Общество
БЕДНЫЙ ЯНИК
20 мартa
Почти самое первое Ольгино детское воспоминание - ярко-алая кровь на желтом полу и собственный страшный крик. Потом, когда она вырастет, ей расскажут, как все было. Пьяный отец кинулся с ножом на мать, старшая дочь прижалась к матери, бабушка повисла на отце, а их дворняжка по имени Рэд, ростом с овчарку, кинулась их защищать. Отец ударил ножом собаку, хлынула кровь, женщины заорали не своими голосами, клубок тел переместился к двери, дверь распахнулась, отец вытолкнул всех и запер за собой дверь. А Ольга осталась. Она сползла с дивана и ревела, попав в лужу крови.
Отца она почему-то не помнит, где он был и что делал. Потом мать ей рассказала, что они поднялись этажом выше к соседке, старшая дочь рыдала над истекающей кровью собакой, соседка помогала ей перевязывать Рэда, а мать легла на пол, чтобы не слышать, как плачет Ольга. Бабушка, свекровь матери, пыталась ее успокоить: "Не тронет он ребенка, не сходи с ума". Но мать сходила, и когда Ольга затихла, с побелевшим лицом кинулась вниз.
Она заглянула в окно, жили они на первом этаже, увидев ребенка на полу в луже крови, схватила какую-то палку и разбила стекло. Этого Ольга тоже не помнит.
Была то ли весна, то ли осень, потому что они не могли выходить на улицу без одежды, а одежда осталась дома, и они безвылазно провели весь день и всю ночь у соседей. Мать встала на лавочку, пролезла сквозь выбитую раму, схватила мокрую Ольгу и выкинула ее в окно кому-то из подошедших, вылезла сама. В подъезд их проводили зеваки со двора - боялись, как бы отец не открыл дверь в темноте подъезда и не кинулся снова с ножом.
В сущности, Яника - так звали отца - даже любили. Трезвым он был тихим, нелюдимым, но незлым. С утра до ночи копался в сарайчике, который был оборудован под мастерскую, там царил идеальный порядок и появлялись всякие потрясающе красивые вещи - ручки из цветных слоев плексигласа, шкатулки, какие-то механизмы. Только вот трезвым он бывал очень редко.
Потом умерла бабушка. И как-то без шума Яник исчез, а мать с ребятишками нашла себе мужа в соседнем доме. Не пожилось, они вернулись обратно, и у матери снова появился какой-то мужчина, Яника все где-то носило - говорили, уехал на Север. Это тогда называлось "калымить".
Но вот Яник вернулся, и надо было освобождать ему квартиру его матери.
Каким-то чудом на заре перестройки прачка детского сада получила комнату в общежитии. С мужьями так и не сложилось, долго они не задерживались, и она была счастлива оказаться с двумя девочками в крошечной комнатке, которая была только ее и на которую Яник никаких претензий иметь не мог. Все зажили в свое удовольствие. Мать с детьми в рабочей общаге, Яник - в своей двухкомнатной на первом этаже. С Севера отец вернулся совсем желтым - там пили много. Жильцы дома стали бояться соседа: двери у Яника не запирались, "дым стоял коромыслом" круглые сутки, в подъезде все время болтались туда-сюда подозрительные гости.
Несколько лет пролетели у Яника в сплошном угаре, а девочки между тем повзрослели. Старшая, которой до одури надоело все это, - начиная с детских ужасов и заканчивая материными мужьями и общагой, - вышла замуж, уехала в другой город и забыла все. Навсегда. Она больше не вернулась, даже когда заболела мать.
А младшая - тоже вышла замуж. Со свекровью у них не заладилось. Появился ребенок. У матери был новый муж - это все в той же общаге. В общем, надо было "в горящую избу входить".
Муж жил у матери, а Ольга зашла в отцовскую квартиру хозяйкой, разогнала всю окрестную шваль, наплевала на их угрозы и затеяла капитальный ремонт. Маленькая Машка пока обитала у матери. Ольга рассчитывала на помощь отца - руки-то золотые... Но он давно отвык работать. Как жил? Кто-то что-то приносил - за ночлег, воровал, попрошайничал.
Ольга ремонт провернула. Яник то исчезал, то появлялся, ел на кухне и тихо валился спать. В чистую квартиру Ольга забрала Машку, к ним переехал муж, и Яник даже иногда гулял с Машкой или сидел с ней, пока Ольга бегала в магазин.
Но хватило его не надолго. С месяц Ольга терпела, что из дому пропадает все - начиная с кусков мыла и заканчивая продуктами из холодильника, а затем выгнала Яника.
Во дворе не было ни одного человека, который бы не осудил Ольгиного каменного сердца. Была зима, а Яникову мастерскую давно снесли. Совершенно опустившийся Яник, которого старухи во дворе помнили ребенком, ночевал по подъездам, а в уютной квартире на первом этаже было светло и тепло, по полу ползал ребенок, светился телевизор, что-то готовила на кухне Ольга...
Несколько раз он пытался вернуться, но Ольга сначала не открывала дверь, а когда ей надоело, открыла и даже без помощи мужа надавала таких тумаков, что больше Яник не рисковал возвращаться.
Иногда он ходил к брату - вполне благополучному старшему, и тот ему выносил что-то из еды и одежды, потому что в квартиру его не впускала жена брата. Летом про Яника все забывали - он исчезал и кормился лесными дарами: цветы, ягоды, грибы - все это продавал по дешевке, на водку хватало, потом опять шел в лес...
Зимой все снова начинали жалеть Яника и осуждать Ольгу. Она тем временем развелась с мужем и растила Машку одна. Работала с утра до ночи, проходила поздно вечером мимо отца, ночевавшего в подъезде. Если он лез в дверь, вспоминала Рэда в кровавых тряпках и мать и крепкой рукой вытряхивала Яника из подъезда, чтобы спокойно зайти домой.
К матери Ольга относилась с любовью - за двоих. Из кожи вон лезла, чтобы Машка росла как человек, но всегда заначивала хоть пару сотен, чтобы помочь матери, которая была на пенсии. Ко всем мужьям матери относилась вполне благосклонно, а когда мать болела, ухаживала за ней как могла, навсегда вычеркнув из памяти старшую сестру, которая помочь не приехала.
...Никто не знает, как это получилось. То ли Яник сильно замерз и пришел на помойку в костру греться, то ли что-то хотел спасти из огня. В общем, его обгоревшее тело нашли в мусорном баке совсем рядом с домом, где он родился и вырос и откуда его выгнала Ольга.
Никакой корысти убивать Яника никому не было. Больше всего он мешал жить Ольге, но она смогла справиться как с самим Яником, так и с мыслями, где он и как. Так что Ольга тут ни при чем. Она молчала как рыба, и никто так и не узнал, она ли похоронила Яника, или с ним обошлись так, как обходятся с неопознанными трупами.
Поминок тоже не справляли.
Ольга - простая баба. Пашет как лошадь ради своей Машки. Наверное, она никогда не читала "Унесенные ветром": "Моя семья никогда не будет голодать"... Но когда она одна поднимала капитальный ремонт, когда вышвыривала Яника, в ее взгляде четко читалось: "Моя Машка никогда не будет сидеть в луже алой крови на желтом полу!" Поэтому Яник сгорел в мусорном баке.
Елена КИСЕЛЕВА
Отца она почему-то не помнит, где он был и что делал. Потом мать ей рассказала, что они поднялись этажом выше к соседке, старшая дочь рыдала над истекающей кровью собакой, соседка помогала ей перевязывать Рэда, а мать легла на пол, чтобы не слышать, как плачет Ольга. Бабушка, свекровь матери, пыталась ее успокоить: "Не тронет он ребенка, не сходи с ума". Но мать сходила, и когда Ольга затихла, с побелевшим лицом кинулась вниз.
Она заглянула в окно, жили они на первом этаже, увидев ребенка на полу в луже крови, схватила какую-то палку и разбила стекло. Этого Ольга тоже не помнит.
Была то ли весна, то ли осень, потому что они не могли выходить на улицу без одежды, а одежда осталась дома, и они безвылазно провели весь день и всю ночь у соседей. Мать встала на лавочку, пролезла сквозь выбитую раму, схватила мокрую Ольгу и выкинула ее в окно кому-то из подошедших, вылезла сама. В подъезд их проводили зеваки со двора - боялись, как бы отец не открыл дверь в темноте подъезда и не кинулся снова с ножом.
В сущности, Яника - так звали отца - даже любили. Трезвым он был тихим, нелюдимым, но незлым. С утра до ночи копался в сарайчике, который был оборудован под мастерскую, там царил идеальный порядок и появлялись всякие потрясающе красивые вещи - ручки из цветных слоев плексигласа, шкатулки, какие-то механизмы. Только вот трезвым он бывал очень редко.
Потом умерла бабушка. И как-то без шума Яник исчез, а мать с ребятишками нашла себе мужа в соседнем доме. Не пожилось, они вернулись обратно, и у матери снова появился какой-то мужчина, Яника все где-то носило - говорили, уехал на Север. Это тогда называлось "калымить".
Но вот Яник вернулся, и надо было освобождать ему квартиру его матери.
Каким-то чудом на заре перестройки прачка детского сада получила комнату в общежитии. С мужьями так и не сложилось, долго они не задерживались, и она была счастлива оказаться с двумя девочками в крошечной комнатке, которая была только ее и на которую Яник никаких претензий иметь не мог. Все зажили в свое удовольствие. Мать с детьми в рабочей общаге, Яник - в своей двухкомнатной на первом этаже. С Севера отец вернулся совсем желтым - там пили много. Жильцы дома стали бояться соседа: двери у Яника не запирались, "дым стоял коромыслом" круглые сутки, в подъезде все время болтались туда-сюда подозрительные гости.
Несколько лет пролетели у Яника в сплошном угаре, а девочки между тем повзрослели. Старшая, которой до одури надоело все это, - начиная с детских ужасов и заканчивая материными мужьями и общагой, - вышла замуж, уехала в другой город и забыла все. Навсегда. Она больше не вернулась, даже когда заболела мать.
А младшая - тоже вышла замуж. Со свекровью у них не заладилось. Появился ребенок. У матери был новый муж - это все в той же общаге. В общем, надо было "в горящую избу входить".
Муж жил у матери, а Ольга зашла в отцовскую квартиру хозяйкой, разогнала всю окрестную шваль, наплевала на их угрозы и затеяла капитальный ремонт. Маленькая Машка пока обитала у матери. Ольга рассчитывала на помощь отца - руки-то золотые... Но он давно отвык работать. Как жил? Кто-то что-то приносил - за ночлег, воровал, попрошайничал.
Ольга ремонт провернула. Яник то исчезал, то появлялся, ел на кухне и тихо валился спать. В чистую квартиру Ольга забрала Машку, к ним переехал муж, и Яник даже иногда гулял с Машкой или сидел с ней, пока Ольга бегала в магазин.
Но хватило его не надолго. С месяц Ольга терпела, что из дому пропадает все - начиная с кусков мыла и заканчивая продуктами из холодильника, а затем выгнала Яника.
Во дворе не было ни одного человека, который бы не осудил Ольгиного каменного сердца. Была зима, а Яникову мастерскую давно снесли. Совершенно опустившийся Яник, которого старухи во дворе помнили ребенком, ночевал по подъездам, а в уютной квартире на первом этаже было светло и тепло, по полу ползал ребенок, светился телевизор, что-то готовила на кухне Ольга...
Несколько раз он пытался вернуться, но Ольга сначала не открывала дверь, а когда ей надоело, открыла и даже без помощи мужа надавала таких тумаков, что больше Яник не рисковал возвращаться.
Иногда он ходил к брату - вполне благополучному старшему, и тот ему выносил что-то из еды и одежды, потому что в квартиру его не впускала жена брата. Летом про Яника все забывали - он исчезал и кормился лесными дарами: цветы, ягоды, грибы - все это продавал по дешевке, на водку хватало, потом опять шел в лес...
Зимой все снова начинали жалеть Яника и осуждать Ольгу. Она тем временем развелась с мужем и растила Машку одна. Работала с утра до ночи, проходила поздно вечером мимо отца, ночевавшего в подъезде. Если он лез в дверь, вспоминала Рэда в кровавых тряпках и мать и крепкой рукой вытряхивала Яника из подъезда, чтобы спокойно зайти домой.
К матери Ольга относилась с любовью - за двоих. Из кожи вон лезла, чтобы Машка росла как человек, но всегда заначивала хоть пару сотен, чтобы помочь матери, которая была на пенсии. Ко всем мужьям матери относилась вполне благосклонно, а когда мать болела, ухаживала за ней как могла, навсегда вычеркнув из памяти старшую сестру, которая помочь не приехала.
...Никто не знает, как это получилось. То ли Яник сильно замерз и пришел на помойку в костру греться, то ли что-то хотел спасти из огня. В общем, его обгоревшее тело нашли в мусорном баке совсем рядом с домом, где он родился и вырос и откуда его выгнала Ольга.
Никакой корысти убивать Яника никому не было. Больше всего он мешал жить Ольге, но она смогла справиться как с самим Яником, так и с мыслями, где он и как. Так что Ольга тут ни при чем. Она молчала как рыба, и никто так и не узнал, она ли похоронила Яника, или с ним обошлись так, как обходятся с неопознанными трупами.
Поминок тоже не справляли.
Ольга - простая баба. Пашет как лошадь ради своей Машки. Наверное, она никогда не читала "Унесенные ветром": "Моя семья никогда не будет голодать"... Но когда она одна поднимала капитальный ремонт, когда вышвыривала Яника, в ее взгляде четко читалось: "Моя Машка никогда не будет сидеть в луже алой крови на желтом полу!" Поэтому Яник сгорел в мусорном баке.
Елена КИСЕЛЕВА
