Культура
ЮОЗАС БУДРАЙТИС: ЗАНИМАЮСЬ ТВОРЧЕСТВОМ В СВОБОДНОЕ ОТ ОСНОВНОЙ РАБОТЫ ВРЕМЯ
10 октября
Сегодня господин Будрайтис трудится в Москве в качестве атташе по культуре посольства Литовской Республики. Не забывая и о творчестве, он снимается в российском кино. Многие, наверное, помнят героев Будрайтиса в картинах новомодных молодых постановщиков - "ДМБ", "Даун Хаус".
Суровый и собранный, атташе по культуре несет свою миссию продвижения родной культуры. Но при встрече мне менее всего хотелось говорить об этом. Поэтому и вопросы мои поначалу были направлены в сторону кино...
- Разные справочники приводят разную дату начала вашей кинематографической карьеры. В большинстве из них сказано, что впервые вы снялись в кино как раз у Жалакявичюса в 1966 году. И только в одной энциклопедии я прочел, что впервые вы появились на экране в 1961 году в картине "Когда сливаются реки". В каком из справочников правда?
- Те, кто указывает, что моя первая большая роль была в фильме "Никто не хотел умирать", правы. Что касается фильма "Когда сливаются реки", то его снимал ленинградский режиссер. Это было совместное производство Латвии, Белоруссии и Литвы. Посвящена картина была строительству гидроэлектростанции на границе трех союзных республик. Меня случайно пригласили сыграть одного из персонажей из окружения героев. В иерархии ролей это была позиция более высокая, чем простое участие в массовке. Роль была со словами. Даже двумя: "Здесь солнце". Мое знакомство с кинематографом впервые как раз там и произошло.
- Вы уже были студентом Вильнюсского университета?
- Нет. Я снялся в кино и до армии, и до университета. В университет я пришел поступать в военной форме, отслужив в армии. В ней же сдавал экзамены. А пригласила меня на роль Йонаса та же самая женщина-ассистент, которая запомнила меня по той давней картине 1961 года.
- Ходит легенда о том, что, будучи на стажировке в тюрьме в Вильнюсе, вы помогали тамошним заключенным...
- Я учился на юридическом факультете. Практику я проходил в качестве следователя. Поскольку моя специализация была связана с уголовным правом, я и в милиции уже успел потрудиться, участвовал в разных рейдах. Что я мог предъявить заключенным, кроме своего ума? Я мог побеседовать, и я беседовал, давал юридические разъяснения. Когда человек сидит в тюрьме в ожидании допроса, то у него существует острая потребность поговорить. Ему тяжело, потому что не с кем пообщаться. Мне повезло, потому что люди в тюрьме мне доверялись.
- Тяжело было из юриста превращаться в актера?
- Так получилось, что я вписался в уже сложившийся ансамбль, хотя и по возрасту, и по роли был самым молодым из всех четырех братьев Локисов. И Адомайтис, и Оя, и Масюлис - остальные мои партнеры были старше и опытные меня. Психологически мне это было удобно. Потому что я ничего не понимал в актерском деле, я и смотрел на них как на профессионалов. Моя неопытность передалась и моему Йонасу Локису. Дискомфорта не испытывал на съемках, хотя иногда подходил в перерывах к партнерам и интересовался их советами. Кстати, и по части отдыха и расслабления. По сути, это было началом моей профессиональной школы. Увы! Из той команды ныне действуют в кино и в театре Адомайтис, Банионис, Вия Артмане. Я тоже иногда беру отпуск и вместо отдыха снимаюсь в кино. Как государственному чиновнику, мне разрешено заниматься творчеством в свободное от основной работы время. На предложения сниматься грех жаловаться, но у моих коллег их меньше.
- Вы стали знаменитым после выхода на экраны этой картины. Как скоро вы решили сменить юриспруденцию на актерское ремесло?
- Не сразу. Я долго упирался. Хотя, конечно, мне сразу стали предлагать похожие одна на другую роли. Я первую себе роль взял на лето, решив подзаработать на студенческих каникулах. А вот когда Басов предложил роль Дитриха в фильме "Щит и меч", то решил взять академический отпуск, но с университетом не расставаться. И когда во время съемок в этом фильме поступило предложение от чешского режиссера Яна Шмидта сняться в картине "Колония Ланфиер", то все границы моего академического отпуска уже закончились и надо было принимать решение. Тогда я перешел на заочное отделение. Так постепенно и безболезненно перешел в кино, где проработал тридцать лет. Однако юридический факультет закончил и поступил на Высшие режиссерские курсы к Жалакявичюсу. Закончил их, но постоянно думал: не вернуться ли мне в юриспруденцию. Однако судьба подбросила мне другую работу.
- А кто вам предложил перейти на дипломатическую службу?
- Министр иностранных дел на одном из приемов в шутку предложил мне эту работу в Москве. Потом стали поступать подобные предложения одно за другим. Я задумался и решил попробовать, потому что очень хотелось сменить род деятельности. В режиссуру уйти у меня не получилось, потому что я предлагал много сценариев, но их отвергали. Это было в конце советских времен. Потом наступили другие времена, когда с режиссурой стало совсем плохо. Денег на постановку фильмов не было. Надо было искать их, и я задумался: не сменить ли мне профессию? И когда мне предложили пост атташе по культуре в посольстве Литвы в Москве, то я согласился, подумав: три года пройдут быстро. А вот уже застрял на больший срок. Самое интересное, что в дипломатической работе обнаружил творческое начало.
- Дипломатия ведь профессия регламентированная. Как вам это удалось?
- Оказалось, что можно создавать разные культурные проекты. Мне стало интересно работать и как автору проектов, и как их менеджеру. Я раньше думал, что никогда в жизни не смогу организовать мероприятие, в котором участвуют даже три человека. Один еще как-никак бы смог. А тут три! Когда, например, организовывал Международную конференцию по творчеству Балтрушайтиса, то пригласил тридцать профессоров со всей Европы. И оказалось, что получилось! Вывел своеобразный парадокс: чем меньше у тебя помощников, тем лучше дело твое получается.
- Ходит легенда о том, что Микеланджело Антониони, увидев вас в фильме "Колония Ланфиер", пригласил сниматься в своей картине...
- Как во всякой легенде, в этой истории есть своя доля правды. Об этом писали чешские журналы. Мол, Антониони специально приехал в Прагу, чтобы посмотреть меня в роли Горна в этой картине. Он думал, что я там живу. Ему подсказали, что я из Литвы. Антониони разыскал меня. Позвонил мне в Вильнюс и спросил: "Когда вы можете приехать в Рим?" Я был бессилен ему ответить так, как хотелось. Например: "Да, я приеду через неделю". Вместо этого пришлось ответить, что надо прислать официальное письмо на студию, чтобы были подготовлены бумаги и все такое. Антониони действительно прислал письмо по поводу меня. Но ему ответили, что я очень занят и не могу поехать в Рим на переговоры.
- Людей скольких национальностей вы сыграли за свою кинокарьеру?
- Литовцев - меньше, чем остальных. Я был и немцем, и американцем, и французом, и среднестатистическим европейцем, и латиноамериканцем...
Это мне Жалакявичюс предложил роль Фернандо в картине "Это сладкое слово - свобода". Поначалу он даже хотел сделать меня негром. Меня загримировали. Сделали черным-черным. Получилось довольно неплохо. Жалакявичюс ходил-ходил вокруг, смотрел, а потом говорит: "Сними все это!" Но я понял, что он хотел, чтобы мой герой был с особой пластикой. Что-то вроде мулата. Я так и старался его играть.
- Студия "ДЕФА" еще во времена ГДР предлагала вам сыграть еще одного латиноамериканца...
- Это был комиссар Лопес. Очень странная история. Немцы делали картину, которую снимали на Кубе, и приглашали литовца, чтобы он там сыграл Лопеса. "Одели" мне черные усики, покрасили волосы, сделав меня брюнетом.
- Многих удивило ваше появление в фильме "C тобой и без тебя" в роли русского крестьянина...
- Родион Нахапетов, для которого эта картина была первым полнометражным дебютом, потом рассказывал мне, что Юлий Райзман, художественный руководитель объединения, где снимался фильм, был категорически против моего назначения на роль. При этом он говорил, что с моей внешностью получится на экране этакий шведский вариант крестьянина. Но Нахапетов настоял на своем, сказав, что либо он (то есть я) сыграю эту роль, либо он вообще не будет снимать картину. Его послушались. Он отстоял меня. Для меня не было особой трудности сыграть русского крестьянина, потому что я считаю, что если человек крестьянин, то он будет крестьянином и в России, и в Литве, и в Испании. Потому что у него есть соответствующее мировоззрение, определенный склад характера, которые складываются под влиянием быта и образа жизни.
- Вы считаете, в скольких фильмах снялись?
- Нет. Никогда этим не увлекался. Хотя сейчас, когда дело идет к пенсии, надо навести порядок в подсчете картин.
- Как обстоят ваши театральные дела?
- В театре я больше не играю.
- Нет предложений?
- По другим соображениям. Театр - это жестокий организм. Он не переносит компромиссов. Если ты репетируешь, то должен отдаваться этому от начала до конца. Надо впускать в себя все мысли и чувства. А я не могу этим заниматься после работы, в свободное время, потому что на основной работе устаю. Ролью надо жить, а не только ее учить. Поэтому в конце концов я от идеи играть в театре отказался. В свое время театром меня соблазнил Йонас Вайткус, с которым мы вместе учились на Высших режиссерских курсах у Жалакявичюса. Он предложил мне главную роль в пьесе Ибсена "Строитель Сольнес". Для того чтобы репетировать, приходилось ездить из Вильнюса в Каунас на электричке. Но не жалею об этом эксперименте. Он многое помог мне понять в жизни и творчестве.
- Снимаетесь ли вы в кино?
- В свободное от основной работы время - с удовольствием. Сыграл литовца в телесериале, действие которого разворачивается в Москве. Пришел и сыграл. Там молодая замечательная актриса так прониклась ролью, будто она действительно моя дочь. И в этой сцене так близко прильнула ко мне, что режиссеру этот эпизод понравился.
- В "Cтроителе Сольнес" есть у Ибсена фраза: "Юность - это возмездие". Вы с нею согласны?
- Это было справедливо и во времена Ибсена, и в нынешние времена. Только сейчас я порою воспринимаю ее острее, чем в молодости.
Сергей ИЛЬЧЕНКО
Суровый и собранный, атташе по культуре несет свою миссию продвижения родной культуры. Но при встрече мне менее всего хотелось говорить об этом. Поэтому и вопросы мои поначалу были направлены в сторону кино...
- Разные справочники приводят разную дату начала вашей кинематографической карьеры. В большинстве из них сказано, что впервые вы снялись в кино как раз у Жалакявичюса в 1966 году. И только в одной энциклопедии я прочел, что впервые вы появились на экране в 1961 году в картине "Когда сливаются реки". В каком из справочников правда?
- Те, кто указывает, что моя первая большая роль была в фильме "Никто не хотел умирать", правы. Что касается фильма "Когда сливаются реки", то его снимал ленинградский режиссер. Это было совместное производство Латвии, Белоруссии и Литвы. Посвящена картина была строительству гидроэлектростанции на границе трех союзных республик. Меня случайно пригласили сыграть одного из персонажей из окружения героев. В иерархии ролей это была позиция более высокая, чем простое участие в массовке. Роль была со словами. Даже двумя: "Здесь солнце". Мое знакомство с кинематографом впервые как раз там и произошло.
- Вы уже были студентом Вильнюсского университета?
- Нет. Я снялся в кино и до армии, и до университета. В университет я пришел поступать в военной форме, отслужив в армии. В ней же сдавал экзамены. А пригласила меня на роль Йонаса та же самая женщина-ассистент, которая запомнила меня по той давней картине 1961 года.
- Ходит легенда о том, что, будучи на стажировке в тюрьме в Вильнюсе, вы помогали тамошним заключенным...
- Я учился на юридическом факультете. Практику я проходил в качестве следователя. Поскольку моя специализация была связана с уголовным правом, я и в милиции уже успел потрудиться, участвовал в разных рейдах. Что я мог предъявить заключенным, кроме своего ума? Я мог побеседовать, и я беседовал, давал юридические разъяснения. Когда человек сидит в тюрьме в ожидании допроса, то у него существует острая потребность поговорить. Ему тяжело, потому что не с кем пообщаться. Мне повезло, потому что люди в тюрьме мне доверялись.
- Тяжело было из юриста превращаться в актера?
- Так получилось, что я вписался в уже сложившийся ансамбль, хотя и по возрасту, и по роли был самым молодым из всех четырех братьев Локисов. И Адомайтис, и Оя, и Масюлис - остальные мои партнеры были старше и опытные меня. Психологически мне это было удобно. Потому что я ничего не понимал в актерском деле, я и смотрел на них как на профессионалов. Моя неопытность передалась и моему Йонасу Локису. Дискомфорта не испытывал на съемках, хотя иногда подходил в перерывах к партнерам и интересовался их советами. Кстати, и по части отдыха и расслабления. По сути, это было началом моей профессиональной школы. Увы! Из той команды ныне действуют в кино и в театре Адомайтис, Банионис, Вия Артмане. Я тоже иногда беру отпуск и вместо отдыха снимаюсь в кино. Как государственному чиновнику, мне разрешено заниматься творчеством в свободное от основной работы время. На предложения сниматься грех жаловаться, но у моих коллег их меньше.
- Вы стали знаменитым после выхода на экраны этой картины. Как скоро вы решили сменить юриспруденцию на актерское ремесло?
- Не сразу. Я долго упирался. Хотя, конечно, мне сразу стали предлагать похожие одна на другую роли. Я первую себе роль взял на лето, решив подзаработать на студенческих каникулах. А вот когда Басов предложил роль Дитриха в фильме "Щит и меч", то решил взять академический отпуск, но с университетом не расставаться. И когда во время съемок в этом фильме поступило предложение от чешского режиссера Яна Шмидта сняться в картине "Колония Ланфиер", то все границы моего академического отпуска уже закончились и надо было принимать решение. Тогда я перешел на заочное отделение. Так постепенно и безболезненно перешел в кино, где проработал тридцать лет. Однако юридический факультет закончил и поступил на Высшие режиссерские курсы к Жалакявичюсу. Закончил их, но постоянно думал: не вернуться ли мне в юриспруденцию. Однако судьба подбросила мне другую работу.
- А кто вам предложил перейти на дипломатическую службу?
- Министр иностранных дел на одном из приемов в шутку предложил мне эту работу в Москве. Потом стали поступать подобные предложения одно за другим. Я задумался и решил попробовать, потому что очень хотелось сменить род деятельности. В режиссуру уйти у меня не получилось, потому что я предлагал много сценариев, но их отвергали. Это было в конце советских времен. Потом наступили другие времена, когда с режиссурой стало совсем плохо. Денег на постановку фильмов не было. Надо было искать их, и я задумался: не сменить ли мне профессию? И когда мне предложили пост атташе по культуре в посольстве Литвы в Москве, то я согласился, подумав: три года пройдут быстро. А вот уже застрял на больший срок. Самое интересное, что в дипломатической работе обнаружил творческое начало.
- Дипломатия ведь профессия регламентированная. Как вам это удалось?
- Оказалось, что можно создавать разные культурные проекты. Мне стало интересно работать и как автору проектов, и как их менеджеру. Я раньше думал, что никогда в жизни не смогу организовать мероприятие, в котором участвуют даже три человека. Один еще как-никак бы смог. А тут три! Когда, например, организовывал Международную конференцию по творчеству Балтрушайтиса, то пригласил тридцать профессоров со всей Европы. И оказалось, что получилось! Вывел своеобразный парадокс: чем меньше у тебя помощников, тем лучше дело твое получается.
- Ходит легенда о том, что Микеланджело Антониони, увидев вас в фильме "Колония Ланфиер", пригласил сниматься в своей картине...
- Как во всякой легенде, в этой истории есть своя доля правды. Об этом писали чешские журналы. Мол, Антониони специально приехал в Прагу, чтобы посмотреть меня в роли Горна в этой картине. Он думал, что я там живу. Ему подсказали, что я из Литвы. Антониони разыскал меня. Позвонил мне в Вильнюс и спросил: "Когда вы можете приехать в Рим?" Я был бессилен ему ответить так, как хотелось. Например: "Да, я приеду через неделю". Вместо этого пришлось ответить, что надо прислать официальное письмо на студию, чтобы были подготовлены бумаги и все такое. Антониони действительно прислал письмо по поводу меня. Но ему ответили, что я очень занят и не могу поехать в Рим на переговоры.
- Людей скольких национальностей вы сыграли за свою кинокарьеру?
- Литовцев - меньше, чем остальных. Я был и немцем, и американцем, и французом, и среднестатистическим европейцем, и латиноамериканцем...
Это мне Жалакявичюс предложил роль Фернандо в картине "Это сладкое слово - свобода". Поначалу он даже хотел сделать меня негром. Меня загримировали. Сделали черным-черным. Получилось довольно неплохо. Жалакявичюс ходил-ходил вокруг, смотрел, а потом говорит: "Сними все это!" Но я понял, что он хотел, чтобы мой герой был с особой пластикой. Что-то вроде мулата. Я так и старался его играть.
- Студия "ДЕФА" еще во времена ГДР предлагала вам сыграть еще одного латиноамериканца...
- Это был комиссар Лопес. Очень странная история. Немцы делали картину, которую снимали на Кубе, и приглашали литовца, чтобы он там сыграл Лопеса. "Одели" мне черные усики, покрасили волосы, сделав меня брюнетом.
- Многих удивило ваше появление в фильме "C тобой и без тебя" в роли русского крестьянина...
- Родион Нахапетов, для которого эта картина была первым полнометражным дебютом, потом рассказывал мне, что Юлий Райзман, художественный руководитель объединения, где снимался фильм, был категорически против моего назначения на роль. При этом он говорил, что с моей внешностью получится на экране этакий шведский вариант крестьянина. Но Нахапетов настоял на своем, сказав, что либо он (то есть я) сыграю эту роль, либо он вообще не будет снимать картину. Его послушались. Он отстоял меня. Для меня не было особой трудности сыграть русского крестьянина, потому что я считаю, что если человек крестьянин, то он будет крестьянином и в России, и в Литве, и в Испании. Потому что у него есть соответствующее мировоззрение, определенный склад характера, которые складываются под влиянием быта и образа жизни.
- Вы считаете, в скольких фильмах снялись?
- Нет. Никогда этим не увлекался. Хотя сейчас, когда дело идет к пенсии, надо навести порядок в подсчете картин.
- Как обстоят ваши театральные дела?
- В театре я больше не играю.
- Нет предложений?
- По другим соображениям. Театр - это жестокий организм. Он не переносит компромиссов. Если ты репетируешь, то должен отдаваться этому от начала до конца. Надо впускать в себя все мысли и чувства. А я не могу этим заниматься после работы, в свободное время, потому что на основной работе устаю. Ролью надо жить, а не только ее учить. Поэтому в конце концов я от идеи играть в театре отказался. В свое время театром меня соблазнил Йонас Вайткус, с которым мы вместе учились на Высших режиссерских курсах у Жалакявичюса. Он предложил мне главную роль в пьесе Ибсена "Строитель Сольнес". Для того чтобы репетировать, приходилось ездить из Вильнюса в Каунас на электричке. Но не жалею об этом эксперименте. Он многое помог мне понять в жизни и творчестве.
- Снимаетесь ли вы в кино?
- В свободное от основной работы время - с удовольствием. Сыграл литовца в телесериале, действие которого разворачивается в Москве. Пришел и сыграл. Там молодая замечательная актриса так прониклась ролью, будто она действительно моя дочь. И в этой сцене так близко прильнула ко мне, что режиссеру этот эпизод понравился.
- В "Cтроителе Сольнес" есть у Ибсена фраза: "Юность - это возмездие". Вы с нею согласны?
- Это было справедливо и во времена Ибсена, и в нынешние времена. Только сейчас я порою воспринимаю ее острее, чем в молодости.
Сергей ИЛЬЧЕНКО
