Общество
"КИНДЕР-СЮРПРИЗ" И ДРУГИЕ РАССКАЗЫ ДОКТОРА БЕРДЫШЕВА
13 февраля
За эти годы 12 его ребят - в большинстве инвалиды, с трудным характером, сложной психикой - приобщились к нормальной жизни: обзавелись профессиями, неплохо зарабатывают, у многих уже свои семьи.
Тему застарелых в Отечестве проблем неприкаянного детства продолжают в книге коллеги-единомышленники Евгения Александровича. Слово одному из них: Илье Семеновичу Бердышеву, педагогу, врачу-психотерапевту.
ПРИЛИЧНАЯ КОМПАНИЯ КАК ЛЕКАРСТВО
Мы называемся "Кризисная служба для детей и подростков центра восстановительного лечения "Детская психиатрия". Коммуна "Надежда" тоже по-своему кризисная служба того же назначения. Потому мы не могли не найти друг друга. Что и произошло около восьми лет назад.
Наши клиенты - это не только проблемные дети, но и часто не менее проблемные их родители. Работаем с теми и другими вместе и порознь. Задача - поставить диагноз, найти эффективный способ реабилитации пациентов. Лекарство - не какие-то сильнодействующие препараты, а новая, без вредоносных свойств, полезно привлекательная жизненная среда. Только ее надо конструировать. Или "структурировать", как у нас говорят. Метод, кстати, достаточно распространенный в современной мировой практике детской психиатрии. Он так и называется "терапия структурированной средой". Во многих странах для таких целей практикуется даже лечебный альпинизм, прочие путешествия. На яхтах, скажем. Или по Лапландской тундре. Немецкие проблемные детишки уезжали, например, вместе со своими врачевателями не куда-нибудь, а в Индию, в лагерь, где жили европейцы-волонтеры, работавшие в Центре оказания помощи прокаженным. И там помогали персоналу, выполняли разного рода посильные работы. Все это делалось и делается там на основе государственной поддержки. Затраты оправдывают себя.
Конечно, тут не просто вояжи в дальние края подальше от домашней обстановки, чтобы с переменой мест забылись проблемные привычки поведения, создающие дискомфорт отношений со взрослыми и со сверстниками. Врачи, психологи и педагоги постоянно рядом со своими пациентами и организуют их жизнь так, как она им прописана. С каждым заключается своего рода контракт: тебя берут в такой-то поход, такую-то поездку на таких-то условиях, которые требуют вести себя иначе, чем привык дома, в школе или на улице. И раз согласен, должен держаться, если не слабак.
Как раз почти одновременно с "Надеждой" создавалась наша кризисная служба в теперешнем варианте, когда нуждающиеся в помощи дети получают ее на бесплатных и анонимных началах в комплексе: педагогическую, психологическую, юридическую. Кроме того, специалисты проводят с ними и групповую работу. Вот развитием последней и стал наш летний интеграционный лагерь в карельских владениях коммуны "Надежда", на что было получено согласие хозяев и благословение и поддержка заведующей нашего центра восстановительного лечения "Детская психиатрия" Людмилы Павловны Рубиной.
С тех пор каждое лето мы там. Мы - это я и Галина Вадимовна Соловьева, педагог-психоаналитик и преподаватель Петровского колледжа, взявшая на себя несладкие обязанности директора нашего летнего временного сообщества. Студенты герценовского института - в роли вожатых, социальных работников. И проблемные ребята младшего и среднего школьного возраста. В основном это дети, травмированные в семье, лишенные нормальной родительской любви с ранних лет, испытавшие все стадии разрушения материнской привязанности. Подрастая, они становятся агрессивны, конфликтны, неуживчивы, или, как у нас говорят, "дезадаптивны". И если ими не заниматься, недуг будет развиваться, обостряться и проявляться в самых опасных формах. Есть много социальных причин, которые порождают проблемы психики. Но бывает и наоборот: природные ее нестандартные особенности - если их не корректирует воспитание, благоприятная к тому жизненная среда - портят подрастающему человеку жизнь. А он отвечает тем же окружающим. В том и другом случае мы имеем дело с юными клиентами, у которых уже сложились или складываются довольно мрачные представления о своем бытии. И если мы им (и себе вместе с ними) хотим добра, надо понять особенности таких детей. Надо к ним приспособиться, им помочь. Так мы с самого начала определили задачи интеграционного лагеря в содружестве с коммуной "Надежда".
САША
Каждый раз, собираясь в Карелию и комплектуя ребячью команду, уже примерно представляем, кто в ней на какие фокусы способен. И загодя от них подстраховываемся, насколько возможно. Лечебное наше сообщество отвечает своему назначению, когда, конечно же, соблюдается основополагающая медицинская заповедь: не навреди. Проблемы у всех деток разные, и не дай Бог, если они начнут учиться вредным привычкам друг у друга. Профилактика этой опасности - точка отсчета в подготовке поездки, начиная с отбора детей и кончая планами жесткого контроля за поведением каждого, какое прописано. Рецепты сообщаются в присутствии родителей. Происходит это примерно так. Я предупреждаю, скажем, Сашу: "Ты мальчик обидчивый и агрессивный. Сам это знаешь. Чуть что - в драку. А силушкой Бог не обидел. Так вот, если действительно хочешь с нами в Карелию, там это забудь. Больше того, увижу малейший испуг в глазах мелкого пацана при виде тебя, грозного, - на меня не обижайся. А если же вдруг тебя кто-то чем-то обидит, можешь рассчитывать на мою защиту".
И вот один такой Саша условия принял. Парню было тогда 14 лет. На вид и того старше. Физически развит не по годам. И не глупый как будто. Выяснилось, что любит читать, пишет стихи. Но от школы отстал - едва осилил 5 классов. А причина - все то же буйство на грани патологии и драки. Не смог удержаться и в Центре реабилитации, куда определяли для поправки опасного характера. Попросила за парня Галина Вадимовна. Рассказала его историю. Рос без отца, жил в коммунальной квартире. И в раннем детстве его постоянно избивал великовозрастный сосед, от которого настрадалась и мать, а милиция реагировала вяло. Так все и шло, пока мальчишка не подрос и не научился давать сдачи. Только теперь сосед-обидчик ему чудился в каждом встречном. Но Галина Вадимовна верила, что с парнем можно договориться. Тем более что он как будто сам полон решимости с собой справиться.
Все же две крупные ссоры с участием Саши пришлось разводить. Но ни один ребенок от него не пострадал. Видел, как он реагирует даже на безобидный смешок в свой адрес: кулаки сжимаются, но держится. Жаловался потом: "Эта мелкота достала, пользуются моим положением..." И вот однажды Саша в компанейском разговоре неосторожно высказался к слову про "заботливых пап" и невольно оскорбил отца одного из мальчишек. Тот вдруг зарыдал, помчался прочь. Только что я вижу: Саша его догоняет, обнимает, просит прощения, уговаривает - работает как психотерапевт. Я там и не нужен... На следующий год Саша, как сообщила Галина Вадимовна, поступил сразу в 8-й класс, сдав экстерном положенные экзамены. А сейчас работает вместе с мамой в торговле - у них там небольшой бизнес.
Я вовсе, конечно, не берусь утверждать, что одно это лето сделало Сашу другим, что ничего в нем не осталось от прежнего невротика. Но какие-то тормоза появились. Стало быть, все не зря, начало выздоровлению положено, а дальше - как жизнь скажет.
СЕНЯ
А еще был у нас такой "киндер-сюрприз", как потом выяснилось. Но поначалу - просто очень даже милый мальчик. Назовем его Сеня. Одиннадцать лет, из сельской малоимущей и многодетной семьи, где все мал мала меньше и мама - одна, без папы - тянет ребят, как может. Карельские коллеги, что направили парнишку к нам, предупредили только, что бегает из дому и с милицией у него давние нелады. Но в лагере ему сразу понравилось. Контактный ребенок, общительный, со всеми подружился. Проблем никаких. Вожатая Маша, наш волонтер, студентка герценовского института, пользовалась у него особым расположением. В то лето был необыкновенный урожай лесных ягод. Ребята их постоянно собирали, чтобы сварить компот. А Сеня в обязательном порядке каждый раз приносил еще и отдельную баночку земляники для Маши. Все распрекрасно.
На следующий год Сене путевку к нам не дали. Пришел так. Попросился - взяли. Только застаем как-то наших деток за необычным пиршеством. На столе полно разных сластей, прочего. Откуда? Провели расследование, и оказалось, что продукты из местного магазина, закупали их ребята после субботнего похода в баню. Признались: деньги - пятисотрублевую бумажку - реквизировали у заезжих богатых дяденек, что приезжали помыться в бане на роскошных автомобилях. Сеня не устоял, вспомнил былое. Тут-то, наведя справки, мы и узнали подробности Сениного знакомства с милицией.
Началось оно, когда ему было лет восемь. И с тех пор все по кругу: украл, дома попало, сбежал, милиция нашла, вернула домой и снова... В окрестностях Сениного села можно было спокойно спрашивать первого встречного милиционера: "Сенечка тут не появлялся?" Все его тут знают. Воришка - талант, если можно так сказать. По местным легендам, умудрился что-то стащить у начальника уголовного розыска, пока тот с ним занимался. Мы могли, конечно, предъявить претензии карельским коллегам: что же нас так подставляете? Но, с другой стороны, непутевому мальчишке у нас нравилось. И он держался. Ни одной кражи в лагере все эти годы не было. Вот только банный случай - Сенин рецидив на чужой, как видно он посчитал, территории... Мы засомневались: отправить домой? Сбежит, как всегда. А здесь парня что-то зацепило. То есть ясно что: у нас его любят. И это ему только на пользу. Потому после серьезного разговора оставили. Не хотел возвращаться домой, даже когда лагерь закрывался. Попрощались до следующего лета. Евгений Александрович хотел взять мальчишку в коммуну под свою ответственность. Но оказалось, его уже определили в Петрозаводскую спецшколу для детей, состоящих на учете в милиции...
Что Сеня у нас приобрел? На профессиональном языке это называется скучно: "реконструкция родительской привязанности". За недолгие летние месяцы он пережил то, чего был лишен в своей бедолажной семье. Для того и затевался этот лагерь. Каким бы ни был ребенок, он нуждается в доверии взрослых, в искреннем и доброжелательном общении с ними. Если этого у него не было в прошлом, мы должны это дать. Для чего сидим у постели жаждущего рассказать про свою жизнь до утра. Или накручиваем километры вокруг лагеря с каким-нибудь Васей, которого обидел Петя, и все выясняем, кто прав, кто виноват. А скорей оба хороши...
И НИКАКИХ "СЮ-СЮ"
Разговор бывает и суров. Основа наших отношений - договоренность с каждым: вести себя так, обязанности выполнять такие. Был у меня, помню, из ребят постарше помощник, которому поручалось опекать двух малолетних близнецов. А у тех кроме сложного характера имелось пикантное обыкновение - мочиться по ночам. И Боже упаси, если я их заставал мокрыми, а опекун при этом блаженно спал. Следовал разнос: почему просмотрел, не переодел? И пятнадцатилетний парень из состоятельной семьи, ученик престижного колледжа принимал это как должное: "Извини, Семеныч!" А все потому, что парню сразу было сказано: "Ты теперь не просто Вова, ты отвечаешь за детей". Дома его постоянно крепко ругали за малейшие неудачи в этом необыкновенном колледже. Да так, что Вова начал комплексовать и убегать из дома. Тогда родители и обратились в кризисную службу. Оказалось: застенчивый, интеллигентный ребенок. Вся его беда в том, что приучен к низкой самооценке и слишком драматично переживает, как и родители, свои неудачи. Но когда я ему сообщил, что поручаю такое вот ответственное дело - согласился. А раз так, я и спрашивал. Между прочим, мальчишка отказался от летней заграничной поездки, предпочел наш лагерь. И подопечные близнецы у него были в общем в порядке. "Молодец, Вова" - это он у нас слышал чаще всего - в пику домашним придиркам. Работала, что у нас называется, "смоделированная ситуация": помогая другим, помогаешь себе.
К нашим делам постепенно подключались и взрослевшие коммунары. Вадика, скажем, который солидно разъезжал на фермерском автомобиле, полюбили наши клиенты, которым из-за причуд характера сверстники не давали прохода на улице. Ужасно обидчивые, сами провоцируют драки, их все и бьют. Цыплята за рубь пять. А им Вадик как старший брат. Позволяет в машине посидеть. С ним можно поговорить за жизнь...
Кстати, должен сказать, что опыт коммуны "Надежда" уникален только потому, что Евгений Александрович смог то, что смог в наших условиях. Где-нибудь в Швеции, Дании, Европе и Америке с проблемными детьми работают так же. С одной разницей: за каждым таким ребенком там закреплен социальный работник и всегда рядом психологи и педагоги. Не только летом, как мы сами себе от безденежья придумали...
Лев АНИКИН
Тему застарелых в Отечестве проблем неприкаянного детства продолжают в книге коллеги-единомышленники Евгения Александровича. Слово одному из них: Илье Семеновичу Бердышеву, педагогу, врачу-психотерапевту.
ПРИЛИЧНАЯ КОМПАНИЯ КАК ЛЕКАРСТВО
Мы называемся "Кризисная служба для детей и подростков центра восстановительного лечения "Детская психиатрия". Коммуна "Надежда" тоже по-своему кризисная служба того же назначения. Потому мы не могли не найти друг друга. Что и произошло около восьми лет назад.
Наши клиенты - это не только проблемные дети, но и часто не менее проблемные их родители. Работаем с теми и другими вместе и порознь. Задача - поставить диагноз, найти эффективный способ реабилитации пациентов. Лекарство - не какие-то сильнодействующие препараты, а новая, без вредоносных свойств, полезно привлекательная жизненная среда. Только ее надо конструировать. Или "структурировать", как у нас говорят. Метод, кстати, достаточно распространенный в современной мировой практике детской психиатрии. Он так и называется "терапия структурированной средой". Во многих странах для таких целей практикуется даже лечебный альпинизм, прочие путешествия. На яхтах, скажем. Или по Лапландской тундре. Немецкие проблемные детишки уезжали, например, вместе со своими врачевателями не куда-нибудь, а в Индию, в лагерь, где жили европейцы-волонтеры, работавшие в Центре оказания помощи прокаженным. И там помогали персоналу, выполняли разного рода посильные работы. Все это делалось и делается там на основе государственной поддержки. Затраты оправдывают себя.
Конечно, тут не просто вояжи в дальние края подальше от домашней обстановки, чтобы с переменой мест забылись проблемные привычки поведения, создающие дискомфорт отношений со взрослыми и со сверстниками. Врачи, психологи и педагоги постоянно рядом со своими пациентами и организуют их жизнь так, как она им прописана. С каждым заключается своего рода контракт: тебя берут в такой-то поход, такую-то поездку на таких-то условиях, которые требуют вести себя иначе, чем привык дома, в школе или на улице. И раз согласен, должен держаться, если не слабак.
Как раз почти одновременно с "Надеждой" создавалась наша кризисная служба в теперешнем варианте, когда нуждающиеся в помощи дети получают ее на бесплатных и анонимных началах в комплексе: педагогическую, психологическую, юридическую. Кроме того, специалисты проводят с ними и групповую работу. Вот развитием последней и стал наш летний интеграционный лагерь в карельских владениях коммуны "Надежда", на что было получено согласие хозяев и благословение и поддержка заведующей нашего центра восстановительного лечения "Детская психиатрия" Людмилы Павловны Рубиной.
С тех пор каждое лето мы там. Мы - это я и Галина Вадимовна Соловьева, педагог-психоаналитик и преподаватель Петровского колледжа, взявшая на себя несладкие обязанности директора нашего летнего временного сообщества. Студенты герценовского института - в роли вожатых, социальных работников. И проблемные ребята младшего и среднего школьного возраста. В основном это дети, травмированные в семье, лишенные нормальной родительской любви с ранних лет, испытавшие все стадии разрушения материнской привязанности. Подрастая, они становятся агрессивны, конфликтны, неуживчивы, или, как у нас говорят, "дезадаптивны". И если ими не заниматься, недуг будет развиваться, обостряться и проявляться в самых опасных формах. Есть много социальных причин, которые порождают проблемы психики. Но бывает и наоборот: природные ее нестандартные особенности - если их не корректирует воспитание, благоприятная к тому жизненная среда - портят подрастающему человеку жизнь. А он отвечает тем же окружающим. В том и другом случае мы имеем дело с юными клиентами, у которых уже сложились или складываются довольно мрачные представления о своем бытии. И если мы им (и себе вместе с ними) хотим добра, надо понять особенности таких детей. Надо к ним приспособиться, им помочь. Так мы с самого начала определили задачи интеграционного лагеря в содружестве с коммуной "Надежда".
САША
Каждый раз, собираясь в Карелию и комплектуя ребячью команду, уже примерно представляем, кто в ней на какие фокусы способен. И загодя от них подстраховываемся, насколько возможно. Лечебное наше сообщество отвечает своему назначению, когда, конечно же, соблюдается основополагающая медицинская заповедь: не навреди. Проблемы у всех деток разные, и не дай Бог, если они начнут учиться вредным привычкам друг у друга. Профилактика этой опасности - точка отсчета в подготовке поездки, начиная с отбора детей и кончая планами жесткого контроля за поведением каждого, какое прописано. Рецепты сообщаются в присутствии родителей. Происходит это примерно так. Я предупреждаю, скажем, Сашу: "Ты мальчик обидчивый и агрессивный. Сам это знаешь. Чуть что - в драку. А силушкой Бог не обидел. Так вот, если действительно хочешь с нами в Карелию, там это забудь. Больше того, увижу малейший испуг в глазах мелкого пацана при виде тебя, грозного, - на меня не обижайся. А если же вдруг тебя кто-то чем-то обидит, можешь рассчитывать на мою защиту".
И вот один такой Саша условия принял. Парню было тогда 14 лет. На вид и того старше. Физически развит не по годам. И не глупый как будто. Выяснилось, что любит читать, пишет стихи. Но от школы отстал - едва осилил 5 классов. А причина - все то же буйство на грани патологии и драки. Не смог удержаться и в Центре реабилитации, куда определяли для поправки опасного характера. Попросила за парня Галина Вадимовна. Рассказала его историю. Рос без отца, жил в коммунальной квартире. И в раннем детстве его постоянно избивал великовозрастный сосед, от которого настрадалась и мать, а милиция реагировала вяло. Так все и шло, пока мальчишка не подрос и не научился давать сдачи. Только теперь сосед-обидчик ему чудился в каждом встречном. Но Галина Вадимовна верила, что с парнем можно договориться. Тем более что он как будто сам полон решимости с собой справиться.
Все же две крупные ссоры с участием Саши пришлось разводить. Но ни один ребенок от него не пострадал. Видел, как он реагирует даже на безобидный смешок в свой адрес: кулаки сжимаются, но держится. Жаловался потом: "Эта мелкота достала, пользуются моим положением..." И вот однажды Саша в компанейском разговоре неосторожно высказался к слову про "заботливых пап" и невольно оскорбил отца одного из мальчишек. Тот вдруг зарыдал, помчался прочь. Только что я вижу: Саша его догоняет, обнимает, просит прощения, уговаривает - работает как психотерапевт. Я там и не нужен... На следующий год Саша, как сообщила Галина Вадимовна, поступил сразу в 8-й класс, сдав экстерном положенные экзамены. А сейчас работает вместе с мамой в торговле - у них там небольшой бизнес.
Я вовсе, конечно, не берусь утверждать, что одно это лето сделало Сашу другим, что ничего в нем не осталось от прежнего невротика. Но какие-то тормоза появились. Стало быть, все не зря, начало выздоровлению положено, а дальше - как жизнь скажет.
СЕНЯ
А еще был у нас такой "киндер-сюрприз", как потом выяснилось. Но поначалу - просто очень даже милый мальчик. Назовем его Сеня. Одиннадцать лет, из сельской малоимущей и многодетной семьи, где все мал мала меньше и мама - одна, без папы - тянет ребят, как может. Карельские коллеги, что направили парнишку к нам, предупредили только, что бегает из дому и с милицией у него давние нелады. Но в лагере ему сразу понравилось. Контактный ребенок, общительный, со всеми подружился. Проблем никаких. Вожатая Маша, наш волонтер, студентка герценовского института, пользовалась у него особым расположением. В то лето был необыкновенный урожай лесных ягод. Ребята их постоянно собирали, чтобы сварить компот. А Сеня в обязательном порядке каждый раз приносил еще и отдельную баночку земляники для Маши. Все распрекрасно.
На следующий год Сене путевку к нам не дали. Пришел так. Попросился - взяли. Только застаем как-то наших деток за необычным пиршеством. На столе полно разных сластей, прочего. Откуда? Провели расследование, и оказалось, что продукты из местного магазина, закупали их ребята после субботнего похода в баню. Признались: деньги - пятисотрублевую бумажку - реквизировали у заезжих богатых дяденек, что приезжали помыться в бане на роскошных автомобилях. Сеня не устоял, вспомнил былое. Тут-то, наведя справки, мы и узнали подробности Сениного знакомства с милицией.
Началось оно, когда ему было лет восемь. И с тех пор все по кругу: украл, дома попало, сбежал, милиция нашла, вернула домой и снова... В окрестностях Сениного села можно было спокойно спрашивать первого встречного милиционера: "Сенечка тут не появлялся?" Все его тут знают. Воришка - талант, если можно так сказать. По местным легендам, умудрился что-то стащить у начальника уголовного розыска, пока тот с ним занимался. Мы могли, конечно, предъявить претензии карельским коллегам: что же нас так подставляете? Но, с другой стороны, непутевому мальчишке у нас нравилось. И он держался. Ни одной кражи в лагере все эти годы не было. Вот только банный случай - Сенин рецидив на чужой, как видно он посчитал, территории... Мы засомневались: отправить домой? Сбежит, как всегда. А здесь парня что-то зацепило. То есть ясно что: у нас его любят. И это ему только на пользу. Потому после серьезного разговора оставили. Не хотел возвращаться домой, даже когда лагерь закрывался. Попрощались до следующего лета. Евгений Александрович хотел взять мальчишку в коммуну под свою ответственность. Но оказалось, его уже определили в Петрозаводскую спецшколу для детей, состоящих на учете в милиции...
Что Сеня у нас приобрел? На профессиональном языке это называется скучно: "реконструкция родительской привязанности". За недолгие летние месяцы он пережил то, чего был лишен в своей бедолажной семье. Для того и затевался этот лагерь. Каким бы ни был ребенок, он нуждается в доверии взрослых, в искреннем и доброжелательном общении с ними. Если этого у него не было в прошлом, мы должны это дать. Для чего сидим у постели жаждущего рассказать про свою жизнь до утра. Или накручиваем километры вокруг лагеря с каким-нибудь Васей, которого обидел Петя, и все выясняем, кто прав, кто виноват. А скорей оба хороши...
И НИКАКИХ "СЮ-СЮ"
Разговор бывает и суров. Основа наших отношений - договоренность с каждым: вести себя так, обязанности выполнять такие. Был у меня, помню, из ребят постарше помощник, которому поручалось опекать двух малолетних близнецов. А у тех кроме сложного характера имелось пикантное обыкновение - мочиться по ночам. И Боже упаси, если я их заставал мокрыми, а опекун при этом блаженно спал. Следовал разнос: почему просмотрел, не переодел? И пятнадцатилетний парень из состоятельной семьи, ученик престижного колледжа принимал это как должное: "Извини, Семеныч!" А все потому, что парню сразу было сказано: "Ты теперь не просто Вова, ты отвечаешь за детей". Дома его постоянно крепко ругали за малейшие неудачи в этом необыкновенном колледже. Да так, что Вова начал комплексовать и убегать из дома. Тогда родители и обратились в кризисную службу. Оказалось: застенчивый, интеллигентный ребенок. Вся его беда в том, что приучен к низкой самооценке и слишком драматично переживает, как и родители, свои неудачи. Но когда я ему сообщил, что поручаю такое вот ответственное дело - согласился. А раз так, я и спрашивал. Между прочим, мальчишка отказался от летней заграничной поездки, предпочел наш лагерь. И подопечные близнецы у него были в общем в порядке. "Молодец, Вова" - это он у нас слышал чаще всего - в пику домашним придиркам. Работала, что у нас называется, "смоделированная ситуация": помогая другим, помогаешь себе.
К нашим делам постепенно подключались и взрослевшие коммунары. Вадика, скажем, который солидно разъезжал на фермерском автомобиле, полюбили наши клиенты, которым из-за причуд характера сверстники не давали прохода на улице. Ужасно обидчивые, сами провоцируют драки, их все и бьют. Цыплята за рубь пять. А им Вадик как старший брат. Позволяет в машине посидеть. С ним можно поговорить за жизнь...
Кстати, должен сказать, что опыт коммуны "Надежда" уникален только потому, что Евгений Александрович смог то, что смог в наших условиях. Где-нибудь в Швеции, Дании, Европе и Америке с проблемными детьми работают так же. С одной разницей: за каждым таким ребенком там закреплен социальный работник и всегда рядом психологи и педагоги. Не только летом, как мы сами себе от безденежья придумали...
Лев АНИКИН
