Спорт
"ЖЕЛЕЗНАЯ" ДОРОГА ДЗЕЯРСКОГО
28 декабря
Кто возьмет на себя смелость утверждать, что хоккей в Советском Союзе был студенческим видом спорта? Баскетбол? Да. Волейбол - тоже, вне всякого сомнения. Но хоккей?!
Так вот. Евгений Федорович не только сделал трудоемкий и дорогой хоккей "своим" в Ленинградском институте инженеров железнодорожного транспорта, не только за восемь лет провел команду ЛИИЖТа от студенческого чемпионата нашего города до высшей лиги советского хоккея, создав тем самым единственный в своем роде прецедент.
Дзеярский добился гораздо большего.
Классные спортивные команды в ленинградских институтах складывались, бывало, и раньше. Мне, например, посчастливилось учиться в ЛЭТИ имени В. И. Ульянова (Ленина), когда гремела слава институтских баскетболистов. Имена Олега Мамонтова, Олега Кутузова, Владимира Фомичева, Юрия Некрасова, да и других наших игроков, знал весь город. В 1955 году мастера спортклуба ЛЭТИ составили костяк команды Ленинграда, выигравшей первенство СССР среди сборных республик - турнир, равный по рейтингу Спартакиаде народов СССР. Сменилось, однако, одно-два поколения студентов, и баскетбольный авторитет ЛЭТИ развеялся как дым. Кто помнит сегодня о том, что в 1958 году баскетболисты Электротехнического института (правда, под флагом "Буревестника") выиграли 4-е место в высшей лиге? И я совершенно сознательно пишу здесь "выиграли", потому что такой результат десятилетиями докондрашинского периода, что называется, и не снился ленинградским баскетбольным клубам.
ЛИИЖТ подобных вершин не достигал. Однако Дзеярский, посеявший первые хоккейные "зерна" на "железнодорожном полотне" более полувека назад, выпестовал на своей хоккейной "железке" и серебряного призера чемпионата мира 2002 года Александра Юдина, приехавшего на учебу в институт из Мурманска в конце 80-х.
50 лет непрерывного стажа на кафедре физвоспитания - возможно, вообще мировой рекорд и, вне всякого сомнения, чудо, достойное Книги рекордов Гиннесса.
Что же касается восхождения Юдина на хоккейный олимп, то в современном спортивном мире это звучит просто как прекрасная сказка. Выступая всего только в городском студенческом чемпионате, Александр привлек внимание специалистов, попал в сборную города и сыграл в Большом призе Санкт-Петербурга. Но вот Михайлову Юдин тогда "не показался" и первые три своих сезона в суперлиге провел в московском "Спартаке" и пермском "Молоте". Потом Борис Петрович одумался, и Саша приехал в СКА, но опять ненадолго, поскольку на этот раз "не показался" уже Ишматову. Сейчас он в "Северстали" - одном из самых высокооплачиваемых клубов суперлиги, однако питерские уроки Евгения Федоровича не забывает.
Сказав, что хоккейный ЛИИЖТ не достигал особых вершин, я, откровенно говоря, слукавил, ибо умолчал о серебряных медалях питомцев Дзеярского на Универсиаде 1962 года.
- Подумаешь, - скажете вы. - Эка невидаль - студенческое хоккейное серебро! Да сколько раз были мы чемпионами мира среди студентов - и до и после.
Все так. Но тонкость тут все-таки есть. В 1953 году в Вене советские хоккеисты сокрушили соперников из Чехословакии и Польши, образно говоря, надев студенческие тужурки поверх армейских мундиров игроков ВВС, ЦДСА и "Динамо", и теперь этот турнир справедливо называется первым в биографии национальной сборной СССР. А через три года выступали на Универсиаде и ленинградские армейцы во главе с Беляем Бекяшевым.
Мало того что в 1962 году советское спортивное руководство впервые доверило наконец настоящим студентам отстоять честь отечественного хоккея на Всемирных играх высшей школы в Швейцарии. Немаловажен и тот факт, что под флагом СССР тогда выступили хоккеисты ЛИИЖТа в полном составе. И по сей день такое больше не повторялось, ибо во все последующие годы это всегда была сборная, составленная из спортсменов разных институтов и городов. Так что второе место команды Дзеярского в Вилларе, где она, как сказали бы теперь, только в суперфинале уступила чехословакам, с которыми в круговом турнире сыграла вничью - 6:6, не могло расцениваться иначе как успех.
"Железный - жизнестойкий, мужественный, непоколебимый, прочный". В поисках заголовка к материалу о Дзеярском я выписал эту расшифровку из "Словаря синонимов русского языка". По-моему, вполне подходит.
Евгений Федорович родом из Курска. Осенью 1940-го ему исполнилось восемнадцать, и его призвали на действительную военную службу. Война застала на границе, в Западной Украине. Отвоевал все четыре года, как говорят, от звонка до звонка. В первом же бою получил осколочное ранение в спину.
- Драпали так, что не до медсанбата было, - вспоминает Дзеярский.
Отступал до Сталинграда.
- Шоссе было забито техникой, и пехота двигалась медленно, в общем потоке с танками, автомашинами и беженцами. А в полукилометре, по параллельной дороге, мчались в наш тыл немецкие автоколонны...
Чудом избежал плена.
- Зимой под Сталинградом мороз был сорок. Полчаса спишь, а потом не распрямиться. Все время на грани полного замерзания...
Демобилизован за три ранения. Перенес две контузии под Сталинградом с полной потерей памяти. На Зееловских высотах, в двадцати километрах от Берлина, подорвался на мине и ослеп...
Все было...
Но и сегодня, слава Богу, Евгений Федорович, разменявший девятый десяток, по-прежнему в хоккейном строю. Прошлой зимой встретил я его как-то, завьюженного пургой, у нового спартаковского хоккейного комплекса на улице Бутлерова. Едва узнал в темноте под капюшоном.
- Не знаю, откуда силы берутся, - застенчиво улыбался Дзеярский, как бы отвечая на немой вопрос.
А мне иногда кажется, что я это знаю. Ведь рассказывал же Евгений Федорович, как чуть не с пяти лет легко переплывал реку Тускарь в его родном Курске, а чуть постарше в узких местах и переныривал ее в набегах на яблоневые сады. Всякое бывало - что скрывать. Да только было все это очень и очень давно...
После войны Дзеярский вернулся в Курск, играл в футбол и хоккей с мячом за сборную города. А потом поехал учиться в Ленинград.
- Спасибо, председатель тамошнего областного "Спартака" Николай Гаврилович Костин надоумил.
Закончил Институт физкультуры и в 1950 году начал работать в Военном инфизкульте и по совместительству - в Электротехническом институте инженеров железнодорожного транспорта, куда пригласил его завкафедрой физвоспитания Александр Федорович Лабеза. А в этом ЛЭТИИЖТе оказалась команда, игравшая в студенческом городском чемпионате по русскому хоккею. И через год эти ребята изъявили желание осваивать шайбу.
Первый блин, как водится, вышел комом - 12-е, последнее место. Однако в 1952 году команда Дзеярского финишировала уже восьмой, через год - шестой, в 1954 году заняла третье место и, наконец, в 1955-м выиграла студенческий чемпионат города.
- К этому моменту ЛЭТИИЖТ влился в ЛИИЖТ, - вспоминает Евгений Федорович. - Игроков стало больше. Тогда же мы и выиграли первенство Октябрьской железной дороги, и собрали полный клуб ("Локомотив") с детскими и юношескими командами, что дало возможность стартовать в третьей группе чемпионата Ленинграда.
Когда-то Дзеярский в подробностях рассказывал мне о том, как сложилась под его началом команда мастеров. Когда зимой 1957-1958 годов Ленинграду предоставили место в хоккейном классе "Б", спорткомитет предложил его ЛИИЖТу, и уже упомянутый выше Лабеза сказал: "Надо! Берем!" Уверяю вас, это было куда как сложно. Однако завкафедрой, по-видимому, свято верил в возможности своего хоккейного преподавателя, коль убедил ректорат и добился даже кое-какого финансирования в центральном совете "Локомотива".
- А где же было взять игроков ? - продолжал любопытствовать я.
- Студенческий чемпионат мы выиграли своими, а когда вышли на всесоюзную арену, пригласили кое-кого из городских клубов. Так оказался у нас Виктор Сорокин, в ту пору слушатель Академии имени Жуковского, а впоследствии известный арбитр, одно время возглавлявший Всесоюзную коллегию судей. Весной 1958 года, когда мы отыграли первый сезон в классе "Б", заняв 2-е место в подгруппе, а затем пятое в финале, я поехал в Москву на финал молодежного первенства страны. Ребята там интересные играли. Ну, например, братья Майоровы и Старшинов - в "Спартаке". Со многими я беседовал, десятерых сагитировал, и они приехали в Ленинград и почти все поступили в наш институт. За исключением ушедшего в армию Павла Козлова, впоследствии многолетнего капитана ленинградского СКА.
- Очень неплохо играли и студенты-ленинградцы, - продолжал Евгений Федорович. - Виктор Мосягин, скажем, приглянулся киевлянам и после нас еще пять лет выступал в высшей лиге за киевское "Динамо". "Играющим" оказался Григорий Кокорин, приехавший учиться из Боровичей. А вот Ваня Гурлов, когда в ЛИИЖТ поступил, не то что играть - на коньках стоять не умел. Дома, в Арзамасе, у него был только один конек, да и тот деревянный. В 1952 году я начал учить Гурлова хоккейному искусству, и до сих пор мы не расстаемся. Иван Васильевич - доцент Университета путей сообщения - до 2000 года играл за сборную месткома, которую я тренировал. А за плечами у него капитанство в высшей лиге.
- Как я понимаю, Гурлов успешно закончил ЛИИЖТ?
- И почти все остальные тоже. Только вот Валерий Шилов в Институт физкультуры перешел. И как видно, не зря. Теперь он известный тренер. Лет десять работал за рубежом, а сейчас возглавляет питерский "Спартак".
- Вообще-то игроки от вас, как мне кажется, не так уж часто уходили?
- Да, наверное так. Но, во-первых, ребята уезжали, получив инженерные дипломы. Сильнейшего нашего защитника Германа Арсенова, например, едва он закончил курс наук, пригласил московский "Локомотив", в ту пору один из авторитетнейших клубов высшей лиги. А вот другому Герману - Григорьеву - и закончить не дали. Перевели в тот же "Локомотив" и одновременно в Московский институт инженеров транспорта, где он и защитил диплом. Складывались и иные ситуации. Толя Сидякин, приехавший к нам из Краснокамска, оказался интересным центрфорвардом, однако со второго курса вынужден был вернуться домой. Не могу, сказал, без зарплаты. Дома младший брат, а ему жить не на что.
- Разве зарплату вашим игрокам не платили?
- Нет, конечно. Ведь команды мастеров были, как правило, при заводах или в армии.
Игроки оформлялись на должности. А у нас - студенты. Я ведь мог брать только тех, кто хотел учиться в ЛИИЖТе. А на стипендию, вы же понимаете, и без хоккея было не прожить.
- Да, но команда - это же не только зарплата. А инвентарь, разъезды, питание?
- Ну мы же все-таки железнодорожный транспорт представляли. У нас был свой мягкий вагон, что называется и самолет, и гостиница. Питание и сборы оплачивал профком. А вот зарплаты не было. И только на третий год нашего пребывания в высшей лиге центральный совет "Локомотива" выделил институту 11 стипендий по 70 рублей.
- А сам-то институт хоть как-нибудь шел навстречу игрокам?
- Самая серьезная помощь касалась учебного процесса. Хоккеисты имели свободное расписание, могли продлить сессию, да и вообще срок обучения. Вот Володя Карасев, помнится, лет восемь учился, а диплом все-таки защитил. Три года мы держались в высшей лиге, однако в 1962-м оказались последними и должны были уйти в класс "Б". Собрался ректорат совместно с профкомом. Стали думать и решили играть только в студенческих соревнованиях да еще в первенстве ЦС "Локомотива", в те годы очень приличном турнире. Институту и в самом деле было не под силу содержание команды мастеров.
- Но хоккей-то в ЛИИЖТе не умер?
- А он и не мог умереть, поскольку пребывал в добром здравии. Команда мастеров была всего лишь вершиной огромного хоккейного айсберга, не видимого посторонним. Ведь еще в 1951 году мы стали проводить первенство своего института, а с осени 1957 года среди его участников неизменно была и команда преподавателей.
- Где же вы амуницию брали, наконец, где играли?
- "Защиту" сами шили. Клюшки делали в институтской столярной мастерской. А площадка, когда объединили два института, была во дворе ЛИИЖТа на Фонтанке. Там на лед выходили окна учебного корпуса. Освещения над полем не было. Играли днем, и на лекциях все в основном в окна смотрели. Вот эту площадку и закрыли, и на ее месте теперь школа стоит. А новая наша "поляна" появилась на Петроградской стороне, на улице братьев Васильевых. Тут уже на лед общежитие выходило, и окна всех пяти этажей распахивались, едва шайба оказывалась в игре. Я прямо скажу, что таких зрителей нигде больше не видел. У нас паренек один был ну просто самородок - под Синявского. И трансляция по всему общежитию. Вот так мы и выиграли чемпионат вузов.
- Евгений Федорович, вы полвека в хоккее, но всего несколько лет работали с мастерами. Неужели не было предложений?
- Ну почему же? В 1967 году Всесоюзный спорткомитет командировал меня в Омск, откуда тренер "сбежал", прихватив полкоманды. По тем временам невиданное ЧП. Надо было выручать. А в Омске начальником дороги был Юрий Сергеевич Лепиков, авторитетный человек, Герой Социалистического труда и большой энтузиаст хоккея. Когда-то он у меня играл, вот и тащил туда, уговорил и устроил этот вызов. Отработал я сезон, "Аэрофлот" сохранил свое место. Команду передали нефтеперерабатывающему заводу, и она получила хорошее финансирование. А моя командировка на этом благополучно завершилась...
Очень современно для Питера звучит, не правда ли?
А вот еще одна ассоциация и тоже для нашего города весьма современная, но только на этот раз, если так можно выразиться, с футбольным уклоном. Сейчас "Зенит" нашел тренеров за границей. А было время - искал в ленинградском студенческом хоккее.
"В начале 60-х годов, - пишет в своих воспоминаниях Виктор Иванович Гуляев, свыше 40 лет возглавлявший хоккей в Политехнике, - меня и Дзеярского вызвал председатель Горспорткомитета и предложил нам принять "Зенит". Дал даже пять дней на обдумывание, но мы отказались. У нас было свое дело".
"Железная" жизненная дорога Дзеярского - прямая и целеустремленная как стрела - и тут не заложила вираж...
Семен ВАЙХАНСКИЙ
Так вот. Евгений Федорович не только сделал трудоемкий и дорогой хоккей "своим" в Ленинградском институте инженеров железнодорожного транспорта, не только за восемь лет провел команду ЛИИЖТа от студенческого чемпионата нашего города до высшей лиги советского хоккея, создав тем самым единственный в своем роде прецедент.
Дзеярский добился гораздо большего.
Классные спортивные команды в ленинградских институтах складывались, бывало, и раньше. Мне, например, посчастливилось учиться в ЛЭТИ имени В. И. Ульянова (Ленина), когда гремела слава институтских баскетболистов. Имена Олега Мамонтова, Олега Кутузова, Владимира Фомичева, Юрия Некрасова, да и других наших игроков, знал весь город. В 1955 году мастера спортклуба ЛЭТИ составили костяк команды Ленинграда, выигравшей первенство СССР среди сборных республик - турнир, равный по рейтингу Спартакиаде народов СССР. Сменилось, однако, одно-два поколения студентов, и баскетбольный авторитет ЛЭТИ развеялся как дым. Кто помнит сегодня о том, что в 1958 году баскетболисты Электротехнического института (правда, под флагом "Буревестника") выиграли 4-е место в высшей лиге? И я совершенно сознательно пишу здесь "выиграли", потому что такой результат десятилетиями докондрашинского периода, что называется, и не снился ленинградским баскетбольным клубам.
ЛИИЖТ подобных вершин не достигал. Однако Дзеярский, посеявший первые хоккейные "зерна" на "железнодорожном полотне" более полувека назад, выпестовал на своей хоккейной "железке" и серебряного призера чемпионата мира 2002 года Александра Юдина, приехавшего на учебу в институт из Мурманска в конце 80-х.
50 лет непрерывного стажа на кафедре физвоспитания - возможно, вообще мировой рекорд и, вне всякого сомнения, чудо, достойное Книги рекордов Гиннесса.
Что же касается восхождения Юдина на хоккейный олимп, то в современном спортивном мире это звучит просто как прекрасная сказка. Выступая всего только в городском студенческом чемпионате, Александр привлек внимание специалистов, попал в сборную города и сыграл в Большом призе Санкт-Петербурга. Но вот Михайлову Юдин тогда "не показался" и первые три своих сезона в суперлиге провел в московском "Спартаке" и пермском "Молоте". Потом Борис Петрович одумался, и Саша приехал в СКА, но опять ненадолго, поскольку на этот раз "не показался" уже Ишматову. Сейчас он в "Северстали" - одном из самых высокооплачиваемых клубов суперлиги, однако питерские уроки Евгения Федоровича не забывает.
Сказав, что хоккейный ЛИИЖТ не достигал особых вершин, я, откровенно говоря, слукавил, ибо умолчал о серебряных медалях питомцев Дзеярского на Универсиаде 1962 года.
- Подумаешь, - скажете вы. - Эка невидаль - студенческое хоккейное серебро! Да сколько раз были мы чемпионами мира среди студентов - и до и после.
Все так. Но тонкость тут все-таки есть. В 1953 году в Вене советские хоккеисты сокрушили соперников из Чехословакии и Польши, образно говоря, надев студенческие тужурки поверх армейских мундиров игроков ВВС, ЦДСА и "Динамо", и теперь этот турнир справедливо называется первым в биографии национальной сборной СССР. А через три года выступали на Универсиаде и ленинградские армейцы во главе с Беляем Бекяшевым.
Мало того что в 1962 году советское спортивное руководство впервые доверило наконец настоящим студентам отстоять честь отечественного хоккея на Всемирных играх высшей школы в Швейцарии. Немаловажен и тот факт, что под флагом СССР тогда выступили хоккеисты ЛИИЖТа в полном составе. И по сей день такое больше не повторялось, ибо во все последующие годы это всегда была сборная, составленная из спортсменов разных институтов и городов. Так что второе место команды Дзеярского в Вилларе, где она, как сказали бы теперь, только в суперфинале уступила чехословакам, с которыми в круговом турнире сыграла вничью - 6:6, не могло расцениваться иначе как успех.
"Железный - жизнестойкий, мужественный, непоколебимый, прочный". В поисках заголовка к материалу о Дзеярском я выписал эту расшифровку из "Словаря синонимов русского языка". По-моему, вполне подходит.
Евгений Федорович родом из Курска. Осенью 1940-го ему исполнилось восемнадцать, и его призвали на действительную военную службу. Война застала на границе, в Западной Украине. Отвоевал все четыре года, как говорят, от звонка до звонка. В первом же бою получил осколочное ранение в спину.
- Драпали так, что не до медсанбата было, - вспоминает Дзеярский.
Отступал до Сталинграда.
- Шоссе было забито техникой, и пехота двигалась медленно, в общем потоке с танками, автомашинами и беженцами. А в полукилометре, по параллельной дороге, мчались в наш тыл немецкие автоколонны...
Чудом избежал плена.
- Зимой под Сталинградом мороз был сорок. Полчаса спишь, а потом не распрямиться. Все время на грани полного замерзания...
Демобилизован за три ранения. Перенес две контузии под Сталинградом с полной потерей памяти. На Зееловских высотах, в двадцати километрах от Берлина, подорвался на мине и ослеп...
Все было...
Но и сегодня, слава Богу, Евгений Федорович, разменявший девятый десяток, по-прежнему в хоккейном строю. Прошлой зимой встретил я его как-то, завьюженного пургой, у нового спартаковского хоккейного комплекса на улице Бутлерова. Едва узнал в темноте под капюшоном.
- Не знаю, откуда силы берутся, - застенчиво улыбался Дзеярский, как бы отвечая на немой вопрос.
А мне иногда кажется, что я это знаю. Ведь рассказывал же Евгений Федорович, как чуть не с пяти лет легко переплывал реку Тускарь в его родном Курске, а чуть постарше в узких местах и переныривал ее в набегах на яблоневые сады. Всякое бывало - что скрывать. Да только было все это очень и очень давно...
После войны Дзеярский вернулся в Курск, играл в футбол и хоккей с мячом за сборную города. А потом поехал учиться в Ленинград.
- Спасибо, председатель тамошнего областного "Спартака" Николай Гаврилович Костин надоумил.
Закончил Институт физкультуры и в 1950 году начал работать в Военном инфизкульте и по совместительству - в Электротехническом институте инженеров железнодорожного транспорта, куда пригласил его завкафедрой физвоспитания Александр Федорович Лабеза. А в этом ЛЭТИИЖТе оказалась команда, игравшая в студенческом городском чемпионате по русскому хоккею. И через год эти ребята изъявили желание осваивать шайбу.
Первый блин, как водится, вышел комом - 12-е, последнее место. Однако в 1952 году команда Дзеярского финишировала уже восьмой, через год - шестой, в 1954 году заняла третье место и, наконец, в 1955-м выиграла студенческий чемпионат города.
- К этому моменту ЛЭТИИЖТ влился в ЛИИЖТ, - вспоминает Евгений Федорович. - Игроков стало больше. Тогда же мы и выиграли первенство Октябрьской железной дороги, и собрали полный клуб ("Локомотив") с детскими и юношескими командами, что дало возможность стартовать в третьей группе чемпионата Ленинграда.
Когда-то Дзеярский в подробностях рассказывал мне о том, как сложилась под его началом команда мастеров. Когда зимой 1957-1958 годов Ленинграду предоставили место в хоккейном классе "Б", спорткомитет предложил его ЛИИЖТу, и уже упомянутый выше Лабеза сказал: "Надо! Берем!" Уверяю вас, это было куда как сложно. Однако завкафедрой, по-видимому, свято верил в возможности своего хоккейного преподавателя, коль убедил ректорат и добился даже кое-какого финансирования в центральном совете "Локомотива".
- А где же было взять игроков ? - продолжал любопытствовать я.
- Студенческий чемпионат мы выиграли своими, а когда вышли на всесоюзную арену, пригласили кое-кого из городских клубов. Так оказался у нас Виктор Сорокин, в ту пору слушатель Академии имени Жуковского, а впоследствии известный арбитр, одно время возглавлявший Всесоюзную коллегию судей. Весной 1958 года, когда мы отыграли первый сезон в классе "Б", заняв 2-е место в подгруппе, а затем пятое в финале, я поехал в Москву на финал молодежного первенства страны. Ребята там интересные играли. Ну, например, братья Майоровы и Старшинов - в "Спартаке". Со многими я беседовал, десятерых сагитировал, и они приехали в Ленинград и почти все поступили в наш институт. За исключением ушедшего в армию Павла Козлова, впоследствии многолетнего капитана ленинградского СКА.
- Очень неплохо играли и студенты-ленинградцы, - продолжал Евгений Федорович. - Виктор Мосягин, скажем, приглянулся киевлянам и после нас еще пять лет выступал в высшей лиге за киевское "Динамо". "Играющим" оказался Григорий Кокорин, приехавший учиться из Боровичей. А вот Ваня Гурлов, когда в ЛИИЖТ поступил, не то что играть - на коньках стоять не умел. Дома, в Арзамасе, у него был только один конек, да и тот деревянный. В 1952 году я начал учить Гурлова хоккейному искусству, и до сих пор мы не расстаемся. Иван Васильевич - доцент Университета путей сообщения - до 2000 года играл за сборную месткома, которую я тренировал. А за плечами у него капитанство в высшей лиге.
- Как я понимаю, Гурлов успешно закончил ЛИИЖТ?
- И почти все остальные тоже. Только вот Валерий Шилов в Институт физкультуры перешел. И как видно, не зря. Теперь он известный тренер. Лет десять работал за рубежом, а сейчас возглавляет питерский "Спартак".
- Вообще-то игроки от вас, как мне кажется, не так уж часто уходили?
- Да, наверное так. Но, во-первых, ребята уезжали, получив инженерные дипломы. Сильнейшего нашего защитника Германа Арсенова, например, едва он закончил курс наук, пригласил московский "Локомотив", в ту пору один из авторитетнейших клубов высшей лиги. А вот другому Герману - Григорьеву - и закончить не дали. Перевели в тот же "Локомотив" и одновременно в Московский институт инженеров транспорта, где он и защитил диплом. Складывались и иные ситуации. Толя Сидякин, приехавший к нам из Краснокамска, оказался интересным центрфорвардом, однако со второго курса вынужден был вернуться домой. Не могу, сказал, без зарплаты. Дома младший брат, а ему жить не на что.
- Разве зарплату вашим игрокам не платили?
- Нет, конечно. Ведь команды мастеров были, как правило, при заводах или в армии.
Игроки оформлялись на должности. А у нас - студенты. Я ведь мог брать только тех, кто хотел учиться в ЛИИЖТе. А на стипендию, вы же понимаете, и без хоккея было не прожить.
- Да, но команда - это же не только зарплата. А инвентарь, разъезды, питание?
- Ну мы же все-таки железнодорожный транспорт представляли. У нас был свой мягкий вагон, что называется и самолет, и гостиница. Питание и сборы оплачивал профком. А вот зарплаты не было. И только на третий год нашего пребывания в высшей лиге центральный совет "Локомотива" выделил институту 11 стипендий по 70 рублей.
- А сам-то институт хоть как-нибудь шел навстречу игрокам?
- Самая серьезная помощь касалась учебного процесса. Хоккеисты имели свободное расписание, могли продлить сессию, да и вообще срок обучения. Вот Володя Карасев, помнится, лет восемь учился, а диплом все-таки защитил. Три года мы держались в высшей лиге, однако в 1962-м оказались последними и должны были уйти в класс "Б". Собрался ректорат совместно с профкомом. Стали думать и решили играть только в студенческих соревнованиях да еще в первенстве ЦС "Локомотива", в те годы очень приличном турнире. Институту и в самом деле было не под силу содержание команды мастеров.
- Но хоккей-то в ЛИИЖТе не умер?
- А он и не мог умереть, поскольку пребывал в добром здравии. Команда мастеров была всего лишь вершиной огромного хоккейного айсберга, не видимого посторонним. Ведь еще в 1951 году мы стали проводить первенство своего института, а с осени 1957 года среди его участников неизменно была и команда преподавателей.
- Где же вы амуницию брали, наконец, где играли?
- "Защиту" сами шили. Клюшки делали в институтской столярной мастерской. А площадка, когда объединили два института, была во дворе ЛИИЖТа на Фонтанке. Там на лед выходили окна учебного корпуса. Освещения над полем не было. Играли днем, и на лекциях все в основном в окна смотрели. Вот эту площадку и закрыли, и на ее месте теперь школа стоит. А новая наша "поляна" появилась на Петроградской стороне, на улице братьев Васильевых. Тут уже на лед общежитие выходило, и окна всех пяти этажей распахивались, едва шайба оказывалась в игре. Я прямо скажу, что таких зрителей нигде больше не видел. У нас паренек один был ну просто самородок - под Синявского. И трансляция по всему общежитию. Вот так мы и выиграли чемпионат вузов.
- Евгений Федорович, вы полвека в хоккее, но всего несколько лет работали с мастерами. Неужели не было предложений?
- Ну почему же? В 1967 году Всесоюзный спорткомитет командировал меня в Омск, откуда тренер "сбежал", прихватив полкоманды. По тем временам невиданное ЧП. Надо было выручать. А в Омске начальником дороги был Юрий Сергеевич Лепиков, авторитетный человек, Герой Социалистического труда и большой энтузиаст хоккея. Когда-то он у меня играл, вот и тащил туда, уговорил и устроил этот вызов. Отработал я сезон, "Аэрофлот" сохранил свое место. Команду передали нефтеперерабатывающему заводу, и она получила хорошее финансирование. А моя командировка на этом благополучно завершилась...
Очень современно для Питера звучит, не правда ли?
А вот еще одна ассоциация и тоже для нашего города весьма современная, но только на этот раз, если так можно выразиться, с футбольным уклоном. Сейчас "Зенит" нашел тренеров за границей. А было время - искал в ленинградском студенческом хоккее.
"В начале 60-х годов, - пишет в своих воспоминаниях Виктор Иванович Гуляев, свыше 40 лет возглавлявший хоккей в Политехнике, - меня и Дзеярского вызвал председатель Горспорткомитета и предложил нам принять "Зенит". Дал даже пять дней на обдумывание, но мы отказались. У нас было свое дело".
"Железная" жизненная дорога Дзеярского - прямая и целеустремленная как стрела - и тут не заложила вираж...
Семен ВАЙХАНСКИЙ
