Город
ФИНСКИЕ ИЗБЫ В ПЕТЕРБУРГЕ
23 сентября
На рубеже XIX и XX веков русская творческая интеллигенция проявляла огромный интерес к культуре коренных финских народов: ингерманландцев, карел, вепсов, эстонцев, финнов и сету. Была необыкновенная в те годы дружба и творческий союз между двумя народами, между Петербургом и финскими окрестностями. Все это описано в краеведческой литературе как до 1917 года, так и в последние десятилетия. Сегодня же контакты с жителями области, помнящими, знающими и сохраняющими традиции древней финно-угорской народной культуры, во многом утрачены.
А вот в деревянной архитектуре Петербурга появлялись элементы финской народной архитектуры. Например, детская больница на Большом проспекте Васильевского острова. К сожалению, с каждым десятилетием XX века деревянных построек становилось все меньше. Причины разные, часто варварство.
Среди разнообразия деревянных зданий автора давно заинтересовали избушки. Да, финские, точнее, ингерманладские избы, которых в дельте реки Невы всегда было множество. Если шведский город Ниен в устье реки Охты стоял особняком среди них, то возникший после Ниена Петербург органично слился с ними. Постепенно избушки стали неразличимы в сплошной каменной застройке.
На вопрос, обязательно ли в них всегда жили коренные жители Ингрии, трудно ответить. Скорее, заказчикам нравилось строить эти компактные симпатичные домики для разного назначения. На протяжении века это назначение менялось, избушки меняли свое убранство и интерьер, но некоторые стоят крепко по сей день. Кое-где вдоль железнодорожных путей, вокзалов, на территории заводов, воинских частей. Очевидно, были склады готовых модулей конструкций этих изб - венцы сруба, стропила, курицы, причелины, наличники...
Характерной особенностью этих изб является прижатая крыша, а не острая, два окна по фасаду. Вся изба вписана в куб со стороной плюс-минус семь метров с обязательной обшивкой сруба вагонкой. Чувствуется влияние города, появляются модные монетные оконца, прилепленные мини-балкончики, веранды, крылечки.
Автор надеется, что обязательно пробудится интерес общественности и начальства просвещенного мегаполиса, претендующего на звание культурной столицы, именно к этим романтичным народным произведениям. И они будут украшением городского пейзажа с найденной функцией, а не сиротскими, никому не нужными и забытыми, как у Пушкина: "Чернели избы здесь и там, // Приют убогого чухонца..."
Одна из последних избушек располагалась в Коломне на проспекте Римского-Корсакова, 18. Очередной арендатор участка продал этот домик в Коломне за копейки "на вывоз". А ведь как было бы приятно, идя по улице в центре города, видеть эту избушку отремонтированной, а в ней, к примеру, музейчик истории Коломны. Увы! В декабре 1998 года под шумок очередной выборной кампании арендатор снес избушку окончательно. Тут же началось лихорадочное строительство элитного особнячка на 14 квартир.
На Митрофаньевском шоссе стояла крупная изба в финском стиле в хорошем состоянии: ее "вина" была в том, что она выступала на метр за "красную линию".
P. S. Последняя известная автору изба располагалась на набережной Крестовки, 10. Увы, когда вместе с фотографом он приехал на Каменный остров, чтобы надлежащим образом оформить публикацию, ее тоже на месте не оказалось. Очередной пласт истории Петербурга исчез буквально на наших глазах...
Владимир ЗЕРНОВ
А вот в деревянной архитектуре Петербурга появлялись элементы финской народной архитектуры. Например, детская больница на Большом проспекте Васильевского острова. К сожалению, с каждым десятилетием XX века деревянных построек становилось все меньше. Причины разные, часто варварство.
Среди разнообразия деревянных зданий автора давно заинтересовали избушки. Да, финские, точнее, ингерманладские избы, которых в дельте реки Невы всегда было множество. Если шведский город Ниен в устье реки Охты стоял особняком среди них, то возникший после Ниена Петербург органично слился с ними. Постепенно избушки стали неразличимы в сплошной каменной застройке.
На вопрос, обязательно ли в них всегда жили коренные жители Ингрии, трудно ответить. Скорее, заказчикам нравилось строить эти компактные симпатичные домики для разного назначения. На протяжении века это назначение менялось, избушки меняли свое убранство и интерьер, но некоторые стоят крепко по сей день. Кое-где вдоль железнодорожных путей, вокзалов, на территории заводов, воинских частей. Очевидно, были склады готовых модулей конструкций этих изб - венцы сруба, стропила, курицы, причелины, наличники...
Характерной особенностью этих изб является прижатая крыша, а не острая, два окна по фасаду. Вся изба вписана в куб со стороной плюс-минус семь метров с обязательной обшивкой сруба вагонкой. Чувствуется влияние города, появляются модные монетные оконца, прилепленные мини-балкончики, веранды, крылечки.
Автор надеется, что обязательно пробудится интерес общественности и начальства просвещенного мегаполиса, претендующего на звание культурной столицы, именно к этим романтичным народным произведениям. И они будут украшением городского пейзажа с найденной функцией, а не сиротскими, никому не нужными и забытыми, как у Пушкина: "Чернели избы здесь и там, // Приют убогого чухонца..."
Одна из последних избушек располагалась в Коломне на проспекте Римского-Корсакова, 18. Очередной арендатор участка продал этот домик в Коломне за копейки "на вывоз". А ведь как было бы приятно, идя по улице в центре города, видеть эту избушку отремонтированной, а в ней, к примеру, музейчик истории Коломны. Увы! В декабре 1998 года под шумок очередной выборной кампании арендатор снес избушку окончательно. Тут же началось лихорадочное строительство элитного особнячка на 14 квартир.
На Митрофаньевском шоссе стояла крупная изба в финском стиле в хорошем состоянии: ее "вина" была в том, что она выступала на метр за "красную линию".
P. S. Последняя известная автору изба располагалась на набережной Крестовки, 10. Увы, когда вместе с фотографом он приехал на Каменный остров, чтобы надлежащим образом оформить публикацию, ее тоже на месте не оказалось. Очередной пласт истории Петербурга исчез буквально на наших глазах...
Владимир ЗЕРНОВ
