Город
ОНИ ДЕРЖАЛИ В РУКАХ НЕ ВИНТОВКИ, А ФОТОАППАРАТЫ
05 июля
Два профессиональных фотографа - советский, Сергей Шиманский и немецкий, Асмус Реммер прошли Вторую мировую войну с фотоаппаратами в руках, два фотозатвора щелкали по разные стороны фронта. 46 работ Шиманского, 31 - Реммера. Каждый видел свое и по-своему, да и технические средства были разными: немец снимал на отличной цветной пленке, русский на черно-белой.
Шиманский фотографировал зимой 42-го года, в самый пик блокады. Но запечатлел он не разбомбленные дома и трупы на улицах, а вечные символы города - Казанский и Исаакий, Ростральные колонны. И не сразу замечаешь в морозной дымке забор из кроватей на перекопанной под овощные грядки клумбе перед Казанским, штабеля дров на углу Малой Морской, железную арматуру, торчащую из корабельных носов на Ростральных колоннах. И эти сдержанные, вроде бы простые снимки, по законам художественного восприятия воздействуют сильней, чем виды варварских разрушений.
Асмус Реммер - тоже превосходный мастер, потомственный фотохудожник. Он унаследовал фотоателье своей матери, а незадолго до войны сдал экзамен на звание мастера фотографии. На войне он был не фронтовым фотокорреспондентом, а солдатом вермахта. Снимал не по заданию, а в свободное от службы время по велению души и вдохновения. Запечатлел деревни в Калужской области, где проходила его часть: поля, избы, баб, празднующих Троицу, крестьянина, набирающего воду из колодца, телеги, груженные сеном, мать, склонившуюся над люлькой с младенцем. Война? О ней говорят только даты под снимками - 42, 43-й годы...
Асмус Реммер был, вероятно, по-немецки сентиментален и чувствителен. Он просто влюбился в страну, которую ему надлежало сровнять с землей. Об этом красноречиво рассказывает его дневник. "Мы сделали длинный ночной переход, прежде чем перед восходом солнца увидели первую русскую деревню. Засыпанные снегом дома возникли неожиданно. Из печных труб в розовое утреннее небо поднимался дым. Русская женщина набирала воду из колодца. У меня возникло ощущение, словно я читаю Библию. И я воскликнул: "И здесь мы ведем войну?" В этот момент мне стало плохо и мои товарищи снесли меня в избу... Мы прошли более 1000 километров вглубь российской империи, и все это время меня не оставляла мысль, в каком же состоянии мы оставим эту страну, когда будем покидать ее..."
Выставка "Две войны" - чудо, потому что все-таки война-то одна, просто ее увидели два замечательных мастера, и каждый по-своему запечатлел это самое трагическое событие ХХ века. Ее стоит посмотреть всем - детям и ветеранам, а особенно тем, кому кажется, что они все знают о той войне.
И еще одно. Хочется поблагодарить организаторов не только за саму выставку, но и за то, что они не приурочили "Две войны" ни к какой дате, ни к какому юбилею. Это очень верно...
Александр УРЕС
Шиманский фотографировал зимой 42-го года, в самый пик блокады. Но запечатлел он не разбомбленные дома и трупы на улицах, а вечные символы города - Казанский и Исаакий, Ростральные колонны. И не сразу замечаешь в морозной дымке забор из кроватей на перекопанной под овощные грядки клумбе перед Казанским, штабеля дров на углу Малой Морской, железную арматуру, торчащую из корабельных носов на Ростральных колоннах. И эти сдержанные, вроде бы простые снимки, по законам художественного восприятия воздействуют сильней, чем виды варварских разрушений.
Асмус Реммер - тоже превосходный мастер, потомственный фотохудожник. Он унаследовал фотоателье своей матери, а незадолго до войны сдал экзамен на звание мастера фотографии. На войне он был не фронтовым фотокорреспондентом, а солдатом вермахта. Снимал не по заданию, а в свободное от службы время по велению души и вдохновения. Запечатлел деревни в Калужской области, где проходила его часть: поля, избы, баб, празднующих Троицу, крестьянина, набирающего воду из колодца, телеги, груженные сеном, мать, склонившуюся над люлькой с младенцем. Война? О ней говорят только даты под снимками - 42, 43-й годы...
Асмус Реммер был, вероятно, по-немецки сентиментален и чувствителен. Он просто влюбился в страну, которую ему надлежало сровнять с землей. Об этом красноречиво рассказывает его дневник. "Мы сделали длинный ночной переход, прежде чем перед восходом солнца увидели первую русскую деревню. Засыпанные снегом дома возникли неожиданно. Из печных труб в розовое утреннее небо поднимался дым. Русская женщина набирала воду из колодца. У меня возникло ощущение, словно я читаю Библию. И я воскликнул: "И здесь мы ведем войну?" В этот момент мне стало плохо и мои товарищи снесли меня в избу... Мы прошли более 1000 километров вглубь российской империи, и все это время меня не оставляла мысль, в каком же состоянии мы оставим эту страну, когда будем покидать ее..."
Выставка "Две войны" - чудо, потому что все-таки война-то одна, просто ее увидели два замечательных мастера, и каждый по-своему запечатлел это самое трагическое событие ХХ века. Ее стоит посмотреть всем - детям и ветеранам, а особенно тем, кому кажется, что они все знают о той войне.
И еще одно. Хочется поблагодарить организаторов не только за саму выставку, но и за то, что они не приурочили "Две войны" ни к какой дате, ни к какому юбилею. Это очень верно...
Александр УРЕС
