Культура
МИР ГРОТЕСКА В ЭРМИТАЖЕ
06 февраля
По замыслу Татьяны Косоуровой, автора идеи и концепции выставки, более 150 предметов прикладного искусства и оружия XVI - XVII веков открывают для зрителя богатство гротеска как популярного мотива эпохи Возрождения.
Эта выставка - первое эрмитажное выступление в год юбилея, важность этого подчеркнул Михаил Борисович Пиотровский: "Таким общеевропейским жестом мы встречаем год 300-летия нашего общеевропейского города. По существу, эта выставка - праздник декоративного искусства". Однако директор признался, что экспозиция давно была готова и долго дожидалась своего часа, уступая очередь другим проектам: "Это признак благородства и воспитания, но также и уверенности в том, что, когда бы выставка ни открылась, тема не потеряет своей актуальности".
Термин "гротеск" произошел от слова грот. Дело в том, что в конце XV века около Рима раскопали постройки, своды и стены которых были покрыты затейливыми рисунками. Эти руины стали называть гротами, а тип орнамента, когда растения, мифологические существа, настоящие или придуманные животные и фантастические чудовища причудливо сочетаются между собой, - гротеском.
Богатство фондов музея позволило представить гротеск в самых различных техниках исполнения. Амурами и драконами, музами и сатирами, дельфинами и грифонами расшивали подзоры и скатерти, их вырезали на мебели, чеканили на щитах и деталях доспехов. О диапазоне охвата можно судить хотя бы по размерам экспонатов: наряду с огромными гобеленами, распластанными во всю стену, можно увидеть и укрытые за стеклом витрин кольца или подвески, также украшенные маленькими чудовищами. Причем предметы могли быть и не светские, а церковные, например сосуды для святой воды, молитвенники, одежда священников. Существовало некое декоративное равенство мотивов для изображения. Так, в одной витрине расположены блюда, сюжет росписи одного - Иисус Навин, останавливающий солнце, а другого - Минерва, резвящаяся с музами.
Особенно интересно рассматривать орнаментальные композиции (офорты или гравюры) художников разных стран. Нарисованный, гротеск сохраняет выверенный баланс между расчетливостью общей композиции и безумной смесью мифологии с фантазией художника, из которой рождаются эти существа, составляющие, собственно, материал орнамента. Уже потом эти четкие линии будут перенесены на металл или дерево, на керамику или ткань, но здесь, на бумаге, ярче всего видна фантазийная виртуозность мастеров Возрождения.
"Гротеск как бы противостоял традиции Босха", - пишет в предисловии к каталогу выставки Михаил Борисович Пиотровский. Действительно, эти когтистые и зубастые чудовища, ощерившиеся с дверных замков или светильников, эти сатиры, строящие гримасы с кувшинов или тарелок, эти амурчики, со злобными выражениями лиц натянувшие поводья ездовых дельфинов, вызывают скорее улыбку, чем страх. Бояться нечего, когда они по прихоти художника выстраиваются стройными рядами по краю кубка или толпятся живописной группой у изголовья кровати. Это не античность, когда амур мог зло подшутить над вами. Это не средневековье, когда грифоны глядели на публичные казни со стен соборов. Это Ренессанс, когда амуры и грифоны возродились, чтобы стать не более чем узором.
Надежда ДЕМКИНА
Эта выставка - первое эрмитажное выступление в год юбилея, важность этого подчеркнул Михаил Борисович Пиотровский: "Таким общеевропейским жестом мы встречаем год 300-летия нашего общеевропейского города. По существу, эта выставка - праздник декоративного искусства". Однако директор признался, что экспозиция давно была готова и долго дожидалась своего часа, уступая очередь другим проектам: "Это признак благородства и воспитания, но также и уверенности в том, что, когда бы выставка ни открылась, тема не потеряет своей актуальности".
Термин "гротеск" произошел от слова грот. Дело в том, что в конце XV века около Рима раскопали постройки, своды и стены которых были покрыты затейливыми рисунками. Эти руины стали называть гротами, а тип орнамента, когда растения, мифологические существа, настоящие или придуманные животные и фантастические чудовища причудливо сочетаются между собой, - гротеском.
Богатство фондов музея позволило представить гротеск в самых различных техниках исполнения. Амурами и драконами, музами и сатирами, дельфинами и грифонами расшивали подзоры и скатерти, их вырезали на мебели, чеканили на щитах и деталях доспехов. О диапазоне охвата можно судить хотя бы по размерам экспонатов: наряду с огромными гобеленами, распластанными во всю стену, можно увидеть и укрытые за стеклом витрин кольца или подвески, также украшенные маленькими чудовищами. Причем предметы могли быть и не светские, а церковные, например сосуды для святой воды, молитвенники, одежда священников. Существовало некое декоративное равенство мотивов для изображения. Так, в одной витрине расположены блюда, сюжет росписи одного - Иисус Навин, останавливающий солнце, а другого - Минерва, резвящаяся с музами.
Особенно интересно рассматривать орнаментальные композиции (офорты или гравюры) художников разных стран. Нарисованный, гротеск сохраняет выверенный баланс между расчетливостью общей композиции и безумной смесью мифологии с фантазией художника, из которой рождаются эти существа, составляющие, собственно, материал орнамента. Уже потом эти четкие линии будут перенесены на металл или дерево, на керамику или ткань, но здесь, на бумаге, ярче всего видна фантазийная виртуозность мастеров Возрождения.
"Гротеск как бы противостоял традиции Босха", - пишет в предисловии к каталогу выставки Михаил Борисович Пиотровский. Действительно, эти когтистые и зубастые чудовища, ощерившиеся с дверных замков или светильников, эти сатиры, строящие гримасы с кувшинов или тарелок, эти амурчики, со злобными выражениями лиц натянувшие поводья ездовых дельфинов, вызывают скорее улыбку, чем страх. Бояться нечего, когда они по прихоти художника выстраиваются стройными рядами по краю кубка или толпятся живописной группой у изголовья кровати. Это не античность, когда амур мог зло подшутить над вами. Это не средневековье, когда грифоны глядели на публичные казни со стен соборов. Это Ренессанс, когда амуры и грифоны возродились, чтобы стать не более чем узором.
Надежда ДЕМКИНА
