Общество
ГУТТРАНСПОРТФЮРЕР ДМИТРИЙ РЕЙНГОЛЬД
07 октября
Вот что рассказал нам Дмитрий Яковлевич Рейнгольд. Он начал войну под Ленинградом, а закончил в Берлине. Ему 82 года, всю жизнь он прожил в нашем городе, больше тридцати лет отдал работе на Кировском заводе.
"То, о чем вы говорите, правильно, - говорит он, - но ведь мало кто знает, что примирение началось не теперь, а еще в 1946 году. К одному из его эпизодов я имею самое непосредственное отношение". А затем Дмитрий Яковлевич рассказал удивительную историю, точка в которой не поставлена до сих пор.
Волею случая ему пришлось участвовать в послевоенном "переселении народов". Дело в том, что решением Потсдамской конференции руководителей СССР, США и Великобритании было предусмотрено выселение немцев с территорий, выходивших из состава германского государства. В соответствии с этим бывшая немецкая территория до Одера передавалась Польше.
"После войны многие наши воинские части, находившиеся в Германии, превращали частные имения в свои подсобные хозяйства, - рассказывает Дмитрий Рейнгольд. - Наша часть имела такое хозяйство, принадлежавшее прежде какой-то графине, в местечке Хусдорф. В 1946 году был издан приказ Главнокомандующего группой оккупационных войск в Германии маршала Г.К. Жукова о том, что территория до Одера передается Польше, а все воинские части, у которых были там подсобные хозяйства, должны немедленно перебросить их на территорию Германии совместно с немецким населением, которое не пожелает оставаться на территории Польши. Командование части поручило мне срочно забрать наше хозяйство".
Уговаривать немцев переселяться не пришлось: никто из них не захотел оставаться в Польше: они знали, что многие поляки не прочь отомстить за страдания, нанесенные им войной. Немцы боялись расправы, и их переезд в Германию напоминал скорее бегство.
Всего в подсобном хозяйстве проживало двадцать немецких семей. На каждую семью было выделено по подводе, на которую погрузили домашний скарб. Вместе с подводами двигалась и живность - коровы, быки, лошади. Когда обоз был уже готов тронуться в путь, во двор усадьбы ворвался с шашками наголо эскадрон польских гусар, командир которых заявил: "Не пущу!"
Немало было приложено усилий, чтобы уладить конфликт, после чего колонна немецких переселенцев тронулась в путь. Десять дней и ночей длилось это нелегкое путешествие по разоренным войной местам. В пути было небезопасно, днем немцев охраняли наши солдаты, а по ночам немцы охраняли сами себя.
"На мне лежало обеспечение немцев и их живности продовольствием, - вспоминает Дмитрий Рейнгольд, - и я с этой задачей справился. Немцы даже называли меня "гуттранспортфюрер" - то есть "хороший транспортный руководитель". Четыре дня мы шли до Одера и еще шесть дней по территории Германии. Наконец, я довез немцев со всем хозяйством в город Науэн и передал их в группу распределения. Здесь мы и расстались..."
Прошло больше чем полвека, но для Дмитрия Рейнгольда этот случай стал не просто эпизодом послевоенной истории, но и частью его личной биографии. "Я долго потом хотел разыскать этих немцев, узнать, как сложилась их жизнь, но так ничего и не смог узнать", - говорит Дмитрий Яковлевич. Несколько лет назад он обратился в Генеральное консульство Германии в Петербурге, рассказав эту историю и попросив помочь ему в розыске тех немцев. В консульстве внимательно отнеслись к просьбе Дмитрия Яковлевича, но вынуждены были развести руками: без указания фамилий разыскать их невозможно.
Однако Дмитрий Яковлевич все равно не теряет надежды. "Мы десять дней были вместе, - говорит он, - немцы ко мне хорошо относились, и я не видел в них врагов. Переселяя их, мы спасли им жизнь, ведь я сам видел, что поляки были готовы буквально растерзать их..."
Сергей ГЛЕЗЕРОВ
"То, о чем вы говорите, правильно, - говорит он, - но ведь мало кто знает, что примирение началось не теперь, а еще в 1946 году. К одному из его эпизодов я имею самое непосредственное отношение". А затем Дмитрий Яковлевич рассказал удивительную историю, точка в которой не поставлена до сих пор.
Волею случая ему пришлось участвовать в послевоенном "переселении народов". Дело в том, что решением Потсдамской конференции руководителей СССР, США и Великобритании было предусмотрено выселение немцев с территорий, выходивших из состава германского государства. В соответствии с этим бывшая немецкая территория до Одера передавалась Польше.
"После войны многие наши воинские части, находившиеся в Германии, превращали частные имения в свои подсобные хозяйства, - рассказывает Дмитрий Рейнгольд. - Наша часть имела такое хозяйство, принадлежавшее прежде какой-то графине, в местечке Хусдорф. В 1946 году был издан приказ Главнокомандующего группой оккупационных войск в Германии маршала Г.К. Жукова о том, что территория до Одера передается Польше, а все воинские части, у которых были там подсобные хозяйства, должны немедленно перебросить их на территорию Германии совместно с немецким населением, которое не пожелает оставаться на территории Польши. Командование части поручило мне срочно забрать наше хозяйство".
Уговаривать немцев переселяться не пришлось: никто из них не захотел оставаться в Польше: они знали, что многие поляки не прочь отомстить за страдания, нанесенные им войной. Немцы боялись расправы, и их переезд в Германию напоминал скорее бегство.
Всего в подсобном хозяйстве проживало двадцать немецких семей. На каждую семью было выделено по подводе, на которую погрузили домашний скарб. Вместе с подводами двигалась и живность - коровы, быки, лошади. Когда обоз был уже готов тронуться в путь, во двор усадьбы ворвался с шашками наголо эскадрон польских гусар, командир которых заявил: "Не пущу!"
Немало было приложено усилий, чтобы уладить конфликт, после чего колонна немецких переселенцев тронулась в путь. Десять дней и ночей длилось это нелегкое путешествие по разоренным войной местам. В пути было небезопасно, днем немцев охраняли наши солдаты, а по ночам немцы охраняли сами себя.
"На мне лежало обеспечение немцев и их живности продовольствием, - вспоминает Дмитрий Рейнгольд, - и я с этой задачей справился. Немцы даже называли меня "гуттранспортфюрер" - то есть "хороший транспортный руководитель". Четыре дня мы шли до Одера и еще шесть дней по территории Германии. Наконец, я довез немцев со всем хозяйством в город Науэн и передал их в группу распределения. Здесь мы и расстались..."
Прошло больше чем полвека, но для Дмитрия Рейнгольда этот случай стал не просто эпизодом послевоенной истории, но и частью его личной биографии. "Я долго потом хотел разыскать этих немцев, узнать, как сложилась их жизнь, но так ничего и не смог узнать", - говорит Дмитрий Яковлевич. Несколько лет назад он обратился в Генеральное консульство Германии в Петербурге, рассказав эту историю и попросив помочь ему в розыске тех немцев. В консульстве внимательно отнеслись к просьбе Дмитрия Яковлевича, но вынуждены были развести руками: без указания фамилий разыскать их невозможно.
Однако Дмитрий Яковлевич все равно не теряет надежды. "Мы десять дней были вместе, - говорит он, - немцы ко мне хорошо относились, и я не видел в них врагов. Переселяя их, мы спасли им жизнь, ведь я сам видел, что поляки были готовы буквально растерзать их..."
Сергей ГЛЕЗЕРОВ
