Город
ЭРМИТАЖ: 100 ЛЕТ ПОСЛЕ БАЛА
04 мартa
Тема последнего императорского бала - ведь после рождения неизлечимо больного сына Алексея императорская семья отказалась от светской жизни - не раз уже становилась темой выставок. Можно вспомнить экспозицию в Московском музее Сытина, подготовленную совместно с Дворянским собранием, или выставку в Этнографическом музее, которая была посвящена юбилею Русского музея и среди прочего демонстрировала и костюмы 1903 года. А этой зимой москвичи попытались и сами устроить бал: в новогоднюю ночь в атриуме московского Гостиного Двора благотворительный фонд имени Мариса Лиепы и торговый дом "Шатер" приглашали тех, у кого хватит денег заплатить за билет, почувствовать себя аристократами в Санкт-Петербурге.
Однако сейчас - и повод самый законный (100 лет, только на днях закончился февраль 2003-го), и место (именно в Эрмитажном театре по просьбе императрицы лучшие фотографы города делали снимки, из которых потом и был составлен альбом). Надо сказать, что в начале XX века неорусский стиль был на пике популярности - причем не только в России, но и в Европе. Поездка Николая II в Париж в 1897 году заставила всех, а в первую очередь самих русских, заинтересоваться "экзотикой": аристократия меняет французские кружева на отечественные, а портнихи осваивают вышивку крестом. Для бала 1903 года эскизы костюмов по моде XVII века рисует Сергей Соломко, их шьют несколько месяцев - боярами и боярынями должны быть одеты не только 390 гостей, но и музыканты, и танцовщицы, которые будут их развлекать.
Тем не менее никто не забывает, что это всего лишь маскарад: подолы расшиваются искусственным жемчугом, а вместо пуговиц-бриллиантов - стразы. Но нам рассказывают об этом беспощадные аннотации, а там - там все сверкало и переливалось, как настоящее, и в то же время никто не забывал, что это всего лишь забава на ночь, не более. Что вместо Москвы - Петербург, вместо Кремля - Зимний дворец, вместо царя Алексея Михайловича с царицей Марией Ильиничной - Николай II и Александра Федоровна, а за окнами не дикий XVII век, а просвещенный XX, о дикостях которого еще никто не знал. Но когда русскую танцует сама княгиня Зинаида Юсупова, первая красавица, вся в белом, обо всем можно забыть.
Больше всего на выставке поражает сочетание богатых костюмов - алый бархат, золотая парча, мех, сафьян, разноцветный шелк - и простоты черно-белых фотографий, запечатлевших просто людей. Кому-то костюм не идет, кто-то чувствует себя явно не по себе, тот позирует, та кокетничает, а этим все равно. Сестра Николая, Ксения, даже в образе боярыни не отказалась от страусового веера. Ну а целые полки офицеров, одетых сокольничими или стрельцами и сохраняющих все тот же по-военному бравый вид, выглядят очень забавно.
И вот, как пишут в романах, "прошло столько-то лет". Но в отличие от книг, в нашей истории эти сто лет невозможно выкинуть за скобки за ненадобностью для основной сюжетной линии. И никакой Лев Толстой не предскажет, что случится "после бала". "Пока мы танцевали, в Петербурге шли забастовки рабочих и тучи все более и более сгущались на Дальнем Востоке. Новая враждебная Россия смотрела через громадные окна дворца", - напишет потом великий князь Александр Михайлович.
Надежда ДЕМКИНА
Однако сейчас - и повод самый законный (100 лет, только на днях закончился февраль 2003-го), и место (именно в Эрмитажном театре по просьбе императрицы лучшие фотографы города делали снимки, из которых потом и был составлен альбом). Надо сказать, что в начале XX века неорусский стиль был на пике популярности - причем не только в России, но и в Европе. Поездка Николая II в Париж в 1897 году заставила всех, а в первую очередь самих русских, заинтересоваться "экзотикой": аристократия меняет французские кружева на отечественные, а портнихи осваивают вышивку крестом. Для бала 1903 года эскизы костюмов по моде XVII века рисует Сергей Соломко, их шьют несколько месяцев - боярами и боярынями должны быть одеты не только 390 гостей, но и музыканты, и танцовщицы, которые будут их развлекать.
Тем не менее никто не забывает, что это всего лишь маскарад: подолы расшиваются искусственным жемчугом, а вместо пуговиц-бриллиантов - стразы. Но нам рассказывают об этом беспощадные аннотации, а там - там все сверкало и переливалось, как настоящее, и в то же время никто не забывал, что это всего лишь забава на ночь, не более. Что вместо Москвы - Петербург, вместо Кремля - Зимний дворец, вместо царя Алексея Михайловича с царицей Марией Ильиничной - Николай II и Александра Федоровна, а за окнами не дикий XVII век, а просвещенный XX, о дикостях которого еще никто не знал. Но когда русскую танцует сама княгиня Зинаида Юсупова, первая красавица, вся в белом, обо всем можно забыть.
Больше всего на выставке поражает сочетание богатых костюмов - алый бархат, золотая парча, мех, сафьян, разноцветный шелк - и простоты черно-белых фотографий, запечатлевших просто людей. Кому-то костюм не идет, кто-то чувствует себя явно не по себе, тот позирует, та кокетничает, а этим все равно. Сестра Николая, Ксения, даже в образе боярыни не отказалась от страусового веера. Ну а целые полки офицеров, одетых сокольничими или стрельцами и сохраняющих все тот же по-военному бравый вид, выглядят очень забавно.
И вот, как пишут в романах, "прошло столько-то лет". Но в отличие от книг, в нашей истории эти сто лет невозможно выкинуть за скобки за ненадобностью для основной сюжетной линии. И никакой Лев Толстой не предскажет, что случится "после бала". "Пока мы танцевали, в Петербурге шли забастовки рабочих и тучи все более и более сгущались на Дальнем Востоке. Новая враждебная Россия смотрела через громадные окна дворца", - напишет потом великий князь Александр Михайлович.
Надежда ДЕМКИНА
