Северо-Запад
СУДИЛСЯ ДОМАШКА С БРАТИЛОЙ
17 июля
Мирожка хорошо известен историкам России как один из наиболее выдающихся политических деятелей Древней Руси на рубеже XII-XIII веков. В конце XII века он был посадником в Великом Новгороде. По указу великого князя Владимирского Всеволода Большое Гнездо, сына Юрия Долгорукого, несколько лет Мирожка провел в заточении во Владимире-на-Клязьме, после чего вернулся в Великий Новгород и в начале XIII века вновь занял место посадника.
Несколькими днями ранее археологи нашли другую грамоту, у которой тоже оказался конкретный автор: в древнем документе содержится послание некоего Домашки к Братиле. По мнению специалистов, грамота, которую исследует известный археолог Валентин Янин (на снимке), - результат торговой или судебной тяжбы. По мнению Валентина Лаврентьевича, летний сезон нынешнего года (в случае благоприятной погоды) "обещает неплохой урожай берестяных грамот", поскольку ранние слои на Троицком раскопе являются, как говорят археологи, чрезвычайно "грамотными".
Кстати, Янин любит повторять, что, "когда северные народы вырезали руны на камнях, в Новгороде писали друг другу письма на бересте". И еще, если кому-нибудь интересно: когда в Париже народ месил грязь на мостовых, в древнем русском городе люди ходили по дубовым мостовым. Хотя, конечно же, и скандинавам русские много чем обязаны. В конце концов, призвали же новгородцы на княжение скандинава Рюрика.
Князь со своей челядью и дружиной поселился на Рюриковом городище. Новгород же возник несколько позже, когда вопреки договору "княжить пожизненно со всем потомством" малолетние Олег и Игорь пошли искать новые земли - завоевали Смоленск, а потом и Киев, где учредили столицу.
Кстати, по мнению Валентина Лаврентьевича, известные по летописи слова князя Олега о том, что "здесь будет матерь городов русских", вроде бы дающая Киеву право слишком "высоко задирать нос", некоторыми историками трактуются неверно. На самом деле это калька с древнегреческого "метрополис" (meter - мать, polis - город), и речь шла всего лишь о том, что здесь будет столица городов русских.
Так возникают мифы. Вообще, считает Янин, вся древнерусская история основывается на подобных мифах и легендах. Наши предки столетиями жили в деревянных избах, строили деревянные города и крепости. Все это уничтожалось пожарами. Догорели до того, что от X, XI и XII вв. до нашего времени не дошло ни одного подлинного документа, отражающего ту эпоху.
Единственное, что позволяет историкам проникнуть в глубину этих веков, - берестяные грамоты. Валентин Янин занимается этими подлинными свидетелями древнерусской истории более полувека. Каждое лето, начиная с 1947 года, приезжает в Новгород на раскопки. И вполне обоснованно считает себя наполовину новгородцем. "Умножьте ежегодные три месяца раскопок на 56 лет, - говорит Валентин Лаврентьевич, - плюс один зимний месяц, когда работаю в этом городе. Так что мой новгородский "стаж" уже более чем весом".
Первую берестяную грамоту искали несколько лет. Знаменитый исследователь Новгорода Арциховский часто цитировал "Житие Сергия Радонежского", где упоминалось, что "в обители блаженного Сергия не только грамоты, но и сами книги писали не на харатьи (т. е. пергаменте), а на берестьях". Удача пришла в 1951 году. С тех пор грамоты из бересты находили практически ежегодно по полтора десятка как минимум. Были и более "урожайные" годы.
Кстати, тогда же нашли клад серебряных монет арабского халифата. Тоже крайне редкое на раскопках явление. Своих денег новгородцы не печатали. А те, что "приходили" издалека, тем более серебряные, как правило, сразу же переплавлялись на украшения. Так что с золотовалютным резервом и тогда на Руси были проблемы.
Зато было умение управлять. Государственниками древние новгородцы себя проявили грамотными. Варягов на княжение приглашали, чтобы ни одна из местных элит не возвысилась над другой. И на двух жесточайших условиях. Во-первых, ни князь, ни княгиня, ни дружина княжеская не имели права вотчины, то есть не могли владеть землями на Новгородчине. Во-вторых, дань собирать князю было запрещено. Новгородцы налоги сами собирали, а князю выделяли средства на содержание своего, как сегодня говорят, аппарата да на дела государственные. Через год - отчет князя и перевыборы, коли не справился.
Когда стал набирать силу архиепископ, имевший в подчинении и земли монастырские, и богатства великие (а что еще для власти надо?), стали из "черного духовенства", то есть из игуменов монастырей, архимандрита избирать, подотчетного архиепископу в делах церковных, но подчиняющегося вече в мирской жизни. Перевыборы - если что - тоже через год.
В самом вече, конечно же, никакой демократии, то есть власти народа, не было. Но коллегиальность имелась. Два раза в год три-четыре сотни самых богатых и знатных людей Новгорода решали судьбу города и князей. Правда, открытость была, собирались на площади, не в зале, так, что и простой люд мог смотреть, кричать, возмущаться или радоваться.
Многолетний поиск грамот привел Янина к очень интересному хобби: он переводит в стихотворной форме на современный русский язык тексты берестяных грамот. "Новгородцы очень лаконично писали, - поясняет академик. - На бересте ведь не размахаешь, "Анну Каренину" не напишешь. Там усилие нужно, рука устает.
Вот текст одной из берестяных грамот середины XIII века: "Пришел искупник из Полоцка. А рать повидае велику. А пришли пшеницу в засаду". Как это перевести на современный язык? "Из Полоцка пришел выкупленный из плена человек (искупник) и сообщил, что собирается большое войско. Пришлите дополнительный провиант в засаду (сторожевой пункт)".
А вот стихотворный вариант того же самого сообщения, сделанный академиком:
К нам пришел военнопленный/ с белорусской стороны./ Сообщил, что люд военный / собирает рать на ны./ "Мы теперь лежим в засаде./ Жрать пришлите, Бога ради!"
Андрей КУЛИКОВ
Несколькими днями ранее археологи нашли другую грамоту, у которой тоже оказался конкретный автор: в древнем документе содержится послание некоего Домашки к Братиле. По мнению специалистов, грамота, которую исследует известный археолог Валентин Янин (на снимке), - результат торговой или судебной тяжбы. По мнению Валентина Лаврентьевича, летний сезон нынешнего года (в случае благоприятной погоды) "обещает неплохой урожай берестяных грамот", поскольку ранние слои на Троицком раскопе являются, как говорят археологи, чрезвычайно "грамотными".
Кстати, Янин любит повторять, что, "когда северные народы вырезали руны на камнях, в Новгороде писали друг другу письма на бересте". И еще, если кому-нибудь интересно: когда в Париже народ месил грязь на мостовых, в древнем русском городе люди ходили по дубовым мостовым. Хотя, конечно же, и скандинавам русские много чем обязаны. В конце концов, призвали же новгородцы на княжение скандинава Рюрика.
Князь со своей челядью и дружиной поселился на Рюриковом городище. Новгород же возник несколько позже, когда вопреки договору "княжить пожизненно со всем потомством" малолетние Олег и Игорь пошли искать новые земли - завоевали Смоленск, а потом и Киев, где учредили столицу.
Кстати, по мнению Валентина Лаврентьевича, известные по летописи слова князя Олега о том, что "здесь будет матерь городов русских", вроде бы дающая Киеву право слишком "высоко задирать нос", некоторыми историками трактуются неверно. На самом деле это калька с древнегреческого "метрополис" (meter - мать, polis - город), и речь шла всего лишь о том, что здесь будет столица городов русских.
Так возникают мифы. Вообще, считает Янин, вся древнерусская история основывается на подобных мифах и легендах. Наши предки столетиями жили в деревянных избах, строили деревянные города и крепости. Все это уничтожалось пожарами. Догорели до того, что от X, XI и XII вв. до нашего времени не дошло ни одного подлинного документа, отражающего ту эпоху.
Единственное, что позволяет историкам проникнуть в глубину этих веков, - берестяные грамоты. Валентин Янин занимается этими подлинными свидетелями древнерусской истории более полувека. Каждое лето, начиная с 1947 года, приезжает в Новгород на раскопки. И вполне обоснованно считает себя наполовину новгородцем. "Умножьте ежегодные три месяца раскопок на 56 лет, - говорит Валентин Лаврентьевич, - плюс один зимний месяц, когда работаю в этом городе. Так что мой новгородский "стаж" уже более чем весом".
Первую берестяную грамоту искали несколько лет. Знаменитый исследователь Новгорода Арциховский часто цитировал "Житие Сергия Радонежского", где упоминалось, что "в обители блаженного Сергия не только грамоты, но и сами книги писали не на харатьи (т. е. пергаменте), а на берестьях". Удача пришла в 1951 году. С тех пор грамоты из бересты находили практически ежегодно по полтора десятка как минимум. Были и более "урожайные" годы.
Кстати, тогда же нашли клад серебряных монет арабского халифата. Тоже крайне редкое на раскопках явление. Своих денег новгородцы не печатали. А те, что "приходили" издалека, тем более серебряные, как правило, сразу же переплавлялись на украшения. Так что с золотовалютным резервом и тогда на Руси были проблемы.
Зато было умение управлять. Государственниками древние новгородцы себя проявили грамотными. Варягов на княжение приглашали, чтобы ни одна из местных элит не возвысилась над другой. И на двух жесточайших условиях. Во-первых, ни князь, ни княгиня, ни дружина княжеская не имели права вотчины, то есть не могли владеть землями на Новгородчине. Во-вторых, дань собирать князю было запрещено. Новгородцы налоги сами собирали, а князю выделяли средства на содержание своего, как сегодня говорят, аппарата да на дела государственные. Через год - отчет князя и перевыборы, коли не справился.
Когда стал набирать силу архиепископ, имевший в подчинении и земли монастырские, и богатства великие (а что еще для власти надо?), стали из "черного духовенства", то есть из игуменов монастырей, архимандрита избирать, подотчетного архиепископу в делах церковных, но подчиняющегося вече в мирской жизни. Перевыборы - если что - тоже через год.
В самом вече, конечно же, никакой демократии, то есть власти народа, не было. Но коллегиальность имелась. Два раза в год три-четыре сотни самых богатых и знатных людей Новгорода решали судьбу города и князей. Правда, открытость была, собирались на площади, не в зале, так, что и простой люд мог смотреть, кричать, возмущаться или радоваться.
Многолетний поиск грамот привел Янина к очень интересному хобби: он переводит в стихотворной форме на современный русский язык тексты берестяных грамот. "Новгородцы очень лаконично писали, - поясняет академик. - На бересте ведь не размахаешь, "Анну Каренину" не напишешь. Там усилие нужно, рука устает.
Вот текст одной из берестяных грамот середины XIII века: "Пришел искупник из Полоцка. А рать повидае велику. А пришли пшеницу в засаду". Как это перевести на современный язык? "Из Полоцка пришел выкупленный из плена человек (искупник) и сообщил, что собирается большое войско. Пришлите дополнительный провиант в засаду (сторожевой пункт)".
А вот стихотворный вариант того же самого сообщения, сделанный академиком:
К нам пришел военнопленный/ с белорусской стороны./ Сообщил, что люд военный / собирает рать на ны./ "Мы теперь лежим в засаде./ Жрать пришлите, Бога ради!"
Андрей КУЛИКОВ
