Общество
КОРОВКИН, КОШЕЧКИН, ФАНФАЛЬКИН... И МАДАМ КОЗЯВКИНА В ЛЕТНИХ ТЮРНЮРАХ
13 мартa
Госпожа Басманова гораздо меньше известна, чем Акунин, и появилась немного позднее, но работает в манере, близкой к акунинской.
В ее романах есть детективная интрига, но главное в них - сочный, как кулебяка, исторический пласт, описанный с точностью, не превышающей среднестатистическое знание, но с немалой образной узнаваемостью. Действие ее романов разворачивается в столице империи, в Санкт-Петербурге, накануне и в процессе празднования двухсотлетия со дня основания города: 1901, 1902, 1903 годы и начало Русско-японской войны - 1904 год. Время и место служат определяющими координатами.
Первые годы ХХ века, как и пресловутый 1913 год, ставший ординаром, показателем экономического развития страны на весь ХХ век (в том числе и советский период), представляются автору мерой и уровнем-ординаром душевного порядка, разумной нормы бытия. Это сложилось и в нашей среднестатистической культурной памяти: долгий ХIХ век кончился, томно-угарный декаданс еще не вошел в моду.
Фабула проста до смешного, до одури, как подумаешь, что такие простые ходы и приемы могут работать.
Петербург, семья профессора Муромцева, - догадаемся с двух раз, - химика. Его дочери - барышни на выданье - Брунгильда, блистательная красавица и музыкантша, и порывистая Мура, очаровательная, как всякое существо, недавно вышедшее из отрочества, а следовательно, молодые люди, журфиксы, катанья, пикники, концерты, балы, вернисажи, пленительные новинки прогресса, велосипеды и телефоны. Мура Муромцева, наделенная не просто живым умом, но и незаурядными дедуктивными способностями, неожиданно для всех предотвратила покушение на вдовствующую императрицу Марию Федоровну, за что и была награждена патентом на открытие сыскного бюро и ведение розыскных дел.
И завертелось...
Документы, свидетельствующие о незаконности династии Романовых, убитые белошвейки, таинственные франкмасоны и иоанниты, пропавшие коты и секретные карты, замерзшие младенцы в рождественских витринах, японофобия и бомбисты, графини и циркачи, спектакли в Мариинке и благотворительные концерты в пользу любимых царских юродивых, опрятные трущобы и запущенные дворцы, влюбленные писари и загримированные сыщики, дачи и дачницы в Куоккале и маскарады в Дворянском собрании.
Романы и не прикидываются жизнеподобными. Вот заглянул к Муромцевым сам Эраст Петрович Фандорин под именем генерала Фанфалькина, потряс барышень своей неотразимой красотой. Вел себя прескверно: склонил было неприступную Брунгильду к тайному браку, был разоблачен как аферист и жулик - и сгинул. Господа Скрябин, Куприн, Менделеев, Короленко вели себя сообразно сложившимся о них представлениям. Менделеев ошеломлял и подавлял, Скрябин соблазнял все еще неприступную Брунгильду, Куприн шумел и устраивал дурацкие розыгрыши на грани приличий, за что и поплатился гибелью своего любимого... белого пуделя.
Мир и уклад семейства Муромцевых открыто и нарочито консервативен. Автору и читателю все равно, стоят ли персонажи за идеалы монархизма или борются с царизмом.
Дело не в этом.
Дело в той нравственной, культурной, психологической норме, которая определяет жизнь мало того что профессорской семьи, но вроде бы и всего общества.
Не то что соус на скатерть прольешь - не заметят. Супницу опрокинешь - порадуются тому, как ловко и удачно у вас получилось. Сердечность, патриархальность, воспитанность - все это описывается с оттенком иронии, но и сам предмет, сам объект этой легкой иронии замечателен и долгожданен!
Автор немного примитивно, но очень старательно воссоздает тот жизненный уклад, который, как всем нам кажется, существовал сто лет назад. Тогда и жизнь была лучше, чище. Красивее, благороднее. Это не историческая правда, но правда мифа, легенды. Что-то вроде кукольного монархизма Никиты Михалкова. Это правда веры в светлое прошлое. Правда тех, которые жили сто лет назад. Это вера в правильность уклада игрушечного дома, или нащокинского домика, - заставляет же что-то и неглупых людей создавать такие домики. Нарисуем - будем жить.
В романах Басмановой мир, в котором все устроено как должно. В ее романах не умирает ни одно живое существо, кроме, разумеется, жертв преступлений, которые успевают отправиться к праотцам до того, как мы с ними познакомимся и привяжемся к ним.
Детективные романы о Муре Муромцевой - это романы о мире, где Все Устроено Правильно. Детективная интрига объединяет происходящее, да без нее там и происходить было бы нечему, но она ничего в этих романах не решает, потому что Добро и Справедливость восторжествуют все равно.
Вся прелесть в правильности составляющих жизни. Молодые девушки - добры и прекрасны, старшее поколение: почтенный профессор, его нежная супруга Елизавета Викентьевна, тетушка Полина Тихоновна - само благородство и мудрость; доктор Коровкин, который никак не может решить, какую из сестер Муромцевых вести под венец, - молодой человек, достоинства которого зашкаливают за отметку "идеал". Все здесь - воплощение идеальных качеств. После чтения этих романов не будет ощущения, что вы поели тухлого или попили из грязной лохани.
Госпожа Басманова и не делает вид, что пишет всерьез, и в этом прелесть ее сочинений. Госпожа Басманова не очень точна в деталях. Но она точна в чем-то другом, очень важном, и чему трудно подобрать название, - в образе этих деталей, что ли. Она точна в пластике создаваемого мира. Главная героиня ее романов не умница-разумница Мура Муромцева, а Великая нравственная норма бытия как коренное условие, определяющее жизнь людей в начале ХХ века. Эта норма определяет представление о счастье и несчастье, стиль романов, их поэтику, существо интриги и наш сегодняшний интерес к ним.
Очень хочется читать Басманову не в тоскливых глянцевых переплетах анилиновых расцветок с портретами, физиономии которых трудно соотнести с героями. Это ведь не "Вечный зов" или "Петербургские тайны" в телеверсиях, а живое, ироничное, легкое и не скрывающее своей стилевой условности чтиво, близкое по духу к приключениям Ивана Таранова и мадам Козявкиной в летних тюрнюрах.
В ее романах есть детективная интрига, но главное в них - сочный, как кулебяка, исторический пласт, описанный с точностью, не превышающей среднестатистическое знание, но с немалой образной узнаваемостью. Действие ее романов разворачивается в столице империи, в Санкт-Петербурге, накануне и в процессе празднования двухсотлетия со дня основания города: 1901, 1902, 1903 годы и начало Русско-японской войны - 1904 год. Время и место служат определяющими координатами.
Первые годы ХХ века, как и пресловутый 1913 год, ставший ординаром, показателем экономического развития страны на весь ХХ век (в том числе и советский период), представляются автору мерой и уровнем-ординаром душевного порядка, разумной нормы бытия. Это сложилось и в нашей среднестатистической культурной памяти: долгий ХIХ век кончился, томно-угарный декаданс еще не вошел в моду.
Фабула проста до смешного, до одури, как подумаешь, что такие простые ходы и приемы могут работать.
Петербург, семья профессора Муромцева, - догадаемся с двух раз, - химика. Его дочери - барышни на выданье - Брунгильда, блистательная красавица и музыкантша, и порывистая Мура, очаровательная, как всякое существо, недавно вышедшее из отрочества, а следовательно, молодые люди, журфиксы, катанья, пикники, концерты, балы, вернисажи, пленительные новинки прогресса, велосипеды и телефоны. Мура Муромцева, наделенная не просто живым умом, но и незаурядными дедуктивными способностями, неожиданно для всех предотвратила покушение на вдовствующую императрицу Марию Федоровну, за что и была награждена патентом на открытие сыскного бюро и ведение розыскных дел.
И завертелось...
Документы, свидетельствующие о незаконности династии Романовых, убитые белошвейки, таинственные франкмасоны и иоанниты, пропавшие коты и секретные карты, замерзшие младенцы в рождественских витринах, японофобия и бомбисты, графини и циркачи, спектакли в Мариинке и благотворительные концерты в пользу любимых царских юродивых, опрятные трущобы и запущенные дворцы, влюбленные писари и загримированные сыщики, дачи и дачницы в Куоккале и маскарады в Дворянском собрании.
Романы и не прикидываются жизнеподобными. Вот заглянул к Муромцевым сам Эраст Петрович Фандорин под именем генерала Фанфалькина, потряс барышень своей неотразимой красотой. Вел себя прескверно: склонил было неприступную Брунгильду к тайному браку, был разоблачен как аферист и жулик - и сгинул. Господа Скрябин, Куприн, Менделеев, Короленко вели себя сообразно сложившимся о них представлениям. Менделеев ошеломлял и подавлял, Скрябин соблазнял все еще неприступную Брунгильду, Куприн шумел и устраивал дурацкие розыгрыши на грани приличий, за что и поплатился гибелью своего любимого... белого пуделя.
Мир и уклад семейства Муромцевых открыто и нарочито консервативен. Автору и читателю все равно, стоят ли персонажи за идеалы монархизма или борются с царизмом.
Дело не в этом.
Дело в той нравственной, культурной, психологической норме, которая определяет жизнь мало того что профессорской семьи, но вроде бы и всего общества.
Не то что соус на скатерть прольешь - не заметят. Супницу опрокинешь - порадуются тому, как ловко и удачно у вас получилось. Сердечность, патриархальность, воспитанность - все это описывается с оттенком иронии, но и сам предмет, сам объект этой легкой иронии замечателен и долгожданен!
Автор немного примитивно, но очень старательно воссоздает тот жизненный уклад, который, как всем нам кажется, существовал сто лет назад. Тогда и жизнь была лучше, чище. Красивее, благороднее. Это не историческая правда, но правда мифа, легенды. Что-то вроде кукольного монархизма Никиты Михалкова. Это правда веры в светлое прошлое. Правда тех, которые жили сто лет назад. Это вера в правильность уклада игрушечного дома, или нащокинского домика, - заставляет же что-то и неглупых людей создавать такие домики. Нарисуем - будем жить.
В романах Басмановой мир, в котором все устроено как должно. В ее романах не умирает ни одно живое существо, кроме, разумеется, жертв преступлений, которые успевают отправиться к праотцам до того, как мы с ними познакомимся и привяжемся к ним.
Детективные романы о Муре Муромцевой - это романы о мире, где Все Устроено Правильно. Детективная интрига объединяет происходящее, да без нее там и происходить было бы нечему, но она ничего в этих романах не решает, потому что Добро и Справедливость восторжествуют все равно.
Вся прелесть в правильности составляющих жизни. Молодые девушки - добры и прекрасны, старшее поколение: почтенный профессор, его нежная супруга Елизавета Викентьевна, тетушка Полина Тихоновна - само благородство и мудрость; доктор Коровкин, который никак не может решить, какую из сестер Муромцевых вести под венец, - молодой человек, достоинства которого зашкаливают за отметку "идеал". Все здесь - воплощение идеальных качеств. После чтения этих романов не будет ощущения, что вы поели тухлого или попили из грязной лохани.
Госпожа Басманова и не делает вид, что пишет всерьез, и в этом прелесть ее сочинений. Госпожа Басманова не очень точна в деталях. Но она точна в чем-то другом, очень важном, и чему трудно подобрать название, - в образе этих деталей, что ли. Она точна в пластике создаваемого мира. Главная героиня ее романов не умница-разумница Мура Муромцева, а Великая нравственная норма бытия как коренное условие, определяющее жизнь людей в начале ХХ века. Эта норма определяет представление о счастье и несчастье, стиль романов, их поэтику, существо интриги и наш сегодняшний интерес к ним.
Очень хочется читать Басманову не в тоскливых глянцевых переплетах анилиновых расцветок с портретами, физиономии которых трудно соотнести с героями. Это ведь не "Вечный зов" или "Петербургские тайны" в телеверсиях, а живое, ироничное, легкое и не скрывающее своей стилевой условности чтиво, близкое по духу к приключениям Ивана Таранова и мадам Козявкиной в летних тюрнюрах.
