Общество
ПЕТР ВЕЛЬЯМИНОВ: "С ГОРОДОМ МЕНЯ СВЯЗЫВАЮТ КРЕПКИЕ УЗЫ"
21 августа
- Как вам живется здесь сейчас?
- Когда в зрелом возрасте покидаешь один город и переезжаешь в другой, нарушаются связи и процесс адаптации обычно очень сложен. Должен сказать, что я его как-то миновал.
- Город сразу принял вас?
- Я не знаю, принял ли меня Петербург. Я его принял сразу. Я выхожу из своего дома и смотрю на Стрелку Васильевского острова, на Петропавловку, на красоту Дворцовой площади, на окружающие дома, хранимые Невой, Мойкой, Фонтанкой, - это сказка.
Вы знаете, моя сестра, которая с 1921 года живет в Швейцарии, увидела по телевидению Петербург, когда его показывали в связи с 300-летием (а она сама по рождению петербурженка, внучка Николая Александровича Вельяминова, известного лейб-хирурга, возглавлявшего Петербургскую военно-медицинскую академию), и город на нее произвел такое впечатление, что она сказала мне: "Я все больше делаюсь русской". Ей 85 лет, и она мечтает приехать в Петербург, хотя и понимает, что это очень сложно в ее возрасте.
- Вы не случайно выбрали этот город?
- Такие вещи не бывают случайными. Мой отец - петербуржец, он похоронен в Александро-Невской лавре, так что с Петербургом меня связывают очень крепкие узы и несколько столетий нашего рода. В Эрмитаже, в галерее героев войны 1812 года, висит портрет моего двоюродного деда Ивана Александровича Вельяминова - члена Военного совета при Александре I, генерал-губернатора Западной Сибири. Иван Александрович был первым, кто перевел на русский язык "Отелло" Шекспира. Он дружил с Державиным и Олениным. Несмотря на то что наш род шел по военной линии, в нем был и председатель Певческого общества в Петербурге. Так что с культурой связано очень много.
- Какой была ваша первая встреча с городом?
- Я впервые был здесь в 1936 году. По радостному и печальному поводу - мы ехали с мамой на Беломорканал, где освободился мой отец. И Петербург произвел на меня колоссальное впечатление. Здесь жил брат отца, он преподавал русский язык и литературу, был завучем школы № 11 на улице Скороходова, потом погиб в блокаду. Петербург уже тогда резко отличался от Москвы. Москва была суетным, бойким городом. Петербург был размеренным, спокойным, чистым и каким-то... внимательным. Я даже рассказывал потом ребятам о том, что в Петербурге ходишь как-то медленнее, без суеты. Мне кажется, это довоенное чувство у старых петербуржцев, и вообще в укладе Петербурга, осталось.
- Какой парадокс: вы говорили о том времени, когда город назывался Ленинград, называя его Петербургом.
- К этому имени привыкаешь. Несколько лет тому назад в компании я заговорил о Петербурге. И там был человек, который сказал: "Почему Петербург? Ленинград!" И мы не спорили с ним, мы поняли его, даже когда он ушел возмущенный. Дело в том, что он в свое время защищал Ленинград. Этот необычайный факт оставил след в моей памяти.
- Помните, как Ленинград называли столицей с провинциальной судьбой?
- Я думаю, что это красивая фраза, не более. Это было просто отношение людей к подчиненности, к системе, в которой столицей была Москва. Мне думается, что в культуре, в общении между людьми, вообще во всей жизни петербуржцев отсутствует провинциальность. Я вспоминаю, как мы с "Современником" приезжали сюда: это был строгий экзамен. Этот внутренний пиетет и одновременно тяга, с которой приезжали в Ленинград московские театры, зная, что зритель здесь необычный, у москвичей существует, мне кажется, до сих пор.
- А нынешние жители города отличаются от прежних?
- Здесь всегда была особая манера разговаривать, общаться. Когда я вижу старых женщин в петербургских трамваях, говорящих правильно, спокойно и внимательно, то я даже и не знаю - это Ленинград или Петербург? Это зависит от внутренней позиции каждого, связано с его личной биографией. Мне кажется, что здесь вообще разделять не стоит. Это все равно что перегородить Неву. Это исторический процесс, который продолжается теперь молодежью, любящей свой город. Нужно сохранить все великие страницы истории города.
Мы обнаружили, что в доме живут три пушистые кошки. Вопрос о пристрастии к животным вывел на необычную тему. Петр Сергеевич рассказал нам:
- Я попечитель строящегося общественного приюта для домашних бездомных животных, первого в Петербурге. В настоящее время строительство сдвинулось с мертвой точки. Находятся люди, которые помогают в этом деле. Я думаю, что если все пойдет таким образом, то через год, в крайнем случае через два, приют будет наконец открыт. Мы понимаем, что в наше время люди тоже живут тяжеловато, но ведь, по словам классика, человеческая обязанность - заботиться о тех, кто был когда-то нами приручен.
- А кого, по вашему мнению, можно было бы назвать лицом нашего города? Кто мог еще бы приветствовать горожан со щитов проекта "Ленинградцы" - рядом с Михаилом Бобровым, Кириллом Лавровым?
- Вы знаете, их очень много, этих лиц, потому что город отличается удивительным чувством собственного достоинства. Как вам объяснить? Могу сказать на своем примере. Когда я жил в провинции, когда я был в лагере, мы всегда вспоминали Ленинград с большей любовью, нежели Москву. В какой-то степени мне было это даже странно, даже немного обидно, ведь я коренной москвич. Но я считаю, что у меня, как говорится, двойное подданство и Ленинград - моя вторая родина.
Марина КРАЕВА
- Когда в зрелом возрасте покидаешь один город и переезжаешь в другой, нарушаются связи и процесс адаптации обычно очень сложен. Должен сказать, что я его как-то миновал.
- Город сразу принял вас?
- Я не знаю, принял ли меня Петербург. Я его принял сразу. Я выхожу из своего дома и смотрю на Стрелку Васильевского острова, на Петропавловку, на красоту Дворцовой площади, на окружающие дома, хранимые Невой, Мойкой, Фонтанкой, - это сказка.
Вы знаете, моя сестра, которая с 1921 года живет в Швейцарии, увидела по телевидению Петербург, когда его показывали в связи с 300-летием (а она сама по рождению петербурженка, внучка Николая Александровича Вельяминова, известного лейб-хирурга, возглавлявшего Петербургскую военно-медицинскую академию), и город на нее произвел такое впечатление, что она сказала мне: "Я все больше делаюсь русской". Ей 85 лет, и она мечтает приехать в Петербург, хотя и понимает, что это очень сложно в ее возрасте.
- Вы не случайно выбрали этот город?
- Такие вещи не бывают случайными. Мой отец - петербуржец, он похоронен в Александро-Невской лавре, так что с Петербургом меня связывают очень крепкие узы и несколько столетий нашего рода. В Эрмитаже, в галерее героев войны 1812 года, висит портрет моего двоюродного деда Ивана Александровича Вельяминова - члена Военного совета при Александре I, генерал-губернатора Западной Сибири. Иван Александрович был первым, кто перевел на русский язык "Отелло" Шекспира. Он дружил с Державиным и Олениным. Несмотря на то что наш род шел по военной линии, в нем был и председатель Певческого общества в Петербурге. Так что с культурой связано очень много.
- Какой была ваша первая встреча с городом?
- Я впервые был здесь в 1936 году. По радостному и печальному поводу - мы ехали с мамой на Беломорканал, где освободился мой отец. И Петербург произвел на меня колоссальное впечатление. Здесь жил брат отца, он преподавал русский язык и литературу, был завучем школы № 11 на улице Скороходова, потом погиб в блокаду. Петербург уже тогда резко отличался от Москвы. Москва была суетным, бойким городом. Петербург был размеренным, спокойным, чистым и каким-то... внимательным. Я даже рассказывал потом ребятам о том, что в Петербурге ходишь как-то медленнее, без суеты. Мне кажется, это довоенное чувство у старых петербуржцев, и вообще в укладе Петербурга, осталось.
- Какой парадокс: вы говорили о том времени, когда город назывался Ленинград, называя его Петербургом.
- К этому имени привыкаешь. Несколько лет тому назад в компании я заговорил о Петербурге. И там был человек, который сказал: "Почему Петербург? Ленинград!" И мы не спорили с ним, мы поняли его, даже когда он ушел возмущенный. Дело в том, что он в свое время защищал Ленинград. Этот необычайный факт оставил след в моей памяти.
- Помните, как Ленинград называли столицей с провинциальной судьбой?
- Я думаю, что это красивая фраза, не более. Это было просто отношение людей к подчиненности, к системе, в которой столицей была Москва. Мне думается, что в культуре, в общении между людьми, вообще во всей жизни петербуржцев отсутствует провинциальность. Я вспоминаю, как мы с "Современником" приезжали сюда: это был строгий экзамен. Этот внутренний пиетет и одновременно тяга, с которой приезжали в Ленинград московские театры, зная, что зритель здесь необычный, у москвичей существует, мне кажется, до сих пор.
- А нынешние жители города отличаются от прежних?
- Здесь всегда была особая манера разговаривать, общаться. Когда я вижу старых женщин в петербургских трамваях, говорящих правильно, спокойно и внимательно, то я даже и не знаю - это Ленинград или Петербург? Это зависит от внутренней позиции каждого, связано с его личной биографией. Мне кажется, что здесь вообще разделять не стоит. Это все равно что перегородить Неву. Это исторический процесс, который продолжается теперь молодежью, любящей свой город. Нужно сохранить все великие страницы истории города.
Мы обнаружили, что в доме живут три пушистые кошки. Вопрос о пристрастии к животным вывел на необычную тему. Петр Сергеевич рассказал нам:
- Я попечитель строящегося общественного приюта для домашних бездомных животных, первого в Петербурге. В настоящее время строительство сдвинулось с мертвой точки. Находятся люди, которые помогают в этом деле. Я думаю, что если все пойдет таким образом, то через год, в крайнем случае через два, приют будет наконец открыт. Мы понимаем, что в наше время люди тоже живут тяжеловато, но ведь, по словам классика, человеческая обязанность - заботиться о тех, кто был когда-то нами приручен.
- А кого, по вашему мнению, можно было бы назвать лицом нашего города? Кто мог еще бы приветствовать горожан со щитов проекта "Ленинградцы" - рядом с Михаилом Бобровым, Кириллом Лавровым?
- Вы знаете, их очень много, этих лиц, потому что город отличается удивительным чувством собственного достоинства. Как вам объяснить? Могу сказать на своем примере. Когда я жил в провинции, когда я был в лагере, мы всегда вспоминали Ленинград с большей любовью, нежели Москву. В какой-то степени мне было это даже странно, даже немного обидно, ведь я коренной москвич. Но я считаю, что у меня, как говорится, двойное подданство и Ленинград - моя вторая родина.
Марина КРАЕВА
