Общество
"МЕРТВЫЙ СЕЗОН" САДОВОДСТВ
19 сентября
С ЛЕЙКОЙ И ТЯПКОЙ
Сезонная часть жизни десятков тысяч людей, в основном родившихся в войну или сразу после нее. В свое время от заводов и учреждений получали участки - государство выяснило, что прокормить жителей Ленинграда (пусть даже снабжавшегося по лучшей категории, нежели другие областные центры) оно не может, и стало действовать по принципу "Спасение утопающих - дело рук самих утопающих". И стали распахиваться неудобья, облагораживаться болотистые местности, расти как грибы летние домишки и времянки. Возник особый образ жизни, над которым вволю поиздевались юмористы: по доброй воле в выходные дни и в отпускное время тащить на горбу доски и те же удобрения, разыскивать "правильную" рассаду, в жару приобретать "деревенский загар" - черная спина и бледный "фасад", склоняясь с тяпкой на грядках, поливать злосчастные капризные огурцы (а некоторое время назад обычные садовые лейки случались в дефиците). Зато потом любоваться выставленными в ряд закатанными баночками, ощущая радость - результат созидательной работы, творческий успех, подъем семейной экономики.
Большинство из тех, кто в свое время ездил на "сотки" в выходные дни или брал для этого отгулы, сейчас ни в выходных, ни в отгулах не нуждаются - на пенсии. Может быть, еще и поэтому для них очень важен выработанный за десятилетия modus vivendi - как некий остров стабильности в меняющихся временах. Вот только этот остров со всех сторон захлестывают такие волны...
Женщина немолодых уже лет написала письмо в газету. В свое время ей предлагали взрослые дети не мучиться с садоводством, а купить домик в деревне - по тем временам это можно было за не очень большие деньги. Но ей хотелось "иметь дом, в который можно вложить всю душу". Начать все с нуля. Получила 6 соток. Поставили сруб, и она сама его обивала снаружи и изнутри, сделала красивые наличники и ставни, сама изготовила мебель - всю жизнь проработала художником на "Ленфильме". Глинистую землю за годы превратила в плодородную почву. Украшала свой клочок земли как могла - сажала цветы, декорировала дорожки разноцветными камешками, привезенными с различных морей. И кстати, полгода, которые она ежегодно проводила на свежем воздухе - будь то жара или дождь, - помогли ей лучше всякой медицины: стала утихомириваться застарелая астма.
"А ДРУГОЙ НИЩИЙ ПОРТЯНКИ УКРАЛ"
А потом... Соседи что-то там такое устроили, раскопали или закопали, из-за чего нарушилась система стока воды, участки стало заливать. Земля стала заболачиваться. Походы к председателю (в садоводствах полагается, как известно, председатель, ответственное лицо) ничего не дали. Овощи и ягоды стали гнить. И вообще наступило, пишет она, что-то неладное. Никакие стихии не наносят больше вреда, чем люди, соседи. Воровство, хулиганство и просто вандализм. Все знают, что лучше не оставлять на зиму ничего в своей хибаре - утащат или просто разломают, числится здесь кто-то в сторожах или нет...
Немолодые, приличные, скромные люди (или их выросшие наследники) доходят порой до крайностей. Автор этого же письма рассказывает потрясающий случай: "Она (председатель. - Авт.) боится, так как тут одну уже убили. Дело в том, что многие живут здесь зимой и обогреваются электроэнергией и не платят, а на требования платить угрожают. Одному председателю, когда сунулся сам проверять счетчик, сломали ногу, а он в отместку хотел поджечь обидчика, слава Богу, вовремя увидели и потушили. Вот вам и товарищество садоводов. Зимой наши домики остаются совсем беззащитными, ходят грабят и свои и чужие. А еще каждый год повышается оплата взносов, тариф на электроэнергию, за мифического милиционера, которого когда нужно, то и не найдешь. Мы платим и за телефон, что у председателя. Но недавно одного садовода-старика пырнули по пьянке в живот ножом, соседка побежала к председателю, чтобы вызвала "скорую", а та даже не вышла на улицу".
Можно было броситься проверять все эти ужасы, и я собиралась это сделать. Но потом, чисто визуально осмотрев территории нескольких садоводств, - пугала в огородах, хибары, напоминающие фотографии знаменитого мусорного городка в Маниле, и пронзительные яркие точки пионов и астр, и сложная геометрия грядок - где-то убрано, разровнено, где-то еще пыжатся своей солидностью добрые капустные кочаны, а где-то травой поросло... В голове с тех пор вертится заунывная песня из горьковской трилогии: "Нищий вывесил портянки сушить, а другой нищий портянки украл. Ох, тошно мне. Ох, горько мне".
Если бы эта женщина послушалась своих детей и купила домик в деревне, она сейчас жила, метафорически выражаясь, как в отдельной квартире. А сейчас получается, как в коммуналке.
СОЦИАЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ И ЖИЗНЬ СРЕДИ МУСОРА
Продолжая сравнение. Ведь и коммуналки когда-то могли быть братствами, в которых все дети вместе катались на трехколесных велосипедах по огромному коридору, где вместе справлялись все праздники и где строжайшим образом по всеобщему согласию соблюдался график уборки, совместно оплачивались электричество и телефон... А потом менялись хозяева, одни уходили в мир иной, другие уезжали, и во многих огромных квартирах бывает так - на 11 комнат одна приличная семья, семь "мертвых душ" и алкоголик с двумя наркоманами. И, как ни старайся, ни ремонта, ни порядка не добиться. И никому из властей до этого нет дела. Точно так же и здесь. Но ведь делать что-то надо! Ведь людям еще жить в этих квартирах не один год!
С садоводствами тоже что-то надо делать. Хотя бы в благодарность за то, что муравьиными усилиями, в основном пенсионерскими, сотворено чудо - болото и глина стали нормальной землей. За то, что на нашей земле, как выяснилось, могут расти овощи и фрукты, на наших широтах прежде невиданные, - загляните на любой стихийный рыночек в пригороде и области. За то, что без государственных вложений и соцстраха решается проблема отдыха и медицинской реабилитации многих больных, усталых, которым не по карману ни Финляндия, ни Крым (а ведь таких много). За то, что ребятишки - чьи-то внуки и правнуки - летом не тусуются в пыльном городе (путевки в лагеря тоже кусаются), а едят витаминчики прямо со смородиновых кустов...
В конце августа Социологический институт РАН и ИА "Мегаполис" провели опрос среди садоводов. Социолог Татьяна Протасенко и сотрудник агентства Сергей Исаев опросили тысячу человек в возрасте старше 50 лет, летом постоянно живущих на своих "сотках" - в Мшинской и Пупышево, во Мге и Синявине... Выяснили спектр проблем, которые волнуют садоводческие "коммуналки".
Первой проблемой оказался мусор. Загаженность как самих садоводств, так и прилегающих территорий. Несогласованность между городом и областью, отсутствие организации вывоза мусора приводят к тому, что лесочки и лужочки вокруг садоводств напоминают свалки. Какая уж там получается экология, какие пейзажи, внушающие внукам любовь к родной природе.
Следующий вопрос вопросов - это вода. Питьевая и для полива растений. Рыть колодцы и проводить водопроводы пенсионерам не под силу. И ведь не в безводной пустыне разбиты огороды и построены домики - земля, как было сказано выше, заболачивается, не проводятся дренажные работы.
Дороги не ремонтируются. И автобусы стали ходить все реже, говорили участники опроса. И свет отключается порой на несколько суток, и фонари не горят. Нет порой поблизости ни бань, ни медпунктов. Садовод не чувствует себя и свое имущество в безопасности - воруют, грабят, хулиганят...
САДОВОД - ПРОФЕССИЯ ТЕРПЕЛИВЫХ
Вместе с тем респонденты - в общем-то терпеливые люди: на вопрос о "жизни вообще" большинство из них ответило, что "жить трудно, но терпимо". Около 24 процентов опрошенных, однако, считает свое положение нестерпимо бедственным. Но 13 процентов уверено, что жить все-таки становится лучше...
Собран, увезен, закатан в баночки урожай последнего лета. А до следующей весны, когда появятся на участках первые труженики с тяпками, многое изменится. Кто-то уже никогда не приедет на свои грядки, уйдя туда, где нет "ни печали, ни воздыхания". Чью-то землю купят для того, чтобы строить богатый дом с лужайкой и постепенно теснить, выживать соседей, расширяясь и разрастаясь. Кто-то поссорится с детьми, которые откажутся тратить бесценное летнее время на то, чтобы "копаться в грязи", - и потом в грустном одиночестве, взвалив на плечи мешок с удобрениями, потащится в переполненной электричке. Туда, где по поздней весне буйное цветенье черемухи и сирени придаст оригинальную, где-то даже импрессионистскую красоту немыслимому поселению из разношерстных неказистых лачуг. И где все-таки есть домики с резными наличниками и изукрашенными ставнями.
Светлана ГАВРИЛИНА
Сезонная часть жизни десятков тысяч людей, в основном родившихся в войну или сразу после нее. В свое время от заводов и учреждений получали участки - государство выяснило, что прокормить жителей Ленинграда (пусть даже снабжавшегося по лучшей категории, нежели другие областные центры) оно не может, и стало действовать по принципу "Спасение утопающих - дело рук самих утопающих". И стали распахиваться неудобья, облагораживаться болотистые местности, расти как грибы летние домишки и времянки. Возник особый образ жизни, над которым вволю поиздевались юмористы: по доброй воле в выходные дни и в отпускное время тащить на горбу доски и те же удобрения, разыскивать "правильную" рассаду, в жару приобретать "деревенский загар" - черная спина и бледный "фасад", склоняясь с тяпкой на грядках, поливать злосчастные капризные огурцы (а некоторое время назад обычные садовые лейки случались в дефиците). Зато потом любоваться выставленными в ряд закатанными баночками, ощущая радость - результат созидательной работы, творческий успех, подъем семейной экономики.
Большинство из тех, кто в свое время ездил на "сотки" в выходные дни или брал для этого отгулы, сейчас ни в выходных, ни в отгулах не нуждаются - на пенсии. Может быть, еще и поэтому для них очень важен выработанный за десятилетия modus vivendi - как некий остров стабильности в меняющихся временах. Вот только этот остров со всех сторон захлестывают такие волны...
Женщина немолодых уже лет написала письмо в газету. В свое время ей предлагали взрослые дети не мучиться с садоводством, а купить домик в деревне - по тем временам это можно было за не очень большие деньги. Но ей хотелось "иметь дом, в который можно вложить всю душу". Начать все с нуля. Получила 6 соток. Поставили сруб, и она сама его обивала снаружи и изнутри, сделала красивые наличники и ставни, сама изготовила мебель - всю жизнь проработала художником на "Ленфильме". Глинистую землю за годы превратила в плодородную почву. Украшала свой клочок земли как могла - сажала цветы, декорировала дорожки разноцветными камешками, привезенными с различных морей. И кстати, полгода, которые она ежегодно проводила на свежем воздухе - будь то жара или дождь, - помогли ей лучше всякой медицины: стала утихомириваться застарелая астма.
"А ДРУГОЙ НИЩИЙ ПОРТЯНКИ УКРАЛ"
А потом... Соседи что-то там такое устроили, раскопали или закопали, из-за чего нарушилась система стока воды, участки стало заливать. Земля стала заболачиваться. Походы к председателю (в садоводствах полагается, как известно, председатель, ответственное лицо) ничего не дали. Овощи и ягоды стали гнить. И вообще наступило, пишет она, что-то неладное. Никакие стихии не наносят больше вреда, чем люди, соседи. Воровство, хулиганство и просто вандализм. Все знают, что лучше не оставлять на зиму ничего в своей хибаре - утащат или просто разломают, числится здесь кто-то в сторожах или нет...
Немолодые, приличные, скромные люди (или их выросшие наследники) доходят порой до крайностей. Автор этого же письма рассказывает потрясающий случай: "Она (председатель. - Авт.) боится, так как тут одну уже убили. Дело в том, что многие живут здесь зимой и обогреваются электроэнергией и не платят, а на требования платить угрожают. Одному председателю, когда сунулся сам проверять счетчик, сломали ногу, а он в отместку хотел поджечь обидчика, слава Богу, вовремя увидели и потушили. Вот вам и товарищество садоводов. Зимой наши домики остаются совсем беззащитными, ходят грабят и свои и чужие. А еще каждый год повышается оплата взносов, тариф на электроэнергию, за мифического милиционера, которого когда нужно, то и не найдешь. Мы платим и за телефон, что у председателя. Но недавно одного садовода-старика пырнули по пьянке в живот ножом, соседка побежала к председателю, чтобы вызвала "скорую", а та даже не вышла на улицу".
Можно было броситься проверять все эти ужасы, и я собиралась это сделать. Но потом, чисто визуально осмотрев территории нескольких садоводств, - пугала в огородах, хибары, напоминающие фотографии знаменитого мусорного городка в Маниле, и пронзительные яркие точки пионов и астр, и сложная геометрия грядок - где-то убрано, разровнено, где-то еще пыжатся своей солидностью добрые капустные кочаны, а где-то травой поросло... В голове с тех пор вертится заунывная песня из горьковской трилогии: "Нищий вывесил портянки сушить, а другой нищий портянки украл. Ох, тошно мне. Ох, горько мне".
Если бы эта женщина послушалась своих детей и купила домик в деревне, она сейчас жила, метафорически выражаясь, как в отдельной квартире. А сейчас получается, как в коммуналке.
СОЦИАЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ И ЖИЗНЬ СРЕДИ МУСОРА
Продолжая сравнение. Ведь и коммуналки когда-то могли быть братствами, в которых все дети вместе катались на трехколесных велосипедах по огромному коридору, где вместе справлялись все праздники и где строжайшим образом по всеобщему согласию соблюдался график уборки, совместно оплачивались электричество и телефон... А потом менялись хозяева, одни уходили в мир иной, другие уезжали, и во многих огромных квартирах бывает так - на 11 комнат одна приличная семья, семь "мертвых душ" и алкоголик с двумя наркоманами. И, как ни старайся, ни ремонта, ни порядка не добиться. И никому из властей до этого нет дела. Точно так же и здесь. Но ведь делать что-то надо! Ведь людям еще жить в этих квартирах не один год!
С садоводствами тоже что-то надо делать. Хотя бы в благодарность за то, что муравьиными усилиями, в основном пенсионерскими, сотворено чудо - болото и глина стали нормальной землей. За то, что на нашей земле, как выяснилось, могут расти овощи и фрукты, на наших широтах прежде невиданные, - загляните на любой стихийный рыночек в пригороде и области. За то, что без государственных вложений и соцстраха решается проблема отдыха и медицинской реабилитации многих больных, усталых, которым не по карману ни Финляндия, ни Крым (а ведь таких много). За то, что ребятишки - чьи-то внуки и правнуки - летом не тусуются в пыльном городе (путевки в лагеря тоже кусаются), а едят витаминчики прямо со смородиновых кустов...
В конце августа Социологический институт РАН и ИА "Мегаполис" провели опрос среди садоводов. Социолог Татьяна Протасенко и сотрудник агентства Сергей Исаев опросили тысячу человек в возрасте старше 50 лет, летом постоянно живущих на своих "сотках" - в Мшинской и Пупышево, во Мге и Синявине... Выяснили спектр проблем, которые волнуют садоводческие "коммуналки".
Первой проблемой оказался мусор. Загаженность как самих садоводств, так и прилегающих территорий. Несогласованность между городом и областью, отсутствие организации вывоза мусора приводят к тому, что лесочки и лужочки вокруг садоводств напоминают свалки. Какая уж там получается экология, какие пейзажи, внушающие внукам любовь к родной природе.
Следующий вопрос вопросов - это вода. Питьевая и для полива растений. Рыть колодцы и проводить водопроводы пенсионерам не под силу. И ведь не в безводной пустыне разбиты огороды и построены домики - земля, как было сказано выше, заболачивается, не проводятся дренажные работы.
Дороги не ремонтируются. И автобусы стали ходить все реже, говорили участники опроса. И свет отключается порой на несколько суток, и фонари не горят. Нет порой поблизости ни бань, ни медпунктов. Садовод не чувствует себя и свое имущество в безопасности - воруют, грабят, хулиганят...
САДОВОД - ПРОФЕССИЯ ТЕРПЕЛИВЫХ
Вместе с тем респонденты - в общем-то терпеливые люди: на вопрос о "жизни вообще" большинство из них ответило, что "жить трудно, но терпимо". Около 24 процентов опрошенных, однако, считает свое положение нестерпимо бедственным. Но 13 процентов уверено, что жить все-таки становится лучше...
Собран, увезен, закатан в баночки урожай последнего лета. А до следующей весны, когда появятся на участках первые труженики с тяпками, многое изменится. Кто-то уже никогда не приедет на свои грядки, уйдя туда, где нет "ни печали, ни воздыхания". Чью-то землю купят для того, чтобы строить богатый дом с лужайкой и постепенно теснить, выживать соседей, расширяясь и разрастаясь. Кто-то поссорится с детьми, которые откажутся тратить бесценное летнее время на то, чтобы "копаться в грязи", - и потом в грустном одиночестве, взвалив на плечи мешок с удобрениями, потащится в переполненной электричке. Туда, где по поздней весне буйное цветенье черемухи и сирени придаст оригинальную, где-то даже импрессионистскую красоту немыслимому поселению из разношерстных неказистых лачуг. И где все-таки есть домики с резными наличниками и изукрашенными ставнями.
Светлана ГАВРИЛИНА
