достойно продемонстрирует русскую культуру и историю. Мы не собираемся подчеркивать тот факт, что Россия победила Наполеона. В Эрмитаже мы часто говорим, что воспринимаем войну как форму культурного обмена. В данном случае для нас не так уж важно, кто победил. Важнее, что французская культура пришла в Россию. И это одна из главных тем экспозиции. Таким образом, мы делаем французам подарок к нашему юбилею.
- Мы увидим эту выставку в России?
- Обязательно. Она приедет на родину, но в несколько измененном виде.
- Как будет продолжаться международная экспансия Эрмитажа?
- В конце будущего года мы открываем первую очередь проекта "Эрмитаж на водах" в Амстердаме. Здание в центре города нам уже передано. В 2003 году мы надеемся там иметь уже международный детский центр.
- Что ждет лондонских поклонников вашего музея?
- В Соммерсет-хаузе в апреле 2003 года мы намерены открыть большую выставку исламского искусства из коллекции Эрмитажа. Следующей будет выставка, посвященная Петру Первому. Ее мы планируем открыть осенью. Сейчас мы ищем для этого средства. Потому что подобные проекты не могут существовать без спонсоров. Но мы, кажется, научились работать со спонсорами.
- Как складываются дела в галерее "Гуггенхайм-Эрмитаж", которая была открыта в Лас-Вегасе вскоре после событий 11 сентября?
- Те громадные доходы, которые предполагались, не получились. Потому что посещаемость игорных заведений после тех трагических событий резко упала. В Лас-Вегас перестали ездить семьями. Поэтому посетителей в галерее оказалось меньше, чем мы ожидали первоначально. Но это "меньше" покрывает все расходы. То есть выставка в Лас-Вегасе окупает себя без всякого спонсорства. Это уже само по себе успех и свидетельство того, что наши расчеты были правильными. Нас ведь спрашивали: "А сколько вы там заработаете?" Мы - организация консервативная, нам много не надо. Мы стараемся опробовать новые экономические модели у них, в "капиталистических джунглях". Можно сказать, что мы там учимся тому, какую политику должен проводить музей в рыночных условиях, не рискуя здесь. В Лондоне, например, мы, очевидно, нашли свою нишу, потому что в наших эрмитажных комнатах постоянно толпятся посетители и у нас громадная пресса.
- То есть выставки из Эрмитажа становятся событиями в культурной жизни Лондона?
- Конечно. 3-4 выставки ежегодно в Лондоне производят впечатление на английскую публику. Мы все стараемся найти тему, которая была новой для британцев. Причем мы уже думаем о том, чтобы делать выставки не только на основе нашей коллекции. Мы отрабатываем новую схему организации экспозиции, в которой, например, будет участвовать Историко-художественный музей из Вены - наш партнер. А следующим нашим проектом может стать выставка произведений американского художника-реалиста Нормана Рокуэлла.
- Как обстоят дела с вашим телевизионным проектом "Мой Эрмитаж"?
- Он по-прежнему прописан на телеканале "Культура". Пока есть темы и есть интерес к циклу. Я больше теперь стараюсь увязывать свои рассказы с сегодняшним днем музея. Пока я планирую еще несколько передач на будущее.
- По телевидению опять начали показывать сериал "Бандитский Петербург", где в адрес Эрмитажа звучат не очень лестные слова. Вроде того, что здесь воруют картины, а в залах висят только копии...
- Я уже переболел этой темой, и она не вызывает во мне такого негодования, как раньше. К подобным утверждениям всегда надо относиться деликатно. Когда фильм впервые показывали, то было немало желающих воспользоваться случаем и нас покритиковать. Это было абсолютно неинтеллигентно. Хотя авторы фильма обезопасили себя от возможных исков надписью о вымышленном характере показанных в "Бандитском Петербурге" событий. Упрекать нас в том, что мы что-то скрываем и куда-то продаем, это не по-петербургски. Мне кажется, что авторы фильма потакают определенным обывательским представлениям тех людей, которые ни разу в Эрмитаже не были. Слух о копиях, скорее, московский, который распространяется вполне определенными кругами. Я бы сказал, что создатели телесериала выполнили определенный вкусовой заказ маргинальной части нашего общества. Если человек живет и творит в Петербурге, то со вкусом у него должно быть все в порядке. Авторы фильма - увы! - в этом смысле проявили себя некорректно.
- Вам не кажется, что это был определенный политический заказ?
- Бог им в этом судья. Эрмитаж всегда вне политики, но он всегда был частью российской государственности, частью российской истории. Ведь наш музей находится в тех дворцах, где жили те, кто творил историю нашего Отечества. Что блестяще выражено в фильме Александра Сокурова "Русский ковчег". Эрмитаж - это не только символ русской культуры, это символ России как государства. Поэтому, как символ, он всегда связан с большой политикой, потому что представляет Россию. О России всегда судили, судят и будут судить зачастую по тому, в каком состоянии находится Эрмитаж. Кроме того, это место, где в течение столетий происходили самые важные государственные церемонии. После революции 1917 года Эрмитаж был символом старого царского режима, который был свергнут. Поэтому и возникло желание распродать всю коллекцию, чтобы здесь находилось только современное искусство. И во времена перестройки тоже стал звучать этот мотив: вот, мол, имперский музей, осколок бывшего СССР. Отношение к Эрмитажу - и хорошее и плохое - определяется чаще всего политическими взглядами. Это очень сильно отличает Эрмитаж от других знаменитых музеев мира. К сожалению, политика сама приходит в Эрмитаж.
- Позвольте задать вам вопрос как знатоку восточной культуры. Вам не кажется, что в политических целях мы нынче достаточно часто спекулируем восточной темой, трактуя ее как исключительно исламскую?
- Конечно, спекулируем, Мы, во-первых, создаем себе образ новых врагов. Эта традиция в нашей стране, к сожалению, неистребима. С исламским фактором надо быть очень и очень осторожными, потому что из тех конфликтов, которые нынче существуют и в которых присутствуют религиозные разногласия, мы можем создать конфликт цивилизаций. Еще есть возможность подобным столкновениям развиться в столь опасном направлении. Мы слишком часто, и интеллигенция в том числе, употребляем словосочетания "исламский экстремизм", "исламская угроза". В истории мы уже это проходили. В средние века голоштанная, бедная Европа отправилась на Ближний Восток не ради гроба Господня, а для того, чтобы грабить богатый исламский мир. Тогда и понадобился образ врага в виде мусульман, хотя, конечно, турки были под стенами Вены. Но дальше-то они не прошли. Ксенофобия начинается с того, что сначала бьют своих "чужих", то есть евреев...
- То есть отвратительный принцип "бей жидов, спасай Европу" появился еще тогда?
- Более того, он и развился в ненависть к чужим "чужим", то есть мусульманам. Межнациональная область как раз та сфера, где и журналисты и интеллигенция как раз и могут что-то сделать, чтобы не допустить распространения подобных настроений. Они в силах не дать развиваться злобе.
- Давайте попробуем поговорить о вещах более приятных.
- Например?
- О важных знаменитых гостях. Ведь вы сопровождаете в экскурсии по Эрмитажу и королей, и президентов.
- На всех он производит хорошее впечатление. Из всех почетных гостей самым ярким оказался президент Франции Жак Ширак, который поразил нас всех как знаток восточного искусства. Я даже специально ему маршрут подбирал. Понравились оба американских президента - и Клинтон, и Буш-младший, которые оказались более интересными собеседниками, чем об этом можно было судить ранее по рассказам американских интеллигентов. Последние относятся к своим президентам как к не сильно интеллектуальным личностям. Однако оба президента оказались большими умницами. Кроме того, я увидел в них одну важную черту политика: они к каждому шагу готовятся. Каждый из них готовился не только к посещению России, но и конкретно - Эрмитажа. Каждый что-то знал из того, что ему рассказывали.
- А как же неполитические VIPы?
- Cтараюсь разговаривать с ними в своем рабочем кабинете. Чтобы потом гости не отвлекались на общение со мной, а наслаждались музеем. Здесь мы общались и с Джеком Николсоном, и с Дэвидом Копперфильдом...
- Однако собачке Лайзы Минелли вы разрешили прогуляться по эрмитажному паркету...
- Ничего сенсационного в этом не вижу. Этот эпизод, скорее, раздули сами журналисты. Животное оказалось смирным и аккуратным.
- Об Эрмитаже ходит немало мифов, легенд. Какая из них вам наиболее по душе?
- Как ученый, я их не очень люблю. И мне трудно ответить на ваш вызов.
- А как же легенда о кошках, обитательницах эрмитажных подвалов?
- Они и есть, и "несут" свою нужную службу.
- И сколько их "служит" в Эрмитаже?
- Мною установленная конкретная цифра - пятьдесят. Но число кошек постоянно растет из-за сердобольности наших сотрудников, которые сюда приносят все новых и новых. Раз в год мы проводим их перепись. У нас есть еще новое фондохранилище и есть часть здания Главного штаба, куда тоже требуются наши усатые-полосатые мяукающие "cотрудники".
- Каковы конкретные планы Эрмитажа по участию в празднике 300-летия Санкт-Петербурга непосредственно в городе?
- Мы намерены ввести в строй первую очередь фондохранилища в юбилейные дни.
- Ранее обсуждался вопрос о том, что в этот период два дня Эрмитаж будет бесплатно работать для посетителей....
- Мы всесторонне и тщательно просчитали эту ситуацию с нашей службой безопасности и пришли к выводу, что более реальной и эффективной будет ситуация, когда музей будет открыт ровно одни сутки напролет. Днем его, видимо, предстоит посетить важным гостям, а в остальное время он будет открыт для обычных посетителей. Эрмитаж в день города не будет "cпать".
- Как продвигается проект "Большой Эрмитаж"?
- Мы активно работаем по двум направлениям. Первое: уже выбраны архитекторы, которые будут участвовать в реконструкции здания Главного штаба. Мы себе хорошо представляем, каким станет музейное наполнение здания. Второе направление работы заключается в том, что мы продолжаем работать в тех условиях, которые существуют в нашем здании уже сегодня. Скоро мы откроем все отреставрированные залы, в которых когда-то размещалось министерство финансов. В части из них летом разместились работы Джорджа Сигала. Над реконструкцией арки Главного штаба идет работа. Мы неуклонно, но настойчиво осваиваем те территории, которые присоединились к нам.
- Я понимаю, что у проекта "Большой Эрмитаж" cлишком большие сроки реализации. Но, может быть, возможно назвать хотя бы в первом приближении год возможного его завершения.
- В таких случаях я всегда отвечаю: мы не торопимся, потому что имеем дело с вечностью. Все зависит от того, как скоро нам удастся собрать требуемую сумму. Если бы все требуемые деньги оказались в наших руках, то с момента их передачи нам до полного завершения прошло бы лет пять.
Но даже если мы и не достигнем зримых для постороннего глаза результатов в Главном штабе, то нам все равно есть с чем достойно встретить юбилей Петербурга.
Сергей ИЛЬЧЕНКО
- Думаю, что таким событием станет та выставка, которую организует наш музей в Париже. Она, конечно, посвящена 300-летию Петербурга, но главная ее тема - русско-французские связи. Мы хотели в экспозиции отразить целый ХIХ век, но потом ужались до первой половины века. Главными ее героями станут Александр Первый и Наполеон, а название мы ей дали "Война и мир". Потому что Россия и Франция будут представлены в противостоянии двух самодержцев, двух армий, двух культур, между которыми в ту эпоху было немало общего...
- Например?
- Cтиль ампир, который попал из Францию в Россию и здесь преобразовался в русский ампир. Поэтому на выставке в Париже будет представлена и мебель, и книги. Будет представлена очень любопытная книга - словарь русских слов, заимствованных из французского и вошедших в наш культурный обиход. Например, слово "гардероб". Выставка сначала должна была быть иллюстрацией к словарю, но она преобразовалась в более широкую экспозицию. Хотя, конечно, некоторые темы будут достаточно острыми, в том числе - истории. Например, тема Бородина или Тильзита. Мы уже пробовали делать такое сопоставление, когда совместно со шведскими музеями организовывали выставку "Петр Первый и Карл Двенадцатый". Оказывается, и выставка может быть, что называется, c "жареными фактами".
- Кто выступает вашими партнерами с российской стороны?
- Эрмитаж ее организует совместно с Историческим музеем, Оружейной палатой. Они предоставляют все самое лучшее, что есть в России по данной теме.
- Кто будет вашим французским партнером?
- Музей армии. Будет немного экспонатов французских, но трон Наполеона из Национального собрания нам обещали предоставить.
- А где будет развернута выставка?
- В Куполе Дома инвалидов, рядом с могилой Наполеона. Как нестандартна тема выставки, так необычно и место ее проведения. И мы благодарны нашим французским коллегам за то, что им пришло в голову такое место. Выставка станет историческим событием еще и потому, что она пройдет под патронажем президентов обеих стран.
- Предполагается ли их присутствие на церемонии открытия?
- Я думаю, что эта ситуация прояснится ближе к 20 мая - дате открытия выставки.
- То есть в самый канун 300-летия Санкт-Петербурга...
- Это было предложение французской стороны. Выставка же делается Россией, на русские деньги. Спонсором выступает холдинговая компания "Интеррос". Дизайн оформления тоже русский. Французам он очень нравится. Для нас этот опыт очень важен, потому что выставка обещает стать событием, которое достойно продемонстрирует русскую культуру и историю. Мы не собираемся подчеркивать тот факт, что Россия победила Наполеона. В Эрмитаже мы часто говорим, что воспринимаем войну как форму культурного обмена. В данном случае для нас не так уж важно, кто победил. Важнее, что французская культура пришла в Россию. И это одна из главных тем экспозиции. Таким образом, мы делаем французам подарок к нашему юбилею.
- Мы увидим эту выставку в России?
- Обязательно. Она приедет на родину, но в несколько измененном виде.
- Как будет продолжаться международная экспансия Эрмитажа?
- В конце будущего года мы открываем первую очередь проекта "Эрмитаж на водах" в Амстердаме. Здание в центре города нам уже передано. В 2003 году мы надеемся там иметь уже международный детский центр.
- Что ждет лондонских поклонников вашего музея?
- В Соммерсет-хаузе в апреле 2003 года мы намерены открыть большую выставку исламского искусства из коллекции Эрмитажа. Следующей будет выставка, посвященная Петру Первому. Ее мы планируем открыть осенью. Сейчас мы ищем для этого средства. Потому что подобные проекты не могут существовать без спонсоров. Но мы, кажется, научились работать со спонсорами.
- Как складываются дела в галерее "Гуггенхайм-Эрмитаж", которая была открыта в Лас-Вегасе вскоре после событий 11 сентября?
- Те громадные доходы, которые предполагались, не получились. Потому что посещаемость игорных заведений после тех трагических событий резко упала. В Лас-Вегас перестали ездить семьями. Поэтому посетителей в галерее оказалось меньше, чем мы ожидали первоначально. Но это "меньше" покрывает все расходы. То есть выставка в Лас-Вегасе окупает себя без всякого спонсорства. Это уже само по себе успех и свидетельство того, что наши расчеты были правильными. Нас ведь спрашивали: "А сколько вы там заработаете?" Мы - организация консервативная, нам много не надо. Мы стараемся опробовать новые экономические модели у них, в "капиталистических джунглях". Можно сказать, что мы там учимся тому, какую политику должен проводить музей в рыночных условиях, не рискуя здесь. В Лондоне, например, мы, очевидно, нашли свою нишу, потому что в наших эрмитажных комнатах постоянно толпятся посетители и у нас громадная пресса.
- То есть выставки из Эрмитажа становятся событиями в культурной жизни Лондона?
- Конечно. 3-4 выставки ежегодно в Лондоне производят впечатление на английскую публику. Мы все стараемся найти тему, которая была новой для британцев. Причем мы уже думаем о том, чтобы делать выставки не только на основе нашей коллекции. Мы отрабатываем новую схему организации экспозиции, в которой, например, будет участвовать Историко-художественный музей из Вены - наш партнер. А следующим нашим проектом может стать выставка произведений американского художника-реалиста Нормана Рокуэлла.
- Как обстоят дела с вашим телевизионным проектом "Мой Эрмитаж"?
- Он по-прежнему прописан на телеканале "Культура". Пока есть темы и есть интерес к циклу. Я больше теперь стараюсь увязывать свои рассказы с сегодняшним днем музея. Пока я планирую еще несколько передач на будущее.
- По телевидению опять начали показывать сериал "Бандитский Петербург", где в адрес Эрмитажа звучат не очень лестные слова. Вроде того, что здесь воруют картины, а в залах висят только копии...
- Я уже переболел этой темой, и она не вызывает во мне такого негодования, как раньше. К подобным утверждениям всегда надо относиться деликатно. Когда фильм впервые показывали, то было немало желающих воспользоваться случаем и нас покритиковать. Это было абсолютно неинтеллигентно. Хотя авторы фильма обезопасили себя от возможных исков надписью о вымышленном характере показанных в "Бандитском Петербурге" событий. Упрекать нас в том, что мы что-то скрываем и куда-то продаем, это не по-петербургски. Мне кажется, что авторы фильма потакают определенным обывательским представлениям тех людей, которые ни разу в Эрмитаже не были. Слух о копиях, скорее, московский, который распространяется вполне определенными кругами. Я бы сказал, что создатели телесериала выполнили определенный вкусовой заказ маргинальной части нашего общества. Если человек живет и творит в Петербурге, то со вкусом у него должно быть все в порядке. Авторы фильма - увы! - в этом смысле проявили себя некорректно.
- Вам не кажется, что это был определенный политический заказ?
- Бог им в этом судья. Эрмитаж всегда вне политики, но он всегда был частью российской государственности, частью российской истории. Ведь наш музей находится в тех дворцах, где жили те, кто творил историю нашего Отечества. Что блестяще выражено в фильме Александра Сокурова "Русский ковчег". Эрмитаж - это не только символ русской культуры, это символ России как государства. Поэтому, как символ, он всегда связан с большой политикой, потому что представляет Россию. О России всегда судили, судят и будут судить зачастую по тому, в каком состоянии находится Эрмитаж. Кроме того, это место, где в течение столетий происходили самые важные государственные церемонии. После революции 1917 года Эрмитаж был символом старого царского режима, который был свергнут. Поэтому и возникло желание распродать всю коллекцию, чтобы здесь находилось только современное искусство. И во времена перестройки тоже стал звучать этот мотив: вот, мол, имперский музей, осколок бывшего СССР. Отношение к Эрмитажу - и хорошее и плохое - определяется чаще всего политическими взглядами. Это очень сильно отличает Эрмитаж от других знаменитых музеев мира. К сожалению, политика сама приходит в Эрмитаж.
- Позвольте задать вам вопрос как знатоку восточной культуры. Вам не кажется, что в политических целях мы нынче достаточно часто спекулируем восточной темой, трактуя ее как исключительно исламскую?
- Конечно, спекулируем, Мы, во-первых, создаем себе образ новых врагов. Эта традиция в нашей стране, к сожалению, неистребима. С исламским фактором надо быть очень и очень осторожными, потому что из тех конфликтов, которые нынче существуют и в которых присутствуют религиозные разногласия, мы можем создать конфликт цивилизаций. Еще есть возможность подобным столкновениям развиться в столь опасном направлении. Мы слишком часто, и интеллигенция в том числе, употребляем словосочетания "исламский экстремизм", "исламская угроза". В истории мы уже это проходили. В средние века голоштанная, бедная Европа отправилась на Ближний Восток не ради гроба Господня, а для того, чтобы грабить богатый исламский мир. Тогда и понадобился образ врага в виде мусульман, хотя, конечно, турки были под стенами Вены. Но дальше-то они не прошли. Ксенофобия начинается с того, что сначала бьют своих "чужих", то есть евреев...
- То есть отвратительный принцип "бей жидов, спасай Европу" появился еще тогда?
- Более того, он и развился в ненависть к чужим "чужим", то есть мусульманам. Межнациональная область как раз та сфера, где и журналисты и интеллигенция как раз и могут что-то сделать, чтобы не допустить распространения подобных настроений. Они в силах не дать развиваться злобе.
- Давайте попробуем поговорить о вещах более приятных.
- Например?
- О важных знаменитых гостях. Ведь вы сопровождаете в экскурсии по Эрмитажу и королей, и президентов.
- На всех он производит хорошее впечатление. Из всех почетных гостей самым ярким оказался президент Франции Жак Ширак, который поразил нас всех как знаток восточного искусства. Я даже специально ему маршрут подбирал. Понравились оба американских президента - и Клинтон, и Буш-младший, которые оказались более интересными собеседниками, чем об этом можно было судить ранее по рассказам американских интеллигентов. Последние относятся к своим президентам как к не сильно интеллектуальным личностям. Однако оба президента оказались большими умницами. Кроме того, я увидел в них одну важную черту политика: они к каждому шагу готовятся. Каждый из них готовился не только к посещению России, но и конкретно - Эрмитажа. Каждый что-то знал из того, что ему рассказывали.
- А как же неполитические VIPы?
- Cтараюсь разговаривать с ними в своем рабочем кабинете. Чтобы потом гости не отвлекались на общение со мной, а наслаждались музеем. Здесь мы общались и с Джеком Николсоном, и с Дэвидом Копперфильдом...
- Однако собачке Лайзы Минелли вы разрешили прогуляться по эрмитажному паркету...
- Ничего сенсационного в этом не вижу. Этот эпизод, скорее, раздули сами журналисты. Животное оказалось смирным и аккуратным.
- Об Эрмитаже ходит немало мифов, легенд. Какая из них вам наиболее по душе?
- Как ученый, я их не очень люблю. И мне трудно ответить на ваш вызов.
- А как же легенда о кошках, обитательницах эрмитажных подвалов?
- Они и есть, и "несут" свою нужную службу.
- И сколько их "служит" в Эрмитаже?
- Мною установленная конкретная цифра - пятьдесят. Но число кошек постоянно растет из-за сердобольности наших сотрудников, которые сюда приносят все новых и новых. Раз в год мы проводим их перепись. У нас есть еще новое фондохранилище и есть часть здания Главного штаба, куда тоже требуются наши усатые-полосатые мяукающие "cотрудники".
- Каковы конкретные планы Эрмитажа по участию в празднике 300-летия Санкт-Петербурга непосредственно в городе?
- Мы намерены ввести в строй первую очередь фондохранилища в юбилейные дни.
- Ранее обсуждался вопрос о том, что в этот период два дня Эрмитаж будет бесплатно работать для посетителей....
- Мы всесторонне и тщательно просчитали эту ситуацию с нашей службой безопасности и пришли к выводу, что более реальной и эффективной будет ситуация, когда музей будет открыт ровно одни сутки напролет. Днем его, видимо, предстоит посетить важным гостям, а в остальное время он будет открыт для обычных посетителей. Эрмитаж в день города не будет "cпать".
- Как продвигается проект "Большой Эрмитаж"?
- Мы активно работаем по двум направлениям. Первое: уже выбраны архитекторы, которые будут участвовать в реконструкции здания Главного штаба. Мы себе хорошо представляем, каким станет музейное наполнение здания. Второе направление работы заключается в том, что мы продолжаем работать в тех условиях, которые существуют в нашем здании уже сегодня. Скоро мы откроем все отреставрированные залы, в которых когда-то размещалось министерство финансов. В части из них летом разместились работы Джорджа Сигала. Над реконструкцией арки Главного штаба идет работа. Мы неуклонно, но настойчиво осваиваем те территории, которые присоединились к нам.
- Я понимаю, что у проекта "Большой Эрмитаж" cлишком большие сроки реализации. Но, может быть, возможно назвать хотя бы в первом приближении год возможного его завершения.
- В таких случаях я всегда отвечаю: мы не торопимся, потому что имеем дело с вечностью. Все зависит от того, как скоро нам удастся собрать требуемую сумму. Если бы все требуемые деньги оказались в наших руках, то с момента их передачи нам до полного завершения прошло бы лет пять.
Но даже если мы и не достигнем зримых для постороннего глаза результатов в Главном штабе, то нам все равно есть с чем достойно встретить юбилей Петербурга.
Сергей ИЛЬЧЕНКО
