Северо-Запад
ЭТНОПАРК ПОД ВОПРОСОМ И ЖИЗНЬ ЖИВОЙ ДЕРЕВНИ
12 мартa
- Михаил Исаевич, почему у Петербурга до сих пор нет музея деревянного зодчества?
- Потому что серьезный музей - это прежде всего реставрация и восстановление. А в нашей стране реставрация, как правило, это удел государства. В редких случаях частные инвесторы способны на реставрационные вложения, которые никогда не дают полной окупаемости. Государство выражает, вернее, должно выражать общенародные интересы, а среди этих интересов - сохранение культурного наследия и его пропаганда. Видимо, наша страна пока до этого не доросла.
- Думаю, что дело не только в государстве. Есть еще общественное мнение, которое все-таки - тоже сила...
- И это справедливо. В 60-е годы существовали передвижные, полностью добровольные молодежные отряды, которые занимались не то чтобы полномасштабной реставрацией, но просто ездили по деревням, следили за состоянием памятников. Ведь до катастрофы можно и не доводить, главное - постоянное внимание и уход за деревянными строениями. Упала доска с крыши - надо ее заменить, покосился крест - поправить, появилась течь - устранить. Для этого даже и отряды не обязательны - можно поручить это жителям деревень. Другое дело, что у нас люди боятся ответственности. Работы в деревнях, поверьте, не боятся.
- Неужели у нас действительно скоро ничего не останется?
- Нет, ну почему же. 30 лет назад было проведено тотальное обследование Ленобласти на предмет выявления ценных памятников деревянного зодчества - как культовых, так и жилых.
К тому же в конце 60-х годов идей создания музеев под открытым небом было довольно много. И кое-где они были реализованы. Несколько раньше на острове Кижи в Карелии, несколько позднее появились Малые Карелы под Архангельском, затем Витославлицы под Новгородом. Совершенно естественно, что тогда же появилась идея создания такого же музея и на территории Ленинградской области, тем более что памятников архитектуры сохранилось довольно много - традиционных, интересных, своеобразных... В 1971 году собралась рабочая группа, чтобы проработать идею такого музея. Его предполагалось создать на берегу Невы, в районе Островков - это место довольно близко к городу, легко достижимо водным путем и т. д. Однако идея эта так и пропала бесславно.
- И что же теперь - забвение наследия?
- Ну почему же. Наметки есть. Например, совсем недавно по частной инициативе на берегу Свири возникла туристская деревня Верхние Мандроги. На абсолютно свободном месте в течение каких-то трех лет выросла целая деревня. Главной целью является развлечение туристов. Это очень вольные, фантазийные композиции на древнерусские темы. То есть никакой этнографической точности здесь нет, задач таких и не ставилось, музеем ее назвать, безусловно, нельзя. При всем моем уважении к инициативе создателя Верхних Мандрог должен сказать, что деревня эта дает искаженное представление о наследии и судить по ней о русских культурных традициях нельзя. Однако сама по себе идея такой деревни - как чисто коммерческого предприятия - положительна.
- Если этнографической точности нет, в чем же тогда спасение?
- Погодите, я к тому и веду. Совсем недавно, примерно год назад, Северо-Западное пароходство выступило с очень продуктивной, как мне кажется, идеей - создать этнопарк на берегу Невы. В данном случае на территории Невского лесопарка. Там предполагается создание четырех деревень, которые в той или иной степени отражают этнические культуры, находящиеся на территории нашей области. По плану эти деревни будут состоять из копий - макетов в натуральную величину - реально существующих или, что более вероятно, уже исчезнувших построек. В каких-то случаях, вероятно, придется что-то спроектировать заново. Например, где вы возьмете настоящий деревянный постоялый двор? Их не сохранилось ни одного, зато мы имеем довольно полные описания в литературе и даже некоторые обмеры, сделанные в начале XX века. Сама по себе идея создания этнопарка на основе макетов мне представляется очень интересной. Такой этнопарк будет выполнять несколько функций: с одной стороны, музея, где можно будет рассказать о культуре, к примеру, вепсов. Можно будет показать довольно большую степень разнообразия жилой и культовой деревянной застройки нашей области, которая дает широкую картину этнического разнообразия. С другой стороны, этнопарк - это место, где проводятся всякого рода фестивали, праздники, где существуют гостиницы, трактиры, постоялые дворы и т. д. Таким образом, этнопарк, с одной стороны, будет повторять опыт Верхних Мандрог, а с другой - впитает в себя все лучшее, что дают нам существующие музеи деревянного зодчества.
- По-моему, тоже не лучший выход. Копия никогда не заменит оригинал, а между тем подлинные постройки, получается, будут все так же гибнуть?
- Я с этим не совсем согласен. Да и этнопарка пока что нет, более того, эта идея, похоже, повисла в воздухе, так что говорить о том, что будет с оригиналами, рано. К тому же я вообще не очень большой сторонник перевозки памятников деревянного зодчества в музеи. Перевозка должна осуществляться лишь в самых крайних случаях, если памятник уже совсем на краю гибели. Если же он существует в живущей деревне, его надо реставрировать, о нем надо заботиться, а не лишать деревню самого интересного, что в ней есть. Ничего страшного в том, что в музее будут копии, нет. К тому же, вырывая памятник из природного окружения, мы лишаем его ландшафта, что всегда являлось частью памятника. С другой стороны, мы лишаем реальных признаков истории место. А ведь там же люди живут, молодежь появляется, а они должны знать свою историю, гордиться ею. Памятник есть зримое воплощение этой истории.
- Согласитесь, это идеализм. Ну кто же у нас сейчас заботится о сохранении оригиналов на местах?
- Действительно, общество не проявляет достаточной тревоги по поводу гибели неповторимого наследия. Я имею возможность сравнивать отношение к деревянным древностям у нас и в Норвегии. Там это предмет общенациональной гордости, та часть культурного наследия этой скандинавской страны, которая является частью и мирового наследия. Забота о сохранении старых деревянных построек там - это забота прежде всего государства и местных жителей, которые понимают, что это их долг. К сожалению, в этом смысле то, что творится у нас, чрезвычайно далеко от норвежской практики. Изменить общественное мнение - вот та очень непростая задача, которую надлежит решить в первую очередь.
Сергей ЗАГАЦКИЙ
- Потому что серьезный музей - это прежде всего реставрация и восстановление. А в нашей стране реставрация, как правило, это удел государства. В редких случаях частные инвесторы способны на реставрационные вложения, которые никогда не дают полной окупаемости. Государство выражает, вернее, должно выражать общенародные интересы, а среди этих интересов - сохранение культурного наследия и его пропаганда. Видимо, наша страна пока до этого не доросла.
- Думаю, что дело не только в государстве. Есть еще общественное мнение, которое все-таки - тоже сила...
- И это справедливо. В 60-е годы существовали передвижные, полностью добровольные молодежные отряды, которые занимались не то чтобы полномасштабной реставрацией, но просто ездили по деревням, следили за состоянием памятников. Ведь до катастрофы можно и не доводить, главное - постоянное внимание и уход за деревянными строениями. Упала доска с крыши - надо ее заменить, покосился крест - поправить, появилась течь - устранить. Для этого даже и отряды не обязательны - можно поручить это жителям деревень. Другое дело, что у нас люди боятся ответственности. Работы в деревнях, поверьте, не боятся.
- Неужели у нас действительно скоро ничего не останется?
- Нет, ну почему же. 30 лет назад было проведено тотальное обследование Ленобласти на предмет выявления ценных памятников деревянного зодчества - как культовых, так и жилых.
К тому же в конце 60-х годов идей создания музеев под открытым небом было довольно много. И кое-где они были реализованы. Несколько раньше на острове Кижи в Карелии, несколько позднее появились Малые Карелы под Архангельском, затем Витославлицы под Новгородом. Совершенно естественно, что тогда же появилась идея создания такого же музея и на территории Ленинградской области, тем более что памятников архитектуры сохранилось довольно много - традиционных, интересных, своеобразных... В 1971 году собралась рабочая группа, чтобы проработать идею такого музея. Его предполагалось создать на берегу Невы, в районе Островков - это место довольно близко к городу, легко достижимо водным путем и т. д. Однако идея эта так и пропала бесславно.
- И что же теперь - забвение наследия?
- Ну почему же. Наметки есть. Например, совсем недавно по частной инициативе на берегу Свири возникла туристская деревня Верхние Мандроги. На абсолютно свободном месте в течение каких-то трех лет выросла целая деревня. Главной целью является развлечение туристов. Это очень вольные, фантазийные композиции на древнерусские темы. То есть никакой этнографической точности здесь нет, задач таких и не ставилось, музеем ее назвать, безусловно, нельзя. При всем моем уважении к инициативе создателя Верхних Мандрог должен сказать, что деревня эта дает искаженное представление о наследии и судить по ней о русских культурных традициях нельзя. Однако сама по себе идея такой деревни - как чисто коммерческого предприятия - положительна.
- Если этнографической точности нет, в чем же тогда спасение?
- Погодите, я к тому и веду. Совсем недавно, примерно год назад, Северо-Западное пароходство выступило с очень продуктивной, как мне кажется, идеей - создать этнопарк на берегу Невы. В данном случае на территории Невского лесопарка. Там предполагается создание четырех деревень, которые в той или иной степени отражают этнические культуры, находящиеся на территории нашей области. По плану эти деревни будут состоять из копий - макетов в натуральную величину - реально существующих или, что более вероятно, уже исчезнувших построек. В каких-то случаях, вероятно, придется что-то спроектировать заново. Например, где вы возьмете настоящий деревянный постоялый двор? Их не сохранилось ни одного, зато мы имеем довольно полные описания в литературе и даже некоторые обмеры, сделанные в начале XX века. Сама по себе идея создания этнопарка на основе макетов мне представляется очень интересной. Такой этнопарк будет выполнять несколько функций: с одной стороны, музея, где можно будет рассказать о культуре, к примеру, вепсов. Можно будет показать довольно большую степень разнообразия жилой и культовой деревянной застройки нашей области, которая дает широкую картину этнического разнообразия. С другой стороны, этнопарк - это место, где проводятся всякого рода фестивали, праздники, где существуют гостиницы, трактиры, постоялые дворы и т. д. Таким образом, этнопарк, с одной стороны, будет повторять опыт Верхних Мандрог, а с другой - впитает в себя все лучшее, что дают нам существующие музеи деревянного зодчества.
- По-моему, тоже не лучший выход. Копия никогда не заменит оригинал, а между тем подлинные постройки, получается, будут все так же гибнуть?
- Я с этим не совсем согласен. Да и этнопарка пока что нет, более того, эта идея, похоже, повисла в воздухе, так что говорить о том, что будет с оригиналами, рано. К тому же я вообще не очень большой сторонник перевозки памятников деревянного зодчества в музеи. Перевозка должна осуществляться лишь в самых крайних случаях, если памятник уже совсем на краю гибели. Если же он существует в живущей деревне, его надо реставрировать, о нем надо заботиться, а не лишать деревню самого интересного, что в ней есть. Ничего страшного в том, что в музее будут копии, нет. К тому же, вырывая памятник из природного окружения, мы лишаем его ландшафта, что всегда являлось частью памятника. С другой стороны, мы лишаем реальных признаков истории место. А ведь там же люди живут, молодежь появляется, а они должны знать свою историю, гордиться ею. Памятник есть зримое воплощение этой истории.
- Согласитесь, это идеализм. Ну кто же у нас сейчас заботится о сохранении оригиналов на местах?
- Действительно, общество не проявляет достаточной тревоги по поводу гибели неповторимого наследия. Я имею возможность сравнивать отношение к деревянным древностям у нас и в Норвегии. Там это предмет общенациональной гордости, та часть культурного наследия этой скандинавской страны, которая является частью и мирового наследия. Забота о сохранении старых деревянных построек там - это забота прежде всего государства и местных жителей, которые понимают, что это их долг. К сожалению, в этом смысле то, что творится у нас, чрезвычайно далеко от норвежской практики. Изменить общественное мнение - вот та очень непростая задача, которую надлежит решить в первую очередь.
Сергей ЗАГАЦКИЙ
