Экономика
ЛЮДИ, ЦЕХА, ЗАВОДЫ...
26 апреля
Мне и восемнадцати не было, когда я приехал в Ленинград из белорусской деревушки, что под Оршей. Естественно, понятия не имел, что такое Главзапстрой, но судьбе было угодно распорядиться так, что я почти на двадцать лет связал свою жизнь с этой организацией. И сегодня не мыслю для себя иного прошлого. Здесь я вырос, здесь из меня сделали человека.
Начинал бригадиром, потом мастером в 39-м тресте. В 1978 году перешел в "Трест 72" начальником участка. Трест этот четырьмя годами раньше был организован в качестве площадки для восстановления после пожара турбинного цеха на Ленинградском Металлическом заводе, потом он стал общестроительным. Работая здесь, я за семь с лишним лет "дорос" до начальника одного из управлений.
Боевым крещением стало строительство филиала ЛОМО на Торфяной дороге. По сути, мы стали "первопроходцами" в этом, ныне застроенном районе Комендантского аэродрома, построив 80 тысяч кв. метров производственных площадей. ЛОМО решило срочно расширять производство, потому что Англия изъявила желание закупать у нас фотоаппараты "Смена". Думаю, что никто другой, кроме ЛОМО во главе с гендиректором Панфиловым, не решился бы обустроиться на абсолютно пустом месте.
Бывший тогда управляющим трестом Борис Иванович Пастухов привез меня в "чисто поле" - болото, деревья, гаражи - и заявил, что здесь должен быть завод. Я растерянно огляделся, но ничего "строительного", кроме сиротливо стоящего пустого вагончика, не обнаружил. Где рабочие, где прорабы? Надо сказать, что в те времена люди строительных специальностей да и просто разнорабочие были в страшном дефиците, кругом набирали "лимитчиков" на Севере, командировочных...
Выручил меня заместитель управляющего Джони Артемьевич Джорбинадзе. Пришел как-то и говорит: "Одевайся, поехали в тюрьму. У меня начальник тюрьмы знакомый, попробуем там рабсилой разжиться". Вскоре на площадке появились заключенные числом семьдесят два, как раз по номеру треста... Думал: не будут они работать. Однако мой бригадир поговорил с ними "по-своему", и ничего - втянулись. С их помощью сделали фундаменты двух первых корпусов. Потом набрали "нормальных" каменщиков, бетонщиков, прорабов - дело закипело. Не было еще, естественно, Северных очистных сооружений - мы построили свои, компактные. Водозабор с Малой Невки тоже не существовал - соорудили резервуар на две тысячи кубов, построили котельную, дав тепло не только себе, но и мастерским по соседству...
Будучи уже главным инженером 236-го управления 72-го треста, принимал участие в строительстве пивоваренного завода "Балтика", тоже в чистом поле забивал колышки, а ушли мы, построив завод целиком. Выпуск отменного (после привычного-то "Жигулевского"!) пива сразу составил больше половины от всего городского объема. За время возведения этих двух объектов небольшой участок превратился в управление, потом в два управления, впору было новый трест организовывать - да грянула перестройка... Чаще всего при мысли о ней приходят на ум слова "разруха" и "разрушение". Считаю, например, большой ошибкой решение о слиянии крупнейших городских главков - Главленинградстроя, Главзапстроя, Главинжстроя - в неуправляемого монстра под названием Ленстройкомитет. "Перестройка" строительной отрасли на деле обернулась сносом ее капитальных стен. Я был вынужден покинуть 72-й трест, что, впрочем, сделали многие специалисты главка.
Наши судьбы сложились по-разному. Лично я понимал, что было бы недостойно, хотя бы по отношению к самому себе, предать забвению все, чему я научился в Главзапстрое, но сознавал, что не могу зависеть от рьяных чиновников-"перестройщиков", часто весьма далеких от строительства. Выход был один - создавать свою, снова как тогда - "в чистом поле" - фирму. Так появилась компания "ЛенСпецСМУ".
Говоря о "моих университетах", я имею в виду не только постижение тонкостей профессии строителя и управленца, но, прежде всего, освоение главной из наук - умения жить и работать с людьми. Научиться этому помогли мне многие, и прежде всего это - Корнелий Аркадьевич Глуховской. Еще в начале своей работы в 39-м тресте я очень много слышал рассказов - от пересудов до легенд - о руководителе Главзапстроя. И мечтал с ним встретиться. Случай представился в апреле 1981 года. Приближался субботник, и именно мой участок руководство главка выбрало для работы: было велено подготовить спецодежду, лопаты и прочее. Когда начальники приехали, приставил к ним своего бригадира-рабочего, и тот указывал, где копать, куда нести... Я же был несказанно горд тем, что мы на пару с Глуховским таскали и устанавливали вентиляторы. Позже я уже гораздо чаще встречался с Корнелием Аркадьевичем.
Каждую среду он приезжал на ЛОМО на оперативки и начинал их всегда с одного вопроса: "Кто на стройке главный?" А таковым он считал старшего прораба, начальника участка. Глуховской всегда внимательно слушал и делал себе пометки в блокнот. Не везде сегодня такое встретишь, чтобы прораб да вот так, на равных и по делу, с гендиректором. Меня всегда поражала его феноменальная память. Про все объекты Главзапстроя, он, казалось, знал абсолютно все. Я, начальник участка на строительстве ЛОМО, мог что-то и забыть, а он, выслушав, говорил вдруг: "Тебе котельную скоро запускать, а вот такую-то задвижку до сих пор не привезли"...
Глуховской никому, и прежде всего самому себе, не давал покоя: с юношеской энергией и любопытством интересовался практически всем новым в строительной отрасли - технологиями, оснасткой, нестандартными решениями. Знаменитые железобетонные оболочки, которые перекрывали цеха и могли применяться на любом промышленном сооружении - это практически его личное изобретение. Очень пристально, придирчиво следил он за качеством проектных работ; все приходящие от сторонних организаций проекты подвергались тщательной проверке специалистами высокого класса в созданном им бюро экспертиз. Некоторые были недовольны сформированным по его указанию собственным контрольно-ревизионным управлением, а ведь оно эффективно пресекало возможные злоупотребления и, наоборот, выявляло добросовестных работников.
Я научился у Корнелия Аркадьевича мыслить стратегически - не в рамках одного или нескольких объектов, а в масштабах всего строительного комплекса, с его перспективами и последствиями принимаемых долгосрочных решений. Я как свое воспринял его глубокое убеждение, что строительством, на всех его уровнях, должны заниматься только профессионалы; случайные люди непременно загубят дело.
Я научился у Корнелия Аркадьевича общению с людьми, с подчиненными. Он умел немногословно и доходчиво донести до каждого работника свою идею, свое решение и потребовать его безукоризненного исполнения. Нет, это был не диктат (хотя Глуховского и называли "железной рукой") - он был готов выслушать любое мнение в процессе обсуждения. Но когда решение было принято - все по местам и работать. Я не помню, чтобы его поручения не исполнялись; в противном случае - строгое наказание, вплоть до снятия с должности. С полуслова отвергались отговорки, что, мол, субподрядчик виноват, лимитов не дали и т. п. - если ты начальник, то обязан решить все проблемы. А иначе - грош цена тебе как руководителю.
Я научился у Корнелия Аркадьевича трудоспособности. Он приходил в восемь утра, а заканчивал иногда в полночь. Выходные для него были условные: в эти дни он мог нагрянуть на объект, пообщаться и с линейным персоналом, и с управляющими.
Я научился у Корнелия Аркадьевича создавать организацию с нуля. Мало того, что он собрал разрозненные тресты под одной крышей Главзапстроя, создал множество новых предприятий - из всего этого он образовал единую мощную структуру с общей кровеносной системой. Главзапстрой имел множество собственных санаториев, пансионатов, домов отдыха, профилакториев, детских садов, пионерских лагерей. Школы свои были, ПТУ, свой учебный комбинат... Увы, все это было перечеркнуто в "эпоху перестройки", растащено "приватизаторами" по кускам, а многое заброшено.
Когда ушел из жизни Корнелий Аркадьевич, Главзапстрой стал хиреть. Думаю, прежнего Главзапстроя мы никогда больше не увидим. Некоторые полагают, что сегодня такие крупные организации не нужны. Мне же представляется, что из прежнего опыта следует взять главное - стремление к созданию компаний, способных завоевывать не только местный, но и российский, и международный рынок. Сколько уникальных сооружений построил Главзапстрой в Монголии, Китае, Польше, Чехии, Румынии, в странах Ближнего Востока. Мы обязаны вернуть славу и мощь ленинградских строителей.
Корнелий Аркадьевич умел мыслить масштабно: строил не просто цеха, а воздвигал заводы и комплексы. ЛенСпецСМУ сегодня тоже строит комплексы, только не заводские, а жилые. Мини-городами можно назвать осуществляемые нами проекты "Морской фасад", "Морской каскад" на Васильевском, "Живой родник" на Поклонной горе, "Ланской квартал" и - совсем новый - "Золотая гавань" на берегу залива в Приморском районе. Перечислять же все наши объекты, которые уже сдаются, или на которых забиваются первые сваи, или существующие пока на ватмане, заняло бы слишком много места. Да и разговор не о домах - о людях.
Прошедших школу Главзапстроя сегодня можно встретить повсюду. Мы встречаемся за "рюмочкой чая", вспоминаем Глуховского, Белякова, Троицкого, Шепсинвова... Многие продолжают трудиться в своих трестах, реорганизованных, акционированных, зачастую поменявших специфику производства.
В нашем холдинге едва ли не пятая часть - это бывшие работники Главзапстроя. Рассказать о всех них, нынешних, томов не хватит. Но о некоторых хочется сказать особо.
Николай Федорович Саранский. Это под его руководством я работал в 72-м тресте, до того как стать управляющим. Он прошел все ступени, начиная с прораба. Под началом Николая Федоровича возводилось и реконструировалось множество производственных зданий и сооружений, трудилось много коллективов, в том числе и субподрядных организаций, и он прекрасно справлялся со всем этим сложным хозяйством. Ордена Трудового Красного Знамени и Октябрьской Революции - тому доказательство. Ни один (!), как тогда говорили, народнохозяйственный объект не был сорван по срокам за годы его руководства трестом. Сейчас Саранский руководит в ЛенСпецСМУ двумя инвестиционно-строительными проектами, осуществляемыми нами в Невском районе.
Начальники участков Владимир Николаевич Гулик, Валерий Алексеевич Алексеев, Сергей Николаевич Шихин, бригадир Василий Александрович Благодиров работают в ЛенСпецСму на тех же должностях, что и в Главзапстрое. Это не означает, что они неспособны к карьерному росту, - про таких говорят "человек на своем месте". То же самое можно сказать и про сотрудницу Центрального управления недвижимости Марину Петровну Шатову, и ведущего инженера технадзора Ивана Федоровича Серкова. Его мы недавно проводили на заслуженный отдых.
Да, немало у нас сотрудников, бывших главзапстроевцев, которым вот-вот на пенсию. Не хочется, чтобы они влачили жалкое существование на государственное пособие по старости в полторы тысячи рублей. Ветераны заслужили большего, поэтому мы из прибыли холдинга назначаем им дополнительную пенсию в 3-4 тысячи рублей. А иначе нельзя, иначе - себя не уважать. Эти люди - наша совесть, наша память о том, что было с городом и страной. Без них не было бы нас с вами, тех, которые идут вослед.
Начинал бригадиром, потом мастером в 39-м тресте. В 1978 году перешел в "Трест 72" начальником участка. Трест этот четырьмя годами раньше был организован в качестве площадки для восстановления после пожара турбинного цеха на Ленинградском Металлическом заводе, потом он стал общестроительным. Работая здесь, я за семь с лишним лет "дорос" до начальника одного из управлений.
Боевым крещением стало строительство филиала ЛОМО на Торфяной дороге. По сути, мы стали "первопроходцами" в этом, ныне застроенном районе Комендантского аэродрома, построив 80 тысяч кв. метров производственных площадей. ЛОМО решило срочно расширять производство, потому что Англия изъявила желание закупать у нас фотоаппараты "Смена". Думаю, что никто другой, кроме ЛОМО во главе с гендиректором Панфиловым, не решился бы обустроиться на абсолютно пустом месте.
Бывший тогда управляющим трестом Борис Иванович Пастухов привез меня в "чисто поле" - болото, деревья, гаражи - и заявил, что здесь должен быть завод. Я растерянно огляделся, но ничего "строительного", кроме сиротливо стоящего пустого вагончика, не обнаружил. Где рабочие, где прорабы? Надо сказать, что в те времена люди строительных специальностей да и просто разнорабочие были в страшном дефиците, кругом набирали "лимитчиков" на Севере, командировочных...
Выручил меня заместитель управляющего Джони Артемьевич Джорбинадзе. Пришел как-то и говорит: "Одевайся, поехали в тюрьму. У меня начальник тюрьмы знакомый, попробуем там рабсилой разжиться". Вскоре на площадке появились заключенные числом семьдесят два, как раз по номеру треста... Думал: не будут они работать. Однако мой бригадир поговорил с ними "по-своему", и ничего - втянулись. С их помощью сделали фундаменты двух первых корпусов. Потом набрали "нормальных" каменщиков, бетонщиков, прорабов - дело закипело. Не было еще, естественно, Северных очистных сооружений - мы построили свои, компактные. Водозабор с Малой Невки тоже не существовал - соорудили резервуар на две тысячи кубов, построили котельную, дав тепло не только себе, но и мастерским по соседству...
Будучи уже главным инженером 236-го управления 72-го треста, принимал участие в строительстве пивоваренного завода "Балтика", тоже в чистом поле забивал колышки, а ушли мы, построив завод целиком. Выпуск отменного (после привычного-то "Жигулевского"!) пива сразу составил больше половины от всего городского объема. За время возведения этих двух объектов небольшой участок превратился в управление, потом в два управления, впору было новый трест организовывать - да грянула перестройка... Чаще всего при мысли о ней приходят на ум слова "разруха" и "разрушение". Считаю, например, большой ошибкой решение о слиянии крупнейших городских главков - Главленинградстроя, Главзапстроя, Главинжстроя - в неуправляемого монстра под названием Ленстройкомитет. "Перестройка" строительной отрасли на деле обернулась сносом ее капитальных стен. Я был вынужден покинуть 72-й трест, что, впрочем, сделали многие специалисты главка.
Наши судьбы сложились по-разному. Лично я понимал, что было бы недостойно, хотя бы по отношению к самому себе, предать забвению все, чему я научился в Главзапстрое, но сознавал, что не могу зависеть от рьяных чиновников-"перестройщиков", часто весьма далеких от строительства. Выход был один - создавать свою, снова как тогда - "в чистом поле" - фирму. Так появилась компания "ЛенСпецСМУ".
Говоря о "моих университетах", я имею в виду не только постижение тонкостей профессии строителя и управленца, но, прежде всего, освоение главной из наук - умения жить и работать с людьми. Научиться этому помогли мне многие, и прежде всего это - Корнелий Аркадьевич Глуховской. Еще в начале своей работы в 39-м тресте я очень много слышал рассказов - от пересудов до легенд - о руководителе Главзапстроя. И мечтал с ним встретиться. Случай представился в апреле 1981 года. Приближался субботник, и именно мой участок руководство главка выбрало для работы: было велено подготовить спецодежду, лопаты и прочее. Когда начальники приехали, приставил к ним своего бригадира-рабочего, и тот указывал, где копать, куда нести... Я же был несказанно горд тем, что мы на пару с Глуховским таскали и устанавливали вентиляторы. Позже я уже гораздо чаще встречался с Корнелием Аркадьевичем.
Каждую среду он приезжал на ЛОМО на оперативки и начинал их всегда с одного вопроса: "Кто на стройке главный?" А таковым он считал старшего прораба, начальника участка. Глуховской всегда внимательно слушал и делал себе пометки в блокнот. Не везде сегодня такое встретишь, чтобы прораб да вот так, на равных и по делу, с гендиректором. Меня всегда поражала его феноменальная память. Про все объекты Главзапстроя, он, казалось, знал абсолютно все. Я, начальник участка на строительстве ЛОМО, мог что-то и забыть, а он, выслушав, говорил вдруг: "Тебе котельную скоро запускать, а вот такую-то задвижку до сих пор не привезли"...
Глуховской никому, и прежде всего самому себе, не давал покоя: с юношеской энергией и любопытством интересовался практически всем новым в строительной отрасли - технологиями, оснасткой, нестандартными решениями. Знаменитые железобетонные оболочки, которые перекрывали цеха и могли применяться на любом промышленном сооружении - это практически его личное изобретение. Очень пристально, придирчиво следил он за качеством проектных работ; все приходящие от сторонних организаций проекты подвергались тщательной проверке специалистами высокого класса в созданном им бюро экспертиз. Некоторые были недовольны сформированным по его указанию собственным контрольно-ревизионным управлением, а ведь оно эффективно пресекало возможные злоупотребления и, наоборот, выявляло добросовестных работников.
Я научился у Корнелия Аркадьевича мыслить стратегически - не в рамках одного или нескольких объектов, а в масштабах всего строительного комплекса, с его перспективами и последствиями принимаемых долгосрочных решений. Я как свое воспринял его глубокое убеждение, что строительством, на всех его уровнях, должны заниматься только профессионалы; случайные люди непременно загубят дело.
Я научился у Корнелия Аркадьевича общению с людьми, с подчиненными. Он умел немногословно и доходчиво донести до каждого работника свою идею, свое решение и потребовать его безукоризненного исполнения. Нет, это был не диктат (хотя Глуховского и называли "железной рукой") - он был готов выслушать любое мнение в процессе обсуждения. Но когда решение было принято - все по местам и работать. Я не помню, чтобы его поручения не исполнялись; в противном случае - строгое наказание, вплоть до снятия с должности. С полуслова отвергались отговорки, что, мол, субподрядчик виноват, лимитов не дали и т. п. - если ты начальник, то обязан решить все проблемы. А иначе - грош цена тебе как руководителю.
Я научился у Корнелия Аркадьевича трудоспособности. Он приходил в восемь утра, а заканчивал иногда в полночь. Выходные для него были условные: в эти дни он мог нагрянуть на объект, пообщаться и с линейным персоналом, и с управляющими.
Я научился у Корнелия Аркадьевича создавать организацию с нуля. Мало того, что он собрал разрозненные тресты под одной крышей Главзапстроя, создал множество новых предприятий - из всего этого он образовал единую мощную структуру с общей кровеносной системой. Главзапстрой имел множество собственных санаториев, пансионатов, домов отдыха, профилакториев, детских садов, пионерских лагерей. Школы свои были, ПТУ, свой учебный комбинат... Увы, все это было перечеркнуто в "эпоху перестройки", растащено "приватизаторами" по кускам, а многое заброшено.
Когда ушел из жизни Корнелий Аркадьевич, Главзапстрой стал хиреть. Думаю, прежнего Главзапстроя мы никогда больше не увидим. Некоторые полагают, что сегодня такие крупные организации не нужны. Мне же представляется, что из прежнего опыта следует взять главное - стремление к созданию компаний, способных завоевывать не только местный, но и российский, и международный рынок. Сколько уникальных сооружений построил Главзапстрой в Монголии, Китае, Польше, Чехии, Румынии, в странах Ближнего Востока. Мы обязаны вернуть славу и мощь ленинградских строителей.
Корнелий Аркадьевич умел мыслить масштабно: строил не просто цеха, а воздвигал заводы и комплексы. ЛенСпецСМУ сегодня тоже строит комплексы, только не заводские, а жилые. Мини-городами можно назвать осуществляемые нами проекты "Морской фасад", "Морской каскад" на Васильевском, "Живой родник" на Поклонной горе, "Ланской квартал" и - совсем новый - "Золотая гавань" на берегу залива в Приморском районе. Перечислять же все наши объекты, которые уже сдаются, или на которых забиваются первые сваи, или существующие пока на ватмане, заняло бы слишком много места. Да и разговор не о домах - о людях.
Прошедших школу Главзапстроя сегодня можно встретить повсюду. Мы встречаемся за "рюмочкой чая", вспоминаем Глуховского, Белякова, Троицкого, Шепсинвова... Многие продолжают трудиться в своих трестах, реорганизованных, акционированных, зачастую поменявших специфику производства.
В нашем холдинге едва ли не пятая часть - это бывшие работники Главзапстроя. Рассказать о всех них, нынешних, томов не хватит. Но о некоторых хочется сказать особо.
Николай Федорович Саранский. Это под его руководством я работал в 72-м тресте, до того как стать управляющим. Он прошел все ступени, начиная с прораба. Под началом Николая Федоровича возводилось и реконструировалось множество производственных зданий и сооружений, трудилось много коллективов, в том числе и субподрядных организаций, и он прекрасно справлялся со всем этим сложным хозяйством. Ордена Трудового Красного Знамени и Октябрьской Революции - тому доказательство. Ни один (!), как тогда говорили, народнохозяйственный объект не был сорван по срокам за годы его руководства трестом. Сейчас Саранский руководит в ЛенСпецСМУ двумя инвестиционно-строительными проектами, осуществляемыми нами в Невском районе.
Начальники участков Владимир Николаевич Гулик, Валерий Алексеевич Алексеев, Сергей Николаевич Шихин, бригадир Василий Александрович Благодиров работают в ЛенСпецСму на тех же должностях, что и в Главзапстрое. Это не означает, что они неспособны к карьерному росту, - про таких говорят "человек на своем месте". То же самое можно сказать и про сотрудницу Центрального управления недвижимости Марину Петровну Шатову, и ведущего инженера технадзора Ивана Федоровича Серкова. Его мы недавно проводили на заслуженный отдых.
Да, немало у нас сотрудников, бывших главзапстроевцев, которым вот-вот на пенсию. Не хочется, чтобы они влачили жалкое существование на государственное пособие по старости в полторы тысячи рублей. Ветераны заслужили большего, поэтому мы из прибыли холдинга назначаем им дополнительную пенсию в 3-4 тысячи рублей. А иначе нельзя, иначе - себя не уважать. Эти люди - наша совесть, наша память о том, что было с городом и страной. Без них не было бы нас с вами, тех, которые идут вослед.
