Культура
АВТОГРАФОВ У МЕНЯ НЕ ПРОСЯТ
19 мартa
- Никто из моих родных не занимался театром профессионально. Все началось с того, что школьный товарищ сказал: "Знаешь, во Дворце пионеров сейчас идет набор в ТЮТ - Театр юношеского творчества - поехали попробуем". Я отнекивался, но он меня все-таки затащил. После чего меня приняли, а приятель провалился. Ну а если стал тютовцем, есть только два выхода - либо становишься актером, либо всю жизнь болеешь театром, сидя в зрительном зале. Поскольку театр - это наркотик. В то время других наркотиков, слава Богу, не было. Вопроса "кем быть?" по окончании школы для меня не существовало. Хотя отец очень был недоволен и отговаривал. Помню, он, провожая меня до угла Моховой и Белинского на очередной тур, остановился и спросил: "Может быть, все-таки - нет?" Я сказал - да!
Мне повезло - я попал на курс замечательного педагога Татьяны Григорьевны Сойниковой. Отличный был курс, но в большинстве мало кто потом хорошо устроился в театре.
- Почему?
- Мы оказались не такими бойкими.
- Сойникова не учила науке выживать в закулисном мире?
- Нет, она относилась сама и нас учила относиться к театру трепетно и свято. Как устроиться, зацепиться - об этом речи не было.
- А надо этому учить?
- Я думаю - надо. Эта профессия предполагает, кроме наличия некоторой лотерейности - удачи-неудачи, от которой многое зависит, кроме упорного труда, еще и умения существовать в профессии. Причем делать это надо напористо и волево.
А после института повезло еще раз - Корогодский взял меня в ТЮЗ как раз в тот момент, когда Георгий Тараторкин перебрался в Москву, и я стал играть его роли. За первые три года переиграл кучу ролей, вплоть до Бориса Годунова, сыгранного в 23 года. Таким образом, вечный актерский голод был относительно утолен.
- Хорошо это - вот так сразу наесться?
- Просто необходимо, чтоб поменять молочные зубы на постоянные, чтоб войти в профессию. Кроме того, труппа ТЮЗа в то время была просто замечательная. Там еще оставались артисты брянцевской школы, косо смотревшие на Корогодского, а рядом с ними молодые талантливые его ученики. И те и другие были моими партнерами: Казаринова, Лебедев, Самошин, Хочинский, Каморный, Шибанов, Иванов. ТЮЗ той поры - один из самых популярных театров. На гастролях в Москве наши рублевые билеты продавались с рук по 15 рублей.
- Так что вас можно считать абсолютно везучим в профессии человеком?
- Не совсем. С чем не повезло, так это с кино. Романа с кино не получилось. Хотя если начать считать, то наберется два-три десятка фильмов. Но настоящее удовлетворение принесли и какой-то серьезный след оставили всего 2-3 картины. Так что на улице чувствую себя спокойно, меня не теребят и автографов не просят. А вот в театре занят плотно. Играю по 15 спектаклей в месяц. Это очень много. Строго говоря, норма 7-10 спектаклей. Ведь для каждого выхода на сцену необходима не только физическая сила, но и внутренняя собранность, душевная концентрация. Мои нынешние роли требуют очень серьезного отношения. Стараюсь приходить в театр хотя бы на час раньше. Чтоб подготовиться, что называется, посекретничать со своим героем...
- А как же ваша общественная деятельность? Успеваете?
- Я ненавидел общественную работу, когда был школьником, студентом и даже актером ТЮЗа. Стал ею заниматься, только придя в Александринку, и то не сразу. Был депутатом Ленсовета, секретарем парторганизации театра, членом ленинградского горкома партии, о чем не стыжусь говорить и сейчас. Думаю, успел сделать определенное количество не самых худых дел. Помогал людям. А для того чтоб помогать, надо иметь вес и рычаги, а они доставались только таким образом. Компромисса с совестью не ощущал, не чувствую его и сейчас. Нынче я депутат муниципалитета уже двух созывов и вот уже два года председатель петербургского отделения Союза театральных деятелей. За это время немало сделано: и по Дому актера, и по Дому ветеранов сцены, и с нашей поликлиникой № 40. Ежедневно приходится решать и творческие, и человеческие проблемы. Ставить многие вопросы перед властями города, с которыми сложились хорошие деловые отношения. Когда я убедительно прошу о чем-то (естественно, возможном), меня понимают и идут навстречу.
- Опять же получается совершенно благостная картина?
- Нет, это я говорю о том, что удалось, а если говорить о несвершенных делах, то тут о-о-о...
- Что сейчас происходит в Александринке? Театр пытается реформироваться, избавиться от репутации закостеневшей академической труппы?
- Практика показала, что наша труппа весьма жизнеспособна и может работать с самыми модными и известными режиссерами. Да, меня не все удовлетворяет в нашем театре, но об этом говорить не буду, поскольку в моем контракте есть строка, по которой я должен воздерживаться от негативных оценок в отношении Александринки. Скажу только, что это необыкновенный театр. Старейший, но живой и мобильный. Работа в этом году с Валерием Фокиным над "Ревизором", завоевавшим громкий зрительский успех, это доказывает.
Вскоре у нас должна появиться новая форма художественного руководства. Во главе, как локомотив, будет стоять Валерий Фокин. Театр сам просил Министерство культуры назначить этого замечательного режиссера. А кроме того, предполагается должность главного режиссера, которую займет Александр Галибин. Он хорошо знаком труппе Александринки. К тому же недавно он привел к серьезным творческим результатам один из крупных театров страны - новосибирский "Глобус". Все эти перемены, надеюсь, случатся в ближайшее время.
- Болезненный вопрос - Дом ветеранов сцены, о котором вы уже вскользь упомянули...
- Если государство поможет, вопрос решится быстро. Если нет, то процесс окажется длительным, но все равно сделаем все возможное, чтобы исправить положение. Мы спорим, отстаиваем свою позицию в Москве, поскольку Дом ветеранов - союзная собственность. Дом нуждается в реконструкции. Там летом нет горячей воды - это ужасно. Может быть, один из германских фондов поможет, и поставим тогда персональные водогреи. Хотелось бы, чтоб питание стало получше. На этот счет ведем переговоры с комитетом по социальной защите населения... Но все это не SOS. Меня гораздо больше волнует судьба наших ветеранов, которые живут вне этого дома, поскольку средств у них гораздо меньше...
- Грядет большое театральное событие - фестиваль "Золотая маска"...
- Да, идет напряженная подготовительная работа. Большая нагрузка ляжет на жюри, которому предстоит отсмотреть большое количество спектаклей, хороших и разных. К нам приедет вся театральная Россия. Жюри в основном состоит из петербуржцев - это дань уважения нашему юбилею. Правда, треть "масок" и раньше уезжала в Питер. Я большой патриот нашей питерской "провинции", которую на самом деле провинцией не считаю, ни в театральном и ни в каком другом смысле...
Александр УРЕС
Мне повезло - я попал на курс замечательного педагога Татьяны Григорьевны Сойниковой. Отличный был курс, но в большинстве мало кто потом хорошо устроился в театре.
- Почему?
- Мы оказались не такими бойкими.
- Сойникова не учила науке выживать в закулисном мире?
- Нет, она относилась сама и нас учила относиться к театру трепетно и свято. Как устроиться, зацепиться - об этом речи не было.
- А надо этому учить?
- Я думаю - надо. Эта профессия предполагает, кроме наличия некоторой лотерейности - удачи-неудачи, от которой многое зависит, кроме упорного труда, еще и умения существовать в профессии. Причем делать это надо напористо и волево.
А после института повезло еще раз - Корогодский взял меня в ТЮЗ как раз в тот момент, когда Георгий Тараторкин перебрался в Москву, и я стал играть его роли. За первые три года переиграл кучу ролей, вплоть до Бориса Годунова, сыгранного в 23 года. Таким образом, вечный актерский голод был относительно утолен.
- Хорошо это - вот так сразу наесться?
- Просто необходимо, чтоб поменять молочные зубы на постоянные, чтоб войти в профессию. Кроме того, труппа ТЮЗа в то время была просто замечательная. Там еще оставались артисты брянцевской школы, косо смотревшие на Корогодского, а рядом с ними молодые талантливые его ученики. И те и другие были моими партнерами: Казаринова, Лебедев, Самошин, Хочинский, Каморный, Шибанов, Иванов. ТЮЗ той поры - один из самых популярных театров. На гастролях в Москве наши рублевые билеты продавались с рук по 15 рублей.
- Так что вас можно считать абсолютно везучим в профессии человеком?
- Не совсем. С чем не повезло, так это с кино. Романа с кино не получилось. Хотя если начать считать, то наберется два-три десятка фильмов. Но настоящее удовлетворение принесли и какой-то серьезный след оставили всего 2-3 картины. Так что на улице чувствую себя спокойно, меня не теребят и автографов не просят. А вот в театре занят плотно. Играю по 15 спектаклей в месяц. Это очень много. Строго говоря, норма 7-10 спектаклей. Ведь для каждого выхода на сцену необходима не только физическая сила, но и внутренняя собранность, душевная концентрация. Мои нынешние роли требуют очень серьезного отношения. Стараюсь приходить в театр хотя бы на час раньше. Чтоб подготовиться, что называется, посекретничать со своим героем...
- А как же ваша общественная деятельность? Успеваете?
- Я ненавидел общественную работу, когда был школьником, студентом и даже актером ТЮЗа. Стал ею заниматься, только придя в Александринку, и то не сразу. Был депутатом Ленсовета, секретарем парторганизации театра, членом ленинградского горкома партии, о чем не стыжусь говорить и сейчас. Думаю, успел сделать определенное количество не самых худых дел. Помогал людям. А для того чтоб помогать, надо иметь вес и рычаги, а они доставались только таким образом. Компромисса с совестью не ощущал, не чувствую его и сейчас. Нынче я депутат муниципалитета уже двух созывов и вот уже два года председатель петербургского отделения Союза театральных деятелей. За это время немало сделано: и по Дому актера, и по Дому ветеранов сцены, и с нашей поликлиникой № 40. Ежедневно приходится решать и творческие, и человеческие проблемы. Ставить многие вопросы перед властями города, с которыми сложились хорошие деловые отношения. Когда я убедительно прошу о чем-то (естественно, возможном), меня понимают и идут навстречу.
- Опять же получается совершенно благостная картина?
- Нет, это я говорю о том, что удалось, а если говорить о несвершенных делах, то тут о-о-о...
- Что сейчас происходит в Александринке? Театр пытается реформироваться, избавиться от репутации закостеневшей академической труппы?
- Практика показала, что наша труппа весьма жизнеспособна и может работать с самыми модными и известными режиссерами. Да, меня не все удовлетворяет в нашем театре, но об этом говорить не буду, поскольку в моем контракте есть строка, по которой я должен воздерживаться от негативных оценок в отношении Александринки. Скажу только, что это необыкновенный театр. Старейший, но живой и мобильный. Работа в этом году с Валерием Фокиным над "Ревизором", завоевавшим громкий зрительский успех, это доказывает.
Вскоре у нас должна появиться новая форма художественного руководства. Во главе, как локомотив, будет стоять Валерий Фокин. Театр сам просил Министерство культуры назначить этого замечательного режиссера. А кроме того, предполагается должность главного режиссера, которую займет Александр Галибин. Он хорошо знаком труппе Александринки. К тому же недавно он привел к серьезным творческим результатам один из крупных театров страны - новосибирский "Глобус". Все эти перемены, надеюсь, случатся в ближайшее время.
- Болезненный вопрос - Дом ветеранов сцены, о котором вы уже вскользь упомянули...
- Если государство поможет, вопрос решится быстро. Если нет, то процесс окажется длительным, но все равно сделаем все возможное, чтобы исправить положение. Мы спорим, отстаиваем свою позицию в Москве, поскольку Дом ветеранов - союзная собственность. Дом нуждается в реконструкции. Там летом нет горячей воды - это ужасно. Может быть, один из германских фондов поможет, и поставим тогда персональные водогреи. Хотелось бы, чтоб питание стало получше. На этот счет ведем переговоры с комитетом по социальной защите населения... Но все это не SOS. Меня гораздо больше волнует судьба наших ветеранов, которые живут вне этого дома, поскольку средств у них гораздо меньше...
- Грядет большое театральное событие - фестиваль "Золотая маска"...
- Да, идет напряженная подготовительная работа. Большая нагрузка ляжет на жюри, которому предстоит отсмотреть большое количество спектаклей, хороших и разных. К нам приедет вся театральная Россия. Жюри в основном состоит из петербуржцев - это дань уважения нашему юбилею. Правда, треть "масок" и раньше уезжала в Питер. Я большой патриот нашей питерской "провинции", которую на самом деле провинцией не считаю, ни в театральном и ни в каком другом смысле...
Александр УРЕС
