Северо-Запад
МОДА НА ТИХОЕ ОЧАРОВАНИЕ
07 май
"Что тебе привезти, папа?" - спросила я, когда в очередной раз собралась навестить родителей. "Привези мне масляные краски. У нас они очень дорогие и очень плохие". И вспомнилось, как в детстве наблюдала: папа колдует над холстом, а потом вешает на стену картину с котятами, лезущими в аквариум с водой резко-купоросного цвета. Или пейзаж - дорога среди ржи, по которой идет солдат с орденами и медалями... Или что-то историческое - то ли Бородино, то ли Полтава.
Увлекшись позднее изучением альбомов с репродукциями мировых шедевров, я пренебрежительно рассматривала и этих котят, и тщательно выписанные ордена, и резкие жирные тени, и кричаще-яркий закат. Не выдерживавшие критики с точки зрения законов светотени и перспективы, какими жалкими мне казались эти наивные полотна.
"Наивная живопись" - так называется явление, которое в мире и у нас в России уже собирает фанатские тусовки и становится темой модных сайтов. В компьютерном поиске по ключевому слову натыкаешься на имена Анри Руссо и Пиросмани, и одновременно то в одном, то в другом российском городе проходят выставки наивной живописи местных, ныне живущих художников. Как правило, это пожилые люди, живущие в райцентрах и даже в деревнях. И очень часто это люди, прошедшие войну, как мой папа.
В Вологодской картинной галерее я попала на такую выставку. И замерла. Только что проехалась-прошлась по городским и сельским пейзажам этой земли, и вдруг они опять обступили меня, по-детски нарядные и трогательные, со смещенными пропорциями и жирными тенями. И среди этих смещенных пропорций вдруг сказочно-южные листья и цветы и белоснежные фигуры Адама и Евы в раю. А дальше - маленькая девочка среди зимы, закутанная в деревенский платок. А дальше - летний "Натюрморт "Удача". Под картинами - фамилии и даты жизни. Очень часто стоит уже две даты. Владимир Сивцов. 1926-1997. Афанасий Шестаков. 1895-1969. Тимофей Ажгибков. 1914-1994. Но есть подписи, где стоит только дата рождения. Значит, живет в райцентре или в деревне старичок-ветеран с маленькой пенсией и, возможно, просит детей и внуков привезти ему красок. Правда, от Вологды близко Ярославль, где тоже, как и в Питере, делают хорошие краски.
Но в вологодской галерее я увидела картины, написанные цветными карандашами, - если честно, даже забыла, что существует такая техника. И просто вырванные из школьной тетрадки клетчатые листы, где тщательно, с кропотливой штриховкой, выписаны Илья Муромец или Иисус Христос, и рядом тем же карандашом, неровными буквами - стихотворение из хрестоматии о "дедушке Илье" или евангельская цитата...
Сделала глупость - не записала в блокноте, где чья картина. Только некоторые. Уже упомянутый "Натюрморт "Удача" - это радостная кисть Василия Рогушкова из Чагоды. Что такое удача? Это миска со свежесорванными молодыми огурцами, которые удались. И удачная рыбалка - несколько серебристых упругих рыб на столе. И удачный поход за грибами и ягодами.
А Владимир Сивцов любил писать многолюдные картины. Первомайские демонстрации и деревенские танцы, нарядных ладных мужичков и прихорошившихся молодиц, молодцеватых военных и прозрачноликих детей. В движении и даже, кажется, в многоголосом звучании праздника.
Рядом с холстами и листами - деревянные скульптурки. Раскрашенные, приземистые, немного тяжеловесные, вызывающие в памяти что-то древнее и не отсюда, что-то средневековое, западнославянское. А тематика вполне нынешняя. "Мама, смотри, я прыгну", - предупреждает деревянный вполне нынешний мальчишка с напряженной гримаской - скульптура Анатолия Щепелина из города Никольска. У него много разных тем, мирных и военных. Три года назад в той же галерее была выставка под названием "Славные сыны Отечества" - работы ветеранов - художников-любителей с Вологодчины. Щепелин представлял на ней в числе других работ свой живописный рассказ о своем любимом герое - маршале Коневе. А Сивцов показал своих боевых друзей-товарищей. Стоят на берегу реки трое: в парадных пиджаках, с орденскими планками, один в фуражке, другой в старомодной шляпе, третий седой, с непокрытой головой... Небо синее, чистое. На нынешней выставке тоже были многие из тех картин - и "Приглашение к танцу", и вологодские панорамы, и сказочные избушки в лесу... Все-таки здорово, что музейные работники делают такие вещи. Собирают этих людей, показывают миру их работы.
Дома я пересмотрела репродукции знаменитых картин "таможенника" Руссо, и в его людях, буйволах и тиграх вдруг услышала те ноты, которые пели-звучали в залах вологодской галереи. Только природа вологодская иная, здесь не водятся буйволы, а живут белки и зайцы... И картины вологодских наивистов пока еще не продаются на международных аукционах. Но, повторяю, на "наив" существует сейчас мода, и это радует, но и тревожит. Если работы Тимофея Ажгибкова, его архив, его вещи хранятся в Верховажском музее, это уже как-то спокойнее - не пропадут. А другие... Дай Бог, чтобы дети и внуки не презрели "малеванье" стариков, с их "неправильными" светотенью и перспективой.
Светлана ГАВРИЛИНА
Увлекшись позднее изучением альбомов с репродукциями мировых шедевров, я пренебрежительно рассматривала и этих котят, и тщательно выписанные ордена, и резкие жирные тени, и кричаще-яркий закат. Не выдерживавшие критики с точки зрения законов светотени и перспективы, какими жалкими мне казались эти наивные полотна.
"Наивная живопись" - так называется явление, которое в мире и у нас в России уже собирает фанатские тусовки и становится темой модных сайтов. В компьютерном поиске по ключевому слову натыкаешься на имена Анри Руссо и Пиросмани, и одновременно то в одном, то в другом российском городе проходят выставки наивной живописи местных, ныне живущих художников. Как правило, это пожилые люди, живущие в райцентрах и даже в деревнях. И очень часто это люди, прошедшие войну, как мой папа.
В Вологодской картинной галерее я попала на такую выставку. И замерла. Только что проехалась-прошлась по городским и сельским пейзажам этой земли, и вдруг они опять обступили меня, по-детски нарядные и трогательные, со смещенными пропорциями и жирными тенями. И среди этих смещенных пропорций вдруг сказочно-южные листья и цветы и белоснежные фигуры Адама и Евы в раю. А дальше - маленькая девочка среди зимы, закутанная в деревенский платок. А дальше - летний "Натюрморт "Удача". Под картинами - фамилии и даты жизни. Очень часто стоит уже две даты. Владимир Сивцов. 1926-1997. Афанасий Шестаков. 1895-1969. Тимофей Ажгибков. 1914-1994. Но есть подписи, где стоит только дата рождения. Значит, живет в райцентре или в деревне старичок-ветеран с маленькой пенсией и, возможно, просит детей и внуков привезти ему красок. Правда, от Вологды близко Ярославль, где тоже, как и в Питере, делают хорошие краски.
Но в вологодской галерее я увидела картины, написанные цветными карандашами, - если честно, даже забыла, что существует такая техника. И просто вырванные из школьной тетрадки клетчатые листы, где тщательно, с кропотливой штриховкой, выписаны Илья Муромец или Иисус Христос, и рядом тем же карандашом, неровными буквами - стихотворение из хрестоматии о "дедушке Илье" или евангельская цитата...
Сделала глупость - не записала в блокноте, где чья картина. Только некоторые. Уже упомянутый "Натюрморт "Удача" - это радостная кисть Василия Рогушкова из Чагоды. Что такое удача? Это миска со свежесорванными молодыми огурцами, которые удались. И удачная рыбалка - несколько серебристых упругих рыб на столе. И удачный поход за грибами и ягодами.
А Владимир Сивцов любил писать многолюдные картины. Первомайские демонстрации и деревенские танцы, нарядных ладных мужичков и прихорошившихся молодиц, молодцеватых военных и прозрачноликих детей. В движении и даже, кажется, в многоголосом звучании праздника.
Рядом с холстами и листами - деревянные скульптурки. Раскрашенные, приземистые, немного тяжеловесные, вызывающие в памяти что-то древнее и не отсюда, что-то средневековое, западнославянское. А тематика вполне нынешняя. "Мама, смотри, я прыгну", - предупреждает деревянный вполне нынешний мальчишка с напряженной гримаской - скульптура Анатолия Щепелина из города Никольска. У него много разных тем, мирных и военных. Три года назад в той же галерее была выставка под названием "Славные сыны Отечества" - работы ветеранов - художников-любителей с Вологодчины. Щепелин представлял на ней в числе других работ свой живописный рассказ о своем любимом герое - маршале Коневе. А Сивцов показал своих боевых друзей-товарищей. Стоят на берегу реки трое: в парадных пиджаках, с орденскими планками, один в фуражке, другой в старомодной шляпе, третий седой, с непокрытой головой... Небо синее, чистое. На нынешней выставке тоже были многие из тех картин - и "Приглашение к танцу", и вологодские панорамы, и сказочные избушки в лесу... Все-таки здорово, что музейные работники делают такие вещи. Собирают этих людей, показывают миру их работы.
Дома я пересмотрела репродукции знаменитых картин "таможенника" Руссо, и в его людях, буйволах и тиграх вдруг услышала те ноты, которые пели-звучали в залах вологодской галереи. Только природа вологодская иная, здесь не водятся буйволы, а живут белки и зайцы... И картины вологодских наивистов пока еще не продаются на международных аукционах. Но, повторяю, на "наив" существует сейчас мода, и это радует, но и тревожит. Если работы Тимофея Ажгибкова, его архив, его вещи хранятся в Верховажском музее, это уже как-то спокойнее - не пропадут. А другие... Дай Бог, чтобы дети и внуки не презрели "малеванье" стариков, с их "неправильными" светотенью и перспективой.
Светлана ГАВРИЛИНА
