Культура
АКТЕР В ПОХОД СОБРАЛСЯ
10 апреля
Однако он, вернее, первая его часть поставлена в мастерской Петра Фоменко.
Как удалось справиться с множеством персонажей, сюжетных линий, философских и публицистических размышлений? В сценическом тексте всему нашлось место. Что же касается обилия героев, то актеры играют, за редким исключением, по три роли, к тому же контрастные. Галина Тюнина - не только Анну Шерер и Ростову, но и Марию Болконскую; Полина Агуреева - Наташу, манерную Жюли. В роли Элен Безуховой почти нет слов, она лишь набрасывает шарж на роковую красавицу, чье лицо скрыто страусиными перьями. Если прорисовывать каждый характер, спектакль разбухнет, развалится. Фоменко работает эскизно. Уже в оформлении Владимира Максимова принцип намека заявлен откровенно: не дорисованы портреты двух императоров по обе стороны портала, на втором этаже конструкции - только две колонночки от балюстрады. Так же играют и актеры: легко, эскизно. Речь идет об эскизности относительно прозы - относительно же самой ткани спектакля учтен каждый нюанс.
История инсценирования романов - история обрубания невоспроизводимого, в том числе масштаба произведения. Последнее время "Война и мир", "Анна Каренина" переводятся в камерный формат. Спектакль, увиденный петербуржцами 4 и 5 апреля на сцене "Балтийского дома", - тоже не совсем тот спектакль, который первоначально поставил Фоменко и за который получил "Золотую маску". В Москве, на Кутузовском проспекте, - небольшой зальчик и конструкция установлена среди зрителей. Но мы можем говорить лишь о том, что было показано в Петербурге.
Фоменко вслед за Толстым постоянно меняет оптику. В прологе под названием "Какая сила движет народами" мы видим огромный занавес - карту военных действий. В следующем эпизоде карта съеживается до метровой ширины, и мы сталкиваемся с мелкими интригами князя Василия и княгини Друбецкой. Многоцветье жизни преображается в многоцветье театра. Фоменко - режиссер-музыкант, владеет полифонией. В "Войне и мире" перекрещиваются три-четыре параллельные линии. На одном конце Москвы (в центре площадки) сплетничают графиня Ростова с княгиней Друбецкой, поминая графа Безухова, а на другом конце Москвы (второй этаж сценической установки) Безухов неожиданно вскрикивает и отбрасывает руку-плеть. Его вскрик и жест аккомпанирует разговору двух кумушек. А рядом, в левой клеточке установки, возится Катерина Семеновна, стуча пестиком, приготавливая бесполезное лекарство больному.
В переключениях из сцены в сцену, из жанра в жанр есть что-то от иллюзионного трюка. Режиссер использует вращающуюся раму, которую мы не раз видели в цирковых программах Кио. На какую-то секунду между эпизодами персонажи оказываются заключены в горизонтально лежащую раму, поданы "крупным планом", и вслед за тем они словно переходят в иное пространство и время.
Но кроме времени романного есть еще большое историческое время. Иными словами, как актуализируется проза XIX века? Проще всего нарядить героев Толстого в джинсы и заставить танцевать рок. Фоменко, вероятно, единственный из современных режиссеров, кто, оставаясь современным художником, не отбрасывает антураж прошлых эпох. Светские женщины ходят у него с прямой спиной, имя Борис произносят с французским прононсом, княгини и графини не похожи на кухарок. Воссоздается жизнь образованных и глубоко чувствующих людей в будничности и высших точках ее проявления. Это так непривычно!
Конечно, и в 1812 году рассуждали не только о судьбах мира. Вот две дамы болтают о семейных делах по-французски, по-русски, с хорошим выговором, и графиня Ростова лукаво говорит: "А князь Василий за мной волочился". Тут Галина Тюнина с Мадлен Джабраиловой начинают заразительно хохотать - зал разражается аплодисментами. Уж очень живо, узнаваемо, психологически точно. В этой сфере за прошедшие два века ничего не изменилось.
Солидные люди могут упрекнуть театр в излишестве комических моментов. У Толстого тоже есть юмор в сценах с Наташей-девочкой, много иронии в зарисовках светского общества. Просто Фоменко ищет театральный эквивалент этой иронии, юмору, и получается более остро. Анна Шерер (Галина Тюнина) абсолютно соответствует романному образу, но "бедная больная" машинально перекидывает ногу через спинку стула, и в этом есть легкое "чересчур", делающее явление литературы явлением театра. "Мне так весело!" - произносит Наташа (Полина Агуреева) с такой интонацией изумления, что опять срывает аплодисменты.
Единственное вроде бы необязательное место в спектакле: танцевальная пастораль у Ростовых из второго действия, пародия на балет. Однако необязательность его кажущаяся. Фоменко понимает, что перед следующим напряженным куском нужна разрядка. Собственно, у Толстого аналогичный контрастный переход: "В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез... с графом Безуховым сделался шестой удар". Кстати, о переходах. В плохих спектаклях актеры очень много ходят. У Фоменко они почти летают. И не только порхающая девчонка Наташа, но и толстушка (так выглядит Ирина Пегова) Соня, перелетающая по сцене с мини-арфой наперевес. Актеры взлетают по лесенкам красного дерева, кружатся и падают в изнеможении. Музыка симфоническая, салонная не только сопровождает действие, но и ощущается в каждом их движении, жесте, придавая постановке необычайное изящество и элегантность. Похвалы актерам вовсе не означают, что они равно хороши, однако спектакль воспринимается как целое, и школа у молодой в основном труппы одна.
В финале Андрей Болконский, его жена Лиза, его будущая любовь Наташа вполголоса поют "Мальбрук в поход собрался". Песенка звучит печально - мы знаем: Дон Кихот с медным тазом на голове скоро погибнет, Лиза в свадебном платье умрет при родах, а верный паж Мальбрука - Наташа - его предаст. Но театр свою битву за Толстого выиграл. Один молодой парень из зрителей с удивлением протянул: "Что ж я в школе-то роман не читал?" Может, это и есть победа?
Евгений СОКОЛИНСКИЙ
Как удалось справиться с множеством персонажей, сюжетных линий, философских и публицистических размышлений? В сценическом тексте всему нашлось место. Что же касается обилия героев, то актеры играют, за редким исключением, по три роли, к тому же контрастные. Галина Тюнина - не только Анну Шерер и Ростову, но и Марию Болконскую; Полина Агуреева - Наташу, манерную Жюли. В роли Элен Безуховой почти нет слов, она лишь набрасывает шарж на роковую красавицу, чье лицо скрыто страусиными перьями. Если прорисовывать каждый характер, спектакль разбухнет, развалится. Фоменко работает эскизно. Уже в оформлении Владимира Максимова принцип намека заявлен откровенно: не дорисованы портреты двух императоров по обе стороны портала, на втором этаже конструкции - только две колонночки от балюстрады. Так же играют и актеры: легко, эскизно. Речь идет об эскизности относительно прозы - относительно же самой ткани спектакля учтен каждый нюанс.
История инсценирования романов - история обрубания невоспроизводимого, в том числе масштаба произведения. Последнее время "Война и мир", "Анна Каренина" переводятся в камерный формат. Спектакль, увиденный петербуржцами 4 и 5 апреля на сцене "Балтийского дома", - тоже не совсем тот спектакль, который первоначально поставил Фоменко и за который получил "Золотую маску". В Москве, на Кутузовском проспекте, - небольшой зальчик и конструкция установлена среди зрителей. Но мы можем говорить лишь о том, что было показано в Петербурге.
Фоменко вслед за Толстым постоянно меняет оптику. В прологе под названием "Какая сила движет народами" мы видим огромный занавес - карту военных действий. В следующем эпизоде карта съеживается до метровой ширины, и мы сталкиваемся с мелкими интригами князя Василия и княгини Друбецкой. Многоцветье жизни преображается в многоцветье театра. Фоменко - режиссер-музыкант, владеет полифонией. В "Войне и мире" перекрещиваются три-четыре параллельные линии. На одном конце Москвы (в центре площадки) сплетничают графиня Ростова с княгиней Друбецкой, поминая графа Безухова, а на другом конце Москвы (второй этаж сценической установки) Безухов неожиданно вскрикивает и отбрасывает руку-плеть. Его вскрик и жест аккомпанирует разговору двух кумушек. А рядом, в левой клеточке установки, возится Катерина Семеновна, стуча пестиком, приготавливая бесполезное лекарство больному.
В переключениях из сцены в сцену, из жанра в жанр есть что-то от иллюзионного трюка. Режиссер использует вращающуюся раму, которую мы не раз видели в цирковых программах Кио. На какую-то секунду между эпизодами персонажи оказываются заключены в горизонтально лежащую раму, поданы "крупным планом", и вслед за тем они словно переходят в иное пространство и время.
Но кроме времени романного есть еще большое историческое время. Иными словами, как актуализируется проза XIX века? Проще всего нарядить героев Толстого в джинсы и заставить танцевать рок. Фоменко, вероятно, единственный из современных режиссеров, кто, оставаясь современным художником, не отбрасывает антураж прошлых эпох. Светские женщины ходят у него с прямой спиной, имя Борис произносят с французским прононсом, княгини и графини не похожи на кухарок. Воссоздается жизнь образованных и глубоко чувствующих людей в будничности и высших точках ее проявления. Это так непривычно!
Конечно, и в 1812 году рассуждали не только о судьбах мира. Вот две дамы болтают о семейных делах по-французски, по-русски, с хорошим выговором, и графиня Ростова лукаво говорит: "А князь Василий за мной волочился". Тут Галина Тюнина с Мадлен Джабраиловой начинают заразительно хохотать - зал разражается аплодисментами. Уж очень живо, узнаваемо, психологически точно. В этой сфере за прошедшие два века ничего не изменилось.
Солидные люди могут упрекнуть театр в излишестве комических моментов. У Толстого тоже есть юмор в сценах с Наташей-девочкой, много иронии в зарисовках светского общества. Просто Фоменко ищет театральный эквивалент этой иронии, юмору, и получается более остро. Анна Шерер (Галина Тюнина) абсолютно соответствует романному образу, но "бедная больная" машинально перекидывает ногу через спинку стула, и в этом есть легкое "чересчур", делающее явление литературы явлением театра. "Мне так весело!" - произносит Наташа (Полина Агуреева) с такой интонацией изумления, что опять срывает аплодисменты.
Единственное вроде бы необязательное место в спектакле: танцевальная пастораль у Ростовых из второго действия, пародия на балет. Однако необязательность его кажущаяся. Фоменко понимает, что перед следующим напряженным куском нужна разрядка. Собственно, у Толстого аналогичный контрастный переход: "В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез... с графом Безуховым сделался шестой удар". Кстати, о переходах. В плохих спектаклях актеры очень много ходят. У Фоменко они почти летают. И не только порхающая девчонка Наташа, но и толстушка (так выглядит Ирина Пегова) Соня, перелетающая по сцене с мини-арфой наперевес. Актеры взлетают по лесенкам красного дерева, кружатся и падают в изнеможении. Музыка симфоническая, салонная не только сопровождает действие, но и ощущается в каждом их движении, жесте, придавая постановке необычайное изящество и элегантность. Похвалы актерам вовсе не означают, что они равно хороши, однако спектакль воспринимается как целое, и школа у молодой в основном труппы одна.
В финале Андрей Болконский, его жена Лиза, его будущая любовь Наташа вполголоса поют "Мальбрук в поход собрался". Песенка звучит печально - мы знаем: Дон Кихот с медным тазом на голове скоро погибнет, Лиза в свадебном платье умрет при родах, а верный паж Мальбрука - Наташа - его предаст. Но театр свою битву за Толстого выиграл. Один молодой парень из зрителей с удивлением протянул: "Что ж я в школе-то роман не читал?" Может, это и есть победа?
Евгений СОКОЛИНСКИЙ
