Общество
ОСНОВНОЙ ИНСТИНКТ
21 мартa
КАРЬЕРА НАДЕЖДЫ
Красивой она никогда не была. Да и не старалась особо - толстая, с грубыми чертами лица, неряшливая, Надежда Александровна понимала, что подкрашенные губы или кудряшки из редких жирных волос не сделают ее красавицей, так что незачем и убивать время.
Особого ума ей Бог не дал, как и особых талантов, но профессию она выбрала удачно и оказалась среди первых программистов ЭВМ. Карьера пошла вверх, когда ЭВМ, а затем и допотопные "Ямахи" - а во времена ее молодости они были последним словом техники, да еще и японской - стали предметом массового внимания. Надежда Александровна сначала возглавила отдел вычислительного центра, а затем ее пригласили в гуманитарный вуз - учить студентов работать на компьютере. За долгие годы деятельности Надежды Александровны через ее компьютерный класс прошли несколько тысяч петербургских студентов, которые прекрасно помнят свою преподавательницу...
Около сорока она поняла окончательно, что женское счастье обошло ее стороной.
Место преподавателя в престижном вузе вполне ее устраивало - возвращаться в профессию программиста смысла не имело - там уже все было занято молодыми мужиками, которым она в подметки не годилась.
Студенты никогда ее не любили - дотошная, не имеющая жалости и снисхождения, она заставляла писать никому не нужные программы и не могла ответить на простые вопросы, которые уже волновали всех к тому времени: как выбрать персональный компьютер, как инсталлировать модную игрушку...
Но все-таки было что-то такое в этой Надежде Александровне, что говорило о том, что она стойкий борец с жизнью и никогда не сдается и не размазывает слюни и сопли по клавиатуре старенькой "Ямахи", достоинства которой демонстрирует не первому поколению студентов.
БЕДНАЯ ДЕВОЧКА
Поэтому, когда она решила усыновить ребенка, ей помогли. Это было совершенно противозаконно - мать-одиночка не имела права брать ребенка.
Даже полноценная семья не по одному году обивала пороги, чтобы взять ребенка в семью, но бывшие студенты гуманитарного вуза - юристы, экономисты, чиновники - абсолютно без взяток шли на мелкие нарушения закона, и Надежда Александровна разрешения добилась.
Когда пришло время выбирать, она выбрала маленькую девочку, забитую и самую некрасивую. Она хотела научить ее презирать мелочи жизни, такие как красота, она хотела научить ее защищаться и пробивать место в жизни. Пусть не под самым солнцем, но и не в самой тени.
У девочки был узенький, неандертальский лобик и исподлобья глядящие глазки затравленного зверька. Даже в детдоме было заметно, что девчушка - неряха: она выглядела замурзаннее всех остальных детей. И потому Надежда Александровна выбрала ее не колеблясь.
Ребенок был пристроен в садик, Надежда Александровна стала получать пособие, и они жили себе не шикуя, но и не бедствуя. Разве что Надежда Александровна стала носить свои мешковатые юбки не по три-четыре года, а по пять-шесть лет. К тому же жизнь не стояла на месте, появились уже секонды, и там она, не обращавшая внимания на моду, набирала себе и ребенку растянутых свитеров и линялых юбок и брюк.
Вероника училась неважно и вообще была странноватая, но в школе относились к ней снисходительно - она так и не забыла, что ее взяли из детдома, история не скрывалась, и Никину лень списывали на травмированную психику.
ЖАЛОСТЬ
Хуже всего старухе Надежде Александровне пришлось, когда Ника закончила школу. В институте она сидела по-прежнему крепко, но уже вовсе не потому, что некому больше было учить - никто из молодых не польстился бы на мизерную зарплату и совсем непрестижное к тому времени дело - обучать компьютерной грамотности студентов на старых машинах.
Но вуз-то был престижный, и потому профилирующие предметы вели сильные преподаватели, отлично зарабатывающие на стороне и преподающие в вузе ради престижа. Вот к ним, молодым и успешным, и ходила на поклон Надежда Александровна, чтобы Нику приняли в вуз. Конечно, среди них были и ее ученики, но одно дело - подписать справку и забыть о Надежде Александровне, а другое дело - пять лет лицезреть девочку с таким аттестатом, с каким ни одному нормальному человеку в голову не придет сунуться в этот вуз.
Надежда Александровна тогда уже опиралась на палку, прямые волосы были совсем седыми и редкими. За последние годы на одних макаронах и кашах она совсем растолстела и совершенно не походила на преподавателя вуза, вызывая в стенах родного учреждения жалость. Жалость их и вывезла.
Сокурсники с удивлением смотрели на Никин низенький лобик, на совершенное неумение формулировать свои мысли, на ее полную безграмотность и на то, что она почти не посещала лекций.
НИКИНА БЛАГОДАРНОСТЬ
Однако на Веронику, абсолютно не интересовавшую одноклассников, обратил внимание хипповатый студент из общаги, и она сразу же переселилась к нему. Парень был не глуп и хватал все на лету, появляясь в институте время от времени, а Ника завалила первую сессию с таким треском, что не отчислить ее было нельзя.
Надежда Александровна больше за нее не просила. Она состарилась еще больше, на занятия приходила в пальто с огромным пятном - старуха где-то поскользнулась и упала прямо в лужу, а чистить пятно не было ни сил, ни желания.
К тому же она совсем озверела, и студенты писали коллективную жалобу в деканат на то, что ее допотопные требования отнимают чересчур много времени и не дают никакого практического результата. Язык программирования, который преподавала Надежда Александровна, давно не использовался, а операционная система DOS, в которой она училась работать, никому не была нужна, а новшеств она не знала.
Ректор рассмотрел жалобу, вызвал студентов и сказал, что он их прекрасно понимает и будут приняты меры. Но сказал он это с таким лицом, что всем стало ясно: ректор терпит старуху из жалости, и они тоже должны терпеть.
Старуха продолжала требовать неимоверных вещей, и у многих были хвосты по информатике, которые надо было сдать, чтобы не вылететь.
Но однажды она не пришла на зачет. Стало известно, что она сломала ногу. В институте была нормальная практика - когда кто-то из преподавателей заболевал или был слишком занят, студенты ездили к нему на занятия. После зачета на дому у Надежды Александровны к ректору с жалобой пришел уже другой курс - первый. Молодые, безжалостные, они отказывались ездить в ужасный гадючник, бичевскую коммуналку, где обитала Надежда Александровна. Ректор изумился - когда-то давным-давно Надежда Александровна на кафедре отмечала юбилей - 30 лет работы в институте, и он, тогда молодой аспирант, ездил к ней домой, помогал везти приготовленное. Надежда Александровна с Вероникой жили в отдельной квартире.
Он выкроил время и поехал навестить ее сам. Старуха расплакалась. Оказалось, что, когда Никин парень закончил институт и жить им стало негде, та подала в суд на Надежду Александровну, и суд постановил квартиру разделить. Они разделили, и с тех пор она приемную дочку не видела.
С трудом высидевший в отвратительной вонючей комнате, ректор заплатил двойную зарплату своей домработнице, и она убралась у старухи, привезла ей продуктов, лекарств и пару раз навестила, пока Надежде Александровне не сняли гипс. Это все, что он мог сделать.
Она и сегодня ковыляет каждый день к институту, хромая, безобразно толстая, в грязном темно-коричневом пальто, и пытается научить питерских студентов-гуманитариев Бейсику и Паскалю. Пенсии на жизнь, понятно, ей не хватает. Но дело не только в этом. В институте она отдыхает от пьяных воплей соседей по коммуналке, от дурного запаха своей комнаты, грязи и мыслей о том, что ни одному человеку в мире она не нужна. В институте создается иллюзия, что она жива и нужна для того, чтобы учить молодежь находить свое место в жизни и уметь за него побороться.
Комментарий специалиста:
ПО КОМ ЗВОНИТ КОЛОКОЛ?
Обычно такие сюжеты заставляют нас ужаснуться и отшатнуться, обычно после них опускаются руки. Мы постоянно думаем, что все дело в социальной неустроенности. Вот будь все по-другому в жизни Надежды Александровны, и была бы у нее другая жизнь! Перед нами чистой воды тавтология. Жизненные обстоятельства - это жизненные обстоятельства, однако же то, что мы делаем в этих обстоятельствах, - не "зловещий рок", а наши собственные поступки (или их отсутствие).
Ближе к делу. У Надежды Александровны - проблемный ребенок Ника. Что нужно делать? Выяснить, что это за проблемы. Если у него какие-то генетические дефекты или психическое заболевание, то необходимо их компенсировать или лечить; если недостатки воспитания - их надо устранять. Кто будет решать? Специалист. Можно решить? Можно. Но у нас к специалисту приходят тогда, когда корыто разбито. Потому что мы не научены видеть соответствующие проблемы (мы привыкли созерцать их последствия). Авось житейская мудрость вывезет...
Мы покачаем головой и скажем: "Вот как, оказывается, бывает! Ужас какой! Жалко женщину!" Но судя по сжатому анамнезу и описанию симптомов, любой специалист скажет: "Мы имеем дело с депрессией. Лечение будет состоять из..." А если бы не было у нее депрессии (т. е. подавленности, тоски, чувства безысходности), если был бы у нее необходимый жизненный тонус, позитивный заряд, разве бы так закончилась эта история, разве бы так она развивалась?
Ужасная история, чего говорить... Но рядовая. И дело не в приемных родителях и не в брошенных детях. Такие истории сплошь и рядом случаются не с приемными, а с родными детьми! Не ужаснее ли это?!
Пора понять, что дело не в одиноких стариках и не в брошенных детях (хотя они, конечно, в сложившихся условиях - самые уязвимые), а в нас с вами. Мы о себе-то думаем? Каков наш с вами уровень пси-культуры и пси-здоровья? У нас дети. С ними все в порядке? Общий язык с ними налажен? Вы уверены? Они не выкинут через несколько лет нас из квартиры? А не станут ли они такими вот никому не нужными людьми, жизнь которых - это работа под названием "ни уму, ни сердцу"? Если мы не задумаемся об этом, то через какое-то время судьба Надежды Александровны покажется неинтересной и заурядной не только специалисту в области человеческой психологии, но и каждому из нас.
Когда статистика говорит, что каждый пятый россиянин страдает депрессией (другие психические расстройства опустим), не наш ли это супруг, родитель, ребенок, друг? По кому звонит колокол? Вы знаете, что такое депрессия? Она может скрываться за чем угодно - за банальной "раздражительностью", "усталостью", за чувством, что тебе "ничего не хочется", что тебе "все опостылело", тебя "ничего не радует", за нарушением сна или физическим недомоганием, наконец, за алкоголизмом и наркоманией. Все это, выражаясь языком специалистов, возможные "маски" депрессии...
Павел ВИНОГРАДОВ, Андрей КУРПАТОВ
Красивой она никогда не была. Да и не старалась особо - толстая, с грубыми чертами лица, неряшливая, Надежда Александровна понимала, что подкрашенные губы или кудряшки из редких жирных волос не сделают ее красавицей, так что незачем и убивать время.
Особого ума ей Бог не дал, как и особых талантов, но профессию она выбрала удачно и оказалась среди первых программистов ЭВМ. Карьера пошла вверх, когда ЭВМ, а затем и допотопные "Ямахи" - а во времена ее молодости они были последним словом техники, да еще и японской - стали предметом массового внимания. Надежда Александровна сначала возглавила отдел вычислительного центра, а затем ее пригласили в гуманитарный вуз - учить студентов работать на компьютере. За долгие годы деятельности Надежды Александровны через ее компьютерный класс прошли несколько тысяч петербургских студентов, которые прекрасно помнят свою преподавательницу...
Около сорока она поняла окончательно, что женское счастье обошло ее стороной.
Место преподавателя в престижном вузе вполне ее устраивало - возвращаться в профессию программиста смысла не имело - там уже все было занято молодыми мужиками, которым она в подметки не годилась.
Студенты никогда ее не любили - дотошная, не имеющая жалости и снисхождения, она заставляла писать никому не нужные программы и не могла ответить на простые вопросы, которые уже волновали всех к тому времени: как выбрать персональный компьютер, как инсталлировать модную игрушку...
Но все-таки было что-то такое в этой Надежде Александровне, что говорило о том, что она стойкий борец с жизнью и никогда не сдается и не размазывает слюни и сопли по клавиатуре старенькой "Ямахи", достоинства которой демонстрирует не первому поколению студентов.
БЕДНАЯ ДЕВОЧКА
Поэтому, когда она решила усыновить ребенка, ей помогли. Это было совершенно противозаконно - мать-одиночка не имела права брать ребенка.
Даже полноценная семья не по одному году обивала пороги, чтобы взять ребенка в семью, но бывшие студенты гуманитарного вуза - юристы, экономисты, чиновники - абсолютно без взяток шли на мелкие нарушения закона, и Надежда Александровна разрешения добилась.
Когда пришло время выбирать, она выбрала маленькую девочку, забитую и самую некрасивую. Она хотела научить ее презирать мелочи жизни, такие как красота, она хотела научить ее защищаться и пробивать место в жизни. Пусть не под самым солнцем, но и не в самой тени.
У девочки был узенький, неандертальский лобик и исподлобья глядящие глазки затравленного зверька. Даже в детдоме было заметно, что девчушка - неряха: она выглядела замурзаннее всех остальных детей. И потому Надежда Александровна выбрала ее не колеблясь.
Ребенок был пристроен в садик, Надежда Александровна стала получать пособие, и они жили себе не шикуя, но и не бедствуя. Разве что Надежда Александровна стала носить свои мешковатые юбки не по три-четыре года, а по пять-шесть лет. К тому же жизнь не стояла на месте, появились уже секонды, и там она, не обращавшая внимания на моду, набирала себе и ребенку растянутых свитеров и линялых юбок и брюк.
Вероника училась неважно и вообще была странноватая, но в школе относились к ней снисходительно - она так и не забыла, что ее взяли из детдома, история не скрывалась, и Никину лень списывали на травмированную психику.
ЖАЛОСТЬ
Хуже всего старухе Надежде Александровне пришлось, когда Ника закончила школу. В институте она сидела по-прежнему крепко, но уже вовсе не потому, что некому больше было учить - никто из молодых не польстился бы на мизерную зарплату и совсем непрестижное к тому времени дело - обучать компьютерной грамотности студентов на старых машинах.
Но вуз-то был престижный, и потому профилирующие предметы вели сильные преподаватели, отлично зарабатывающие на стороне и преподающие в вузе ради престижа. Вот к ним, молодым и успешным, и ходила на поклон Надежда Александровна, чтобы Нику приняли в вуз. Конечно, среди них были и ее ученики, но одно дело - подписать справку и забыть о Надежде Александровне, а другое дело - пять лет лицезреть девочку с таким аттестатом, с каким ни одному нормальному человеку в голову не придет сунуться в этот вуз.
Надежда Александровна тогда уже опиралась на палку, прямые волосы были совсем седыми и редкими. За последние годы на одних макаронах и кашах она совсем растолстела и совершенно не походила на преподавателя вуза, вызывая в стенах родного учреждения жалость. Жалость их и вывезла.
Сокурсники с удивлением смотрели на Никин низенький лобик, на совершенное неумение формулировать свои мысли, на ее полную безграмотность и на то, что она почти не посещала лекций.
НИКИНА БЛАГОДАРНОСТЬ
Однако на Веронику, абсолютно не интересовавшую одноклассников, обратил внимание хипповатый студент из общаги, и она сразу же переселилась к нему. Парень был не глуп и хватал все на лету, появляясь в институте время от времени, а Ника завалила первую сессию с таким треском, что не отчислить ее было нельзя.
Надежда Александровна больше за нее не просила. Она состарилась еще больше, на занятия приходила в пальто с огромным пятном - старуха где-то поскользнулась и упала прямо в лужу, а чистить пятно не было ни сил, ни желания.
К тому же она совсем озверела, и студенты писали коллективную жалобу в деканат на то, что ее допотопные требования отнимают чересчур много времени и не дают никакого практического результата. Язык программирования, который преподавала Надежда Александровна, давно не использовался, а операционная система DOS, в которой она училась работать, никому не была нужна, а новшеств она не знала.
Ректор рассмотрел жалобу, вызвал студентов и сказал, что он их прекрасно понимает и будут приняты меры. Но сказал он это с таким лицом, что всем стало ясно: ректор терпит старуху из жалости, и они тоже должны терпеть.
Старуха продолжала требовать неимоверных вещей, и у многих были хвосты по информатике, которые надо было сдать, чтобы не вылететь.
Но однажды она не пришла на зачет. Стало известно, что она сломала ногу. В институте была нормальная практика - когда кто-то из преподавателей заболевал или был слишком занят, студенты ездили к нему на занятия. После зачета на дому у Надежды Александровны к ректору с жалобой пришел уже другой курс - первый. Молодые, безжалостные, они отказывались ездить в ужасный гадючник, бичевскую коммуналку, где обитала Надежда Александровна. Ректор изумился - когда-то давным-давно Надежда Александровна на кафедре отмечала юбилей - 30 лет работы в институте, и он, тогда молодой аспирант, ездил к ней домой, помогал везти приготовленное. Надежда Александровна с Вероникой жили в отдельной квартире.
Он выкроил время и поехал навестить ее сам. Старуха расплакалась. Оказалось, что, когда Никин парень закончил институт и жить им стало негде, та подала в суд на Надежду Александровну, и суд постановил квартиру разделить. Они разделили, и с тех пор она приемную дочку не видела.
С трудом высидевший в отвратительной вонючей комнате, ректор заплатил двойную зарплату своей домработнице, и она убралась у старухи, привезла ей продуктов, лекарств и пару раз навестила, пока Надежде Александровне не сняли гипс. Это все, что он мог сделать.
Она и сегодня ковыляет каждый день к институту, хромая, безобразно толстая, в грязном темно-коричневом пальто, и пытается научить питерских студентов-гуманитариев Бейсику и Паскалю. Пенсии на жизнь, понятно, ей не хватает. Но дело не только в этом. В институте она отдыхает от пьяных воплей соседей по коммуналке, от дурного запаха своей комнаты, грязи и мыслей о том, что ни одному человеку в мире она не нужна. В институте создается иллюзия, что она жива и нужна для того, чтобы учить молодежь находить свое место в жизни и уметь за него побороться.
Комментарий специалиста:
ПО КОМ ЗВОНИТ КОЛОКОЛ?
Обычно такие сюжеты заставляют нас ужаснуться и отшатнуться, обычно после них опускаются руки. Мы постоянно думаем, что все дело в социальной неустроенности. Вот будь все по-другому в жизни Надежды Александровны, и была бы у нее другая жизнь! Перед нами чистой воды тавтология. Жизненные обстоятельства - это жизненные обстоятельства, однако же то, что мы делаем в этих обстоятельствах, - не "зловещий рок", а наши собственные поступки (или их отсутствие).
Ближе к делу. У Надежды Александровны - проблемный ребенок Ника. Что нужно делать? Выяснить, что это за проблемы. Если у него какие-то генетические дефекты или психическое заболевание, то необходимо их компенсировать или лечить; если недостатки воспитания - их надо устранять. Кто будет решать? Специалист. Можно решить? Можно. Но у нас к специалисту приходят тогда, когда корыто разбито. Потому что мы не научены видеть соответствующие проблемы (мы привыкли созерцать их последствия). Авось житейская мудрость вывезет...
Мы покачаем головой и скажем: "Вот как, оказывается, бывает! Ужас какой! Жалко женщину!" Но судя по сжатому анамнезу и описанию симптомов, любой специалист скажет: "Мы имеем дело с депрессией. Лечение будет состоять из..." А если бы не было у нее депрессии (т. е. подавленности, тоски, чувства безысходности), если был бы у нее необходимый жизненный тонус, позитивный заряд, разве бы так закончилась эта история, разве бы так она развивалась?
Ужасная история, чего говорить... Но рядовая. И дело не в приемных родителях и не в брошенных детях. Такие истории сплошь и рядом случаются не с приемными, а с родными детьми! Не ужаснее ли это?!
Пора понять, что дело не в одиноких стариках и не в брошенных детях (хотя они, конечно, в сложившихся условиях - самые уязвимые), а в нас с вами. Мы о себе-то думаем? Каков наш с вами уровень пси-культуры и пси-здоровья? У нас дети. С ними все в порядке? Общий язык с ними налажен? Вы уверены? Они не выкинут через несколько лет нас из квартиры? А не станут ли они такими вот никому не нужными людьми, жизнь которых - это работа под названием "ни уму, ни сердцу"? Если мы не задумаемся об этом, то через какое-то время судьба Надежды Александровны покажется неинтересной и заурядной не только специалисту в области человеческой психологии, но и каждому из нас.
Когда статистика говорит, что каждый пятый россиянин страдает депрессией (другие психические расстройства опустим), не наш ли это супруг, родитель, ребенок, друг? По кому звонит колокол? Вы знаете, что такое депрессия? Она может скрываться за чем угодно - за банальной "раздражительностью", "усталостью", за чувством, что тебе "ничего не хочется", что тебе "все опостылело", тебя "ничего не радует", за нарушением сна или физическим недомоганием, наконец, за алкоголизмом и наркоманией. Все это, выражаясь языком специалистов, возможные "маски" депрессии...
Павел ВИНОГРАДОВ, Андрей КУРПАТОВ
